Драконова Академия

Да, не так я представляла свою помолвку. По большому счету, я вообще никак ее себе не представляла, особенно после того, что случилось с Земсковым, но тем не менее. Люциан еще умудрился поднести мои пальцы к губам, драконавт драконический! И коснуться их с таким взглядом, что все стоявшие девушки в окрестностях чуть не попадали в обмороки от умиления.

Ладно, одна точно не попадала, ее перекосило — привет, Драконова! Вместе с ней знатно перекосило и местную Клаву, они зафырчали что-то, и момент был упущен. В смысле, момент сказать Люциану все, что я о нем думаю! Мы, между прочим, только условия еще обсудили, согласия на кольца я не давала.

— Пойдем, — произнес он рычаще-низко, а после мгновенно переплел мои пальцы со своими.

Я вздохнула. И не стала вырываться: соглашение есть соглашение.

Вот так, новоиспеченной парой мы и вошли в холл, где с постамента на нас взирала огромная статуя дракона. Или драконессы, я смутно разбиралась в местных статуях, а под хвост ей заглядывать времени не было.

Состояние «на меня смотрят все» уже стало для меня привычным, поэтому честно, не завидую я Ленор, которая привыкла быть в тени. Когда я окажусь в своем мире (надеюсь, это будет скоро), а она в себе, ей предстоит немало открытий чудных.

Под многочисленными взглядами мы  направились к лестнице, а на моем пальце сверкало помолвочное кольцо. Сверкало так, что не смотреть на него я ну просто не могла: тонкое и изящное, оно село просто идеально. Возможно, так же, как и туфли, «подстраивалось» под мой размер, а может, это была какая-то другая магия. Магией казался и аккуратный камешек, переливающийся тем оттенком света, который ловил. Аккуратный, неброский и в то же время достаточно большой для такого изящного колечка.

— Я знал, что тебе понравится, — почти коснувшись губами моего уха, произнес Люциан.

От его дыхания на шею высадился десант мурашек, а от голоса у них, видимо, начались строевые учения, потому что они дружно попрыгали на плечи.

— Ты обещал не приставать ко мне на занятиях, — напомнила я, шевельнув пальцами.

— Мы еще даже до аудитории не дошли.

— Когда дойдем, будет поздно.

— Соглашение, Ларо, — негромко напомнили мне. С такими игривыми интонациями, которые больше действительно напоминали кота, чем дракона. Этакого драконокота.

Я представила, как может выглядеть драконокот, поперхнулась и закашлялась от смеха.

— Я сказал что-то смешное? — поинтересовался Люциан.

— М-м-м… нет.

К счастью для всех, мы дошли. Шагнули в аудиторию аккурат в тот самый момент, когда по коридорам разнесся сигнал. Следом за нами впорхнула стая воро… эм, дракон, то есть София с компанией, потом — преподаватель, и с последним отголоском рева в коридоре двери захлопнулись.

— Адепт Драгон, — произнес невысокий блондин неопределенного возраста. Ему можно было дать как двадцать пять, так и тридцать, и сорок пять. Он едва доставал Люциану до плеча, а сейчас, остановившись рядом с нами, сложил руки на груди. — Чем обязан такой чести? На первой части занятия вас не было.

На меня преподаватель не смотрел, вскинув белесые брови, буравил взглядом моего «жениха», который выглядел слишком довольным для каких-либо претензий.

— У меня были важные дела, — произнес Люциан.

— Насколько важные?

— Государственной важности. — Драконопринц вскинул мою руку с кольцом. — А теперь, если не возражаете, я бы хотел начать обучение, магистр Холл.

Магистр позеленел от злости. Позеленел, но… ничего не сказал: круто развернувшись, направился к кафедре, а Люциан, подмигнув мне, пропустил меня на лестнице вперед. Его компания сидела отдельно, и я резко нырнула к Лике, которая на этот раз заняла место повыше. Люциану ничего не оставалось, как сесть к своим, и я облегченно вздохнула.

— Хорошо погуляла, — еле слышно хмыкнула драконесса, покосившись на мою руку с кольцом.

— Так получилось, — тихо ответила я.

— Ну-ну, — Лика уткнулась в записи, и я тоже «активировала» свой «планшет».

— Итак, адепты, — голос у магистра был дребезжащий и резкий, я бы даже сказала, неприятный, — мы с вами говорили об основах магической теории, теперь будем разбираться в ее видах. Кто хочет назвать виды магии, которые мы используем в настоящем? Сразу скажу, активность на моих занятиях, даже на лекционных, влияет на итоговый балл в будущем.

Последнее замечание магистра восприняли лесом рук. В котором одной елочкой оказалась Лика.

— София Драконова.

Елки завяли.

— Магия подразделяется по разным критериям, — голос у Драконовой был глубокий и низкий, как будто ей с рождения его специально ставили. — Один из основных видов магии в настоящем — заклинательная, подразделяется на два вида: звуковая — это те заклинания, для работы которых необходимо усилить их голосом, и мысленная. Мысленная позволяет просто произнести заклинание про себя, вторая требует произношения вслух. В некоторых случаях звуковая может усилить мысленное, но существуют мысленные заклинания, на которые голос никак не влияет. Те же заклинания, которые все-таки поддаются голосовому усилению, называются смешанными.

— Очень хорошо. Можете привести примеры смешанных заклинаний?

— Самый яркий пример — Dormante ladicum, заклинание, применяющееся в целительстве. Самое простое по уровню воздействия — мысленное, далее повышается через силу голоса и одновременную активацию внутренней, вложенной в заклинание магии.

Ого. То самое заклинание, которым меня в начале приложил Люциан?

— Если бы вы сейчас активировали внутреннюю магию, каким было бы воздействие заклинания на всех нас?

— На всех нас — никаким, — Драконова покачала головой. — Потому что это заклинание всегда применяется исключительно к одному объекту, то есть к живому существу. Массовым воздействием не обладает.

— Отлично! Достаточно, адептка Драконова. Кто хочет привести пример заклинаний, которые исключительно звуковые?

Снова лес рук, но взгляд магистра почему-то останавливается на мне.

— Адептка Ларо.

Мне трында. Это была первая мысль. Второй не случилось, потому что теперь все уставились на меня. А я была не в силах даже шевельнуть языком, потому что не знала ни одного из драконовых заклинаний. Мне казалось, я снова в первом классе, стою у доски, а надо мной возвышается учительница. Высоченная, как столб, Лидия Васильевна, с собранными в пучок волосами и в совершенно немодном, как говорила мама Олеси (моей соседки по парте), платье.

— Харитонова, — говорит она своим вечно слегка простуженным голосом, в нос, — правило.

— Вы его не задавали, — тихо отвечаю я.

Она его правда не задавала, и все это знают, но молчат. Потому что с Лидией Васильевной лучше не связываться, потому что хороших оценок от нее потом не дождешься. Вот и сейчас ее брови сдвигаются на переносице, делая ее лицо похожим на вспучившийся блин.

— Оправдания — самый отвратительный признак лени, Харитонова. Ты и так не блещешь умственными способностями, чтобы допускать такое отношение к учебе. Садись, два.

Это обидно, и обидно вдвойне, потому что такого задания не было. А еще потому, что я сегодня получила пятерку по изобразительному искусству.

— Вы его не задавали, — упрямо повторяю я, сжимая кулаки.

— Дети, — разворачивается к классу Лидия Васильевна. — Разве я не задавала этот параграф?

Все молчат.

— Сашенька?

Сашенька — любимица, потому что ее родители всегда дарят Лидии Васильевне подарки и не только. Еще они приходят на все собрания и никогда не задают вопросов. Об этом мама говорила с мамой Олеси.

— Задавали, Лидия Васильевна, — покорно кивает Сашенька.

Взгляд учительницы врезается в меня.

— Харитонова, садись. Два.

— Это несправедливо, — говорю я.

Уже почти отвернувшаяся, Лидия Васильевна снова поворачивается ко мне:

— Что ты сказала?

— Я сказала, что это несправедливо! Я не могу знать того, что вы пока что не задавали!

Лицо учительницы багровеет.

— Займи свое место, — она сейчас шипит как змея.

— Нет! Вы не имеете права ставить мне плохую оценку.

— Ты слышала, что сказала Саша? Все слышали?

— Саша врет!

— Два по поведению, Харитонова! — Она шагает ко мне вплотную: — Вон из класса. На перемене звоню твоим родителям!

Я выбежала из класса с бешено бьющимся сердцем, чувствуя, как все внутри сжимается от обиды. В школу за мной пришла мама, и вышла от Лидии Васильевны злая, как оса. Я думала, что она будет ругаться, но она просто тихо отвела меня в сторонку и обняла.

— Все хорошо, Лена, — сказала она. И мне было достаточно этого маминого «все хорошо», но я все-таки спросила:

— Почему она просто не сказала, что ошиблась?

— Потому что некоторым людям гораздо проще повесить свои ошибки на других, чем признать их.

— Но я же правда не могла этого знать.

— Правда не могла. Запомни, зайчонок, не знать чего-то — это не стыдно. Стыдно не стремиться узнать то, что тебе действительно важно.

— Адептка Ларо! Я задал такой сложный вопрос? — Голос магистра врезается в сознание, заставляя меня вернуться в реальность. — Или вы просто не знаете ни одного заклинания? Тогда так и скажите, и не будем тратить ни мое, ни ваше время.

— Renair Nvintce, — раздался лениво-вальяжный голос Люциана.

Магистр мгновенно развернулся к нему.

— Не припомню… вы разве адептка Ларо?

— Адептка Ларо — моя невеста, а мы теперь вроде как единое целое и все такое, — по-прежнему насмешливо-спокойно произнес Люциан. — Кроме того… ну, вы сначала спросили Драконову, потом ее, а на драконов не обращаете никакого внимания, только на людей. Вот я и подумал, что это попахивает нетолерантностью. Такой, знаете ли… расизмом.

По аудитории пронеслись смешки, а магистр побагровел.

— Вы хотите сорвать мне занятие, адепт Драгон?!

— Да нет же! Я хочу ответить на вопрос, — Люциан развел руками. — И даже начал, но вы меня бесцеремоннейшим образом перебили.

Смешков стало больше, один из них раздался даже рядом со мной. Я перевела взгляд на Лику, но она тут же сделала непроницаемое лицо и уставилась на магистра. Которому не оставалось ничего иного, кроме как ретироваться:

— Что ж, прошу, адепт Драгон.

— Благодарю, — Люциан подался назад, — так вот, Renair Nvintce — исключительно звуковое заклинание, которое берет свои истоки из самого Эрда. Его создатель, Рохан Виурж, был первым, кто начал использовать буквенно-фразовые заклинания, а впоследствии основал учение, о котором мы с вами сейчас говорим. Renair Nvintce — заклинание оглушения, зависит не только от уровня магии, но и от силы голоса. Идеально подобранное сочетание способно вырубить человека или дракона на срок от получаса до суток. Если вовремя не блокировать его как раз-таки мысленным Hmiari Rronheim. Это заклинание — исключительно мысленное, а попытки его озвучить как раз приведут к тому, что оно потеряет свою силу. В настоящее время Renair Nvintce относится к запрещенным, а Hmiari Rronheim, соответственно, не используется. Скучно живем.

Стоило Люциану замолчать, как аудитория взорвалась аплодисментами. Да что говорить, я и сама слегка заслушалась, а еще засмотрелась. Тоже слегка. Очень-очень слегка.

— Ладно. Адепты…. Адепты, к порядку! — голос Холла заблудился в овациях, но все-таки нашел выход, когда магистр хлопнул в ладоши. — Вернемся к занятию. Помимо звуковых и мысленных заклинаний, сейчас у нас самая распространенная магия — расчетно-контурная. С ней все просто и ясно, потому что в отличие от звуковой и мысленной она требует гораздо меньшей концентрации и практически вся основана на правильности расчетов. Девяносто процентов бытовой магии основывается именно на контурах и расчетах, и все мы знаем, что эффективность ее зависит от внимательности того, кто хочет получить тот или иной эффект. Например…

Например, если я, Ленор Ларо, создала недолетающий фен, то у меня будут высокостоящие волосы. Непроизвольно потянулась к своей торчащей шевелюре, и поняла, что она опала. Причем судя по сползшему бантику, опала уже достаточно давно. Как бы не во время падения, или… не во время поцелуя. Лента щекотала кожу на шее в точности так же, как совсем недавно ее касалось дыхание Люциана. Поэтому бант я стянула, сунула в сумку и поспешно вернулась к записям.

Чтобы отвлечься всего лишь на миг — пересечься взглядом с Драгоном, одними губами прошептать: «Спасибо». Перехватить насмешку в его глазах и услышать такое же едва различимое: «Обращайся».