Драконова Академия

Глава 23 settings

    Пока я моргала на голограмму, она успела добавить:

    — Вместе с моим посланием сработает cubrire silencial, дочка, поэтому можешь не волноваться, нас никто не услышит. Я не знаю, что сейчас у тебя случилось, и, к сожалению, не смогу помочь именно по этому поводу, но я надеюсь, что мои слова помогут тебе воспрять духом и гордиться своими родителями, как, я уверена, мы можем гордиться тобой. Это сообщение я записываю в те минуты, когда мы вот-вот покинем наш дом. Драконов дал мне несколько минут, и эти несколько минут я хочу посвятить тому, чтобы рассказать, как все было. Хотя до конца объяснить всего не могу даже я. Подарок, который мы с твоим отцом выбирали для Керуана, лежал в моей сумочке. Я могу поклясться всем, что мне дорого, что в нем не было ни капли темной магии, а тем более такой темной магии, которая почти досуха выпила его силы. С наибольшей вероятностью, коробочку подменили во время праздничного фуршета, когда мы с отцом отлучались со своих мест, но кто это сделал и когда, мне сказать сложно. Не исключено и то, что подарок уже был «заражен», когда мы его покупали в «Туасон ле Фре», но это было сделать гораздо сложнее — заранее все просчитать, да по большому счету это и неважно.

    Голограмма дрогнула, и я впервые увидела, как исказилось ее всегда спокойное доброжелательное лицо. Привычная маска сползла, уступая место страху, отчаянию, чему-то еще… и это было настолько неожиданно, что я просто смотрела на нее, не в силах выдавить из себя хотя бы слово. С другой стороны, мои слова в любом случае были лишены всякого смысла: судя по тому, что я видела, передо мной была магическая «запись», которую мать Ленор сделала за пару минут до сцены из моего сна.

    — Важно только то, что я хочу сказать. Мы никогда не предавали корону, доченька. Мы сделаем все, чтобы это исправить… чтобы доказать свою невиновность, но… — ее голос дрогнул, — если нам это не удалось, а судя по тому, что ты это слушаешь, нам это не удалось, значит, тебе через многое пришлось пройти. Тебе и твоему брату. Я даже не представляю, как могло быть вам тяжело, и это не единственное, за что я хочу попросить прощения. Я хочу попросить прощения за то, что мы допустили это и за то, что оставили тебя одну. Макс… он всегда был более самостоятельным и независимым, как все мальчишки.

    Эвиль глубоко вздохнула, пытаясь справиться со слезами, но уже в следующий момент улыбнулась:

    — А ты с детства была ранимой и очень хрупкой. Слишком замкнутой временами. Мне безумно жаль, что я не увижу, какой ты стала прекрасной девушкой. Мне безумно жаль, что ты будешь расти с клеймом дочери заговорщиков. Поверь, если бы я могла все исправить, я бы сделала это, но я не могу. Поэтому просто хочу, чтобы ты знала — ты не дочь заговорщиков. Ты дочь любящих тебя родителей, и я, и твой отец… мы всегда будем рядом, даже когда нас нет. Прости нас, доченька, и знай, что мы тебя очень-очень любим, и что все обязательно будет хорошо. Потому что под твоей видимой хрупкостью скрывается сила, которая…

    Голограмма снова дрогнула.

    — Да, сейчас иду. Еще минуту… Нет!

    Запись прервалась.

    Какое-то время я стояла, оглушенная свалившимися на меня новостями. В мыслях все еще звучал голос Эвиль Ларо, а в воспоминаниях на него наслаивался другой. Тети Оли.

    — Мне очень жаль, Леночка, но они не вернутся.

    — Как не вернутся? Почему?

    — Понимаешь… на трассе произошла авария… 

    Я слушала ее и не понимала все равно. Ну и что, что авария? При чем тут мои мама и папа? Они же обещали вернуться! Они обещали мне!

    Я обхватила себя руками, потому что по коже прошел мороз, а слезы… ну, наверное я все их выплакала в те дни, когда будучи ребенком, пыталась осознать, что больше не увижу маму и папу. Я их действительно не увидела больше, потому что автомобиль взорвался, и единственное, что я видела спустя несколько дней — это землю под моими ногами. Тетя Оля не позволила мне поехать на кладбище в день похорон, сказала, что для ребенка — это слишком страшные впечатления, но самым страшным для меня было осознать, что мне дали с утренним чаем снотворное, чтобы я не увидела ничего, а потом, когда я проснулась, все уже было кончено, и наш дом, наша уютная квартирка, была полна чужих людей. Знакомых тети Оли, каких-то дальних родственников, маминых и папиных коллег, но их — больше не было.

    Нигде.

    Вообще.

    Я вытряхнула себя из воспоминаний и сбежала в душ. Сбежала раньше, чем чувства снова взяли бы надо мной верх, и я позволила бы рыдать в голос. Пару минут соображала, как здесь включается вода, потом вспомнила и выругалась так, что мне позавидовали бы даже грузчики со стажем. Не знаю, сколько я простояла под холодными струями воды по времени, по ощущениям — до тех пор, пока не начала стучать зубами и не поняла, что забыла добавить теплой.

    Только тогда я вернулась в комнату, привычно достала из шкафа полотенце и даже почти успела в него завернуться, когда услышала:

    — Мне кажется, или я сказал — пятнадцать минут, Ленор?

    В этот раз я даже не подпрыгнула. Медленно повернулась и увидела устроившегося за моим столом Валентайна Альгора. С таким видом, будто это тоже был его кабинет, а это, между прочим, моя комната.

    — У вас в порядке вещей вламываться в комнаты к адепткам, магистр Альгор? — сухо поинтересовалась я. Суше был только дохлый сухарик, который провалялся в моей сумочке несколько месяцев, выпав из общей упаковки — до того момента, пока я его не обнаружила.

    Альгор моим голосом не впечатлился.

    — У вас в порядке вещей игнорировать требования магистров, адептка Ларо? — парировал он. 

    — Не знала, что за это магистры являются лично. 

    Он приподнял брови, явно ожидая продолжения, но продолжения не последовало. 

    — Мне нужно переодеться.

    — Одеться, вы хотели сказать. Одевайтесь, — и все это — не меняясь в лице.

    Я поняла, что спорить себе дороже, просто схватила оставленное на кровати платье и все остальное и ушла в свою тесную ванную комнатку. Положить вещи здесь особо было некуда, поэтому приходилось изображать чудеса акробатики, периодически натыкаясь на дверь спиной, врезаясь в нее локтями и чудом несколько раз не поскользнувшись и не грохнувшись на мокром полу.

    Мысли, которые мне приходили в голову в этот момент, были весьма далеки от цензурных. В нашем мире за такое можно было как минимум лишиться должности, но это в нашем мире. Плюс в нашем мире Лена Харитонова не была отягощена внезапно вылетающими из нее сетями Грихмира, которые здесь считаются чуть ли не наследием Волдеморта и преследуются строго по закону. Добавим сюда тот факт, что родители Ленор считаются заговорщиками, и что в случае чего разбираться со мной никто не будет… и получим то, что есть. 

    Ну да. Межмировые перемещения и мой интерес к ним тоже никто не отменял, но пред лицом всего остального они как-то меркли. Подозреваю, что для Валентайна Альгора тот факт, что в другом мире остался мой единственный по-настоящему близкий человек, с которым неизвестно что произошло — так, фигня-фигней.

    Поэтому я плотно застегнула платье, замотала волосы полотенцем и вышла обратно, дабы не оттягивать неизбежное.

    — Решила учиться всему и сразу, Ленор?

    Наблюдательный какой.

    — Ваша наблюдательность, магистр, вне всяких сомнений делает вам честь, но я уверена, что вы здесь не за этим. Тогда зачем?

    Стоять не стала, а поскольку мой стул был занят, села прямо на кровать и слегка провалилась: в этом месте матрас оказался продавленным. 

    В глазах Валентайна сверкнуло что-то похожее на то, что я уже видела сегодня утром в кабинете — смех. Или намек на него. Или что-то вроде.

    Похоже, я его здорово развлекала. Во всех смыслах.

    — Тебя совсем не волнует, что произошло утром?

    — А ты расскажешь? — вернула ему его фамильярность.

    — Возможно.

    — Если у этого «возможно» такой же подтекст, как у теории межмировых перемещений, то спасибо, я обойдусь. Предпочту ходить в неведении.

    Улыбка из его глаз ушла, они стали очень холодными. И еще холоднее, когда мазнули по моим пальцам, на одном из которых сверкало кольцо Люциана. От этого даже кольцо стало холодным настолько, что я подавила желание его снять: металл натурально обжигал кожу.

    — Мне нужно было убедиться, что на тебе нет метки Иеххарга, — сообщил Альгор.

    — Чего?

    — Метка Иеххарга, — повторил темный, глядя на меня в упор, — пятнадцатый уровень темной магии. Наносится для того, чтобы скрыть любые ее проявления и того, кто так или иначе использует заклинания темных. Знаменита тем, что ее нельзя нанести сразу на человека или на дракона, первым делом ее рисуют на теле любого другого — живого — после чего вонзают кинжал ему в сердце. У мага есть время, пока сердце бьется, чтобы перенести заклинание и метку на того, кто ее будет носить. 

    — А если не успеет?

    Я вообще-то не собиралась спрашивать, оно само вырвалось.

    — Если не успеет — заклинание квирху под хвост, минус одна жизнь и разочарованный клиент.

    Очаровательно.

    — Наносится она строго на уровне сердца. Между лопаток или на груди.

    — То есть раздевать меня после того, как я сняла блузку, дальше не требовалось?

    — Нет. Это было исключительно для моего удовольствия.

    — Чудесно, — сообщила я. — В таком случае, я полагаю, для моего удовольствия я сейчас услышу теорию межмировых перемещений?

    В глазах Валентайна опять мелькнул смех. И снова сменился арктическим холодом, или что у них тут есть вроде Арктики.

    — Правду, — приказал он.

    — Что?

    — Мне нужна вся правда о тебе. И прежде всего, кто ты такая.

    Попаданка я. По всем статьям.

    Это была первая мысль, которая пришла мне в голову после его слов. Правда, не уверена, что это бы прозвучало эффектно, поэтому пришлось импровизировать:

    — Я — Ленор Ларо…

    — Да, это я уже слышал, но это совершенно не объясняет возникновения сети Грихмира, сопротивляемости темной магии и тому, что мы с тобой могли общаться мысленно.

    — А?

    — Утром, — напомнил Валентайн, постукивая пальцами по столу, — когда ты впустила меня в себя.

    Я поперхнулась и закашлялась, но его, кажется, это совершенно не смутило.

    — Итак?

    — Боюсь, за такую правду раздеться придется вам, — пробормотала я.

    А в следующее мгновение подскочила с кровати:

    — Вы что делаете?!

    — Как — что? Раздеваюсь, — Альгор с невозмутимым видом расстегнул жилет и принялся за рубашку.

    — Вы с ума сошли?

    — Нет. Я очень хочу правду, Ленор.

    Почему мне показалось, что «правду» из этого предложения можно убрать? Хотя лучше убрать Валентайна Альгора из поля моего зрения, он как-то странно на меня действует!

    — Хватит! — сказала я. — Не раздевайтесь! Я все расскажу.

    — Точно? — он оставил в покое пуговицу, примерно на том самом месте, где рубашка уходит в брюки, и я усилием воли заставила себя туда не смотреть. Что касается Валентайна, его, кажется, не смутит даже оргия перед главным входом в Академию, даже если она будет между людьми и драконами.

    О чем я вообще думаю, а?!

    — Предлагаю правду за правду, — сказала я, возвращая мысли в нужное русло. — Я рассказываю все о себе, а вы — про межмировые перемещения.

    — Ничто другое тебя не интересует?

    — Скоро вы поймете, почему.

    — Надеюсь.

    Я не могла понять, в чем он серьезен, а в чем — нет. Особенно когда сидит в полурасстегнутой рубашке на моем стуле и смотрит в упор, а в глазах, в темной радужке клубится серебро. Спасибо хоть не та тьма, которую я видела на площади, и то ладно. Потому что, если бы была она, меня можно было бы выносить. Или я бы сама в окно сиганула, невзирая на то, что волос как у Рапунцель у меня нет.

    Ладно, Лена. Про сеть Грихмира он уже знает, голой тебя видел, в тебе… то есть в голове твоей побывал с прямой трансляцией «Валентайн Альгор против Лэйтора».

    Глубоко вздохнув, я открыла рот, и… выдохнула. Еще раз вздохнула, только после этого получилось произнести:

    — Я попаданка.

    — Кто?

    Так, опять местный переводчик сбоит.

    — Попаданка. Это девушка, которая случайно оказалась в вашем мире из другого, и…

    Я хотела сказать «очень хочет вернуться назад», но не успела. Наверное, так двигаются хищники: стремительным рывком, одним едва уловимым движением — и ты уже лицом к лицу с ним. Зажатая между стеной и столом у стеночки, с одним-единственным желанием: слиться с окружающей средой. С четвергом. Да хоть с пятницей! Только бы не чувствовать на себе этот взгляд, от которого внутри дохнут мурашки. Одна за другой.

    — По-твоему, это смешно? — при всем его умении не повышать голоса, голосом он мог убивать. Это точно. Потому что в одном коротком вопросе сейчас смешались обещание пыток, драконья кара и смертный приговор.

    — По-моему, вообще нет, — вытащив остатки самообладания из пяток, ответила я. — Мы с лучшей подругой поехали фотографироваться…

    — Фотографироваться?

    — Неважно. Мы были вместе, когда посреди лета стало очень холодно, а потом в меня ударила черная молния, я провалилась в черное озеро и оказалась здесь. То есть в Ленор Ларо. — Валентайн молчал, превратившись в изваяние. Настолько жуткое, что я решила добавить: — Вы хотели правду, я ее рассказала. Другой у меня нет.

    Его близость меня нервировала. Настолько, что я готова была стечь по стеночке, просочиться вниз и медленно отползать в сторону двери. Останавливало меня только то, что для этого придется сползать почти по нему — Валентайн Альгор стоял в миллиметрах от меня, и ворот его расстегнутой рубашки касался моей щеки. Поскольку его молчание нервировало еще сильнее его близости, я решила добавить:

    — Теперь вы понимаете, почему я интересовалась межмировыми перемещениями?

    Ладно, со стороны мой рассказ звучал как бред, и я уже готовилась к комментариям, от которых кровь превратится в лед, а сердце — в миниатюру «оно сгубило Титаник», но он неожиданно ответил.

    Валентайн Альгор, к счастью, а не Титаник.

    — Я тебе верю.

    И на том спасибо.

    — Но у меня для тебя плохие новости, не-Ленор.

    — А можно начать с хороших?

    — Можно. Ты жива, и это само по себе большой плюс.

    Вот тут даже спорить не буду.

    — Тогда плохие — это…

    — Вернуться назад ты не сможешь. Точнее, сможешь. Но это тебя убьет.

    Loading...

      Комментарии (2 949)

      1. Вот же гад! Привык, что все вокруг него на задних лапках бегают. Получил обломинго один раз в жизне от девушки и такой позорный 🤣! Так ему и надо, но Лене стоило ожидать подобной реакции. Ждём продолжения 🤗! Спасибо 👍!

        1. amelinka, продолжение уже вычитываем 😉

      2. Ну вот и узнали, какая была Ленор. Ну, может, немного более уничижительно в представлении Люциана. А отвага чисто от Лены. У новой знакомой сестра ректор академии, по виду тоже забитая, но может сработать угроза. Ну и проблемы начинаются у Лены-Ленор! Озверевший принц, непонятное внимание нового преподавателя, неумение пользоваться магией и «завтра начинаются занятия». Хорошие новости для попавшей в новый мир Лены, ничего не скажешь…

        1. Тьяна, да, попадание вышло очень насыщенное )))

      3. Странно Люциан поступил. Зачем надо было перемещаться в комнату? А как же предложение? Ждать не умеет от слова «совсем»?! Ленор бы выдержала паузу… и согласилась) (это же был ответ за колени). А теперь что? И к телу, паразит, ещё потянулся) Хорошо, что помощь подоспела) Ждём продолжения!

        1. nadezhda89156345179, скоро будет!

      4. Нуууу, что мы имеем? Гада ползучего, тварюгу, измывающегося над слабыми и насильника к тому же. Идеальный набор для ГГ, которого нужно исправить. Вот не зря Лена вступилась за сестрёнку ректорши, теперь они единым фронтом будут выступать против обидчиков. И Люциан еще прозреет, ох прозреет!

        1. Jana, посмотрим, как он дальше себя поведет 😉

      5. Спасибо! !! Можно было и дослушать девушку, может она сказала бы да, хотя девушки такие непредсказуемые, как наша Ленор )))

        1. Zima, видимо, он не счел нужным дослушивать )

      6. Ооооооох!!! Вот это жара и жуть! Лена, наша, девчонка — кремень. Драконище уже практически дым из ноздрей пускает, а она не сдаётся. Крутышка. И как вовремя пришла соседка. Как же она решилась?!Теперь интересно, остановит ли это Люциана?

        1. irindizbrin, скоро узнаем ;))

      7. Фууу, какой же он гадкий!!! Вот прям жаль, что его не размазало от силы Ленор… Очень надеюсь, что во время истории вскроетсч правда о родителях Ленор, что он не виноваты.

        1. torttrinitin, со временем узнаем, какие тайны остались в прошлом Ленор и ее семьи.

      8. Страсти накаляются, спасибо ☺️.

        1. mgalinas, пожалуйста! Благодарю за комментарий!

      9. Спасибо за продолжение. Хорошо бы его проучить как следует. И как он пояснит разрыв отношений после его публичного предложения?? Не загнал ли он себя в ловушку?

        1. Наталья, А, вот кажется, загнал! Если в его глазах появилось эвериное( то бишь его зверь), значит его зверь- дракон проявил к Лене- Ленор интерес или нашел себе пару. Теперь Люциана будет к ней тянуть, а Лена- Ленор его ещё перевоспитает. И будет из напыщенного самовлюблённого дракона — ручной золотой дракошка

          1. Elena, Стоп! Так Лене нужен Валейнтайн, а не Люциан , он совершенно не её принц. Нечего руки распускать

            1. torttrinitin, Я тоже пока за Валентайна. Я считаю, что если уже к взрослому возрасту не привили мальчику моральных принципов, нечего и начинать. Хотя, что там за Валентайн, тоже пока не понятно. Может, старший принц получше?

          2. Elena, Ну дай то бог ))) а мы посмотрим на них ))

        2. Наталья, посмотрим, что Люциан будет делать дальше))

      10. Весьма неожиданно,но очень своевременно. Спасибо.

        1. ojeseleva, о да! Пожалуйста! :))