Драконова Академия
Глава 30 
— Я знал, что ты придешь, не-Ленор, — Валентайн Альгор стоит у окна, вот только на этот раз за окном его кабинета в магистрериуме темно, а свет фонарей напоминает размытые кляксы света. Эти кляксы — единственное, что освещает не только парк снаружи, но и его кабинет внутри. Из-за этого скулы темного обозначены четче, а взгляд кажется настолько глубоким, что смотреться в него опасно.
— Ты сказал, что нашел Соню, — собственный голос я не узнаю.
Он глухой, какой-то чужой, а еще — незнакомо-низкий.
— Да, но перед этим я сказал тебе кое-что еще. Это ты тоже помнишь?
Взгляд входит в меня резко, и от этого на мгновение становится нечем дышать. Тело помнит каждое прикосновение, которое я хочу забыть, но понимаю, что забыть не могу. Они отпечатались на мне, как клеймо. Как множество темных печатей, снять которые никому не под силу. Только мне. Но я, кажется…
— Ты помнишь, что еще я сказал, не-Ленор? — голос Валентайна становится резче, и меня прошивает сначала холодом, затем — пламенем. Этот мужчина превращает меня в оголенный нерв, или даже хуже — я вся становлюсь памятью наших встреч, и эти встречи накладываются одна на другую, сплавляются воедино, превращая меня в сгусток чувственных ощущений и воспоминаний, сводящих с ума.
— Помню, — отвечаю я. Получается хрипло и еле слышно, поэтому приходится добавить чуть громче. — Помню.
— Замечательно. Значит, ты знаешь, что будет дальше. Закрой дверь.
Руки меня не слушаются, и точно так же не слушаются мысли. Тем не менее я поворачиваюсь к двери и щелкаю замком. Почему-то возникает желание проверить, хорошо ли я закрыла дверь, и я даже кладу пальцы на резную бронзовую ручку, но сзади раздается приказ.
— Повернись. Подойди.
Мне почему-то так страшно, как никогда. Я уверяю себя, что скоро увижу Соню, но страх заключается даже не в этом. Я ведь теперь знаю, что Соня жива — мне просто осталось ее увидеть, но помимо этого… помимо этого мне страшно, потому что я все-таки пришла. Несмотря на все, я все-таки пришла к нему, и сейчас…
— Не-Ленор. Подойди ко мне.
Мне ничего не остается, кроме как подчиниться. Шаг за шагом я преодолеваю расстояние между нами, чувствуя, как с каждым пройденным сантиметром что-то внутри меня рвется, освобождаясь. Если бы я могла это нарисовать, я бы, наверное, представила кокон, внутри которого сжатой пружиной сидела я, а сейчас — пружины больше нет, и кокона — тоже. Его клочья черными нитями разлетаются в стороны, а вместо них за спиной вырастают черные крылья. Чернее самой ночи. Увенчанные мощными шипами и силой, ощущение которой пьянит, будоражит, пронизывает тело сотнями, тысячами разрядов.
— Покажи мне ее, — говорю я, остановившись напротив. — Покажи мою подругу.
— После.
— Нет. Сейчас.
Дуэль наших взглядов может продолжаться вечно, но я знаю, что ее не будет. Я больше не чувствую страха, больше того — я чувствую странное звенящее напряжением в кончиках пальцев, во всем теле — единение. Каким-то образом я знаю, что он тоже чувствует это.
— Хорошо.
Пространство перед моими глазами расходится, раскроенное черно-серебряной молнией, и я вижу Соню. Они с мамой о чем-то говорят на кухне. На такой знакомой мне кухне, огромной, просторной кухне новостройки, стол, новый гарнитур со встроенной техникой, высокая мойка под мрамор. На столе — знакомый чайник, в котором апельсиновые дольки (Сонин любимый чай, когда в черный добавляешь фрукты и ягоды).
Это точно она, в этом нет никаких сомнений.
Все это настоящее, и меня накрывает облегчением. Настоящим, живым облегчением от сознания того, что я все это вижу: даже непонятно, почему я так долго сопротивлялась. Этому, а еще…
Молния вспыхивает — и тут же гаснет. Разрез пространства стирает знакомую квартиру, и я кричу:
— Соня!
Она не слышит. Даже не поворачивается, берется за ручку чайника — и это последнее, что я вижу.
— Твоя очередь, не-Ленор, — в глазах Валентайна клубится знакомое серебро.
Густое, наполненное силой темных, и я смотрю на него в упор.
— Не боишься, что я просто уйду?
— Не боюсь. Ты же всегда выполняешь свои обещания.
Привычная издевка в его словах сейчас теряется за чем-то большим. За странным звериным голодом взгляда, возможно, и именно сейчас мне странно, невыносимо-приятно понимать, что причина этого голода — я. Неосознанно закусываю губу, и это приводит в себя.
— Что? Снова меня разденешь?
— Необязательно. — Валентайн делает шаг ко мне, я отступаю скорее инстинктивно, по привычке, и натыкаюсь на стол. — Садись.
— Что, прямо сюда?
Губы неожиданно пересыхают, и неудивительно. Внутри крохотными искрами разгорается настоящий пожар, который вот-вот, как в сухом лесу, перекинется с ветки на ветку и сожжет меня всю изнутри. Я знаю, что это неправильно, что я не должна этого испытывать, но черное пламя течет по венам вместе с моей кровью, и я ничего не могу с этим поделать.
— Прямо сюда, — командует он.
Я подчиняюсь. Правда, не знаю, кто из нас больше кому сейчас подчиняется, потому что втекающая в радужку Валентайна тьма радостно отзывается во мне, как нечто родное, давно знакомое, просто на время утерянное. Гораздо ярче во мне отзывается этот взгляд и желание, которым пропитан сгущающийся вокруг нас воздух.
— Разведи бедра.
Форменная юбка не сказать чтобы длинная, и я замираю — на мгновение. А потом все-таки развожу колени. Валентайн шагает вперед так быстро, что я не успеваю отпрянуть: одна его ладонь ложится на мою талию, вторая — скользит по внутренней стороне бедра. Именно эти прикосновения я уже очень хорошо помню, и они оживают снова, когда его пальцы касаются меня там.
Всхлипнув, вздрагиваю, но он держит крепко.
Гораздо крепче, чем в прошлый раз.
Отводит край белья в сторону, а потом буквально вдавливает в себя. Резко. Рывком.
Не знаю, что во мне отзывается ярче — прикосновение жесткой ткани юбки к тонкой чувствительной коже, то, что даже через нее и его брюки я чувствую его желание, или поцелуй. От него мир взрывается тьмой и гаснут остатки света, но все, о чем я сейчас могу думать — это о том, как…
Я подскакиваю на постели с бешено бьющимся сердцем, хватаю ртом кислород, как выброшенная на берег рыбка, которой наступили на хвост. В спальне темно и безумно холодно, или это просто горю я? Я действительно горю, мне не хватает воздуха — того, что колючими иглами холода впивается в обнаженные плечи, когда одеяло сползает. В довершение всего из темноты доносится рычание.
Низкое такое, угрожающее.
Я моргаю и вижу выступающего из угла небольшого дракона, размером с собаку. Он черный и сливается с ночью, полупрозрачный, выдают его только глаза. Огненно-черные, как тлеющие угли.
Под моим взглядом зверь пригибается к полу.
А после — взмывает ввысь и бросается на меня.
Драконова Академия
Подробнее
Очень похоже на покушение. И кто инициатор?🤔🧐 Спасибо.
ojeseleva, Да, очень интерестно, кто. Либо несостоявшаяся невеста Люциана, либо проверка на наличие темных сил(ведь вызвали ее из другого мира не просто так)
ojeseleva, будем разбираться 😉 Пожалуйста!
Вот сейчас точно объявится Альгор и заинтересуется ею еще больше
gira13, посмотрим ;))
Похоже, у Лены темная магия… Вряд ли она ей от Валентайна или Адергайна досталась. В принципе, я думала именно о темной магии у Лены, раз ею так заинтересовались темные драконы. На занятия она все же опоздала… Если вообще пойдет после покушения. Интересно, что думает Соня, когда видит Лену? Догадывается ли, что они обе перенеслись? Спасибо!
Виктория, мне тоже кажется, что Соня начинает догадываться о чём-то. Ведь на поляне они были вдвоём, значит нужно «пооглядываться» немного, чтобы понять, а не здесь ли и Лена? Вот уже Драконова пресекла слишком ретивую «фрейлину», может по высказываниям Лены догадается, особенно, если окружение расскажет, что из себя представляла Ленор, забитую серую мышку, а тут смелая и не сдерживающаяся в ответах девушка, да ещё может есть у них особые с Соней словечки, которые смогут навести на мысли, что это Лена. Раз была дуэль Софии с Ленор, а на поляне они были с Леной, то… Интересно, кто из них первой догадается, кто есть кто? Сезар вон тоже интересуется и пытается через Люциана выведать что-то о дуэли. Ведь по первой версии мы помним, что Сезар тоже увидел в Драконовой другую, а до этого он едва терпел её. Соня боялась, что её раскроют и старалась поддерживать поведение прежней Драконовой, но суть же не скроешь совсем. Хочется, чтобы Соня с Леной скорее узнали друг друга. А то, что магия у Лены особая, не конфликтует со светлой, хоть и вот проявилась защита именно тёмной магией, несомненно. С Люцианом находится рядом без проблем и с Валентайном, а ведь Люциан наличие тёмной магии рядом просто не выносит. А Ленор его притягивает. Вот у Сезара магии в антагонизме, потому он нестабилен, а у Ленор «дружат», выходит? Интересно, а тёмные маги как чувствуют светлых рядом, так же, как Люциан?
Виктория, про магию будем разбираться 😉 Пока что все очень и очень непонятно 🙂
Эх что же дальше и кто хотел её поколении,не думаю что принц
Aнна, сейчас узнаем, что дальше ;))
Ух ты 😳 а Лена то у нас что тёмная? И кто это в нас снаряды бросает? 🤔 Спасибо за проду ❤️ ❤️ ❤️
Вера, знать бы кто… :)) Будем расследовать!
Ого, вот это поворот. Тёмной силой её при перемещении наделило, видимо.А Драконова наверняка Соня.
Ольга АР, Вот тоже жду, когда они с Драконовой смогут поговорить откровенно и наедине…
Ольга АР, откуда у Лены темная сила — хороший вопрос 🙂
Интересно от кого это прилетело))Валентайн брат????бред…Там что-то иное 🤔
galinafilippova, там точно что-то иное 😉
Все интереснее и интереснее! Откуда темная магия, неужели от родителей или кто-то приложил руку (лапу) во время перемещения в этот мир? Кто тут файерболами раскидывается, неужели Клава мстит ? Спасибо!
Эльвира, хорошие вопросы! Будем разбираться 😉
Если Люциана тянет к Лене, значит у Лены есть, драконья кровь!а с Валентайном у Лены, есть что то общее!интересно, что же дальше?
Ольга, сейчас узнаем 😉
Как то немного запоздало защита сработала. Не отреагируй Лена на инстинктах, то этой кучкой пепла была бы она. А от Сони прода будет? Спасибо за продолжение
Иришка Чащина, посмотрим 🙂 Может быть, и до Сони доберемся со временем 😉