Драконова Академия

Я его сейчас убью.

Первой мыслью, мелькнувшей у меня в голове, было именно это. А второй — что я никогда не замечала за собой какой-то особо кровожадной кровожадности, но в случае с архимагом Равеном во мне пробуждались совсем темные чувства.

Да что ж это за Средневековье-то, а! Порталами они ходят, а наказания отменить не додумались.

— По какому праву, — очень мило интересуюсь я, хотя очень мило в данном случае как улыбка акулы, — вы поднимаете руку на моего брата? Или находите того, кому приказываете ее поднять?

У Хитара натурально отвисает челюсть. Надо отдать ему должное, подбирает он ее довольно быстро, а потом шипит:

— Ты-ы-ы…

— Я тебе сейчас соусницу на голову одену, — комментирую я, подхватывая соусницу. Потом ставлю ее на стол, понимая, что сие действо лишено смысла, подхватываю тарелку. Сбрасываю крышки со всех блюд и начинаю накладывать еду: ту, что выглядит привлекательно. Макс, глядя на все это безобразие, резко поднимается и делает то же самое.

— Ты что устроила?! — похоже, архимаг посадил горло, потому что продолжает шипеть, как змея. — Немедленно прекрати, и тогда, может быть, я забуду…

— Немедленно заткнитесь, архимаг, — сообщаю я. — И тогда, может быть, я забуду. То, что вы мне сейчас выдали.

— Осмелела, когда стала невестой Драгона?! — не посадил, потому что снова рявкает.

— Мне Драгон не нужен, чтобы показать тебе драконову мать. И клянусь, еще раз сделаешь что-то подобное, я тебя с ней познакомлю.

Похоже, в школах архимагов не учат, что женщина может разговаривать так, но главное, что она может так действовать. Хитар открывает и закрывает рот, как дракон, у которого кончилось пламя. Не знаю, кончается ли у драконов пламя, но лично у меня — кончилось терпение! Поэтому я пинком ноги открываю дверь (руки у меня заняты тарелками) и выхожу в коридор, где слуги едва успевают отскочить. Мне совершенно без разницы, кто нас подслушивал и какой урок для себя вынес, но надеюсь, до них дошло: за попытки наказывать я могу и руки повыдергивать. И вставить туда, откуда ноги растут. Но главное — те, до кого дошло, теперь донесут это до остальных.

Вот и отлично!

— М-да, — говорит Макс, но говорит как-то весело. Он догоняет меня почти сразу, в руках у него — полная тарелка еды. — Не знаю, чему вас там учат в Академии, но я тоже туда хочу.

Улыбаюсь, и запал как-то разом сходит на нет. Правда, потом снова мрачнею.

— Прости, что так получилось.

— Да это не из-за тебя. Я просто не удержался и стал аплодировать. Когда ты вышла.

Мысленно жмурюсь. Да, характер нашего опекуна — нечто среднее между мягким стулом и Долорес Амбридж, повезло так повезло. Хотя насколько я поняла, Ленор вообще победительница по жизни. Не говоря уже о том, что я должна вести себя тише воды ниже травы, а тут…

Перевела взгляд на брата: если он что-то и думал на эту тему, то явно оставил все свои мысли при себе.

— Хочешь, вместе позавтракаем? — предложила я.

Он приподнял брови.

— Лен… а тебя точно не подменили?

Ты только сейчас об этом задумался?

— Почему? — спрашиваю осторожно.

— Потому что мы с тобой не дружим. От слова совсем. Я, конечно, понимаю — неделя в Академии, тоска по дому…

— И почему же мы, по-твоему мнению, не дружим? — решила, что лучшее в данной ситуации — вести себя как ни в чем не бывало. На дядю Хитара я уже прооралась, уверена, Ленор этого никогда не делала. Если сейчас начать пасовать и откатываться к роли невинной жертвы, будет только хуже.

— Ты тряпка, — выдает Макс. — Ну, то есть была. Хитар постоянно при тебе родителей обсирает, а ты только глаза в пол. Мне все время приходилось их защищать! Перед всеми! Перед теми, кто приходит в наш дом, на его сраные праздники! Перед твоими жалкими друзяшками и в школе! А ты вообще ничего не говорила! Вообще! Какого драха ты молчала, если можешь — так?! Все это время!

Вот чего я точно не ожидала, так это то, что он так психанет. Брат резко разворачивается перед лестницей, чудом не зацепив меня, даже приходится перехватить тарелки поудобнее.

— Знаешь, чего я ждал все эти годы, Ленор? Хотя бы крохотной поддержки с твоей стороны! Хотя бы ма-лю-сень-кой! Частички того, что ты выдала сегодня! Но видимо, тебе просто нужен был Люциан Драгон, чтобы начать говорить то, что ты думаешь! И знаешь, что я тебе скажу?! Уже поздно!

Он разворачивается и взлетает по лестнице наверх, чудом не разбросав по ней половину еды с блюда, а я стою и благополучно обтекаю. Ну что я могу сказать? Ленор оставила мне такой нехилый бэкграунд, с которым еще разбираться и разбираться, и даже претензии не выкатишь: некому.

В комнате я забираюсь на постель с ногами, снова закутываюсь в одеяло и потихоньку ем. Местный зеленовато-красный фрукт напоминает персик, на него я налегаю особенно, и он очень быстро кончается. Намешанное непонятно что оказывается на поверку скрэмблом с брокколи, хотя вкус у нее какой-то более яркий, что ли. Видимо, местных птиц не пичкают антибиотиками и комбикормом, и они у них тут на свободном выгуле.

То и дело возвращаюсь мыслями к тому, что произошло. Нет, конечно, с активностью я перегнула, но… но… наказания! Порка?! Да, у нас с тетей Олей случались самые разные недоумения, но никогда, ни разу за всю мою жизнь она не подняла на меня руку. Больше того, ей бы такое даже в голову не пришло, я уверена!

А что ей пришло в голову, когда я исчезла?

За мыслями о Соне я почти ни разу не думала о женщине, которая меня вырастила. Она так и не стала мне матерью. Для меня. Но что думала она сама? Со мной ведь точно было непросто. Очень непросто. Сначала — справиться с тем, что я потеряла родителей, пережить мое отчуждение. Потом — взросление, подростковые закидоны. Мы никогда с ней об этом не говорили, а еще я никогда не благодарила ее за то, что она делала, что могла. Она и впрямь делала все, что могла. Хотя могла запросто отказаться от опекунства, сдать меня в детский дом и жить спокойно.

Закусив губу, вздыхаю.

Да, с Сезаром я буду говорить не только о Соне. Интересно, возможно ли как-то, существует ли хоть какая-то самая крохотная возможность… подать о себе весточку в наш мир? Просто сказать, что я жива? Не голосом, но хоть как-то!

Судя по тому, что завтрак остыл, залипла в себе я надолго. Отодвигаю тарелки с остатками еды. Мне очень не хватает теплого чая или кофе, но спускаться вниз и снова общаться с этим домостроевцем… нет уж, увольте. С другой стороны, не могу же я все время сидеть в комнате. Может, хоть погулять схожу?

Стоит мне об этом подумать, как раздается неуверенный стук в дверь. После чего она приоткрывается и заглядывает миловидная девушка в светло-серой униформе. Волосы убраны под чепчик, руки сложены на переднике.

— Тэри, архимаг Равен просил вам передать, что вы наказаны и сегодня остаетесь дома. Также вы лишены обеда. Позвольте, я заберу посуду?

Да, похоже до кого-то очень плохо доходит! Чувства, только-только улегшиеся после новостей о порке Макса, снова во мне поднимаются, а нежелание идти на конфликт дохнет в диких корчах.

— Где сейчас архимаг Равен? — резко интересуюсь я, так же резко поднимаясь.

— Отбыли. По делам.

Я открываю рот, и… закрываю. Нет, у меня конечно есть варианты: наплевать на «наказание» и пойти гулять, но где гарантия, что Хитар потом не накажет эту самую девушку? Просто потому что.

Поэтому вместо того, чтобы запустить тарелками в стену, я осторожно подаю их горничной.

— Благодарю, тэри.

Девушка уходит, а я касаюсь браслета.

— Эвиль, чем можно заняться в этом доме?

— Обычно ты просто сидела у себя в комнате, Ленор.

Да, прекрасная жизнь для юной тэри. Но точно не для меня.

— Здесь есть библиотека?

— Есть. Но ты ей никогда не пользовалась.

Ну надо же с чего-то начинать.

— Эвиль, покажи мне, как туда пройти.

Не то чтобы я не могу поискать какую-то информацию в местной драконосети, мне просто хочется отсюда выйти! Размяться, подвигаться, ну и посмотреть, что интересного есть в библиотеке архимага Равена. Эвиль «выбрасывает» мне маршрут, я разворачиваюсь к двери, и… в нее снова стучат.

На сей раз более уверенно. Я бы сказала, очень уверенно, и в комнату вплывает знакомая девушка, а следом за ней — слуги с коробками.

— Это привезли для вас, — прокомментировала горничная. — Архимаг Равен сказал, мы ждем доставку от тэрн-ар Драгона, и что ее нужно сразу принести сюда.

А если бы он сказал, что ее нужно сжечь?

Я чуть было не спросила это вслух, но вовремя опомнилась. Махнула рукой.

— Поставьте сюда.

Слуги выполнили просьбу: сгрузили коробки на пол у стенки и удалились. Что касается меня, я, как любая порядочная девушка, просто не смогла остаться равнодушной и пойти в библиотеку. По обуви я никогда не западала, поэтому начала с самой большой коробки с платьем. Открыла — и восхищенно выдохнула. Несмотря на то, что я знала о возможностях Люциана, несмотря на то, что платье, которое я надевала на бал, было прекрасно, это…

Я даже не знала, как его описать. Оно словно было соткано из солнечных лучей и золота. Искры, бегущие по ткани от одного лишь прикосновения к ней, в первое мгновение заставили отдернуть руку — из боязни обжечься. А в следующий миг я уже касалась легкого, как органза, и мягкого, как шелк, подола. Не удержалась, вытащила из коробки, чтобы рассмотреть платье целиком, и под ноги мне упала карточка.

Я опустила взгляд и пожалела, что у меня хорошее зрение.

Потому что там было всего одно слово: «Моей».

И инициалы: В.А.

От платья я отскочила, как от ядовитой змеи. В смысле, отскочить-то отскочила, но поскольку оно было у меня в руках, подол с мягким шелестом волной потек за мной следом, попал в солнечные лучи, заискрился…

Вот почему все самое лучшее и самое красивое присылают всякие… Валентайны Альгоры?! Почему это не мог быть Люциан? Почему, почему, почему?!

На мгновение я почувствовала себя ребенком, у которого отняли конфетку, потому что платье было безумно красивое. Когда я говорю «безумно», я не преувеличиваю. Не знаю, как здесь, но в нашем мире я, дитя современности, избалованная инстаграмом и прочими соцсетями, видела много всякой красоты. Такой — не видела никогда.

Вздохнув, положила платье на кровать и отступила. При видимой простоте оно напоминало работу каких-то эльфов (если бы они, конечно, жили в этом мире). Аккуратный, подчеркивающий грудь лиф, рукава даже не рукава вовсе, а так, невесомые искрящиеся золотом лепестки, словно крохотные крылья. И юбка. Юбка, конечно, делала все платье. Сшитая из, наверное, десятка прозрачных как слеза, тончайших слоев ткани, переливающихся при малейшем движении или прикосновении. При этом она не выглядела чересчур пышной и вообще казалась мне самим совершенством.

Как и платье в целом.

Я бы точно хотела пойти в таком на бал. В гости. Да неважно куда.

Но…

Вздохнув, закусила губу.

— Прости меня, — сказала платью.

Совесть не позволила мне сложить его в коробку абы как, я разглаживала каждую складочку перед тем, как накрыть наряд крышкой. В другие коробки я даже заглядывать не стала, оставила их все там, где они стояли, и села на постель.

Ненавижу Валентайна Альгора.

Вот просто не-на-ви-жу!

«А может, все-таки наденем? — прокралась в сознание мысль. — Он же все равно не узнает, была ты в нем или нет».

— Нет! — рявкнула я. Хорошо хоть в комнате никого не было, иначе ко всем моим странностям добавилась бы еще болтовня с собой.

«Ладно, надевать не будем. Но померить можем?»

— Нет.

Я смотрела на коробку. Смотрела, смотрела…

— Ладно. Примерю. Вдруг оно мне вообще не подойдет?

Помотала головой. Все, Лена. Надо заканчивать разговаривать с самой собой, а заодно и с платьями. Вот сейчас как надену, а оно на мне не застегивается! Или наоборот, слишком велико. А я тут уже развела расстройство по поводу непойми чего. Глубоко вздохнув, поднялась. Подняла карточку, изодрала ее в мелкие клочки, и она растаяла прямо у меня в руках золотистыми искрами.

Ладно.

Ладно!

Решено!

Примеряю.

В платье я влезла спокойно, а вот со шнуровкой на спине начались сложности. Я вывернула руки так, что чуть не вывихнула запястья, но в полную силу лиф все равно не удалось затянуть. Впрочем, уже и не стоило: по платью даже при всем при этом становилось понятно, что оно мне велико. Оно мне велико!

Велико! Ура! Ура-ура-ура! У…

Не успела я как следует прочувствовать свою радость, как платье окутала легкая золотая дымка, а вместе с ним — дымка окутала всю меня. Миг — и оно сидит, как влитое. Даже шнуровка, кажется, подтянулась. Лиф облегает грудь, подчеркивает ее, поднимает, струится легкими волнами юбка, а я в этом платье, как Золушка. Только золотая. И Фей у меня совершенно неправильный.

Без магии здесь, определенно, не обошлось, как тогда, с туфлями. Сейчас у меня не было прически, волосы не уложены, а просто стянуты в хвост, но выглядела я… роскошно. Уже сейчас я выглядела роскошно, что же дальше-то будет, а?

А дальше я надену туфли. И все остальное, что он там прислал. Посмотрю на себя в зеркало, увижу, какая я красивая, запомню это, после чего опять все разложу по коробкам.

Украшения — тонкая нить на запястье, тонкая — на шею, и такие же тонкие серьги-ниточки были увенчаны драгоценными камнями-каплями, напоминающими слезу. Я не представляла, как эти камни называются, но под моими пальцами они тоже засверкали, будто на меня отзываясь.

Да нет, быть этого не может. Магия магией, конечно, но не так же. В смысле, как могут камни отзываться на меня?

Я надела украшения, потом — туфельки. Изящные босоножки, тонкими, сверкающими такими же камнями веточками-ремешками, оплели мои ноги. В своем мире я бы точно никогда такие не надела, хотя бы потому, что натереть ими щиколотки можно в два счета, но эти — как только сели по ноге — стали невесомыми и неощутимыми.

Закончив, я чуть приподняла волосы и замерла, глядя на себя в зеркало. Если в платье, в котором я ходила по дому, я становилась младше, то этот наряд превратил меня в молодую женщину. Причем настолько красивую, будто золото с платья впиталось в мое лицо, и оно изменилось. Платина волос идеально сочеталась с украшениями, и, если бы я не знала, что я — это та самая я, которая только что выглядела как совсем мелкая, ни за что не поверила бы, что такое бывает.

А ведь этого никто, кроме меня, не увидит.

Напоследок коснулась ладонью ткани, и она будто отозвалась, согревая пальцы теплом. 

Раздеваться было уже не так весело, тем не менее я разделась. Вернула платье, туфли и драгоценности в их законные коробки, после чего снова нарядилась в то, что носила Ленор, и стала похожа на Белоснежку-переростка. В таком виде и потопала в библиотеку, которая располагалась на первом этаже, но занимала все три. Это было видно по окнам, взметнувшимся ввысь так, что пришлось запрокинуть голову.

— А Хитар, кажется, любит читать, — вырвалось у меня.

— Это библиотека твоих родителей, Ленор, — мгновенно подключилась Эвиль.

— Моих…

— Разумеется, это же в прошлом был ваш дом. Все имущество заговорщиков отошло короне, остался только этот дом, который теперь принадлежит архимагу Равену по причине того, что он принял решение стать вашим опекуном. Так же из состояния ваших родителей архимаг каждый месяц получает сумму на содержание вас и вашего брата.

Гм. Посмотреть бы на эту сумму. А то ощущение, что она как-то частично уходит на наше содержание (судя по гардеробу Ленор), а частично — на содержание самого архимага. Причем первая часть гораздо меньше второй. Комнату Макса я не видела, но почему-то была уверена, что там все так же тоскливо и простенько, как и в его гардеробе. Вообще стоит с Хитаром об этом поговорить. Напрямую.

Окинув взглядом огромный зал, снабженный даже балконом с балясинами, высоченными передвижными лестницами, несколькими столами и тремя диванами, каждый из которых застыл рядом с окном, я спросила:

— Что посоветуешь почитать?

— Не знаю, — растерянно произнесла Эвиль.

— Не знаешь?! Ты же давно со мной и должна знать мои вкусы.

— Ты никогда не любила читать, Ленор.

Отлично, она еще и книги не любила до кучи. Как вообще можно обходиться без чтения? Я вот обожала — и книги про яркие сказочные миры — видимо, именно поэтому меня угораздило оказаться именно в таком, и янг эдалт, и литературу по теме психологии и саморазвития. Учебники не любила, но кто их любит? Да и вообще, мир драконов по любому лучше мира геометрии или города логарифмов. 

Поднявшись по лесенке, остановилась на развилке балкончика, ведущего в разные секции. Посмотрела направо, потом налево…

Дверь с грохотом распахнулась.

— Тэри Ларо, вот вы где! — девушка-горничная покраснела, словно долго бегала по всему дому. — Я уж думала, убежали… Обыскалась! Что вы в библиотеке-то делаете?

Действительно, что?

— Задание в Академии дали, собиралась поискать нужные книги.

— Не сейчас, пожалуйста, — горничная уже почти отдышалась. — Вам запрещено выходить из комнаты, пока архимаг Равен не отменит наказание. 

Ну вот. Разговор с Хитаром мне точно предстоит. В самое ближайшее время.

— Тем более там еще коробки от тэрн-ар Драгона, — она глубоко вздохнула, — и ваш пригласительный на завтрашний ужин. Пригласительные для вашего брата и архимага Гоис отнес к нему в кабинет.

— Гоис?

— Наш дворецкий, — девушка кивнула. — Ну же, тэри Ларо. Давайте вернемся в комнату, пока Гоис нас не увидел. Влетит же обоим! Я остальным — ну тем, кто коробки заносил — сказала, что вы в ванной, а сама — вас искать. Пойдемте, а?

Хорошая девушка, своих не выдает. Интересно, как она здесь оказалась с такой кадровой политикой?

— Пойдем, — согласилась я, и горничная облегченно вздохнула. — Спасибо, что не стала меня выдавать. Как тебя зовут?

— Тирина.

— Тирина, давай на ты. Безо всяких тэри.

Девушка метнула на меня удивленный взгляд, но тут же кивнула. Похоже, сейчас ее гораздо больше волновало скорое ничем не замеченное возвращение наказанной Ленор в комнату. Она даже к дверям подбежала, выглянула в коридор, замахала рукой. Я с сожалением посмотрела на книги и последовала за ней.

Выяснять, что там еще пришло от тэрн-ар Драгона.