Драконова Академия
Глава 14 
Первым в глаза бросился владелец кабинета — Альгор стоял у окна и, сцепив руки за спиной, бесстрастно взирал на что-то, происходящее снаружи. Вторым — аскетичная обстановка: массивный и сразу видно что дорогой стол, кресло, обманчиво-шелковистые стены, темные, осветленные только серебристо-стальным узором. Свободного пространства было много, очевидно, шкаф и прочую мебель еще не привезли. Или не доставили прямиком из портала, как здесь все обычно доставляют.
Время шло или остановилось, я точно не была уверена, потому что Альгор не поворачивался. Застыл, как истукан, только волосы лились поверх контрастом подчеркивающего белоснежную рубашку черного жилета. Я даже подумала, что они напоминают ночной водопад — чтоб мне в процессе написания книги так же образно думалось! Но нет, в процессе написания книги у меня родилось всего три или четыре предложения, которые я бы постеснялась показывать даже Соне, настолько они были ни о чем.
— Я жду, — донеслось от окна.
Так неожиданно, что я подпрыгнула и спросила внезапно севшим голосом:
— Чего?
— Твой роман, разумеется. Или у тебя есть что-то еще? — Альгор развернулся, врезался в меня своим смертельно-ночным взглядом, и во мне кончилась даже икота. Вот никогда не считала себя слабачкой, но сейчас ноги как-то подозрительно стали ватными.
Все дело в тренировке, не иначе. Зря я так бегала.
— Роман, — сказала я, вскинув голову и стараясь говорить как можно более уверенно, — на стадии зарождения.
— Зарождения чего? — он не изменился в лице. Вот эта вот бесстрастная маска, надо признаться, и нервировала больше всего. Когда непонятно, что человек (или не человек?) думает, становится как-то основательно не по себе.
— Романа.
— Значит, показывай свой зародыш.
Спасибо всем, кто меня сегодня учил, я сориентировалась быстро. Быстро вывела на всеобщее обозрение написанное и магическим импульсом отправила «лист» в сторону Альгора.
— Принцесса Ковальда посмотрела на себя в отражающем артефакте, — зачитал архимаг тем же самым тоном, которым мог сообщить, что чьи-то похороны состоятся завтра или что он ждет всех на своем полудраконьем юбилее. — Отражение ей понравилось. Ей показалось, что именно так должна выглядеть принцесса, портрет которой будут писать на природе. Писать должна была лучшая подруга, с которой Ковальда дружила с малых лет. Они вместе ходили в школу, вместе мечтали о том, как впервые поднимутся в воздух в драконьей ипостаси, вместе сбегали на пляж. Подругу Ковальды звали Сондарией. Ее отец был советником отца Ковальды. Это все?
Мужчина оторвался от чтения и одним движением пальцев скомкал виртуальный лист и развеял в пространстве.
— Книги быстро не пишутся, — быстро сказала я, вспомнив свою «легенду».
— Неужели?
— Да. И вообще, я такой обстоятельный человек, что не могу писать, когда не уверена в матчасти. Мне нужно точно понимать, что произойдет, если Ковальда переместится в другой мир, и…
Архимаг приблизился ко мне. Остановился едва ли в шаге, не только сбив с мысли, но и заставив мурашки коллективно попадать в обморок и осыпаться дружными рядами. Вслед за этим у меня как-то резко подскочило давление, а сердцу, по ходу, включили латиноамериканскую музыку, потому что оно затрепыхалось в попытках найти выход, как случайно попавший на зажигательную вечеринку ботаник.
Мне жизненно необходимо было жизненное пространство, а поскольку пути к отступлению, то есть к двери, перекрыл Валентайн, я сделала то, что смогла — осторожно отступила к столу.
— Хочешь мое мнение, Ленор? — поинтересовался он. Мое имя его голосом прозвучало так, что у меня зашумело в ушах: «Р-р-р» на конце превратилось в глухое рычание. Глухое и низкое, так мог бы рычать дракон.
— Про роман?
— Про тебя, — он шагнул ко мне.
Я стратегически отступила.
— Про меня мне известно все, — собрав остатки силы воли (собственной и полуживых мурашек), ответила я.
Валентайн наклонил голову, словно хотел рассмотреть меня под другим углом. Находиться с ним в замкнутом помещении, особенно так близко, было все равно что находиться в непосредственной близости от опасного хищника. По крайней мере, я чувствовала это так.
— Ты изучала меня. Зачем?
Вот и читай потом всяко-разное в местной сети.
— Вы изучали меня, я изучаю вас. Все честно, — пожала плечами.
Он снова приблизился. Шаг. Еще шаг.
Усилием той же самой воли заставила себя остаться на месте: по аналогии с хищниками свой страх нельзя показывать не под каким предлогом. Еще им нельзя смотреть в глаза, но этот взгляд затягивал, как водоворот, вплавлялся в тело и в разум, погружая все глубже и глубже, туда, где становится неважным абсолютно все, кроме стоящего напротив. Заставляя чувствовать себя не то искрой, которую он легко погасит между пальцами, не то сверхновой, способной раскрыться своим пламенем на всю Вселенную.
— Честность — не самая сильная сторона твоей семьи, Ленор, — его голос стал резким, холодным и жестким. А мне вдруг стало отчаянно больно за эту семью, которую я никогда не знала.
— У вас в семье тоже не все в порядке, насколько я понимаю, — слова вырвались из меня на выдохе, который, судя по всему, грозил стать последним: Валентайн снова шагнул ко мне. Коротко, одним движением. Длинные сильные пальцы обхватили мою шею, как ножку бокала, и от этого прикосновения по коже потекли огненные струйки. Я их не видела, могла только чувствовать обжигающий жар, грозящий превратить меня в серебряный пепел — отражение его глаз. Точно так же я чувствовала его силу и понимала, что магия ему не нужна, в случае чего Валентайн Альгор просто свернет мне шею, не особо напрягаясь.
Вместо этого он разжал пальцы. Кончиками зацепив ключицы в вырезе форменной блузки, из-за чего огненный шторм прокатился уже по всему телу.
— Никогда не смей поднимать тему моей семьи, — холодно бросил он.
— Никогда не смейте оскорблять мою, — я вскинула голову. Кажется, у меня окончательно сорвало тормоза, потому что сейчас уже я шагнула к нему вплотную и, глядя ему в глаза, резко произнесла: — Что бы ни совершили мои родители, они — моя семья!
Меня основательно потряхивало, то ли от его прикосновений, то ли от силы, которая клубилась в нем под семью печатями. Теперь, когда я знала ее истинную природу, становилась понятнее моя реакция на нее. Или на него? Я не могла определить, потому что чувствовала себя наэлектризованной. У меня даже волоски на коже поднялись, а дыхание напоминало искрящуюся сферу шаровой молнии. Что чувствовал он, мне оставалось только догадываться: в его радужке плавились и смешивались ночь и серебро. Плавились и смешивались до тех пор, пока не осталась одна только ночь.
— Раздевайся, Ларо.
— Что?
— Раздевайся, — повторил Альгор. — Если тебя интересует тема межмировых перемещений для твоего… — он усмехнулся, — романа. Посмотрим, что еще ты можешь мне предложить.
Что я еще… намек был более чем прозрачным. А впрочем, это даже был не намек, но самое жуткое заключалось в том, что мои щеки полыхнули как алые паруса, и если бы только щеки. Кажется, я сама вся превратилась в пламя, на макушке — фитилек, в пятках искрящие угольки, и так по всему телу. Еще хуже, что он все видел. И еще — что во мне даже слова закончились.
Потом я подумала о Соне.
О молнии.
Снова о Соне. О том, что я не имею ни малейшего понятия, что с ней случилось, а прошло уже несколько дней. О том, что возможно ей нужна моя помощь. О том, что тот таксист запросто мог уехать.
Подумала — и со злостью рванула пиджак. С такой злостью, что у меня чуть все пуговицы не отлетели, а между пальцами проскочила искра. Пиджак отправился на пол, следом за ним полетели блузка и юбка. Оставшись в простеньком белье, чулках и туфельках, подавила желание прикрыться хотя бы чем-то или сбежать за кресло. Вместо этого вызывающе вскинула голову и поинтересовалась:
— Так пойдет? Или остальное тоже снимать?
В черный взгляд снова ворвалось серебро. Такое холодное, как лезвие бритвы, о которое можно порезаться до крови. Этих искр стало настолько много, что уже спустя мгновение холод превратился в расплавленную сталь.
Подчиняясь движению его руки, легко сомкнулись портьеры, погрузив кабинет в полумрак. Щелкнул ручкой запирающий контур двери.
— Дальше я сам, Ленор, — на конце мое имя снова превратилось в рычание, а холода в комнате стало в разы больше. По ощущениям меня запихнули в морозильник, но даже в этом морозильнике я умудрялась гореть от бушующих внутри меня чувств и какого-то дикого звериного покалывания в каждой клеточке тела.
Альгор прищурился, а потом просто меня обошел. Встал сзади.
Подавив желание зажмуриться, я расправила плечи еще сильнее и чуть не подавилась вдохом, когда пальцы скользнули по моей спине. От основания шеи, повторяя каждый позвонок, до полоски белья на коже. Если бы я себя отпустила, меня бы, наверное, затрясло, как комок нервов в электрошоке, потому что каждое прикосновение отдавалось во мне, как удар тока.
Щелчок застежки белья и вовсе прозвучал как выстрел.
Скольжение бретелей по коже — как обманчивая ласка огненных языков. То ли холод уже отступил, то ли внутреннего жара было больше, но я задыхалась, поэтому и втянула в себя воздух слишком поспешно и так же резко выдохнула.
— А-а-хххх…
Получилось громче, чем я рассчитывала.
Очень громко.
Правда, сосредоточиться на этом мне не дали: верх от белья скользнул вниз, а меня потянули за волосы. Не сильно, но довольно ощутимо.
Миг — и сдерживающая их лента тоже стекает к ногам, а пряди холодным водопадом рассыпаются по спине. Короткое ощущение сменяется другим: на мои подрагивающие пальцы ложатся сильные руки, чтобы заставить мои последовать за его и потянуть вниз резинку трусиков.
Чтобы из них вылезти, приходится прогнуться в спине, и в этот момент Альгор неожиданно отступает. Так неожиданно, что я едва держусь на ногах. Снова выпрямляюсь, а он обходит меня как ни в чем не бывало и устраивается в кресле. В своем преподавательском кресле, чтоб его скрутило в драконий рог.
Я молчу.
Он молчит тоже. Даже не смотрит на меня — создает магический планшет, подтягивает к себе и, похоже, полностью погружается в работу. Это все настолько дико и странно, что у меня то и дело темнеет перед глазами, а губы становятся сухими, как после путешествия по пустыне без воды.
Я стою перед ним обнаженная и утешаю себя мыслью, что могло быть гораздо хуже.
Гораздо.
Поэтому сейчас все замечательно. Насколько слово «замечательно» применимо к данной ситуации. Сердце бьется, как выброшенная на берег рыбка, и даже тот факт, что рыбка выбросилась на берег сама, меня не успокаивает. Теперь я стояла лицом к столу, поэтому не могла на него не смотреть. На него, на эти длинные пальцы, легко создающие и разрушающие какие-то контуры: судя по сосредоточенному выражению лица, он не просто что-то смотрел, а скорее, что-то «загружал» в местный магический интернет.
Надеюсь, не мои обнаженные снимки.
На этой мысли я чуть было сдавленно не хрюкнула, но вовремя закусила губу. В этот момент Альгор поднял свой снова светлеющий драконий взгляд. И тут же снова его опустил до того, как серебро полностью поглотило тьму, я это видела. Пожалуй, последнее, что я видела, потому что после смотрела только на портьеры. Смотрела и старалась не замечать скользящих в воздухе пальцев, которые совсем недавно так же скользили по моей коже.
Не знаю, сколько прошло времени, пока он снова поднял голову:
— Одевайся. Можешь идти. — Коротко. Резко. Как пулеметная очередь. — Завтра после занятий здесь же.
Колени у меня подрагивали: то ли от эмоций, то ли от напряжения. Потому что мне показалось, что я тут стояла вечность (в пересчете на нормально время пару часов, не меньше). Тем не менее я оделась, отряхнула пиджак перед тем, как застегнуть его на все пуговицы.
— Надеюсь, — сказала, глядя ему в глаза, — слово вы держать умеете.
— Сомневаешься в моем слове?
— В ваших умениях. Педагог из вас так себе. Я бы сказала, днище.
Не дожидаясь ответа, подхватила сумку и остановилась только у двери.
Щелчок размыкающего контура — и я на свободе. Почти бегу по коридорам, на улицу, глотаю свежий воздух так, будто никогда не дышала. Дорожки, деревья, отдыхающие на скамейках адепты сливаются перед глазами в ленту бессвязных воспоминаний, которые память сотрет как только они исчезнут из виду. Но что останется в ней навечно — так это время, проведенное в его кабинете. Его прикосновения.
Последние — не только в памяти.
Мне кажется, они отпечатались на мне, как клеймо.
Я влетаю в свою комнату, с грохотом захлопываю дверь и падаю на кровать. У меня нет сил даже до душа дойти, все тело горит, и если бы здесь были ртутные термометры, уверена, мой бы сейчас взорвался. Я глубоко дышу, и становится легче.
Я все сделала правильно.
Я должна найти способ вернуться, я должна узнать, как там Соня. Я не могу просто взять и бросить ее, просто потому что…
Меня трясет при одной мысли об Альгоре.
Сжимаю и разжимаю пальцы, начинаю проваливаться в сон. Кажется, даже действительно проваливаюсь, поэтому сквозь тяжесть полудремы слышу грохот: кто-то колотит в дверь.
— Ларо! Ларо, Люциан ждет тебя на ужин!
Голос подозрительно знакомый: кажется, это Ярд. Грубить ему не хочется, поэтому, еле ворочая языком, говорю:
— Я дико устала и хочу спать.
— Что?! Что? Ты что, не придешь? Ларо, он меня убьет!
— Пусть лучше сам убьется.
Это звучит так, что я не уверена, что вообще это сказала, а не подумала. Впрочем, и это неважно: меня окутывает темнотой и затягивает в глубокий сон.
Драконова Академия
Подробнее
Загадочная личность этот Альгор, даже интереснее чем «женишок» :)Спасибо за продолжение.
Наталья, да, у Валентайна очень непростая история )
А мне, очень интересно узнать, будет ли продолжение от лица подруги Лены — Софии Драконовой? Кажется не ошиблась с именем…
pegusha, про Соню все узнаем из этой книги 😉 Отдельной истории не будет.
А как он грамматику будет объяснять??? Тоже мне погружение в язык он устроил!!!
golondrina, Уже давно иностранные языки так учат и есть методика. Все объясняют сразу на изучают языке, даже самые основы. Кстати, русская аристократия тоже так детей и учила: сперва мадам за ним ходила, потом месье ее сменил… т.е. от носителей языка и учились
Jana, Именно по этому после института Сервантеса ко мне попадают ученики с абсолютной кашей в голове))) Грамматика на языке прекрасна, если у ученика есть хоть какой-то уровень. А если с 0, ученик сам пытается эту грамматику сопоставить с чем-то, что есть в его языке. И не всегда правильно))
golondrina, Я тоже на личном опыте считаю, что основы грамматики проще изучать на родном языке, только вот дальше грамматики это как правило, не заходит. Понимать и говорить это только с носителями, как ни крути. Я обе системы проходила на себе, и могу сказать, что мне ближе именно подход с носителем языка. Дети, собственно, так и учат. А вот грамматика, она приходит с практикой, даже если это не систематизировать. Если вы 1000 раз услышали Ayer fui, hoy he ido, вы на автомате уже будете выдавать правильный вариант. Хотя повторюсь, лично мне проще грамматику понимать на родном
Jana, Носители тоже разные бывают))) Я учила испанский в школе, а потом в университете. Поехать в Испанию или в Латинскую Америку очень долго не было возможности. При этом помимо преподавания я работала гидом и переводчиком. И каждый раз они поверить не могли, что я ни разу не была «у них». Мои преподаватели не были носителями) Так что все относительно)) Пример, который Вы привели, действительно легкий для запоминания. Но существуют ведь и другие нюансы употребления тех же самых времён))) Я представила, как этот дракон полтора часа чешет на своём чешуйчатом, а остальные пытаются его понять… 300 слов… А перевод Вы можете посмотреть в словаре/в конце учебника))) Ужас-ужас!!!
golondrina, Я согласна, все очень и очень сильно зависит от преподавателя, знать язык и научить другого это совершенно не одно и то же. Что касается испанцев и испаноязычный народ, они вообще душки в этом плане, сами ни на каком другом по большей части не разговаривают поэтому нахваливают крайне охотно🤣 И давно заметила, что русскоязычным испанский легко дается именно разговорный. Что касается меня, у меня это третий иностранный, и наименее системно изученный, как раз такой самый погружательный. 🤗 у нас ребята из России, из Казахстана, из Узбекистана приезжают на производство на обучение в Мадрид, через месяц-два все худо-бедно объясняются, пусть с ошибками, пусть хоть как, это то, что называется defenderse
Jana, мне было довольно сложно выучить русский язык. Грамматика совсем другая. А когда значение слов другое, это очень сбивает с толку вначале.
Sety, Русский вообще довольно сложный язык, мне лично кажется, что не был бы он для меня родным, никогда бы не смогла выучить 🤣 А для похожих слов даже термин есть » ложный друг переводчика»
golondrina, :))) У него своя методика )))
Хочешь заговорить на другом языке,надо погрузиться в среду общения на нём. В академии тоже так или магия как то ускоряет изучение? Спасибо.
ojeseleva, со временем узнаем, может ли магия влиять на обучение ))
Бедная…как же ей выпутываться на занятиях то ,аааааааа
Aнна, посмотрим 😉
Цвет значка как-то связан с особенностями магии? Ну а с драконним языком я думаю поможет Лика, да и жених). 🤪
Ольга Казанцева, да, к Лике точно можно обратиться 😉
Спасибо большое за продолжение!!!! Очень интересно всё устроено и мы каждый раз удивляемся вместе с Леной! Как же пройдёт первая лекция для Лены?
zofija320, сейчас узнаем ))
Неудивительно, что Люциан догадался. София ведь тоже потеряла память, а он теперь может посчитать, что это последствия заклинания. Пожалуй, будет даже проще, если он знает. Главное, чтобы не использовал это знание против Лены. Похоже, драконий язык будет сложным предметом… Хорошо, что Лена общается с Ликой, она поможет) Интересно, что за огоньки зажглись. Определяют направленность магии? Или уровень. Спасибо!
Виктория, посмотрим, как Люциан будет это использовать ;))
Как всегда на самом интересном месте. Если у Лен загорелся значок, получается, магия у неё есть? Ведь мог и не загореться.
Ольга АР, а вот хороший вопрос ) Скоро узнаем, что означают значки))
Спасибо!!!!! Начинаются студенческие будни, ой , адепские)))) дракончики зажглись — оранжевые и синие — сила или направление?! 👩🎓
Zima, и про дракончиков все узнаем ))