Хроники Бастарда: Ив

Остров Крит, Греция. Весна 1913 г.

Тома обрадовался появлению Ив в порту — она почувствовала это, хотя и вида не показывал. На Ригана он бросил быстрый, едва уловимый взгляд, ограничившись коротким приветствием. Для себя Ив списала такое отношение на его вспыльчивость и на то, что Риган пытался ему перечить.

Археологи из команды Томы были рады ее видеть, а к ее «будущему мужу» относились холодно и отстраненно. Для них Риган не представлял ни малейшего исследовательского интереса. Сами по себе ребята в команде Дюпона, как один, подобрались замкнутые и неразговорчивые. Ив по себе помнила, как трудно найти с ними контакт.

Путешествие через Критское море было коротким, они причалили в Ираклионе и отправилась дальше, в глубь острова. Археологи разбили лагерь, развели костер, поужинали и поставили палатки. Ив выделили отдельную. Опекун настоял, чтобы отправить Ригана к парням. Он сказал, что незамужней девушке не стоит оставаться наедине с женихом во избежание лишних пересудов, и Ив согласилась, чтобы не вызывать подозрений. Хотя в глубине души представляла, в какую ярость пришел бы Тома, узнай он об их с Риганом более чем близком знакомстве.

В лагере разговоры пошли про письма, шифры и место, куда им предстояло двигаться дальше. В конце прошлого года они определились с приблизительным местонахождением: отец считал, что Город расположен под Кноссом. Основная трудность заключалась в том, чтобы найти вход, который мог быть где угодно. Ив и Тома объединили свои карты, сверили ориентиры, но так и не пришли к единому мнению. Решено было продолжить завтра с утра, и Ив с облегчением вздохнула. Раньше ее за уши оттаскивали от карт и маршрутов, она сидела бы с ними всю ночь, но сейчас хотела как можно скорее повидаться с Риганом, обнять его. За те несколько часов, что они были не вместе, Ив успела соскучиться по-настоящему.

— Ты ему доверяешь, дочка? — неожиданно спросил Тома, когда Ив уже собиралась уходить.

— Да, — не задумываясь, ответила она. — А почему ты спрашиваешь?

 Опекун только махнул рукой, и с удвоенным энтузиазмом принялся устраивать свой ночлег, как будто в нем был сосредоточен смысл всей его жизни.

Наступил вечер, солнце больше не палило. Ребята разошлись по палаткам и отдыхали перед длительным переходом.

Ив нашла Ригана быстро, он был на месте и развлекался тем, что делал бумажные кораблики. Рядом с ним выстроилась уже целая флотилия. Глядя на это действо, Ив только покачала головой. Мальчишки всегда остаются мальчишками. Хоть в десять лет, хоть в девяносто, хоть в сто двадцать.

Она поманила его за собой, и Риган, подмигнув одному из археологов, Роберу, поднялся и направился к Ив. Тот только нахмурился в ответ и сразу отвернулся, как если бы Тома заразил их своей неприязнью.

Подхватив его под руку, Ив шла рядом с Риганом, которому после заката совершенно не грозил столь неприятный для измененных солнечный свет, и объясняла их спор с Томой.

— В тысяча девятисотом году твой тезка Артур Эванс обнаружил на этом месте древнюю столицу Минойской цивилизации — Кносс. По легенде именно здесь находился лабиринт Минотавра. Но они так обрадовались находке, что не заметили наличие еще одного мира, более древнего. Так считал отец.

— Насколько? — поинтересовался Риган.

— Мы говорим о десяти тысячах лет до нашей эры!

Ив и сама себе напоминала ребенка, который ждет Рождества, чтобы развернуть подарки. Загадка отца многие годы была для нее самой чарующей тайной, но сейчас она радовалась тому, что сможет разделить открытие с близким человеком.

В Греции весенние ночи были значительно теплее, чем во Франции, и она радовалась возможности прогуляться. На Крите ощущалась атмосфера древнего, непознанного волшебства: ощущение близости моря, пьянящие запахи растений, бескрайнее звездное небо.

— Хочу показать кое-что очень красивое, — Ив поцеловала Ригана, увлекая за собой.

В молчании они добрались до древних развалин. Она привела его туда, где когда-то располагалась дворцовая зала. От нее остались лишь несколько крупных камней и пара колонн. Ив запрокинула голову, любуясь яркой половинкой Луны в окружении многочисленных мерцающих искр, разбросанных по темной синеве. В Женвилье с его фонарями, заводами и фабриками смотреть на звезды казалось нелепым, да никто на них особо и не заглядывался. Здесь Ив словно возвращалась в древний мир, миновавший прогресс, и который жил в гармонии с природой и самим собой.

— Красота, — скептически произнес Риган, оглядевшись, — древние каменюки, обломки колонн, через которые можно здорово навернуться, да еще и древний город шут знает где в недрах этого острова. Так и вижу: из-под земли выбираются древние мумии и танцуют вальс под губную гармошку. А, нет, мумии были в Египте. Кто тогда разгуляется здесь?

Ив рассмеялась.

— Ты чудовище! Такой момент испортил!

— Я тот еще засранец, — легко согласился Риган, — так кого ждать из-под земли в случае чего?

— Минотавра. Древнее создание с телом человека и головой быка. Он был заключен в лабиринт, который по легенде находился именно здесь. Его убил Тесей, возлюбленный принцессы Ариадны. Тесей сгинул бы в лабиринте, если бы она не дала ему моток ниток и тем самым помогла найти дорогу назад.

— Лучше бы она ему просто дала. И жили бы они долго и счастливо, прямо в лабиринте, — Риган покачал головой и притянул ее к себе, откровенно целуя в губы. С ним совершенно невозможно было разговаривать серьезно, но Ив уже привыкла к скабрезным шуточкам, мальчишеским выходкам и его сексуальным аппетитам. Она хотела его не меньше, но временами просто выматывалась под напором ласк Ригана, засыпая прямо в его объятиях после умопомрачительных оргазмов. Радовало, что когда она станет измененной, у нее будет больше сил.

Вот и сейчас Ив позабыла про прекрасное небо и древние легенды, стоило ему обнять ее. Дыхание сбилось, по телу волной прокатилось будоражащее тепло предвкушения.

— Я поступила умнее, — прошептала она, шагнув назад и распустив волосы, потом рассмеялась и метнулась к колоннам. — Догоняй!

Ей хотелось играть и дурачиться вместе с ним, быть на одной волне со своим сумасбродным возлюбленным. Да, Ив предпочла герою чудовище, но чувство, что жило в ней, далеко от выбора и доводов разума. Когда ее чудовище настигнет ее, то не съест, а будет любить прямо под звездами.

Риган догнал бы Ив в считанные секунды, но предпочел подыграть. Она успела пробежать древний зал и спрятаться за колонной, с трудом сдержала смех, готовый вырваться наружу и стала отступать назад. Чтобы спустя мгновение натолкнуться на крепкие объятия и охнуть от неожиданности.

Риган прижал ее к себе, целуя в висок:

— Вне всяких сомнений.

Ив развернулась, обняла его за шею и приникла к губам. «Люби меня», — хотела попросить она, но не успела. Риган стянул куртку, бросил на землю и опустился на нее, увлекая Ив за собой. Она успела подумать о том, что Тома может послать кого-нибудь из ребят проследить за ними, и что это может обернуться крупными неприятностями, но все мысли испарились под его откровенными, настойчивыми ласками.

— Сегодня ты сверху, Котенок, — произнес Риган низким, хриплым от возбуждения голосом, и вся осторожность Ив покатилась в небытие вместе с прочими мыслями. Существовали только он и она, ночная прохлада и россыпи звезд над ними.

Ив, разгоряченная поцелуями, стянула с себя нижнее белье, приникла к губам Ригана в долгом нежном поцелуе, а затем стала исследовать его тело: кончиками пальцев, всей поверхностью ладоней, губами. Она хотела вернуть ему все моменты, когда он терзал ее бесчисленными ласками-прелюдиями.

Ив целовала лицо Ригана, его шею, запускала пальцы в жесткие волосы, гладила затылок. Дарить наслаждение любимому человеку было невероятно возбуждающе. Она поймала себя на сумасшедшей мысли, когда расстегивала его брюки. Ив скользнула вниз, целуя его грудь и живот, искренне радуясь тому, что ночью наверняка не заметно, как пламенеют ее щеки. Да что говорить, она вся горела — от возбуждения или от смущения, а может быть и от того, и от другого.

Ив легко коснулась губами его члена, неуверенно и робко. Никогда раньше она не делала ничего подобного. Сейчас Ив искренне сожалела о том, что до встречи с Риганом ни разу не задумалась о чувственном наслаждении, как о науке и никогда не интересовалась соответствующей литературой.

Его хриплый выдох — Риган никогда не стеснялся в выражении чувств во время секса — говорил сам за себя, и это придало ей смелости. Она ласкала его, понимая, что заводится от того что делает, смущалась еще больше, но остановиться не могла и не хотела. Риган подтянул ее наверх, и Ив всхлипнула от удовольствия, опустившись на него.

Ей больше не нужно было сдерживаться, смущение и нерешительность отступили. Ив цеплялась за его руки, царапала грудь, громко стонала, отпуская себя и раскрываясь перед ним. В момент высшего наслаждения небо и земля поменялись местами, она услышала свой крик и его стон, слившиеся воедино, а затем опустилась на Ригана, прижимаясь к его груди.

Он притянул Ив к себе, поглаживая по спине, выдернул из-под себя куртку, набросил ей на плечи. Все его внимание и нежность сейчас принадлежали ей, и Ив не представляла, как раньше могло быть иначе. Сердце, казалось, вот-вот разорвется от любви, и не было в мире женщины счастливее.

— Люблю тебя, — прошептала Ив и потерлась щекой о его плечо.

Риган улыбнулся, но промолчал, перебирая пальцами ее волосы. Сколько времени они так лежали вместе, Ив не знала, но ей не хотелось отпускать его, расставаться даже до утра. Если бы не предстоящий переезд, можно было бы позволить себе не спать всю ночь, но им нужны были силы. В первую очередь Ригану, потому что ехать им предстояло днем. Они вернулись в лагерь и разошлись по палаткам. Ив заснула, как только голова коснулась подушки, полная мечтаний и планов.

***

Она не обманывала, когда говорила, что поиски могут затянуться. Они сменили несколько стоянок, уходили все дальше от Ираклиона, но пока ничего не обнаружили. На месте приходилось прочесывать буквально каждый метр, потому что письма и дневники отца не содержали точных координат, разве что приблизительные ориентиры.

С каждым днем она все меньше верила в идею отца и все больше волновалась за Ригана. Первое время он еще мог совершать вылазки в Ираклион и кормиться, а когда они ушли достаточно далеко, это стало проблематично. Приходилось брать одну из лошадей, которых они использовали для перевозки вещей и оборудования, но не всегда получалось. Существовала вероятность не успеть к утру, а зная Тому, такое могло сулить крупные неприятности.

Солнце, как назло, палило нещадно. Не было практически ни одного пасмурного дня. Риган выбирался из палатки только в случае крайней на то необходимости, и выглядел при этом неважно. Не спасала ни одежда, ни перчатки, ни широкополая шляпа, полностью закрывавшая лицо — без крови он слабел значительно быстрее и дневной свет становился для него губительным. Ив сходила с ума, понимая, что еще чуть-чуть — и ей придется выбирать между делом своей жизни и любимым человеком, и она уже знала, кого выберет.

Как-то один из ребят презрительно пробормотал, что хилым англичанам, которые боятся солнца, не место в таких походах. Правда, тут же заработал такой взгляд от Томы, под которым должен был испариться сам. Он ретировался, и с тех пор больше никто не предпринимал попыток намекать на беспомощность Ригана.

Она чувствовала себя вымотанной и уставшей: днем Ив помогала археологам, а ночи проводила с ним. Она делилась с Риганом кровью, не жалея себя, а на следующее утро ходила бледная, в ушах звенело, и сосредоточиться на работе не удавалось. Они не заговаривали с ним о происходящем, но Ив пообещала себе еще пару дней, после чего собиралась уезжать. В противном случае ни он, ни она могли не пережить этого приключения.

Утром второго дня, во время завтрака, она упала в обморок на глазах у всех, а в себя пришла уже в палатке.

Взгляд Дюпона был мрачен и более чем красноречив. В ответ на слабую улыбку опекун сорвал с ее шеи платок, Ив даже ахнуть не успела. Он смотрел на шею, где явно проступали следы зубов Ригана, а она замерла, чувствуя себя застигнутой на месте преступления, как будто сама пила чью-то кровь.

— Я так и знал! — процедил Тома. — Ив, неужели он того стоит?

Бледная, растерянная, она даже не пыталась оправдываться, думала только о том, откуда опекуну известно об измененных и сразу ли он понял, кто такой Риган на самом деле.

— Я люблю его, — прошептала она, схватившись за горло, как будто этим жестом могла что-то изменить. Тома только покачал головой, резко ударив кулаком по лежащей перед ним карте.

— Надо было догадаться, что они будут действовать через тебя.

— Кто?

— Монстры, которые охотятся за открытием Бернара, — он морщился от каждого слова, будто разговор причинял ему физическую боль.

— Риган не монстр, — пробормотала Ив. Мысли сменяли одна другую с невероятной скоростью. Дюпон знал про измененных. Знал и не сказал ей. Наверняка, он сразу догадался про Ригана. — Ему нужен только медальон, — добавила она сдавленным шепотом.

— Тот, что у тебя на шее? — издевательски рассмеялся Тома. Девушка никогда не видела его таким злым и расстроенным. — Ему нужен ключ, который бесполезен без второй части. Поэтому он и отправился вместе с тобой.

— Ключ? — Ив растерянно посмотрела на него. Но отец не писал ни о каком ключе. Или писал? Один из дневников она отдала Томе. О чем еще он предпочел умолчать? Почему так поступил?

— Сначала так и было, но потом мы стали близки, — стараясь скрыть подкатившую горечь и предательски подступившие слезы, с вызовом произнесла она, — и в отличие от тебя Риган мне никогда не лгал!

— Очнись, дочка! — перебил он ее. — Он запудрил тебе мозги и использовал!

— Я не верю тебе, — прошептала Ив. — Мы любим друг друга.

Тома тяжело вздохнул, мгновенно остыв в своей ярости. Он притянул ее к себе и заключил в крепкие объятия.

— Они не способны на любовь, дочка. Подлые твари могут только убивать, постоянно живут во тьме и жаждут крови. Они больше не люди.

В его словах было столько искренних боли и горя, которые приходят не после изучения вопроса в библиотеке.

Ив страшилась ответа, и все же спросила:

— Откуда ты знаешь?

Тома закатил рукав, и Ив с ужасом увидела бесчисленное множество старых безобразных шрамов.

— Они у меня по всему телу. Подарок от бывшей возлюбленной и ее дружков, — безразлично объяснил Дюпон. — Моя невеста изменилась и решила поиграть. Жизнь мне спасли, но с того дня она круто повернулась. Лучше бы тварь меня тогда убила.

Ив верила человеку, который заменил отца, но сердце отказывалось признать то, о чем твердил разум. Ригану, прожившему сотню лет, ничего не стоило вскружить ей голову, сыграть на ее чувствах. Она решительно подавила сомнения в чувствах Ригана. Он с самого начала был честен и не обещал ничего, но потом все изменилось. Он предложил ей прожить с ним вечность.

— Дочка, — Дюпон заглянул ей в глаза, — послушай меня. Нельзя доверять монстрам. Вспомни о своем отце. Они убили его, случайно, когда пытались добыть информацию о Городе. Он не пережил вмешательства в сознание. Мы с тобой трудились годы, чтобы закончить его дело.

От спокойствия и уверенности Ив не осталось и следа. Теперь она задыхалась от слез, душивших ее, которым не могла позволить пролиться при Томе. Только не при нем. Она опрометью бросилась из палатки, опекун едва успел перехватить ее.

— Он не виноват в смерти моего отца! — выкрикнула Ив.

— Возможно и не виноват. Но они все одинаковы.

— Нет!!! — ее крик слился с чьим-то возбужденным возгласом, донесшимся снаружи:

— Тома! Мы нашли!

Еще вчера мир Ив перевернулся бы от таких слов, сейчас же она выбралась из палатки вслед за Томой, с трудом сдерживая слезы.

Изломанный угол плиты, поросшей травой, на первый взгляд казалась частью кносских руин, но часть символа, что была на виду, походила на рисунки в дневниках отца.

— Папа писал о вратах, — пробормотала Ив, когда все столпились возле находки. Тома говорил о замке с ключом. Они осторожно очистили плиту от земли и травы, и слева, за вертикальными символами, обнаружили небольшое углубление. Ив расстегнула цепочку, сняла медальон и вложила в нишу, в которую он идеально поместился. Не хватало второй части, но Тома протянул ей недостающий элемент. Ив догадалась, что он хранил его у себя годами.

Ничего не спрашивая, она добавила пластинку, и плита резко ушла вниз. Ив успела услышать за спиной крики, чья-то рука схватила воздух за ее спиной, а сама она покатилась вниз по лестнице.

Падение оказалось недолгим, но впечатляющим. Она больше испугалась, чем ушиблась, а мгновение спустя Робер уже помогал подняться, спрашивая, все ли в порядке. По лестнице осторожно спускался Тома, и в его глазах Ив прочла тревогу, но только передернула плечом — мол, со мной все хорошо. В этом были и свои плюсы: по крайней мере, плакать ей точно расхотелось.

Света хватало ровно настолько, чтобы рассмотреть обстановку внизу. На подземной площадке, отделанной узорчатыми перилами, обнаружился дверной проем. От нее в настоящем мало что осталось, и Ив могла только представлять, как место выглядело раньше и что из себя представляло. Был ли это один из балконов какого-нибудь дворца, а может быть, наблюдательный пункт?

Вооружившись фонариками, они спускались по ступеням, и Тома поддерживал ее под руку. Ив решила отложить все неприятные мысли и волнения до вечера. Прямо сейчас сбывалась ее мечта и мечта отца.

Лестница хорошо сохранилась, тусклый свет фонариков осветил подземный тоннель. Ив едва сдерживала возбуждение. Древний ход, по которому тысячи лет назад ходили такие же люди! Люди, цивилизация которых разительно отличалась от настоящей.

Здесь было холодно и сыро, но Ив ни за что на свете не вернулась бы назад. Коридор стремительно сужался, вскоре Тома выпустил ее руку, теперь она шла за ним и искренне радовалась тому, что никогда не боялась замкнутых помещений и темноты.

Они оказались в просторной зале, вниз вела еще одна лестница, каменная и широкая. Дожидаясь, пока ребята принесут необходимое снаряжение, чтобы идти дальше, Ив с восторгом разглядывала древние символы и рисунки на сводчатых стенах. Искушение прикоснуться к ним было слишком велико, но Ив все же удержалась. Не все тайны древних городов безопасны.

Какими они были, люди, создавшие Город? Во всех цивилизациях Ив всегда интересовали именно они, жители того времени. Сокровища, камни и история — ничто без тех, кто ее творит. Она хотела знать о них все.

Ушло немного времени, чтобы принести дополнительные факелы, и тяжелые рюкзаки. Кто-то из команды Томы поднялся наверх, но Ив наотрез отказалась возвращаться. Она рвалась своими глазами увидеть то, что было сокрыто под землей тысячелетиями.

Казалось, лестница никогда не кончится, а перед ней уже раскинулись залы и коридоры дворцов, узкие улочки и небольшие одноэтажные домики. Между ними сновали люди в длинных одеждах: светлые и приятные.

Ив сама не знала, почему так ярко представила местных жителей; полностью погруженная в свои фантазии она чуть не наткнулась на Дюпона, который резко остановился, и громко ахнула.

Она увидела то, ради чего стоило жить. Свет множества факелов осветил несколько арок, создающих коридор — врата в Древний мир. За ними действительно оказались развалины целого города, спавшего тысячелетиями.

Ив поняла, что последнюю минуту не дышала и не узнала собственный голос, когда выкрикнула:

— Мы нашли! Папа, мы его нашли! Твой Город!

В порыве чувств она радостно засмеялась и бросилась обнимать Дюпона. Тот ответил сдержаннее, но не скрывал довольства. Ребята оглядывались по сторонам, стаскивая вещевые мешки со снаряжением. Им предстояла долгая работа.

Округлые формы в архитектуре, необычные для минойской цивилизации, подтверждали теорию отца о другом мире. Удивительным было использование в постройках, внутреннем убранстве, найденных украшениях и предметах быта, того же металла, что и в медальоне Ив. За долгие годы он ничуть не потемнел и даже под пламенем факелов отражался холодным серебристым светом.

Казалось, для жителей Города он являлся священным, потому что они не нашли ни единой вещи, не отмеченной им. Похоже, именно благодаря использованию этого металла при строительстве город простоял под землей тысячи лет, и мог поведать о жизни людей давно минувшей эпохи. Он напоминал город будущего, замороженный под землей в прошлом, и от осознания этого у Ив мурашки шли по коже.

Она, как бабочка, порхала от одного огонька факела к другому, помогала археологам, пока после заката Тома не отправил ее наверх. Только вдохнув прохладный ночной воздух, раскинув руки и кружась под звездами, она вспомнила об их последнем разговоре. И о Ригане.