Истинная поневоле
Глава 1 
— Значит, ты хочешь обсудить приготовления к нашей свадьбе.
Собственные слова: все, что я хотела сказать, застывает на губах вместе со вздохом. Поэтому я упускаю преимущество внезапности. Хотя какая тут внезапность? Доминик сверкает глазами, а Одри оборачивается, смерив меня фирменным высокомерным взглядом. Они оба наверняка почувствовали и услышали меня еще в приемной. Она услышала. Не сомневаюсь, про свадьбу волчица тоже сказала нарочно.
Только Доминик не спешит ее поправлять. Он вообще смотрит волком и интересуется:
— Шарлин, что ты здесь делаешь?
Я оглядываюсь на Оуэна и Венеру: первый в замешательстве, вторая — в ужасе, и прикрываю за собой дверь.
— Так вас можно поздравить? Уже выбрали дату?
Одри открывает рот и мигом закрывает, когда со стороны альфы слышится утробное рычание. Вот только я здесь точно не для разговоров о чьей-то свадьбе, поэтому шагаю вперед.
— Нам нужно поговорить.
— Мы можем сделать это позже.
Ну нет! С Одри станется ради такого дела затянуть обсуждения счастливого события.
— Нет, сейчас, — говорю твердо.
— Я занят.
— Она подождет. — Я очаровательно улыбаюсь волчице, которая, судя по виду, готова меня загрызть, не перекидываясь. — Правда, Одри? Твоя невеста просто душка.
— Шарлин. — Вот вроде и голоса не повысил, а уже готов вмиг шерстью покрыться.
Кажется, нападение вервольфов и похищение Хантером положительно на меня повлияло, потому что меня больше не пугает ярость Доминика. У меня теперь совсем другие страхи и опасения.
— Я хочу с тобой поговорить, — повторяю я. — Срочно и наедине.
Видимо, вервольф тоже понимает, что проще со мной согласиться, чем продолжать играть в гляделки и рычать на меня. Ну или рассчитывает придушить без свидетелей. Потому что он отодвигает кресло в сторону и направляется к боковой двери, явно ведущей не в приемную.
— Иди за мной.
Когда он отворачивается, Одри готова испепелить меня взглядом, но я отвечаю ей взаимностью и следую за Домиником.
За неприметной дверью скрывается кабинет в кабинете. Достаточно большая комната без окон, с пейзажами на стенах, с двумя широкими диванами и журнальным столиком между ними. Она будто создана для секретных бесед, или для того, чтобы подремать в обед.
— Это очень личный разговор. Уверен, что нас не подслушают?
— Здесь звукоизоляция.
Значит, с секретными беседами я угадала. Хотя если честно, мне уже плевать — подслушает нас Одри или нет. Я обхожу диван, стараясь оказаться от Доминика как можно дальше.
— Что ж, поздравляю, — говорю я.
— С чем? — хмурится вервольф.
— С будущей свадьбой, конечно же. С тем, что ты все-таки определился со своими симпатиями.
— Ты прекрасно знаешь о моих симпатиях.
Его взгляд в который раз вонзается в меня с силой отточенного лезвия, но я стряхиваю его.
— Нет, не знаю. Я вообще тебя не знаю, Доминик. Ты говоришь, что можешь не жениться, но не спешишь разрывать помолвку. Вообще интересная постановка предложения «я могу не жениться». Могу не жениться, а могу жениться. Могу даже обсудить свадьбу с будущей женой. Ты вообще очень могучий!
С последним предложением я почти срываюсь на крик, поэтому мысленно одергиваю себя. Надо успокоиться. Я здесь не за этим.
— У тебя была возможность узнать меня, Шарлин, — несмотря на исходящую от него злость, которую я чувствую кожей, голос у Доминика спокойный. — Ты от нее отказалась.
Я киваю на дверь в кабинет.
— И ты быстро нашел мне замену?
— Это теперь тебя не касается.
— А что касается?!
Между нами диван и пару метров комнаты, но ощущение такое, что целый квартал, а может, город.
— Зачем ты здесь? — спрашивает Доминик.
Я должна рассказать про ребенка, но слова снова застревают в горле. Понимаю, что просто не могу этого сделать. Не после того, что здесь услышала.
— Если я выполнила обязательства по сделке, то я хочу сегодня же вернуться в свою квартиру.
Больше всего на свете хочу этого!
— Это невозможно. Пока Кампала ведет свою игру, тебе лучше оставаться в безопасности. А мой дом — самое безопасное место.
И наблюдать за его приготовлениями к свадьбе? Точно нет!
— Установи охрану. Пусть сидят у меня на кухне, но я хочу…
— Нет, — отрезает он, — я поклялся тебя защищать. Это не обсуждается.
Вот теперь я приближаюсь к нему, останавливаюсь в шаге и запрокидываю голову, пытаясь рассмотреть в глазах этого чужого мужчины того, с кем я смеялась, играла в снежки, бегала на пляже. Которого впустила в свое сердце. Осознание, что я влюбилась в Доминика такое сильное и внезапное, что от этого больно вдвойне.
Правда, я люблю Доминика, а не этого бессердечного хищника!
— Тебе нравится издеваться надо мной? — интересуюсь я.
— Тот же вопрос к тебе, Шарлин.
И о чем нам еще говорить?
Я отворачиваюсь, потому что в груди печет от тех чувств, которые сейчас горят во мне. От всего невысказанного.
— Это все? — спрашивает Доминик.
— Да, — не раздумывая, отвечаю я.
— Тогда я не стану тебя задерживать.
Намек более чем прозрачен, поэтому я, не глядя на счастливую невесту, вылетаю из кабинета. Натыкаюсь на Оуэна и Венеру и сворачиваю к туалетам.
Нет, меня не тошнит — попросту нечем. Но пульс грохочет в ушах, и не получается вздохнуть. Я силюсь, но ничего не выходит. Поэтому я просто врубаю кран с холодной водой на полную и плещу ею в лицо. Умываюсь до тех пор, пока это все не проходит. Боль внутри не проходит.
Только затем выключаю воду и смотрю на отражение.
— И что ты будешь делать? — спрашиваю у себя.
Легкий шорох со стороны заставляет вскинуть голову. На пороге стоит Одри, только смотрит на меня без торжества. В ее взгляде замешательство и неверие.
Она принюхивается и все-таки спрашивает:
— Ты… беременна?
Лучше бы это была Венера. Или Оуэн. На крайний случай, Доминик. Хотя что последнему делать в женском туалете? Но он мог пойти за мной, чтобы… Чтобы что? Он свое мнение насчет меня уже высказал.
Его невеста — последняя, кому я бы хотела рассказывать про малыша. А выходит, и рассказывать не нужно? К счастью, потому что все, чего я хочу — чтобы она поскорее отсюда убралась.
— Это очень странная традиция, — отвечаю волчице, — наши разговоры в дамских комнатах.
Одри складывает руки на груди:
— Отвечай на вопрос.
— Зачем? Ты же и так все прекрасно унюхала.
Я медленно беру бумажное полотенце и промокаю им лицо. Медленно, потому что не хочу выдать себя дрожью в пальцах.
Значит ли это, что Доминик тоже в курсе?
Почему тогда ничего мне не сказал?
— Он не может быть ребенком Доминика. Это невозможно. Значит, ты ему… изменила? — Последнее Одри выдает с таким отвращением, будто я не альфе изменила, а лично ей на крыльцо нагадила.
— Тебя это не касается, — повторяю я излюбленную фразу Экрота.
— Я его будущая жена, поэтому меня касается все, что касается его.
— А так же все, кто касаются его?
На щеках волчицы проступает гневный румянец, но она только вздергивает подбородок и возвращает себе неприступный вид.
— Скоро касаться не будешь. Он тебя выгнал.
Нужно просто не отвечать, но тогда эта самодовольная стерва решит, что может мне указывать.
— Ошибаешься. — Я выбрасываю полотенце в корзину и поворачиваюсь к ней. — У нас сейчас сложный период в отношениях. Доминик привык, чтобы перед ним бегали на задних лапках, а я — к тому, что я сама альфа. К тому же, это его ребенок, и он еще не в курсе.
Глаза Одри широко раскрываются.
— Но это же…
— Невозможно? — хмыкаю я. — Я тоже так считала. Но как видишь, бывают исключения.
— Ты лжешь!
— Зачем мне это? И разве можно обмануть вервольфа? У вас же звериное чутье.
Удивительно только, почему Одри почувствовала мою беременность, а альфа нет.
На лице волчицы сквозь недоверие и злость проступает растерянность.
— Ты действительно беременна от Доминика?
— Да.
— И не сказала ему?
— Нет. Хочешь рассказать за меня?
По одному взгляду Одри видно, что не хочет. Потому что незапланированный ребенок может нарушить ее планы стать женой альфы. Она ничего не расскажет. Сохранит в тайне, а это именно то, что мне нужно. Пока я не разберусь во всем.
— Пропусти.
Как ни странно, она отступает в сторону. Неохотно, но на этот раз не пытается распускать свои лапы. Что удивительно.
— Если это его ребенок, — бросает Одри мне в спину, — если он будет вервольфом, мы примем его в свою стаю. Можешь не волноваться на этот счет.
От ее слов я едва не спотыкаюсь о порог. До этого я считала, что моя единственная проблема в том, что Доминик может мне не поверить. А даже если и поверит, я все равно буду матерью-одиночкой. И я почти смирилась с этим фактом. О том, что моего малыша попросту могут у меня забрать, я даже не подумала. При этой мысли все внутри меня восстает, мне хочется разорвать Одри на части. Любого разорвать на части, кто попробует забрать моего ребенка.
Не позволю!
Поэтому я оборачиваюсь и, глядя ей в глаза, напоминаю:
— Пока что это не твоя стая, Одри.
Спокойствие дается мне непросто, но я выхожу за дверь, расправив плечи, сохранив достоинство и оставив последнее слово за собой.
Я возвращаюсь той же дорогой, только сворачиваю не к лифтам, а снова в приемную Доминика. Мне нужно узнать, почему Одри почувствовала перемены во мне, а главный волк нет. И единственная, кто может дать мне ответ — Венера.
Я нахожу девушку за ее рабочим столом и, игнорируя Оуэна, говорю:
— Знаю, ты на работе, но можешь уделить мне минутку? Это очень важно.
— Да. Хорошо.
— Где мы можем поговорить, чтобы нам не помешали?
Венера кивает и проводит меня в большой зал, который, судя по длинному столу и множеству стульев вокруг него, предназначен для переговоров. Она прикрывает за собой дверь.
— Во-первых, хочу сказать, я очень рада, что ты вчера не пострадала. Во-вторых… Во мне что-то изменилось?
Венера всегда держит лицо, но сейчас даже не скрывает собственного замешательства.
— Не понимаю.
— То есть ничего не изменилось? — уточняю я.
Вот теперь волчица смотрит на меня пристально, а потом ведет носом, как совсем недавно делала Одри. Чтобы через пару минут охнуть.
— Ты в положении?
— Да.
Сосредоточенность на ее лице сменяется улыбкой.
— Поздравляю, Чарли! Это чудесно! Но… Но как?
— А как появляются дети? — У меня вырывается нервный смех. — Прости. Все это неважно. Лучше скажи, как ты это почувствовала. И почему это не почувствовал Доминик?
— Он не почувствовал?!
— Нет. По крайней мере, не сказал…
Венера хмурится:
— Возможно, потому что срок беременности слишком маленький, твой запах еще не слишком изменился. Волки и волчицы по-разному чувствуют это, но…
Он закусывает губу, не договорив.
— Что но? — интересуюсь я.
— Отец обычно чувствует своих детенышей даже в утробе. Это наша природа.
Мне становится смешно, настолько смешно, что я едва сдерживаюсь, чтобы не расхохотаться. Очень зло рассмеяться. Особенно, когда Венера тихо интересуется:
— Это ребенок Доминика?
— Конечно, Доминика! Или ты думаешь, что я могла ему изменять при таком тотальном контроле? Вокруг меня армия преданных вервольфов. Да, вчера меня похитили, но забеременела я не вчера!
— Извини за глупый вопрос. Дело правда не в армии вервольфов, в тебе. Ты бы не стала изменять сама.
— Считаешь, что слишком хорошо меня знаешь?
— Успела узнать. К тому же, между тобой и Домиником такие искры, что это сложно не заметить
Не знаю, про какие искры речь, но между нами все кончено.
Было бы кончено, если бы не мой малыш!
— Какая разница, если он все равно не чувствует собственное дитя?
— Огромная. Альфа не глупец. И хотя это чудо, что ты смогла забеременеть от вервольфа, он ни за что не откажется от своего волчонка.
Эта новость мне совсем не нравится!
— Одри меня уже просветила на этот счет. Сказала, что Доминик мне его не отдаст. Это правда?
— Одри точно не та, к советам кого стоит прислушиваться. Зачем тебе это? Ты можешь жить в стае. Никто не имеет права прогонять тебя.
Жить в стае и смотреть на Доминика с Одри. Вот и ответ.
— А если не захочу? Захочу уехать вместе с ним.
— Любому волку нужна поддержка стаи.
— Если он родится волком.
— Кем еще он может родиться? — хмурится Венера.
— Человеком.
Хотя сейчас я не уверена, что этого ребенка можно будет назвать человеком. Ведь я не человек, я — имани. Непонятно кто. И мой ребенок может быть как вервольфом, так и… Кем он вообще будет? Таким как Хантер. Историк сказал, что у него сила проснулась в тринадцать. Возможно, до этого она просто пряталась в нем. Так и мой малыш маскируется и не хочет выдавать себя биологическому папаше.
Я влипла!
Я влипла в это сильнее, чем в долг Дэнвера.
— Чарли, — прерывает мою мысленную панику Венера, — ты должна рассказать все Доминику. Поверь, он будет счастлив.
— Счастлив забрать у меня ребенка?!
Кажется, я все-таки срываюсь, поэтому делаю медленно вдыхаю и так же медленно выдыхаю. Волчица смотрит на меня с сочувствием.
— Никто у тебя его не забирает.
— Но может.
Зря я рассказала все Венере. И зря обратилась к ней. Но теперь это уже не важно.
— Чарли…
— Я расскажу ему, когда буду готова. Хорошо? И прошу ничего ему не рассказывать. Думаю, ты бы тоже не хотела расстаться со своим малышом.
Венера вздрагивает, но кивает. Возможно, я бью по больному, но сейчас мне еще страшнее, чем когда я увидела вторую полоску на тесте.
Потому что понравится это Доминику или нет, ребенка я ему не отдам!
Истинная поневоле
Купить
ИзТочно а если Шарлин спустит платье перед Хантером и выгонит Доминика, каково будет? Ну и козлина он, такое учудить. Понимаю, что вряд ли он трахать Одри собрался, но сама ситуация. А самое главное вы ставить пару за дверь в присутствии Одри. Чтобы там не было.даже если Одри сама пришла ему себя предлагать, зачем вести себя как скотина С Шарлин это унизительно. Ха, даже не знаю, что Доминик будет петь Шарлин но выставить свою женщину в присутствии непонятно кого, до этого додуматься надо было. Чтобы там не было. Даже если речь шла о самой Одри, ее положения чести или чего то ещё. Даже если по каким то волчьим законам это необходимо. Но он придурок понимать должен, что сам себе могилу роет
antonova19761976, Да я уже тоже писала что думаю об этом. Что бы там не происходило в глазах Чарли и нас всех с одинаковыми познаниями в законах и традициях Волков все выглядит достаточно однозначно. Это с женской точки зрения, если читать эмоциями, как читаю я. А не взвешивать после подобных сцен все что там Доминик делал. Доминик мог и передумать. Всегда любой может передумать, в т.ч. и по влиянием внешних факторов. А стоящая на коленях прекрасная принцесса вкупе с качественным минетом фактор тот ещё.Получается что при принцессе нельзя объяснять ничего человечке, ибо унижает это принцессу. А человечка на то и человечка. Низший сорт. Мне очень близка Чарли по духу, та гг,-которой веришь и проводишь с собой параллели. Так вот я бы после такого уже технично разрабатывала план побега. Ибо достал. Зачем мне это нужно?-эти разборки Волков, невест, старейшин. Глазами Чарли Доминик не может всех держать в узде и обеспечить ей покой. То, что жалко мужика-да, со всех сторон его одолели. Но сколько можно? Да, любит, но жизни как на пороховой бочке? Каждый день бороться со всем миром, и часто с Домиником?-Чарли уже не семнадцатилетка, которая ищет драмы. Уже хочется определённости, спокойного семейного счастья, пусть и вдвоём с ребёнком, она нормальная полноценная личность, интересная женщина. Для неё свет клином не сошёлся. Того же Хантера не тормозит ее беременность от другого мужика. Не лучше ли пострадать, переболеть и жить дальше, пусть и без большой любви?) Кто ему не давал всех выгнать и давно все разложить по полочкам вместе с Чарли? Хочет быть Альфой, и сам решать проблемы-вперёд и с песней, но без меня. Но почему в это во все дерьмо тянут меня, когда я просто хочу выносить и родить своего ребёнка? Мне не от стаи, ни даже уже от Доминика с его качелями уже бы ничего не хотелось. У Чарли один из не многих шансов стать матерью и обзавестись собственной семьёй, пускай и в лице только ребёнка. Если случится выкидыш, окружающие пожмут плечами, возможно пожалеют. В т.ч. и Доминик спустя время всегда может кому-то сделать детку, продолжение рода требуется. А для Чарли это шанс
Марина, все зависит от желания Чарли, хочет ли она быть с Домиником
antonova19761976, Если проводить аналогию и представить Шарлин со спущенными лямками платья (неважно перед кем), то это будет не месть Доминику, а унижение Шарлин. Так что смысла в такой сцене нет. Тут надо представлять наоборот: если бы Хантер перед Шарлин в униженном полураздетом виде был и Доминик бы зашёл, вот было бы по ощущениям подобное.
shamlin67, Да по фиг. От перестановки местами слагаемых итог тот же-не та ситуация где пару можно просто выставить за дверь
Боже, дорогой автор, скажите, что Доминик не поддастся и минета не будет. Простите что утрирую. Но мы с девочками переживаем
antonova19761976, Ждём. Все ждём. Я уже раз ….цать сегодня зашла сюда 😳
Сегодня будет прода?
antonova19761976, Да
Конечно же любопытно что с Одри происходит. Но это не отменяет всей сцены в целом.Ну очень интересные правила в стае…Спасибо.
ЩЯ тут варианты продумываю. Мы все конечно умираем от любопытства, но повторюсь даже если там что то такое происходило по волчьим законам допустимое, думаю Это оттолкнет Шарлин на три шага от Доминика. Стресс ей по ходу гарантирован каждый день.и думаю ещё не раз Доминик будет таким образом трепать выдержку Шарлин. Если он сейчас ее выставил, то что потом будет, когда становится ясно, что от Одри не отделаться и старейшин никуда не задвинешь. Да и где подвох?
antonova19761976, Да, капец ситуация, конечно. Тоже успокоиться не можете?)
Я с Вами согласна, на мой взгляд, любовь-любовью, но это же невозможно каждый день бороться со всем миром.
Марина, Ага, тут не до спокойствия. А мужики они всегда козлы по сути. Сейчас сделают хорошо, а потом нагадят
antonova19761976, Но у нас же будет хороший. Он же всё осознает и исправится 😉
Марина, Хороший козлик. Особенно вот эта сцена. Умеет автор закрутить интригу
Интересненько, чем это таким занимаются Одри и Доминик в кабинете? 🤔 эта коленопреклонная поза с обнаженной грудью и перекинутыми через плечо волосами создают впечатление что она собиралась сделать ему «подарочек»!🤪🤭Спасибо за продолжение, девочки! ❤️
Что ж продолжения-то нет? Очень сильно хочу знать,чем ритуал закончится:)))
Не поняла и что это было с Одри. Что то Доминик меня бесит
mari.bay, Так всех бесит. Ещё раз говорю даже если вдруг он наказывает Одри хотя я сомневаюсь, какого она полуголая перед ним на коленях, но самое унизительное выгнать в ее присутствии свою женщину да ещё как: выйди и закрой дверь. Чтобы там ни было.
antonova19761976, А еще он хочет чтобы она нормально ребенка выносила. Да тут что не день так стресс
mari.bay, Который сам же ей и создаёт. Козловолк
Это я так понимаю мучаться до следующей недели. За это время Одри успеет не единожды выбесить. Вместе с козлом по имени Доминик. Не ну может, Одри правда пришла полностью отдать себя волку, а он мощью альфы поставил ее на колени чтобы наказать. Но это из оптимистичных вариантов. Подвох где-то есть. Но то что он не ожидал Шарлин увидеть факт. Интересно почему. Благородство взыграло по отношению к волчице?
Ну зачем лезть везде, не зная законов и не, понимая происходящего??? И беременность тут не при чем. Отталкивать настойчиво руками и ногами, а потом при посторонних, а Одри для нее посторонняя, начинать выяснять отношения???
Juis, Но ведь законов то её никто толком и не обьяснил…
zofija320, Незнание закона не освобождает от ответственности) если идешь в темноте по незнакомой дороге, идешь осторожно, медленно, плаано и мягко ставишь ногу. Потому что боишься за нее, родную, ногу в смысле. А здесь? Аки танк. Ломая авторитет своего мужчины и создавая дополнительные проблемы.
Juis, Ну Вы серьёзно на месте Чарли бы закрыли дверь без вопросов и ждали бы пока Вам все придут и объяснят?) после того, как Вам сказали что это Ваш дом и Вы здесь хозяйка, После того как пол часа назад Вам сказали что Вы второе лицо в стае, Вы видите как перед Вашим мужиком на коленях стать полуодетая красивая девушка, на минуточку — Ваша соперница за его сердце)-искренне восхищаюсь Вашей выдержке. У меня так кровавая пелена перед глазами). Да и авторитет Доминика подрывать просьбой объяснить происходящее никак нельзя. Пусть лучше Одри на коленях дальше просит чтобы он не разрывал помолвку, а она ему и минет ещё сделает. Чарли же всего лишь любовница, откуда у неё гордость чтобы Доминик оскорблял ее своим поведением