Лиарха

Лайтнер К’ярд

Кьяна не ошиблась.

Из Кэйпдора меня не выгнали, но за следующий семестр мне придется платить самому. Пока платить было нечем, потому что все мои карты оказались заблокированными, счета — закрытыми, а доступ к наследству деда я получу только когда мне исполнится двадцать. То есть почти через год. Сейчас же у меня не осталось денег даже на еду, не говоря уже о том, чтобы расплатиться с Харом или заплатить штраф за угон эйрлата Ромины.

Но никто не говорил, что будет легко.

К счастью, из-за шумихи с Д’ерри суд откладывался на месяц-полтора, и у меня появилась возможность со всем справиться. Нужно было только найти работу, лучше две, и съехать от Хара. Поэтому я в тот же день одолжил у друга старый тапет и зарылся в вакансии. У меня не было рекомендаций и опыта работы, но были знания второкурсника Кэйпдора, способности въерха и фамилия. Правда, сейчас она приносила гораздо больше проблем, чем преимуществ.

Некоторые серьезные работодатели разворачивали меня, стоило представиться. Максимально вежливо, но это дела это не меняло.

Дом Хара облепили журналисты, которые предлагали мне дать интервью и разве что не золотые горы обещали взамен моих слов на каком-нибудь ток-шоу. Рассказать про Д’ерри, про мои с ней отношения и про все остальное. Будь я один, можно было принять такое приглашение только для того, чтобы позлить отца. Но я не хотел, чтобы весь этот хидрец коснулся матери. Не хотел снова делать ей больно. Ко всему прочему, мне не хотелось говорить про Вирну.

Но деньги мне были нужны, причем как можно скорее, и в конце концов я нашел компромисс и принял одно из предложений. Правда, к журналистам оно не имело никакого отношения.

В связи с недавним ростом моей популярности мне посыпалось множество предложений сняться в рекламе. Например, предлагалось продвигать шампунь от облысения или средство для чистки окон. Одна фармацевтическая компания даже предложила быть их представителем и рекламировать препарат от вздутия кишечника.

Когда Хар про это услышал, то хохотал, наверное, минут десять.

— Хорошо, что не слабительное.

— Ну знаешь ли! — поморщился я и полез в почту. Именно тогда и увидел то, что могло меня спасти.

Известная парфюмерная компании «Эрра» искала лицо своего нового мужского аромата и предлагала это мне. Идея рекламировать духи вызвала у меня улыбку, но ровно до той строчки, где шла речь о гонораре. Такой суммы хватило бы на оплату хорошей квартиры на Четвертом и на неплохой эйрлат. Мысль о возможности оставаться «на лету» пересилила, тем более что нормальную работу я так и не нашел.

Офис «Эрры» находился на Третьем круге, в сверкающей стеклянной высотке. Для Ландорхорна редкий солнечный день превратил здание в вытянутый драгоценный камень. Стоило показать документы, как меня тут же пропустили, а лифт мгновенно подбросил на восемнадцатый этаж, в приемную из стекла и металла. Только там я стянул черные очки, которые теперь постоянно носил из-за внимания журналистов.

— Ньестр К’ярд, добро пожаловать в нашу компанию! — Мне навстречу выходит темнокожая въерха, в белом костюме. Она чем-то напоминает мне маму Родреса, такая же высокая и прямая, и предпочитающая высокие каблуки. — Меня зовут Петра К’архан, я вице-президент компании, и очень рада, что вы решили принять наше предложение. Это неожиданно и приятно.

— Я пока его не принял, но готов все обсудить, ньестра К’архан.

— Петра, — улыбается она. — Пойдемте в мой кабинет.

Кабинет будто продолжение приемной, разве что здесь опущены жалюзи и царит полумрак. Отчего голубой интерьер кажется холодным. Мы устраиваемся на диванах, и Петра кивает мне на строгий насыщенно-синий флакон туалетной воды на журнальном столике.

— Это наш новый аромат, который мы планируем представить уже в этом месяце.

Она берет флакон, распыляет туалетную воду на пергамент и вручает мне. Меня больше интересует гонорар и условия, но запах оказывается приятным и знакомым.

— Напоминает соленый бриз и…

— Океан, — кивает Петра. — Мы назвали его так. Это будет очень провокационно.

— А чтобы было еще более провокационно, вам нужен я. В чем подвох?

— Подвох?

— Вы всем своим моделям предлагаете такие деньги?

— Не всем. Но вы и не все, ньестр К’ярд. Правда у нас есть условие, что вы останетесь лицом лишь нашей компании. По крайней мере, год.

— Это не проблема.

Вряд ли я соглашусь рекламировать средство от облысения.

— Тогда я сейчас сброшу на ваш тапет договор. Если вас все устроит, подписывайте, и мы завтра же начнем съемки видеоролика. Надеюсь, вы не против того, что они будут проходить в бассейне.

— Я умею плавать.

Петра кивает и оставляет меня одного. Договор оказывается достаточно простым, единственное, что меня напрягает — это то, что я обязан появляться на вечеринках по случаю дня рождения компании или дня рождения президента компании, но и это можно пережить. В основном идут всякие обязательства и гарантии. Поэтому, когда дверь в кабинет снова открывается, я готов поставить подпись. Но Петра возвращается не одна, а с девушкой. У нее густая копна темных волос и гладкая светлая кожа, она бросает на меня любопытные взгляды, но тактично отходит к окну.

— Что вы решили, ньестр К’ярд? — интересуется вице-президент.

— Что я с вами, — отвечаю и ставлю подпись.

— Замечательная новость. Тогда позвольте вам представить нашу звезду и вашу напарницу, с которой вы будете сниматься в ролике — Лиран Р’харат.

В договоре был пункт про совместные съемки, и я не имею ничего против. Поднимаюсь и протягиваю ей руку:

— Приятно познакомиться, Лиран.

— Можно просто Лира.

Лира подходит ближе и пожимает мою ладонь. В ноздри ударяет соленый бриз и свежесть: этот аромат похож на тот, что давала мне Петра. Разве что он мягче, женственнее. Но не это заставляет меня слишком быстро отдернуть руку.

Так пахнет Вирна.

Едх!

Хар прав: она занозой засела в моей голове, и не видеть ее, не встречаться с ней — не значит не помнить о ней. Не думать о ней. Не помогает даже тот факт, что у Лиры с Вирной нет ничего общего. Въерха высокая, почти одного со мной роста. Худая, но это скорее генетика, чем результат тренировок. У нее пухлые губы и длинные ресницы, а еще очень мягкие и нежные ладони с аккуратными ногтями. Лира смотрит прямо, но без вызова.

Нет, Лира ни капли не похожа на Вирну, но пахнет как она, и замечает, как я отдергиваю руку.

— Что-то не так?

— Нет, все в порядке. Ты необычно пахнешь.

— Надеюсь, это комплимент, — смеется она, — иначе я сгорю со стыда.

Кажется, общаясь с Мэйс, я разучился общаться с остальными девушками.

— Потрясающий аромат.

— Это радует.

— Очень радует, — привлекает наше внимание Петра. — Мы создали два варианта аромата: для девушек или для парней. Поэтому будем снимать совместный ролик.

Вице-президент «Эрра» рассказывает, где и когда будут происходить съемки. Оказывается, что начнем сниматься мы в океанариуме, а продолжим в открытом бассейне одного из спортклубов. Съемки запланированы на следующие выходные, работать предстоит весь день. Все, что от меня требуется (и от Лиры тоже) — это красиво двигаться в кадре и делать, что говорит режиссер. Поэтому всю следующую неделю мы посвятим тому, чтобы научиться, по словам Петры, «красиво взаимодействовать» друг с другом. Будем заниматься по два часа в день, и я смогу продолжить поиски постоянной работы, а заодно и квартиры.

— Есть вопросы? — интересуется Петра.

И у меня только один.

— В моем контракте написано, что мне должны предоставить аванс. Я могу получить его сегодня?

— Конечно, ньестр К’ярд.

— Просто Лайтнер.

Петра улыбается и перечисляет мне половину гонорара на мой новый банковский счет.

У Лиры вроде как нет вопросов, но она продолжает ждать, и выходим из кабинета мы вместе. Уже возле лифтов она спрашивает:

— Значит ты здесь из-за гонорара?

— С чего вдруг такие выводы?

— Это единственное, что приходит в голову. Сомневаюсь, что ради популярности. Если честно, не ожидала здесь увидеть самого Лайтнера К’ярда!

Я усмехаюсь.

— Звучит так, будто я знаменитость.

— Ты и есть знаменитость. Хотя некоторые считают, что ты пиаришься на том, что выставляешь въерхов в невыгодном свете.

— Только тех, кто этого заслуживает.

Лира прижимает ладони к губам и делает вид, что страшно испугалась.

— Ты опасный парень, Лайтнер!

— Как есть.

— И на что собираешься потратить аванс?

— На революцию.

Теперь Лира смеется, и у нее красивый мелодичный смех.

— А если серьезно?

— На новый эйрлат и аренду квартиры.

Мы входим в лифт, и я жму на кнопку первого этажа.

— А ты, значит, здесь из-за популярности?

— Да. И совсем немного ради денег. Когда я в двенадцать лет решила стать моделью, родители не поняли моего желания. Они хотели, чтобы я поступила в Кэйпдор на медицинский. Отец хирург, а мама — психоаналитик, вот и я должна была продолжить милую семейную традицию.

— Но ты не продолжила.

— Нет. И мне пришлось ждать до совершеннолетия, прежде чем у меня появилась возможность самостоятельно заключать контракты.

— А что родители? Смирились?

— Еще чего! Сказали, что это не работа для въерхи, и что она меня не прокормит. Был сильный скандал, я не выдержала и ушла. Сняла квартиру вместе с подругой. Поначалу было трудно, но мне сильно помогла бабушка, а теперь я живу на собственные гонорары от работы моделью. И знаешь, — она улыбается так, что жмурится от удовольствия, — я абсолютно счастлива!

Наши истории удивительно похожи. Возможно, именно поэтому я не отказываюсь, когда мы выходим из здания, и она интересуется:

— Куда тебя подвезти?

— До ближайшего эйросалона.

Голубой эйрлат Лиры — симпатичная стильная машинка. Модель не новая, но по-прежнему одна из лучших на рынке.

— Значит, на гонорары от съемок можно жить? — интересуюсь, расположившись на пассажирском сиденье. Непривычно быть пассажиром, но я рассчитываю это исправить в ближайший час.

— Вполне, — кивает Лира, разворачивая эйрлат. — Особенно на те, что платит «Эрра». Но я солгу, если скажу, что это работа со стабильным доходом.

— Не пробовала найти что-то дополнительно?

— Пробовала, но когда случаются вот такие съемки, совмещать сложно. Никому не нравилось, что я пропадаю на несколько дней. Зато сейчас у меня много времени на себя и на поиск интересных предложений.

Лира так заразительно улыбается, что невозможно не улыбаться в ответ.

Мы сворачиваем на шоссе, ведущее на Четвертый круг. Неудивительно, потому что большинство эйросалонов именно там.

— Салон «Бигихор» подойдет?

Я вспоминаю о Родресе и понимаю, что плевать я хотел на то, что эйрлаты «Бигихор» считаются лучшими. Несмотря на то, что оба мои предыдущих эйрлата были от компании его родителей, я не хочу возвращаться к прошлому.

— Давай лучше «Кэйлес», — говорю я.

— Как скажешь.

На Четвертом мы встаем в небольшую пробку и движемся очень медленно.

— Можешь высадить меня где угодно, чтобы я тебя не задерживал.

— А толку? — усмехается Лира. — Мне все равно в ту сторону. Не говоря о том, что сегодня я совершенно свободна.

Она бросает на меня смущенный взгляд из-под ресниц, но я делаю вид, что рассматриваю улицы Четвертого.

— Слушай, — нарушает молчание Лира, — я понимаю, что мы только что познакомились, и мое предложение может прозвучать странно…

— Начало, как минимум, интригует.

— Ты сказал, что ищешь квартиру.

— Да.

— У меня есть кое-что на примете. Моя подруга и соседка как раз съехалась со своим парнем, так что ее квартира пустует. Насколько мне известно, владелец еще не нашел нового съемщика, поэтому могу дать тебе его контакты.

— Соседка?

— Ага. Квартира по соседству со мной. Поэтому я и сказала, что это может показаться тебе странным. Вдруг мы на съемках достанем друг друга! — Лира снова смеется.

Учитывая, что я собирался съехать от Хара в ближайшее время, ее предложение вполне могло оказаться интересным.

— Где она находится?

— Здесь, на Четвертом.

Большая студия на предпоследнем этаже. Новый дом рядом с парком. Парковка. Все это звучит очень заманчиво.

— По аренде не скажу, потому что все зависит, какую сумму назначит владелец, но, если договоритесь, сэкономишь на услугах риелтора.

— Спасибо, — искренне благодарю Лиру.

— Пока не за что! — Она пожимает плечами. — Если все получится, буду гордиться тем, что живу в одном доме с Лайтнером К’ярдом!

Она диктует мне адрес владельца, и как-то незаметно мы добираемся до нужного эйросалона. Лира это тоже замечает и перестает улыбаться. Очевидно, что ей со мной так же весело, как и мне с ней. Это странно, но на какое-то время я умудрился забыть о своих проблемах. Поэтому неожиданно даже для себя предлагаю:

— Если у тебя нет никаких планов, можешь помочь мне с выбором эйрлата. У тебя же как раз «Кэйлес».

Улыбка девушки расцветает вновь.

Конечно, она соглашается, и следующие два часа мы проводим в эйросалоне, где я выбираю, а потом покупаю новую машину. Я останавливаю свой выбор на серебристо-сером эйрлате с добротной начинкой, достаточно мощным двигателем и быстро реагирующей на все электроникой. Мне не терпится сесть за рогатку, но владелец квартиры отвечает на мой запрос и предлагает сегодня встретится. Поэтому я говорю, что заберу его вечером.

Мы с Лирой пьем льяри в одном из ближайших кафе и едем на встречу с владельцем квартиры. Точнее, на встречу еду я, а Лира — просто домой. Но учитывая, что она живет на том же этаже, студию мы тоже смотрим вместе.

Я опасался, что студия, в которой жила девушка, окажется слишком девчачьей, но зря: вся мебель здесь в темно-коричневых тонах, разбавленных кремовым. К счастью, здесь множество дизайнерских светильников и огромные окна, поэтому нет ощущения, что я в пещере. Эта квартира подходит мне идеально.

— Мне нравится, — говорю я владельцу, молодому въерху с растрепанными волосами, и без раздумий подписываю контракт на полгода вперед. Тем более что стоимость аренды меня полностью устраивает.

— Это нужно отпраздновать! — говорит Лира, когда я получаю ключи и провожаю ее до дверей ее квартиры. — Зайдешь?

Она смотрит на меня с надеждой и как-то слишком серьезно, а я почти готов согласиться.

Но тут дверь квартиры напротив открывается, и мне в грудь будто ударяет океанской волной. Потому что передо мной стоит Мэйс.