МежМировая няня, или Алмазный король и я

 

Ира Илларионова

Давай, Ира, ты сможешь. Это ведь раз плюнуть. Надо всего лишь поднять руку, сжать ее в кулак и постучать. А потом, когда из-за двери раздастся голос, который слышать мне ну вот ни капельки не хочется (я сказала, не хочется!), толкнуть эту самую дверь и, помогая себе мысленным пинком под зад, впихнуться внутрь.

Поднять, кулак, впихнуть… Уф!

Прошлые два дня мне легко удавалось избегать Демаре. Вернее, он сам избегался, без каких-либо усилий с моей стороны. Началась трудовая неделя, и его вечно занятое величество уезжало на работу чуть свет, а возвращалось уже затемно, когда мы с близняшками, поужинав, читали в детской сказки.

Было видно, девочки скучают по отцу, а я… Я… Нет, я по их отцу не скучаю.

Не скучаю, я сказала!

Вполне вероятно, что и сегодня он уедет с утра пораньше, и мы так и не пересечемся. Тогда придется обращаться с просьбой к Жужжену, а это… Да лучше я еще раз с Демаре поцелуюсь!

Не лучше, Ира, не лу…

Ой, все!

Я чуть не вскрикнула, когда дверь неожиданно распахнулась, и на пороге возникло его алмазное величество во всей своей небритой красе.

Легкое покалывание щетины, щекочущей щеку, отдающееся во всем теле пламенной дрожью. Горячее дыхание на губах, пьянящая горечь сигар и…

Земля вызывает Иру.

— Мирэль Тонэ? Это вы тут сопите в замочную скважину? — невозмутимо поинтересовался Демаре.

— И вовсе я в нее не соплю, — начала было я, но поняв, что надо мной банально потешаются, тряхнула головой, прогоняя совершенно лишние в ней мысли, и решительно заявила: — Нам надо поговорить!

Я быстро скажу все, что хочу сказать, и отправлюсь обратно наверх. Расстояние в один этаж — минимальное, которое должно нас разделять. Потому что стоит мне оказаться к нему вот так, как сейчас: слишком, опасно близко, как со мной начинает твориться что-то невообразимое.

Неправильное и противоестественное.

Почаще напоминай себе об этом, прелюбодейка.

Судя по тому, что Демаре был при параде и с портфелем, он уже собирался уезжать. Но услышав о моей просьбе, посторонился, приглашая меня в кабинет, которого я тоже старалась по возможности избегать. Потому что в этой комнате со мной постоянно что-нибудь случалось, и не всегда приятное.

Вернее, всегда неприятное.

И это тоже станет моей мантрой.

— Я бы хотела отпроситься сегодня на пару часов, а остаток выходного взять завтра вечером. Ночью, вернее, — уточнила, глядя в прозрачные голубые глаза, которые стремительно затягивала тьма.

Нехорошая такая. Я бы сказала, гангстерская.

Демаре, конечно же, никакой не гангстер, но видок у него в тот момент был и правда по-бандитски устрашающим. Как если бы вот прямо сейчас он собирался закатать меня в асфальт.

— Зачем вам свободная ночь? — вопрос ударил своей резкостью.

— Я не обязана перед вами отчитываться, мируар, — заметила сдержанно. — В договоре это нигде не прописано.

Который я все-таки подписала, пусть и с опозданием, прежде скрупулезно изучив каждую строчку.

— Мне нужно подумать над вашей просьбой, мирэль Тонэ, а сейчас мне некогда.

С этими словами Демаре ринулся к выходу, и я воскликнула:

— Да что тут думать!

Он обернулся:

— Мне не нравится, что моя няня будет разгуливать неизвестно где и неизвестно с кем по ночам.

Моя няня… Ах ты ж чудовище властное.

— Но выходной… — заикнулась я.

— Обычно берут днем, — перебил меня Алмазный король. — В общем, мирэль Тонэ, как уже сказал, мне надо подумать. Но не сейчас.

Для себя я решила, что уйду в любом случае, чего бы он там себе ни надумал. Не пристегнет же он меня наручниками к батарее, в самом деле.

Хотя… Может и пристегнуть.

— Надеюсь, вам хватит дня, чтобы принять это крайне непростое решение, — съязвила я и поспешила за ним в холл. — А что насчет пары часов сегодня? Линна сказала, что посидит с девочками. Я только туда и обратно.

— Куда вы сегодня собрались? — нехотя обернулся его алмазность, сверкнув при этом глазами.

— Завтра у девочек день рождения, а я так и не купила им подарки…

Взгляд Демаре смягчился:

— Приятно, что вы о них думаете, Селани, но это лишнее. Завтра их завалят подарками. Хоть в этом году особо и не празднуем, но с утра, как обычно, начнут приходить посыльные от родственников и знакомых.

— И все же мне бы тоже хотелось их поздравить. Подобрать что-нибудь для Аделин, а Кристин подарить поющую куклу. Я видела ее в «Единорогах на радуге», — и все-таки, какое странное название, — и не перестаю о ней думать. К тому же мне очень надо в обувной, потому что у меня пропала туфля, а с утра до вечера бегать на шпильках, знаете ли, утомительно.

— Гм… — Демаре опустил взгляд на мою лакированную пару.

— А в этих страшно устают ноги, — пожаловалась я и выставила вперед одну, как доказательство страшной усталости, но тут же поспешила задвинуть ее обратно: уж слишком пристального она удостоилась внимания.

Несколько секунд Демаре молчал, а потом я поймала в его глазах пляшущих чертенят.

— У меня есть идея получше, мирэль Тонэ.

— Вам так не хочется выпускать меня из дома? Сами, небось, не пробовали ходить на шпильках, — проворчала, снова почувствовав укол обиды. В самое сердце. 

Ведет себя так, будто я его собственность, а не няня. И не его, кстати! А близняшек.

— Я не об этом, а о подарке девочкам. Что же касается обуви… Сегодня же пришлю вам новую пару. Боюсь, в том, что у вас пропала туфля, есть и моя вина.

В холле, вместо того чтобы уйти, Демаре обогнул лестницу и направился в крыло, где проживала прислуга.

— Это вы ее у меня украли? — решила я во всем разобраться.

— Не совсем. Сейчас все поймете, Селани, — ответил он, обернувшись, а потом заговорщицки улыбнулся. — Только это пока секрет.

Обалдевшая от метаморфоз, происходящих с его мируарством, я продолжала следовать за ним. Мимо светлых дверей до конца коридора, к окну, занавешенному ажурной занавеской, и иномирскому собрату фикуса, вроде того, в котором я на прошлой неделе хоронила шляпу-улику.

Демаре открыл дверь ключом и вошел в комнату. Я тоже шагнула внутрь. Первое, что увидела, была моя туфля. Жеваная-пережеванная. В следующую секунду я чуть не подпрыгнула до потолка. Когда нечто лохматое, утробно урча, коварно подкравшись откуда-то сбоку, потерлось о мои ноги. Медленно опустила взгляд и прижала ладони к губам, иначе бы секрет перестал быть секретом и подарок близняшкам пришлось бы дарить раньше времени.

— Реми! — Я опустилась на корточки возле «сыночка» (а это без сомнения был он, я его узнала по чебурашьей морде) и погладила малыша по холке.

— Значит, его зовут Реми, — глубокомысленно протянул Демаре, не спеша приседать рядом и ласкать фидруара.

Тот, впрочем, тоже не рвался ластиться к хозяину. Лишь раз теранулся о стильные брюки, после чего несмело, как будто извиняясь, поднял на его мируарство свои большие янтарные глаза и поспешил спрятаться за мою пятую точку.

— Вы же говорили, что это непроверенное животное.

— Теперь оно проверенное и привитое.

— Которое, когда повзрослеет, превратится в дикое неуправляемое чудовище, — припомнила я алмазному величеству его же слова.

— Вот с этим, — Демаре указал на ошейник, в котором поблескивал небольшой прозрачный кристаллик, — фидруар, даже будучи взрослой особью, не нанесет вред ни посторонним, ни уж тем более своим хозяевам. Разве что кто-то из чужаков будет представлять для него или его семьи, нас то есть, прямую угрозу. Тогда может и наказать обидчиков.

— А эта штуковина для него не опасна? — с сомнением покосилась я на ошейник фидруара.

— Нисколько, — покачал головой Демаре и все-таки присел на корточки, чтобы одарить коточебурона скупой мужской лаской. — Он подавляет инстинкты хищника, но не причиняет ему ни вреда, ни неудобства. Живя в доме, с людьми, а не в лесу, где каждый день приходится бороться за выживание, фидруару эти инстинкты ни к чему.

— А ведь когда Реми повзрослеет, ему понадобится пара, — вспомнила я о том, что мне рассказывали об этих созданиях близняшки.

— Мирэль Тонэ, — вскинул брови Демаре.

— Поняла, наглею. — Я почесала звереныша за ухом, до которого не так-то просто было добраться: оно пряталось за длинным хрящевым наростом. Одним из тех, что образовывали на голове у фидруара некое подобие короны.

Реми зажмурился, а потом театрально повалился на пол, пузом вверх, явно балдея от того, что оказался в центре внимания.

— Он вас любит, — заметил Демаре. — Пару дней назад убежал от служанки и сразу помчался к вам. Когтями открыл дверь и…

— И сгрыз туфлю, — фыркнула я.

— И сгрыз туфлю, — подтвердил Алмазный король. — Правда, я об этом узнал не сразу. Зои побоялась мне рассказывать, что Реми от нее сбежал.

— И неудивительно. Я бы на ее месте тоже боялась.

— Я настолько страшный?

— Нет, — улыбнулась, глядя на Фернана. — Вы еще страшнее, чем думаете. — Правда, тут же добавила, совершенно искренне: — Спасибо. Для меня это много значит.

— На здоровье, — ответил Демаре почему-то очень серьезно. — Подарим его девочкам завтра.

— Представляю, как они обрадуются. — Я поднялась с колен следом за Фернаном, а потом решила все-таки немножечко понаглеть: — Ну так можно мне отпроситься на пару часов?

— «Единороги на радуге» — очень дорогой магазин, — нахмурился он. — Где вы собрались брать деньги, мирэль Тонэ? Не помню, чтобы выдавал вам зарплату.

А меня ж на нее еще и вроде как оштрафовали. Вот из-за этого чуда крылатого и оштрафовали.

— Вы, кажется, опаздывали, — напомнила я алмазничеству, потому что когда он начинает так себя вести, становится просто невыносимым. Однако под его испытывающим взглядом вынуждена была признаться: — Я собиралась заложить колье.

Брови его величества продолжили свое восхождение по лбу, рискуя слиться с волосами.

— И вам не жалко расставаться с таким дорогим подарком?

Я пожала плечами:

— Мне все равно неизвестно, от кого он, да и выкуплю потом.

Наверное.

— Неизвестно? — еще больше удивился Алмазный король.

Вышел из комнаты, дождался, пока я оторвусь от Реми, и запер дверь.

— Вы же сами видели, что на прилагавшейся к нему записке даже инициалов не стояло.

Демаре хмыкнул, а потом проговорил:

— Я не хочу, чтобы вы закладывали колье — вдруг придется возвращать его тому, кто вам его подарил. Равно как не хочу, чтобы вы тратили деньги на моих дочерей. Вы подарите им фидруара, и они будут счастливы. Хорошего вам дня, мирэль Тонэ.

Все это было сказано чуть ли не скороговоркой. После чего его величество бодрой походкой зашагал по коридору и скрылся за поворотом.

Какой же он все-таки упертый!

Снова играть в догонялки с мируаром я не стала, понимая, что в чем-то он прав. К тому же, если уйду сейчас, завтра он вполне может сказать, что я использовала свой выходной.

А меня ждали Миша и холм Расцвета.

В холле я столкнулась с Зои и узнала, что вот уже третий день она кормит и выгуливает Реми. Демаре временно вручил ей волшебное колечко с функцией невидимости и наказал тайком ото всех заботиться о фидруаре.

— Мируару пришлось забрать его, потому что те из ЖМОТа, — горничная поморщилась, — собирались отвезти его в лес да там и бросить. Мол, примет его семья фидруаров — хорошо, сожрут — тоже неплохо. Главное, нам никакой мороки. — Девушка широко улыбнулась. — То-то малышки завтра обрадуются. Это, конечно, не заменит им маму (я слышала, как они утром о ней разговаривали, когда кроватки заправляла), но настроение точно поднимет. Все-таки мируар Демаре хороший человек. Порой бывает суров, но сердце у него доброе.

Заметив на горизонте Жужжена, Зои схватила метелку для пыли и поспешила в гостиную, а я наверх за девочками, сдержанно кивнув дворецкому в знак приветствия.

Он ответил мне столь же прохладно и, важно задрав подбородок, порулил на кухню.

До обеда мы с девочками играли в саду, после — отдыхали, потом занимались. После уроков Анаис забрала близняшек на кухню, хотела показать «своим курносыми малышкам», как будет украшать праздничный торт, а заодно накормить их чем-нибудь вкусненьким. Я как раз заканчивала складывать тетрадки и учебники, когда по холлу разлетелась звонкая трель. Кто-то звонил в дверь.

Спустя пару минут снизу послышалось недовольное кваканье:

— Мирэль Тонэ, вам опять подарок!

Так как дверь в детскую была нараспашку, я сразу услышала Жужжена. Решив, что это Демаре прислал туфли, я спустилась вниз и увидела огромную коробку в руках традиционно недовольного таким поворотом событий мажордома.

Может, его величество решил возместить мне ущерб дюжиной калош…

Прежде чем забрать у Жужжена коробку (подержит — не переломится), я выдернула из-под широкой кремовой ленты послание. Оказалось, что это не туфли и не калоши от Фернана.

«Надеюсь увидеть тебя в нем завтра, красавица. Десмонд Шерро».

Надо же! Пере-Деслани объявилась. Видимо, что-то где-то сдохло или свистнуло.

— Я это возьму, — забрала у дворецкого коробку.

— Не хотите открыть? — Он даже шею вытянул, хоть это вряд ли бы помогло заглянуть под картонку.

— Не хочу.

Я уже развернулась к лестнице, когда в дверь опять позвонили. Что-то ворча себе под нос, Этиль пошел открывать, и я услышала бодрый мужской голос:

— Добрый вечер! Мирэль Тонэ здесь живет?

— К сожалению, здесь, — буркнул дворецкий.

— Для нее подарок.

— Еще один?! — Рискуя лишиться глаз, потому что они у него уже готовы были вывалиться из орбит, Жужжен обернулся ко мне.

Недовольно запыхтел. Особенно когда выяснилось, что подарков посыльный доставил аж целых два. Одна коробка поменьше (подозреваю, с обувью) и другая такая же огромная, что и Десмондова.

— Можно подумать, это у вас завтра день рождения, мирэль Тонэ, — с претензией высказали мне.

— Завидуете, что не вам приносят подарки? — забрала я у блюстителя порядка и нравов свои коробки и, стараясь смотреть себе под ноги, стала подниматься по лестнице.

Оказавшись в комнате, сначала открыла коробку поменьше и, как и ожидала, обнаружила в ней туфли. Удобные кожаные лодочки, которые, к счастью, пришлись мне впору, и я блаженно зажмурилась, избавившись от неудобных шпилек.

После чего сняла крышку с подарка «Десмонда», увидела, что находится в коробке, выругалась. Открыла последнюю, к которой прилагалась короткая записка от его мируарства: «В качестве компенсации. Надеюсь, вы наденете его завтра», и выругалась еще раз.

И как это все понимать?

Ладно, Деслани. Та почему-то считает себя вправе навязывать мне свой вкус и тряпки, купленные на деньги Десмонда. На ее подарок можно было банально не обращать внимания, закрыть коробку и задвинуть под кровать. Но вот подарок Демаре… Каким он вообще думал местом, покупая мне дорогущее платье от мирэль Малори — Коко Шанель по-ньеррски?! Явно не головой, а…

А про другие места Алмазного короля тебе, Ира, думать вредно.

Я продолжала пялиться на ярлык с витиеватыми инициалами известной модельерши, пришитый к внутренней стороне платья и размышляла о том, как мне все-таки поступить. По-хорошему следовало вернуть оба подарка, тем более что платья оказались… одинаковыми. Даже размеры совпали. Но после возвращения фидруара… Да, наверное, глупо, но мне вдруг захотелось сделать Фернану приятное.

Когда он забрал Реми, я страшно на него злилась, почти что ненавидела, хоть и пыталась убедить себя в том, что он прав. Что нужно было сразу рассказать о находке и спокойно принять любое его решение, ведь это его дом и его дети, но мысли о звереныше не отпускали. И сердце за малыша болело.

Я старательно гнала эти мысли, убеждая себя в том, что Демаре поступил правильно, а я прокололась, но в глубине души… В общем, в глубине души я до сих пор считала, что сделала слишком мало, чтобы вернуть Реми.

Но вот теперь он здесь, с нами, и завтра близняшки будут без ума от счастья.

А сегодня без ума я. Тоже от счастья. Из-за фидруара.

Ага, точно из-за Реми.

Выглянув в коридор и убедившись, что на горизонте нет ни вездесущего Жаббена, ни девочек (Анаис их так быстро из кухни не выпустит), закрыла дверь и, подгоняемая любопытством, стала раздеваться.

Платье село идеально. Насыщенного фиолетового цвета, искусно расшитое стеклярусом, создававшим на ткани сложный абстрактный узор, оно выглядело в меру нарядно и о-о-очень богато. Вырез скромный, колени кокетливо прикрыты бахромой, струящейся из волнообразного подола. К платью прилагался… эм-м-м, головной убор. Тонкая бархатка, только не для шеи, а на лоб, украшенная фиолетовыми перышками и экзотическим цветком.

Ни одно из моих платьев с этим и рядом не валялось (вернее не висело), но я продолжала сомневаться. Это когда и хочется, и колется. И… хочется гораздо больше, чем колется.

Если верить всемирно известному поэту, единственный способ избавиться от искушения — это уступить ему. Так, может, я завтра возьму и уступлю? Надену раз и успокоюсь. И Демаре с Шертонэ останутся довольны.

Впрочем, делать довольной Селани мне совершенно не хотелось. Но платье оказалось чудесным! А искушение слишком непреодолимым.

Разумеется, под кровать отправилась коробка от липового Десмонда, в то время как подарок его алмазного величества был аккуратненько повешен в шкаф. В последний раз проведя по блестящей ткани пальцами, я закрыла его дверцы и отправилась на кухню, вместе с близняшками любоваться кондитерским шедевром, который создала к их дню рождения Анаис.

 

Селани Тонэ

— Рад был знакомству, мируар Нуаро. И поздравляю с удачным приобретением! — торжественно объявил мируар Обен, бывший владелец старинного двухэтажного особняка, от которого до набережной было рукой подать.  

Селани пожала протянутую ладонь мужчины и довольно улыбнулась своим мыслям. Когда она только приехала в Мальмар, мечтала о том, как будет засыпать под шум прибоя, а по утрам бродить босой по пляжу, наслаждаясь тем, как волны щекочут и ласкают ее холеные пальчики.

И вот теперь она держала свою мечту в руках — массивный ключ с витой головкой, который едва умещался в лапище Десмонда, и купчую, в которую оставалось вписать ее имя.

Домик на рю де Баль — маленькой зеленой улочке, сонную тишь которой изредка нарушали проезжающие мимо автомобили, был небольшим, но уютным. Олицетворением ее девичьих грез. На втором этаже располагалась просторная спальня с балконом, ванная, кабинет и еще одна комната. Внизу — гостиная и кухня со столовой. А также сейф, который Селани снизу доверху забила банкнотами и слитками золота.

На черный день.

В общем, здесь было все самое необходимое.

Этот дом станет ее подстраховкой, ее спасительной гаванью.

Селани проводила мируара Обена, рассыпавшегося на прощание в любезностях, до крылечка. Закрыв за собой скрипучую калитку (которую не помешало бы смазать и заново покрасить), мужчина уехал на своей машине.

Селани осталась стоять на крылечке, оглядывая собственные владения. Она приняла все меры предосторожности. Только наличные, которые заблаговременно сняла со счета Десмонда. Только вымышленное имя, и даже амулет искажения с собой прихватила, хоть за него и пришлось отвалить кругленькую сумму в ювелирном. Но оно того стоило! С этим кольцом никто бы и никогда не узнал в ней завидного холостяка и богатея Десмонда Шерро.

Перед бывшим хозяином дома она предстала пожилым мужчиной, мируаром Нуаро.

Отлично.

Просто чудесно!

Теперь у нее есть приличный дом, и, если такое опять случится… Селани вся внутренне содрогнулась. От страха, липкой дрожью проползшего вдоль позвоночника.

Несколько дней она провела в постели, мечась в бреду, то возвращаясь в реальность, то проваливаясь в беспокойное забытье. Врач сказал, это какой-то вирус, о котором в последнее время все только и говорили. Симптомы были схожие, но девушка готова была поклясться: плохо ей стало не из-за болячки.

Она чувствовала, как что-то (а может, кто-то) пытался вытолкнуть ее сознание из тела Десмонда.

Немного придя в себя, Селани развила бурную деятельность. Понимая, что подобное может повториться снова, причем повториться в любой момент, начала подыскивать себе дом или квартиру. Место, что в случае чего станет ее укрытием.

Она спрячет ключ и купчую в тайник, к которому только она одна будет иметь доступ, и, возможно, тогда немного успокоится.

Что Селани и сделала, прежде чем отправиться в магазин игрушек.

Не то чтобы она не хотела вернуться в свое тело… Но что, если по ужаснейшей случайности, ее выбросит в тело какого-нибудь бездомного бродяги? Или того хуже — немощной старушки? Ребенка?

Нет, ей еще крупно повезло с Десмондом! И пока не будет точно уверена, что станет собой, продолжит держаться за эту оболочку всем своим естеством!

Селани почувствовала, как снова начинает нервничать и заводиться. Лишь неимоверным усилием ей удалось взять себя в руки. Девушка вдохнула, выдохнула. Сильнее сжала руль и, стянув с пальца кольцо с кристаллом искажения, завела машину.

Все хорошо. Она по-прежнему мируар Шерро. Она подстраховалась и теперь с чистой совестью может отправляться на день рождения близняшек. Демаре то ли забыл прислать ей приглашение, то ли не пожелал видеть лучшего друга в числе гостей. Но уж по этому-то поводу она не станет тревожиться. Наспех купив подарки — плюшевые игрушки, на которые даже толком не взглянула, — Селани покатила к дому Демаре.

Сегодня она решила обойтись без водителя, опять же из-за предосторожности. Ей не нужны свидетели, особенно среди служащих Десмонда.

Шерро, конечно, когда вернется в свое тело (если вернется!), будет в ярости и шоке: Селани себе ни в чем не отказывала и в будущем отказывать не собиралась. Взять хотя бы платье от мирэль Малори. Валяясь в кровати после приступа и просматривая журналы с выставленными на продажу домами, бывшая актриса не забывала уделять внимание и журналам моды.

О платье от известного кутюрье она мечтала с незапамятных времен. Вернее, с того самого дня, когда познакомилась с Жизель Демаре и увидела на ней юбку и блузку от всеми обожаемой модельерши. Селани тогда ничего не оставалось, кроме как мысленно облизнуться и постараться справиться с острым приступом зависти, ножом вонзившейся в сердце: увы, на наряды от мирэль Малори Грегуар ни за что бы не раскошелился.

И вот теперь она могла их себе позволить! Ладно, не себе — Ире. Но только за одно то, чтобы полюбоваться собой, красавицей, в дорогущем платье, она могла и готова была потратиться.

Каково же было ее разочарование, когда в бутике Малори, единственном на всю столицу, приглянувшегося ей платья не оказалось. Какой-то предприимчивый малый увел его у нее прямо из-под носа получасом ранее.

Приказав продавщицам обзвонить все бутики страны, но достать ей второе такое платье (а всего оно было пошито, если верить журналу, в двух экземплярах), Селани устроилась на диванчике с бокальчиком игристого вина и стала ждать, пока девушки отлипнут от звонифона. Наконец одна из напомаженных блондинок, елейно улыбаясь, приблизилась к ней и сообщила, что платье сегодня же прибудет в столицу.

— Вот только за срочную доставку… — девушка замялась, опустила взгляд.

— Цена не имеет значения, — небрежно отмахнулась Селани и достала из кармана чековую книжку. — Отправите вот по этому адресу, — протянула визитку Демаре, добавив: — Для мирэль Селани Тонэ. Я подпишу для нее карточку.

Селани предвкушала, как увидит это поистине шикарное платье на Ире. Как будет любоваться своим телом и представлять, сколько еще в будущем накупит для себя любимой таких же роскошных нарядов.

Да, ее тело достойно только самых лучших платьев от самых лучших кутюрье!

Главное, чтобы этой замухрышке гордость не стукнула в одно место (голову или где там у нее происходят немногочисленные мыслительные процессы), и она его все-таки надела. А еще надо будет всучить ей как-то браслет. Ира ведь просила защиту от магии — вот и будет ей защита от магии. С капелькой любовных чар…

Но об этом няне не следует знать.

В доме Фернана ее не ждали. Селани это поняла по удивлению, проскользнувшему во взгляде Жуффена, и растерянности, прозвучавшей в голосе этого кузнечика:

— Мируар Шерро?

Впрочем, дворецкий быстро взял себя в руки и, почтительно поклонившись, пригласил гостя в дом.

— Ну и где тут наши именинницы? — голосом Шерро пробасила бывшая актриса.

— Здравствуй, Десмонд, — из гостиной показался сам хозяин дома.

Голос — холодный, жесткий, в глазах — лед, о который можно запросто порезаться.

— Дядя Десмонд! — взвизгнула не то Кристин, не то Аделин, выбегая следом за отцом. Подлетела к мужчине, явно рассчитывая, что ее подхватят на руки.

Селани девчонку нехотя подняла. И тут же чуть не уронила на пол. Когда увидела на вершине лестницы… себя. Иру… Неважно! В тот момент у фальшивого Шерро от восхищения перехватило дыхание.

В платье от мирэль Малори няня выглядела сногсшибательно, и будь Селани мужиком, уже бы пускала по самой себе слюни. «Мирэль Тонэ» медленно спускалась по лестнице, плавно поводя бедрами из стороны в сторону, и взгляд ее был прикован к… Демаре. На какой-то миг у Селани даже возникло сомнение, а стоило ли вообще тратиться на зачарованную побрякушку?

Фернан… А Фернан отвечал няне взаимностью. В том смысле, что пялился на нее так, будто собирался сожрать. Прямо здесь и прямо сейчас.

Ну или сделать с ней кое-что другое. Если не здесь и сейчас, то сегодня уж точно.

В тот момент Селани испытала странное чувство: радость и ликование с горьким привкусом ревности. На нее Демаре никогда так не смотрел. А ведь это было все то же тело! Это с ее тела он не мог сейчас отвести полного желания жадного взгляда.

Взгляда, которым ее, Селани, никогда не одаривал.

— Фернан, дорогой, представишь меня своему гостю?

Поглощенная своими размышлениями, Селани не сразу заметила появившуюся в холле рыжеволосую красотку. А стоило девушке заявить о себе, как ревность усилилась, перекинувшись на незнакомку.

Уж больно Селани не понравился слащавый тон смазливенькой гостьи и то, как она с улыбкой прожженной хищницы по-хозяйски положила на плечо Алмазному королю руку.