Осколки времени

— Ты хоть понимаешь, каким идиотом меня выставила?!

Он захлопнул дверь с такой силой, что она жалобно лязгнула. Ключи сорвались с крючка и упали на пол. Ее ключи с брелоком с двумя вишенками. Ульяна вдруг поняла, что Стас тоже смотрит на них. И наверняка думает о том, как она вышла на улицу, и как при этом дверь оказалась заперта.

— Прости, — едва слышно прошептала она.

— Прости?! Все, что ты можешь мне сейчас сказать — это прости?!

 Ульяна кусала губы, стараясь сдержаться. Слишком много всего случилось за последние сутки: неудачный поход в агентство и жестокие слова Татьяна Николаевны, неудавшийся вечер в одиночестве, портал, пробуждение в чужой кровати, секретная организация, совсем как в фантастических фильмах, люди со способностями… И она — одна из них!

— Давно ты знаешь? — она внимательно посмотрела на Стаса, который поднял ее ключи и теперь держал их в руках.

— Ты ведь сразу к нему прыгнула, да? Сколько вы уже встречаетесь?

— Мы не встречаемся!  — Ульяна невольно повысила голос. — Стас! Ты ведь все это время знал, да? О способностях. И ничего не сказал мне… Почему?

Его взгляд был совсем чужим, и не просто холодным, нет — он обжигал льдом и злобой.

— Почему? — процедил он. — А почему ты не позвонила мне, как только оказалась у него?

— Я хотела! Но я успела только выйти из спальни и налить себе воды, когда…

— Из спальни? Очаровательно!

Стас пулей вылетел в комнату, не оборачиваясь и не оглядываясь, а Ульяна прикусила язык. Это просто какое-то безумие! Она окончательно запуталась в том, что с ней творится — мало было ей головной боли, сбывающихся снов и непонятных дежавю, теперь еще и это. Если бы не платье из простыни и не лодочки из мужских ботинок, она бы, наверное, так до конца во все это и не поверила. Но то, что видела своими глазами, отменить нельзя. Вопрос в том, как ей теперь с этим жить. Со всем, что случилось за последние сутки.

Утро началось с того, что она проснулась в просторной комнате в черно-белых тонах. Панорамные окна, одно из которых приоткрыто, высокие двухуровневые потолки, в спальне не было ничего лишнего, как и в их со Стасом квартире. Заглянув под покрывало, Ульяна слабо пискнула и натянула его до подбородка: на ней самой тоже ничего лишнего не было, только черное кружевное белье. По ощущениям вокруг головы носились желтые мультяшные уточки, то и дело норовящие клюнуть побольнее. Что самое паршивое, им это удавалось: боль пронзила виски. Ульяна подползла к краю огромной кровати, осторожно спустила ноги на мягкий ковер и, крадучись, подошла к двери. Простыня волочилась за ней, как мантия королевы. Снаружи не доносилось ни звука, словно мира за пределами комнаты вообще не существовало. Похоже, она окончательно рехнулась, и за дверью действительно ничего нет. Или дракон. Или санитары со смирительной рубашкой.

Смутно вспоминалась, как вчера открыв вторую бутылку шампанского, она успела сделать несколько глотков, а потом оказалась здесь, в квартире… Сэма?! От этой мысли желудок, и так переживающий не лучшие времена, ухнул куда-то вниз, а руки, и без того слабые, как крылья цыпленка, противно затряслись. Она зацепилась взглядом за перекинутый через спинку кресла светлый махровый халат, но с простыней расстаться не решилась. Глубоко вздохнула, решительно открыла дверь и шагнула в просторную гостиную.

Кухня — налево, направо — гардеробная, и прихожая, а через боковой коридор можно пройти к ванной и туалету. Пить хотелось невероятно, поэтому она первым делом сходила налево и налила себе воды из узорчатого графина. И тут буквально из ниоткуда явился Сэм. Когда ты стоишь посреди гостиной — чужой, между прочим, в которой непонятно как оказалась, завернутая в покрывало на манер римской тоги, в руке у тебя стакан, а поблизости буквально из воздуха в комнату вваливается мужик — и плевать, что знакомый, реакцию свою предугадать невозможно. Вот и Ульяна не смогла, с диким визгом запустила в него стаканом и отпрыгнула на несколько метров. Лучше бы вместе со стаканом улетела в портал, потому что то, что он рассказал ей, с трудом укладывалось в голове.

Она устало стянула сотворенные Сэмом туфли и босиком прошла в гостиную. На столе остались оплывшие огарки свечей и полупустая ваза с фруктами, во что превратилось жаркое, даже думать не хотелось. Стас сидел на диване, сцепив руки на уровне лица, сосредоточенный и напряженный. Она потянулась было к нему, но наткнулась на резкий взгляд, и поспешила в спальню. Да уж, более идиотской ситуации и представить себе сложно. Проснувшись, Ульяна в самом деле собиралась ему позвонить, но телефона в квартире не было. А потом из портала вышел Сэм, и стало совсем не до этого.

Усевшись на кровать поверх засохших лепестков, она прикрыла глаза и невесело усмехнулась. Вот она, вся правда о вреде алкоголя.

Стас влетел в комнату сразу за ней — пиджака на нем уже не было, сейчас он резко дернул галстук, ослабляя его.

— Давай-ка проясним ситуацию, Солнц. Ты отправилась к нему, но вы не встречаетесь. Откуда ты знала, как туда попасть?

— Не представляю.

— Черта с два!

— Стас, не ругайся, пожалуйста, — Ульяна покачала головой. — У меня был не самый удачный вечер, я решила выпить шампанского, чтобы развеяться, а потом создала этот портал…

— Развеялась?

Недоверие полыхнуло под веками битым стеклом. Ульяна вскочила, щеки ее пылали, она потерла глаза, но слез, разумеется, не было.

— Между нами ничего не было! Ничего, кроме снов, которые сводят меня с ума. Как и все, о чем я узнала сегодня. Неужели это непонятно? Я растеряна, я… я не знаю, что делать дальше!

Он шагнул вперед, с силой притянул к себе, обжигая горячим дыханием шею. От рывка закружилась голова, Ульяна всхлипнула, когда он запечатал ей рот поцелуем. Она вздрогнула, а Стас отстранился, заглядывая ей в глаза, жестко провел пальцами по щеке.

 — Ты — моя, Ульяна, — сказал он. — И ради тебя я готов на все.

Наверное, каждая женщина мечтает такое услышать, но ее почему-то передернуло. То ли от того, как он это сказал — жестко и с нотками превосходства, то ли от играющей на губах улыбки: настолько разительно отличался его тон от выражения лица — само внимание и участие.

— Я заварю чай. Тебе нужно отдохнуть.

— Я не хочу отдыхать. Я хочу поговорить с тобой.

— О чем?

— О способностях. О Новой Полиции.

— Тут и говорить нечего, — он пригладил волосы, — зарегистрируешься и забудешь, как о страшном сне.

— Ты не понимаешь, — она покачала головой, — я хочу знать об этом все! Я хочу знать, как ты…

— А я не хочу! — Стас схватил ее за плечи, заглядывая в глаза. — Неужели ты не понимаешь, насколько это опасно? Конечно, им нужны «таланты», и они цепляются за пробужденных, чтобы выжать из них по максимуму. Особенно этот козел — он опытный вербовщик, не успеешь и глазом моргнуть, как окажешься в их команде. Вот только пути назад уже не будет.

— Сэм говорил про обучение…

— Разумеется он говорил про обучение! Все это звучит круто, но круто исключительно в теории. Ты видела, на что способны другие — превратить человека в огненный факел по щелку пальцев. Хочешь, чтобы твой мир стал таким? Хочешь, чтобы наши дети жили в этом кошмаре? Постоянно жить с оглядкой?

Ульяна мысленно содрогнулась, вспоминая жар пламени, покачала головой.

— Вот и ладненько, — Стас разжал руки и отступил на несколько шагов, развязал галстук. — Тогда завтра поедем к ним, ты зарегистрируешься по всем правилам и подпишешь отказ от обучающих курсов. Скажешь, что пока не готова.

— Нет.

Это прозвучало неожиданно даже для нее. Кажется, впервые за все время их отношений она говорила ему: «Нет».

— Что?!

— Я хочу учиться, хочу понять, на что я способна и узнать о мире, с которым столкнулась. О мире, в котором нам предстоит жить.

Он прищурился, и в какой-то миг ей показалось, что сейчас ссора разгорится с новой силой, но Стас только процедил:

— Как знаешь.

Он швырнул галстук на пол и поспешно вышел, а Ульяна проводила его растерянным взглядом и снова опустилась на кровать. Неосознанно разгладила подол платья и вспомнила, как целовала Сэма в гостиной, чувствуя его руки на своих обнаженных плечах, как он прикасался к ней, когда она сидела, завернутая в простыню, как даже от едва уловимых прикосновений напряглись соски, а между ног стало горячо. Вспомнила, как он смотрел на нее, когда она заполняла анкету, и как его голос звенел от едва уловимой ярости, когда Стас цедил слова сквозь зубы. В ту минуту Ульяне показалось, что за ее помешательством кроется нечто гораздо большее. Но что именно?

***

— Ничего не понимаю, — Ульяна посмотрела на Стаса в поисках поддержки, но он не отрывался от лежащих перед ним бумаг. Тогда она сцепила побелевшие пальцы и вновь перевела взгляд на Викторию. — Вы хотите сказать, что я не пробужденная?

— Смотрите, — та указала ей на диаграмму с невысокими пиками, застывшую на экране. — Это уровень сил и распределения энергии в жизненных контурах самого слабого пробужденного. — Виктория щелкнула мышкой и перешла на следующий кадр. — Это ваш. Ульяна, вы физически не можете использовать силу. Точнее, если бы использовали, уже были бы мертвы.

Она невольно облизнула пересохшие губы, покосилась на Стаса, но он теперь играл с ручкой. Ему что, совсем наплевать? Утром он так рвался пойти вместе с ней, а теперь изображает отсутствие. Ульяна и без того чувствовала себя на редкость неуютно — в кабинете было слишком холодно, кондиционер работал на полную, а после всех проверок и такого заявления окончательно стало не по себе. Молчание Стаса тоже уверенности не добавляло.

— Но я же создала портал.

— Станислав, оставьте нас, — в ответ на резкое обращение Виктории он просто быстро поднялся и вышел, Ульяна и слова сказать не успела.

Из предыдущего визита сюда она мало что запомнила. Филиал занимал целое трехэтажное здание. Никогда не угадаешь, мимо чего ходишь по улицам и что скрывается под вывеской ЧОП «Рассвет». Верхние два этажа напоминали самый что ни на есть обычный офис, а вот под землей скрывались допросные и камеры предварительного заключения. Где у них заключение постоянное, Ульяна не знала и боялась спрашивать. Почему-то казалось, что ответ ей не понравится.

— Если это были вы, — та откинула за спину стянутые в хвост волосы и испытующе посмотрела на нее.

— То есть?

— Вы уверены, что были одна в квартире?

— Уверена.

Виктория хмыкнула.

— Ульяна, давайте будем откровенны. Дальше этого кабинета наш разговор не пойдет. Я считаю, что вы узнали о пробужденных от Станислава, то есть несколько месяцев назад. Не представляю, кого вы просили о помощи, но в тот вечер вы хотели удивить Шеппарда, и вам это удалось.

Кровь прилила к щекам. Ульяна широко распахнула глаза, сжала кулаки, ногти больно впились в ладони. Когда она снова обрела дар речи, собственный голос больше напоминал шипение разъяренной кошки.

— Удалось, потому что портал создала я. Из квартиры после этого никто не выходил, если вы спросите об этом Стаса, он все подтвердит.

Виктория приподняла уголок губ и изогнула брови, окинула ее скептическим насмешливым взглядом, но не стала продолжать.

— Обучать вас не имеет смысла. По крайней мере, пока, — она постучала пальцами по столу и, прежде чем Ульяна успела что-либо возразить, добавила, — вы даже не увидите энергетических контуров.

 — И что со мной будет дальше? — голос предательски сел. Эта женщина даже не дала ей возможности попробовать! Стас говорил о теории, но ей вряд ли позволят прикоснуться к самым азам, не говоря уже о чем-то большем. Настроению, смешанному в коктейль «Полный аут» чувственными снами, стыдом, раскаянием и неожиданным открытием нового мира, явно не хватало последней вишенки для украшения. Этой вишенкой стало осознание того, что теперь ей придется вернуться к обычной жизни. Как будто ничего не произошло.

— Мы внесли вас в базу. Раз в три месяца будете приходить на тестирование к Алине. Если что-нибудь изменится, вас направят на курсы.

— А если изменится раньше?

— Это вряд ли. В любом случае, ничего критичного за такое время не случится.

— Ну да. Разве что я случайно разберу мосты над Невой или телепортируюсь в Эрмитаж в неглиже, — Ульяна прикусила язык и поднялась: не хватало еще проговориться. — Если вам больше нечего добавить, я лучше пойду.

— Замечательно, — Виктория холодно улыбнулась, — до встречи через три месяца.

***

— Как там салат? — Стас подхватил с держателя два бокала и бутылку вина с такой ловкостью, будто был заправским барменом. За весь день он ни словом не обмолвился о том, что произошло вчера, и даже не спросил, чем закончился разговор с Викторией. Хотя на него это было не похоже, Ульяну все устраивало. Первые несколько часов. Потом отчаянно захотелось выговориться.

 — Скоро будет.

Он ушел в гостиную, а Ульяна крошила овощи с таким остервенением, как будто они были виноваты во всех бедах. Из распахнутого настежь окна тянуло прохладой, снова собирался дождь. Поднялся ветер, жалюзи бились о стекла, с детской площадки доносились крики ребятни. Она вздохнула и тыльной стороной ладони убрала упавшую на глаза прядь.

— Солнц, я тут подумал…

Ульяна вздрогнула: Стас подошел слишком тихо. Обнял со спины, притянул к себе, на удивление мягко поцеловал в шею. Раньше ее безумно заводила такая ласка, но сейчас она только раздраженно дернула плечом. К счастью, у него хватило ума заговорить, а то после эпизода с Быстрицкими она стала немного нервная.

— Что?

— Пусть свадьбой полностью занимаются в агентстве. Все эти хлопоты утомляют, а я хочу, чтобы ты была самой счастливой в этот день.

Она вздохнула. Эта мысль приходила к ней уже не раз, но изначально Стас настаивал на том, чтобы она всем занималась лично.

— Уверен?

— Уверен.

Что же она делает?! Стоит посреди кухни и говорит о свадьбе с человеком, отношения с которым трещат по швам. Вопрос с эротическими снами и наваждением наяву никто не отменял. Такое ощущение, что рядом с Сэмом она становится нимфоманкой. Со Стасом, конечно, тоже всякое бывало, но его ей никогда не хотелось раздеть и трахнуть по десять раз на дню. В ресторане или на улице. На диване или в коридоре. В машине или в кабинете Виктории. Живое воображение рисовало картины одну краше другой — как она расстегивает на нем рубашку, как целует его грудь, как спускается ниже…

Ульяна с силой тряхнула ножом, и кусочек огурца улетел в раковину.

— Так и сделаю.

— Хорошо.

— Хорошо.

Она надеялась, что он уйдет, но Стас не торопился: провел ладонями по обнаженным рукам, легко сжал плечи, массируя их. Ульяна глубоко вздохнула и посмотрела на миску греческого салата, который приготовила на ужин. Да уж, не самые приятные мысли. Точнее, мысли как раз приятные, в этом-то и вся соль. Кстати, о соли. Ульяна потянулась за солонкой, но тут раздалась пронзительная трель мобильного — Champagne Kisses! Она вздрогнула, рука сорвалась, и все содержимое оказалось на столе. Хорошо хоть не в салате. В приметы Ульяна не верила, а вот в испорченный ужин — вполне.

Стас едва слышно выругался, а она поспешно схватила телефон. Это мог быть кто угодно, но это звонил Сэм! Надо было давно внести его в список контактов и поставить на него мелодию «Crazy in love»! И какое счастье, что хватило ума этого не сделать. Так и не придумав толком, что ответить, Ульяна провела пальцем по экрану и поднесла мобильный к уху.

— Ульяна, здравствуй, — его голос успокаивал, хотелось бежать к нему хоть за тридевять земель и рассказать обо всем. — Где ты сейчас? Мы можем поговорить?

Это было неправильно. Неправильно думать о нем. Неправильно хотеть его увидеть. Неправильно его хотеть. Тем более что они принадлежат к совершенно разным мирам, и между ними ничего не может быть.

— Привет. Не думаю, что это хорошая идея, — Ульяна облокотилась о столешницу и посмотрела на Стаса, чтобы говорить уверенней. Он стоял, скрестив руки на груди, и смотрел на нее в упор.

— Виктория рассказала мне все, но я с ней не согласен. Ты — архитектор, и есть только один способ узнать, что на самом деле с тобой происходит.

Горло перехватило. Ульяна хотела спросить: «Какой?» — но рядом по-прежнему стоял Стас. Продолжать этот разговор не имело смысла. Больше не имело смысла притворяться и бегать от самой себя — она не сможет разрываться между двумя мирами. И между двумя мужчинами.

— Мне это больше не интересно, — на удивление спокойно ответила Ульяна, — извини, я сейчас занята.

И нажала отбой. Сердце напоминало йо-йо, а ноги подгибались.

— Кто это был? — Стас держал миску с салатом и смотрел на нее потемневшими глазами. Ульяна хотела сказать правду, но поняла, что не может вытолкнуть из себя даже короткое имя. Зато ложь далась на удивление легко.

— Алиса. Предлагала вернуться на йогу, я отказалась.

— Опять собиралась промывать тебе мозги?

— Стас, хватит.

Послевкусие обмана горчило на губах. Она достала тарелки, прошла в комнату и замерла. Плотно задернутые шторы, полумрак, полоска света с кухни, накрытый на двоих стол, бутылка вина и фрукты, крохотные огни свечей и сладковатый аромат дымящихся палочек. Раздался щелчок: Стас захлопнул дверь, свободной рукой обнял за талию и подтолкнул вперед. Ульяна опустилась за стол, чувствуя себя на редкость неловко. Как будто предавала саму себя.

Он наполнил бокалы.

— За нас!

Ульяна молча пригубила вино. У нее кусок в горло не лез, но она заставила себя взять половинку персика. Стас смотрел на нее внимательно и насмешливо, как будто мог видеть насквозь, или же ей это только казалось. Впервые в жизни она чувствовала себя рядом с ним так неуютно.

— Что молчишь? — он наклонил голову.

«Не знаю, что сказать».

Эта новость тоже оглушила. Раньше паузы в их разговорах не казались неловкими.

— Устала. Виктория сказала, что обучение мне не светит, и что мне не хватит сил даже чтобы увидеть какие-то там контуры. Не думала, что… — она покрутила бокал в руках. — Меня это так расстроит.

— Разговор с этой ведьмой? Не переживай, она со всеми так. Мерзкая злобная баба.

 — Не разговор. То, что я не смогу учиться, — Ульяна заглянула ему в глаза, — ты же расскажешь мне обо всем, правда?

Он улыбнулся — знакомой улыбкой, взял ее за руку — и у нее отлегло от сердца. Что она себе напридумывала?! Это же Стас: тот, который не побоялся связаться с припадочной девицей, больше того — отвез ее в больницу и сидел там, пока она не пришла в себя, а потом целую неделю навещал ее уже дома, приносил продукты и возил по обследованиям. А потом однажды пригласил к себе.

Она осталась на ночь, он остался в ее жизни.

— Нет.

Ульяна вздрогнула и недоверчиво посмотрела на него, а он все так же любезно улыбался.

— Я уже говорил. И повторю снова: мир, который ты так стремишься узнать, опасен. Я не хочу, чтобы ты имела к нему хоть какое-то отношение. Особенно теперь, когда знаю, что каждая попытка равносильна угрозе для тебя лично. Ты в курсе, что бывает с людьми, которые не умеют распределять силу?

— Но…

— Им кажется, что они способны горы свернуть, но человек — хлипкая батарейка. Заряд израсходовать очень просто. Случайно выжать себя до последней капли. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я. Не тебе туда лезть с твоими головными болями.

— Я не…

— Да, это кажется восхитительным, но только на первых порах, — он выпустил ее руку, положил ей салат и подвинул тарелку, — приятного аппетита. Давай больше не будем об этом говорить. Ни сейчас, ни потом.

— Стас, это правда для меня важно! — она подалась вперед и вцепилась пальцами в стол. Неужели он не понимает?

— А для меня важна ты, — он взглянул на нее, как на капризного ребенка, погладил по щеке и убрал выбившуюся из хвоста прядь за ухо, — поэтому к этой теме мы вернемся не раньше, чем Виктория скажет, что ты готова.

— А если не скажет никогда?

Стас развел руками.

— Мы говорили об откровенности, — теперь Ульяну уже трясло, от хваленой выдержки и следа не осталось, — Стас, я собираюсь стать твоей женой. Неужели мы так и будем играть в прятки всю жизнь? Делать вид, что ничего не происходит?

— А что происходит? Смысл моей жизни сейчас сидит передо мной, остальное —мелочи. Неужели ты не понимаешь? Я с легкостью откажусь от всего этого, только попроси. Черт, пусть у меня будут крупные неприятности, но они стоят того, чтобы спокойно жить рядом с тобой.

Ульяна, уже готовая перейти в наступление, откинулась на спинку стула. Плечи опустились, воинственный запал разом иссяк. Наверное, он прав. Если дверь захлопнулась перед твоим носом, не стоит ломиться в нее головой. И не стоит лезть туда, где тебе не место.

— Что скажешь?

— Не хочу, чтобы ты отказывался от части своей жизни только потому, что для меня она под запретом, — Ульяна подняла на него глаза. Огонек свечи метнулся влево, когда она вздохнула. Тени сплетались причудливыми узорами, при таком освещении лицо Стаса казалось застывшей восковой маской, а сам он — незнакомцем, чудом оказавшимся рядом с ней.

— Есть ты тоже не хочешь, как я понимаю?

Она покачала головой, а Стас поднялся и протянул ей руку. Ульяна помедлила, но все-таки коснулась его пальцев и встала следом. Совсем не хотелось прижаться к нему и медленно расстегнуть рубашку. Не хотелось дразнить и провоцировать, не хотелось ничего, кроме как упасть на кровать, свернуться клубком и уткнуться носом в подушку. Дурацкая непроходящая усталость! Дурацкие способности, которых ей не видать, как своих ушей. Это все из-за них!

— Я… — Ульяна хотела сказать, что пойдет спать, но не успела — Стас резко привлек ее к себе и поцеловал. Память тела — странная штука, внутри несмелым огоньком полыхнула искра, и… тут же погасла. Раскрыть губы и потеряться в ощущениях не получилось. Она подалась назад.

— Прости, я устала.

Никогда не думаешь, что в твои отношения ворвутся идиотские отговорки. Все время кажется, что такое может случиться с кем угодно, только не с тобой, сейчас Ульяна чувствовала себя гораздо хуже, чем во время разговора с Викторией. Перевела взгляд на накрытый стол, где пламя свечей по-прежнему заходилось в непрекращающемся чарующем танце.

 — Есть способ это исправить, — Стас сжал ее ягодицы, вжимая бедрами в пах, хрипло втянул в себя воздух, а потом резко отстранился, увлекая за собой. Короткое платье осталось на пороге спальни, он опрокинул ее на кровать, сам оказался сверху. Ульяна легко коснулась пальцами его виска, прочертила дорожку к мочке уха, но Стас перехватил за запястья и жестко впился в губы.

Она и сама не заметила, как руки оказались над головой, он вжимал ее в покрывало, не позволяя пошевелиться. Поцелуй в шею больше напоминал укус, а когда он до боли ущипнул сосок, Ульяна вздрогнула всем телом. Сейчас она была рада, что Стас не стал заморачиваться грубой прелюдией — скользнул рукой по животу и между ног, заставляя развести бедра. Внутри все было сухо, но смазка спасет мир. То есть секс. На этой мысли Ульяна закусила губу уже для того, чтобы не рассмеяться. Смех вышел бы невеселый, но у нее часто была такая проблема, поэтому тюбик и валялся в прикроватной тумбочке «на всякий случай». И регулярно заменялся новым.

Почувствовав, что руки свободны, Ульяна вздохнула с облегчением. Смотрела на высокий потолок, цеплялась за его плечи и старалась не морщиться, когда его пальцы скользили внутри. Когда он вошел, Ульяна сдавленно вскрикнула и встретилась взглядом с его посветлевшими глазами. Стас не остановился, и она запрокинула голову, чтобы он не видел ее лица. Закатное солнце расплескалось по светлым обоям, придавая им медный оттенок, а Ульяна неожиданно вспомнила комнату, в которой проснулась вчера. Хотя день выдался пасмурный, было на удивление светло. Всего лишь на мгновение позволила себе представить, как Сэм прикасается к ней, только на этот раз простыня не превратилась в платье, а медленно сползла на пол. От его прикосновения она вздрогнула, а когда его пальцы скользнули под чашечку лифчика и сжали грудь, жалобно всхлипнула. Теперь он был совсем близко — почти касался губами губ, под его пристальным взглядом Ульяна подалась ближе, а он оттянул тонкую ткань трусиков, и еще до того, как его пальцы оказались в ней, забилась в сумасшедшем, ярком и почти болезненном оргазме, дрожащий выдох растянул и оборвал имя, вместо «Сэм», получилось:

— … м-ммм.

— Какая ты горячая сегодня. А говоришь — устала.

Она вздрогнула и все еще плывущим взглядом посмотрела на Стаса. В лицо будто ледяной водой плеснули — тысячи игл впились в кожу, щеки вспыхнули огнем. Он ничего не заметил, поднялся и ушел в душ, зашумела вода. Ульяна шустро завернулась в покрывало и перекатилась на бок. Внутри все еще пульсировало наслаждение, и она с силой сжала колени, стараясь унять бешено бьющееся сердце.

То, что произошло сейчас — измена Стасу… или Сэму?!

Чувство вины обрушилось не просто волной, а настоящим цунами, но отменить случившегося Ульяна уже не могла.