Палач

20 settings

    Сидя за столом, Геннадий выглядел расслабленным. Демьян знал, что эта обманчивая легкость бойцового пса перед броском. Стоит лишь дать ему команду. Высокий — под три аршина ростом, с резкими, грубоватыми чертами лица, высокими скулами и орлиным носом, руководитель службы безопасности был одним тех, кому при встрече с Демьяном не приходилось задирать голову. Звоновский остался единственным, кому нынче он доверял. Разумеется, не считая Анжелы, но она покамест ничего не знала.

     Новостей не было никаких, хотя он поднял все свои связи. Полиция — ничего, Рэйвен — ноль. Стрельников на днях возвращался из Европы, но Демьян сомневался, что услышит что-то новое. Единственным, кто потревожил заводь затишья, был некий Семен Тихорецкий, с которым сблизилась младшая девица Миргородская. Она таскала парня с собой везде и всюду, хотя раньше избегала продолжительных романов. Досье на ее бывших кавалеров, Демьян изучил сразу после смерти Филиппа, но не нашел ничего интересного.

    В деле Тихорецкого на первый взгляд тоже не было ничего необычного. Русский по происхождению, нынче обладатель гражданства Великобритании: в девяностые уехал с родителями, когда бизнес отца начал трещать по швам, а подошвы дымиться. Работал детективом в полиции Брайтона, после несчастного случая с напарником уволился, перешел в частное охранное предприятие. Приехал в Россию, чтобы продать квартиру, оставшуюся после смерти бабушки. Мать, вдова, по-прежнему живет в Брайтоне, один из ребят Звоновского лично беседовал с ней и видел его фотографию на каминной полке.

    Вроде все чинно-мирно и примерно, но кое-что в Тихорецком не давало Демьяну покоя. Взгляд. Холодный, жесткий, отстраненный. Фотография не отражала его в полной мере, но Демьян был уверен, что при личной встрече прочтет в глазах Тихорецкого смерть. Он явно убивал, и неоднократно. Работа полицейского накладывает отпечаток, а за свою жизнь Демьян многое повидал. Если говорить о ближайших столетиях, то первыми приходили на ум менты-оперативники со стажем, и выходцы из Афганистана и Чечни. Детектив из Брайтона, который толком огня не видел, а после гибели напарника и вовсе сбежал в охранники — откуда в нем это?

    — Возьми его на заметку, из вида не выпускай, — произнес Демьян, развернув досье, которое Звоновский принес ему утром, фотографией к нему. — На следующей неделе приведешь ко мне.

    Тот кивнул, и Демьян по привычке ослабил галстук. Головная боль в последние дни сопровождалась тошнотой, накатывала приступами удушья. В такие моменты казалось, будто его посадили под купол парной, и медленно выкачивают воздух.

    — Делом Альберта Нортона уже занимаются?

    — Разумеется.

    — Отлично. Держи меня в курсе, спасибо, — он бросил взгляд в сторону двери и давая понять, что тот свободен. Взяв со стола папку, Геннадий вышел.

    Недавно он дал Звоновскому отмашку, чтобы попробовал найти концы по делу отца Ванессы. Он понимал, что это будет сложно, но личные связи открывали многие двери, а талант Геннадия добиваться поставленных целей способен горы свернуть. Поручить дело исполнительного директора «Бенкитт Хелфлайн» его ребятам Демьян не боялся: история обрела мировую огласку, но теневые моменты укрылись от посторонних глаз.

    Демьян еще не решил, что будет делать с этой информацией.

    Он снял телефонную трубку.

    — Оля, вызови Виктора. После ты свободна. Приятных выходных.

    — Хорошо, Демьян Васильевич.

    Он вышел из кабинета, когда секретарша еще набирала номер, попрощался на ходу. Ему хотелось скорее увидеть Ванессу. Эта женщина стала его отдушиной, и благодаря ей две недели пролетели незаметно. Напряженные встречи с партнерами и инвесторами, внутренние дела компании — несмотря на кровавую ниточку, протянувшуюся из его прошлой жизни, настоящего никто не отменял. Закончив дела, он забирал ее из отеля. Они ехали ужинать в ресторан, а после гуляли по ночной Москве — в конце марта весна радовала первым теплом, или же сразу к нему.  Сегодня перед встречей ему предстояла неприятная беседа с Анжелой. Демьян и сам толком не знал, готов ли поделиться с ней подозрениями по поводу Михаила.

    Неопределенность и теневые игроки, выйти на которых не получалось, раздражали.  Он понимал, что на все нужно время, особенно в деле такого толка, и тревоги временно отступили. Демьян наслаждался мимолетным романом. Ванесса была ему интересна, и ему нравился секс с ней.

    Она знала немногим больше, чем поделилась при первой встрече. Ванесса не хуже него понимала, что рано или поздно им придется поговорить откровенно. Мысли об этом напоминали ос, юлящих над миской с медом: вреда не приносят, но раздражают, а ежели пытаться отмахнуться, могут и ужалить.

    К сожалению, Ванесса не знала языка, а потому в Москве не могла разделить его величайшую страсть — театр. Достойных на его вкус постановок на английском в ближайший месяц не предвиделось. В прошлом году они с Натальей почти каждую неделю выбирались на самые разные спектакли, в этом он вырвался всего один раз, в январе. Явный знак, что жизнь вышла из колеи.

    Виктор отвез его домой, и поднявшись в квартиру, Демьян с удивлением обнаружил в прихожей пальто Анжелы. После отвратительной сцены он разговаривал с ней всего один раз — когда договорился о сегодняшней встрече в ресторане. Ключей Демьян ей не давал, и подобное своеволие стало последней каплей.

    На позапрошлых выходных она закатила ему настоящую истерику, тут впору было радоваться, что Ванесса не понимает по-русски. В лучшем случае притязания Анжелы звучали, как трагифарс, в худшем — как кадры из дешевой мелодрамы.

    Ты остался в Москве на все выходные из-за женщины! Ты никогда так не делал. Целые выходные! Я думала, наш брак что-то значит для тебя. Теперь, когда мы обычные… люди…

    Моя дорогая, наш брак важен ровно столько, что прямо сейчас я прошу тебя уйти, голос Демьяна звучал ровно, хотя слово «прошу» он подчеркнул.

    Так она еще здесь? — она взяла слишком высоко, и Демьян невольно поморщился. В какое-то мгновение ему показалось, что она в своем помешательстве ворвется в спальню, но Анжела осталась на месте. Сжимая и разжимая кулаки, она смотрела на него, в небесно-голубых глазах осколками сверкал лед.

    Все женщины для тебя игрушки! Ты развлекаешься, а потом выбрасываешь на помойку, как ненужный хлам!

    Воспоминания об этой выходке раздражали его, но он дал себе зарок быть с ней терпеливым.

    Демьян прошел в гостиную, на ходу снимая пальто. Он решил сейчас не выяснять про ключи. Не хотел портить настроение и предстоящий вечер. В его планы не входили словесные перепалки с Анжелой. Ему предстоял разговор о делах, а после приятная встреча с Ванессой.

    Анжела сидела в кресле и отставила чашку, стоило Демьяну появиться в комнате. В серебристо-голубом платье в стиле пятидесятых, с аккуратно уложенными волосами и розовой губной помадой, она напоминала слепок с прошлого или новинку из кукольной коллекции.

    — Ты решила воскресить все эпохи?

    Встретившись с ним взглядом, Анжела грустно улыбнулась.

    — Я скучаю по тебе.

    На удивление искренне, как будто ничего и не было.

    — Мы договорились встретиться в ресторане.

    — Я решила сделать тебе сюрприз.

    Демьян смотрел на нее и думал о силе привычки. Что скрывалось за его желанием оставить Анжелу с собой? Попытка держаться за прошлое, которого уже не вернуть? Задержать стремительный ход часов, дней, недель? Она была рядом с ним больше двухсот лет: неизменно и неотступно, но у них больше нет вечности на размен. Осталось ли у него с Анжелой что-то общее, кроме рухнувшего мира и уязвимости?

    — Тебе это удалось, — Демьян прошел в спальню, развязывая галстук и расстегивая рубашку, но Анжела не пошла за ним.

    Смыть наваждение ее присутствия не удалось даже в душе. Он не скучал по ней, разве что отчасти — по давно минувшим временам, по своей безоглядной влюбленности в хрупкую белокурую девицу. Влюбленность быстротечна и растворяется во времени, оставляя лишь терпкое послевкусие грусти, воспоминаний.

    Когда Демьян вышел в гостиную, Анжела стояла у окна, спиной к нему.

    — Зачем ты мучаешь меня? — ее голос звучал тихо и серьезно. — Неужели не понимаешь, что теперь все иначе?

    — Мы давно обсудили это. Я сказал, что ничего не изменится, и ты приняла правила игры.

    Краткие увлечения красивыми женщинами проходили мимо, она всегда оставалась рядом с ним. Неизменно — только она.

    Раньше все было иначе. В начале их совместной жизни, когда ему нравилось покупать ей новые наряды и видеть восхищение в чистых, как небесная высота, глазах. Когда хотелось каждое утро засыпать, а под вечер просыпаться рядом с ней. Анжела была его музой, возлюбленной. В те годы, когда Демьян постоянно писал музыку — для нее и для их круга.

    Он не мог позволить себе выступать с концертами и тем более предать огласке свое имя, но ему достаточно было известности среди измененных и мимолетного восхищения людей. Если Вальтер за превосходящую все разумные границы жестокость получил прозвище Палач, то Демьяна в свое время называли Музыкантом.

    Прага, XVIII в.

    Гости разошлись не так давно, в шумной гостиной воцарилась тишина, режущая слух. В Европе Демьян редко чувствовал себя умиротворенным, как в России, но в Праге обрел некое подобие гармонии. Этот город словно застыл на стыке двух времен, поразительно близкий к утраченному в разлуке с Родиной. Островок в Европе, созданный Богом исключительно для него.

    В музыку Демьян погружался: забывал о времени и пространстве, терялся в звучании миров, которые создавал сам. Музыка будто жила в нем, он лишь позволял ей освободиться, царствовать и пленять людей. Все произведения он написал вдали от Родины. В Москве на него снисходило спокойствие, и лишь вдали от нее он кричал о смятении чувств.

    Ему нравилось писать музыку для Анжелы. Она играла божественно словно была рождена лишь для этого, а когда пела, ему хотелось парить. Демьян восхищался ее исполнением своих композиций, которые прежде не доверял никому. Она стала музой, к которой он испытывал почти благоговейный трепет и обращался с ней, как с хрупкой скрипкой.

    Анжела таковой и была: невысокая и стройная, как тростинка, с тихим мелодичным голосом. Она стала олицетворением всего, что любил Демьян — бескрайних просторов России и тонкого, едва уловимого звона ее души.

    Они познакомились лютой зимой. Его лошадь подвернула ногу и захромала неподалеку от поместья ее родителей. В те дни молодая барышня Ангелина Белова готовилась к свадьбе с зажиточным соседом. В распоряжении ее отца находилось около сотни крепостных душ, приданое было небольшое. В те годы женщинам выбирать не приходилось. Будущий муж был старше ее на двадцать лет, хромой и грубый уездный дворянчик.

    Она делала все, чтобы не сойти с ума.  Играла, пока хватало сил. Пела, если хотелось плакать. До встречи с Демьяном музыка была единственной отрадой и спасением. У небогатой, пусть и красивой девицы, немного надежд на хорошую партию, и мать позволяла ей тешиться музыкой только потому, что это нравилось будущему супругу Анжелы. Он называл это «забавой», хотя и считал, что на земле девице выгоднее разбираться в том, как вести хозяйство.

    Демьян помнил, как увидел ее впервые. Родители увлеченно обихаживали молодого графа, а она будто почувствовала его истинную сущность. Анжела вела себя безукоризненно, но не могла скрыть тревожной боязни. Демьян запомнил, как дрожали тонкие руки, и тогда она сжимала их, комкая красивую ткань кремового платья. Он ловил ее волнение, и казалось, будто они уже связаны. Анжела чувствовала его с самого начала, принимая таким, каков есть.

    Мать, раздосадованная ее странным поведением, отправила Анжелу за рояль, и Демьян влюбился в ее игру, в изящный профиль, в каждый жест, взгляд и движение. Естественная, едва уловимая красота.

    Анжела отказалась от прежней жизни, не задумываясь, и с той ночи оставалась рядом с ним. Музыка их встречи и по сей день звучала в сердце.

    Он размял пальцы перед игрой, и погрузился в чарующий мир музыки: в звон колоколов и речитатив нищенок, в зычные окрики возниц и бравурные звучания московских балов высшего света. Демьян почувствовал, уловил слухом измененного, когда Анжела вошла в гостиную. Она слушала, затаив дыхание и не решалась прервать, понимала, что для него значит игра.

    Последний аккорд оборвался, и в тот же миг Анжела коснулась его плеч, прильнула телом и душой. Демьян чувствовал ее ответ — не любовь, трепетное бесконечное восхищение. Он поднялся, притягивая ее к себе, поправил прядь волос.

    — Ты прекрасна, — произнес негромко, почти касаясь губами губ.

    Анжела улыбнулась, поддаваясь его яростному напору. Она доверяла ему полностью, безгранично и безоговорочно. Сущность измененной диковинно сочеталась с покладистостью и мягкостью. Она схватывала все его уроки на лету и держала себя в узде даже на грани голода. Демьян гордился своим творением, восхищался ей снова и снова. И впервые за долгие годы не уставал от влюбленности, которая временами казалась ему смешной, временами — волшебной.

    — Прекрасен ты! Восхитителен! — горячо заверила она Демьяна, когда он целовал ее шею.

    Могла и не говорить: он чувствовал ее, как самое себя. В какой-то мере они давно слились воедино. Он изменил ее — первую и единственную, и связь между ними крепла с каждым мгновением. Желание обладать ей не угасало. Каждый брошенный на нее восхищенный взгляд, Демьян воспринимал как комплимент. Она же смотрела лишь на него.

    Он наслаждался страстью, дрожью ее тела, тонким ароматом полевых цветов, смешанных с терпким привкусом крови на губах. В такие мгновения Демьян чувствовал себя живым. Отступала и пустота оставленных за плечами столетий, и скука, и равнодушие. Рядом с Анжелой он преображался, и это было великолепно.

    Их первая ссора случилась после того, как Демьян провел ночь с красивой измененной. Для него это была всего лишь дань страсти женщинам. Близость Анжелы погрузила его в блаженное забытье, но постепенно он возвращался в реальность. В мире помимо нее оставалось много всего прекрасного. Что не умаляло восхищения своей белокурой музой.

    Под утро Демьян поднялся по ступеням их просторного дома в предместье Праги. Прислуга еще спала. Прислушиваясь к эху шагов, он направился к спальне Анжелы. Демьян чувствовал ее и хотел видеть, потому как другая женщина лишь ярче подчеркнула неповторимую утонченность возлюбленной.

    Обида хлестнула наотмашь, едва он шагнул в комнату. Анжела оттолкнула его руку с силой, которую раньше не показывала, с первородной яростью измененной. Небесный свет померк, и в глазах плескалось отчаяние и разочарование.

    — Как ты мог?! — вскрикнула она и метнулась к окну, развернулась и снова оказалась рядом, повторяя. — Как ты мог?!

    Демьян не ожидал такой встречи. От других — возможно, но только не от Анжелы. Близость с ней стала его второй сутью. Измененные редко держались постоянной парой, и он не думал, что такое случится с ним. Нелепость слов, бессмыслица упреков казались насмешкой над тем, что Демьян испытывал к ней. Ему стало страшно продолжать разговор.

    — Я поступаю так, как считаю нужным, — жестко отрезал он. Благодушие растворилось в отраве разочарования.

    Она отшатнулась, словно от пощечины, а потом упала перед ним на колени, обнимая. Анжела не сумела сдержаться. Слезы текли по щекам, ничуть не портя красоты. Некоторые бабы во время рыдания походили на поросят, она же напоминала плачущего ангела. В странной отрешенности Демьян подумал, что этот образ просто бесподобен.

    — Прости меня, — она запрокинула лицо и дрожала в ожидании. — Прошу тебя.

    Он смотрел, но видел не женщину, а существо неземное и прекрасное. Лишенное страстей и настолько одухотворенное, что невозможным казалось само ее присутствие рядом с ним.

    Демьян наклонился, провел рукой по волосам и осторожно поднял на рук —бесконечно хрупкую и почти невесомую. Дорожки слез на щеках складывались нотами в душе. Жестокость внутри не имела никакого отношения к Анжеле, он и в самом деле не мог и не хотел причинять ей боль.

    — Все пустое, — пробормотал Демьян, касаясь губами ее шеи, вдохнул пьянящий аромат волос. Полная раскаяния, Анжела дрожала в его руках, прижималась трепетно и доверчиво, и не было в этом мире ничего, что могло бы разрушить светлую грусть их ссоры.

    Москва, наши дни.

    Оказалось не пустым. Анжела так и не смирилась с его романами, и все ее попытки удержаться на грани рушились, стоило ему появиться с запахом другой женщины. Они приходили и уходили, менялись, как времена — бессмысленно, незаметно. Красота ускользала и забывалась, едва он выходил за пределы спальни или поднимался из-под вороха одеял, стряхнув ошметки мимолетной страсти. Но она оставалась. Неизменно, только она одна. И все же Анжеле было этого мало. Всегда.

    Демьян помнил отголоски щемящей тоски по помешательству, носившему ее имя. По белокурому ангелу в образе женщины. Увы, самой обычной: истеричной, ревнивой собственницы. Она так и не поняла, что не удержалась бы рядом с ним ни дня, ни прорасти он в нее отчаянно корнями, как многолетнее дерево в землю, в которой оно начиналось хрупким семенем.

    Анжела с надеждой смотрела на него, будто поймала звучание мысли, и Демьян отвернулся.

    — Поедем, — кивнул он, и Анжела покорно последовала за ним.

    В зале было шумно, музыка казалась слишком громкой, а тонкая ткань полупрозрачных занавесей оставалась хрупкой преградой перед лицом многоликой толпы.

    В немом раздражении Демьян думал, что зря доверил ей выбор ресторана.

    Анжела говорила о какой-то ерунде, и он вдруг понял, что теряет нить разговора. И время, которое мог провести с Ванессой.

    Они с Анжелой перестали быть единым целым. Ему наплевать на ее чувства, а ей все равно с кем он проводит ночи. Сохранилась лишь привычка, разъедаемая отчуждением. Черта с два она понимала, как отчаянно он пытается удержаться на грани прежнего себя, не скатиться в пошлые человеческие амбиции. Их свадьба — первый знак поражения. Демьян не меньше нее цеплялся за ускользающее. Или давно ускользнувшее.

    — Филипп мертв, — отстраненно произнес он.

    Анжела не изменилась в лице, только слегка побледнела и стала похожа на потустороннюю тень.

    — Ты об этом молчал? — спросила она. — Почему?

    — У него, вероятно, был список. Либо у него, либо у Фелисии. Она исчезла.

    Демьяну показалось, что Анжела перестала дышать. Вцепившись тонкими пальцами в край стола, она неотрывно смотрела на него.

    — Ты хотела мне помочь. Все, о чем я прошу — не усложнять мне жизнь.

    Она дернулась, как от пощечины.

    — Тебе наплевать на меня. Наплевать на то, что ты походя разрушил мою жизнь!

    — Давай обойдемся без драм. Я продлил твою жизнь на пару столетий. Ты бы быстро подхватила чахотку на своих болотах. Сомневаюсь, что муженек возил бы тебя на воды, а богатырским здоровьем ты похвастаться не могла.

    — Мерзавец, — выплюнула она.

    — Что-то еще? — холодно спросил Демьян. Выдержка и немного насмешки. Отчуждение. Ровно настолько, чтобы раз и навсегда поставить точку.

    В глазах Анжелы отразилась его тень.

    — Я всегда буду нужна тебе, — уверено заявила она. Никакого надрыва, горечи или злобы. Она верила своим словам и цеплялась за них, как начинающий эзотерик за исцеляющую мантру. — Я подожду, пока ты вернешься ко мне.

    Она поднялась, ускользающий звук шагов захлестнула волна смеха из зала. Демьян передернул плечами, сбрасывая наваждение прошлого, усмехнулся. Он сменил множество стран, жизней и времен, но так и не расстался с ней. Быть может, Анжела права, и они обречены друг на друга. Вот только это в их случае уже не весило столько, сколько раньше. Оно и к лучшему.

    Loading...

      Комментарии (31)

      1. Неожиданно

      2. Где продолжение???? Вы будете его писать??? Очень интересная книга, не похожа на другие, очень жду продолжения в скором времени!!!

        1. Aнна, роман завершен 😉

      3. В какой последовательности нужно читать книги этой серии?

        1. Ольга, если в фильтре книг нажать серию «Маги нашего времени» романы встанут по порядку 😉

      4. Как-то закончилось на непонятной ноте. Серия классная. Уже читаю» Иллюзии» здорово.

      5. Вот так Демьяну досталось, думаю с планировали аварию!!!

      6. Читаю и каждый раз интриги, очень интересно и кто же убийца. И как у героев сдожитсчсудьба, дошла до половины книги пока)

      7. Очень интересно чем закончатся эти истории )) жду продолжения)

      8. Что случилось с Демьяном, останутся ли вместе Джеймс и Оксана. Марина ваши книги очень интересны, захватывающие. Сколько уже серий прочитала ни одна не разочаровала. Боюсь что ваши книги скоро закончатся. А данную серию прошу продолжить, очень хочется увидеть дальнейшую судьбу героев.

      9. Марина вот такой финал мне тоже по душе, но там на причале эмоции зашкаливал больше, они были неосязаемые и манили пуститься в фантазию, а здесь она молчит всё на лицо и просто! Спасибо огромное за историю!!

      10. Добрый день! Очень интересная серия, огромное спасибо))) Но действительно хочется знать — будет ли продолжение?🤔