Палач

15 settings

    Лежа на холодном кафеле, он смотрел на высокие больничные потолки. Лампы то приближались, то отдалялись, свет мерцал. Джеймс чувствовал струящуюся сквозь пальцы кровь, зажимал рану на животе и смотрел в лицо смерти. Тонкие, красивые черты: карие глаза, смуглая кожа, темные волосы. Он не понимал, кто перед ним — Хилари или Корделия. Раньше Джеймс всегда их различал.

    Боли не было, только смертельный холод, подбирающийся к сердцу, сковывающий тело. Она держала его на прицеле, и Джеймс не сомневался, что вскоре нажмет на спуск.

    — Чувствуешь, как это было, Джеймс? — голос отразился от стен палаты, эхом звеня в сознании. — Конечно нет. Ведь я умирала в одиночестве.

    Он слышал голос, но женщина, стоящая рядом с ним не раскрывала рта. На ее лице будто застыла маска — слепок жизни на поразительно похожем на человека манекене. Какое-то время она равнодушно смотрела на него сверху вниз, потом повернулась и ушла. Он слышал затихающий стук ее каблуков. Следом за холодом вновь пришла темнота.

    — Мне было так страшно, Джеймс, — спокойный, насмешливый голос Хилари. Сначала издали, потом совсем рядом. — Ты не представляешь, насколько…  — холодная рука касалась его запястья, ледяные пальцы скользили по теряющей тепло коже. Ее волосы задевали его лицо, а дыхание было прерывающимся и сиплым.

    Теперь, во тьме, он склонялся над ней, а Хилари цеплялась за его руку, судорожно выдыхая воздух. Между пальцев по-прежнему струилась кровь — не его, ее.

    — Помоги, помоги мне, пожалуйста! — голос Хилари дрожал. — Ты ведь не позволишь мне умереть… Я знала, что ты придешь за мной… Я знала…

    Больно, как будто удар под дых или ножом между ребер. Ножом, который потом с силой провернули и выдернули из раны. Кровь выплескивалась, как вода в неисправном фонтане: рваными рывками.

    Джеймс вынырнул из кошмара на несколько минут, и снова провалился в тяжелое полузабытье. Проснулся он далеко за полдень и чувствовал себя, как после ночного рейда. Зверски хотелось есть. И кофе.

    Он вспомнил, что вчера днем купил в супермаркете полуфабрикаты и молотые зерна. И первое и второе пришлось кстати.

    Кофеварки на кухне не было, и Джеймс взял с верхней полки металлический ковш, налил туда воды и от души насыпал кофе, не примериваясь. Достал из холодильника пакет с котлетами и запихнул в микроволновку, поставил таймер. События нынешней ночи ощущались как сон или бред.

    Он помнил, как целовал Миргородскую в машине. Джеймс видел, что полосы свободны, а до ближайшего поворота навигатор предсказывал полтора километра, но знание того, что они находятся на дороге, не отрезвило. Доехали они быстро, и как только эссенция отрезвляющего ночного холода растворилась в тепле квартиры, Джеймса повело.

    Ничего больше не существовало, кроме единственной женщины, сводящей его с ума, как если бы все до и после отступили, оставив только здесь и сейчас. Он еще помнил, как раздевал ее, как расстегивал брюки и входил в податливое тело, а дальше сознание резко обрывалось, как будто кто-то щелкнул выключателем.

    Терпкий кисловатый запах кофе поплыл по кухне, будоража и возвращая в реальность, и он решительно сдернул ковш с огня, выливая содержимое в высокий бокал. Ни сливок, ни сахара не было, а горечь сейчас только подчеркивала острое ощущение пустоты. Звенящая тишина, воцарившаяся в квартире, резала слух. Прислонившись к стене, Джеймс большими глотками пил горячий напиток, обжигаясь и стараясь отрешиться от воспоминаний. Перед глазами стояла Хилари. Она смеялась, разливая кофе по чашкам. У нее он всегда получался потрясающе вкусным.

    Пискнула микроволновка. Вкуса еды Джеймс почти не почувствовал, целиком погруженный в мысли.

    На улице было на удивление тихо. Выходной. Дом стоял неподалеку от метро, но окна выходили во двор. От грязного снега остались разбросанные съежившиеся островки. Джеймс отставил бокал и, схватив со спинки стула джинсы и свитер, наскоро оделся, вбил ноги в ботинки и вышел на улицу. Сил и без того было немного, но он бегал до тех пор, пока не почувствовал, что готов рухнуть на землю. Привалившись к лестнице на детской площадке, он оперся руками о колени, глядя вниз. Дыхание вырывалось прерывистыми хрипами, как если бы затянувшаяся агония начинала набирать обороты.

    В квартиру он возвращался неспешным шагом. Воспоминания остались за гранью настоящего. Далекие и неважные, как если бы это произошло не с ним. В прихожей на полу нашелся номер телефона Миргородской. Должно быть, случайно смахнул его, когда собирался на пробежку. Джеймс скомкал клочок бумаги в руке и долго стоял перед распахнутым настежь окном. Пришлось напомнить себе о том, как он с ней познакомился. Для чего.

    В какой-то момент Джеймс утратил ощущение времени. Он смотрел, как в соседних домах зажигались и гасли окна, как по двору один за другим потянулись собачники. Стемнело быстро: вечерние сумерки ранней весны плавно перетекли в темноту ночи.

    Джеймс заставил себя набрать номер Оксаны. Прислушиваясь к гудкам, он снова думал о том, что это его работа. В прошлом году Джеймс не испытывал никаких моральный терзаний о тех, кто стоял на пути. Только тогда дело касалось Хилари и ее жизни, а сейчас ему нужно найти того, кто вскрыл глотку бывшему кровососу. Нет, не так.

    Сейчас его цель — защитить Дженнифер и ее семью от своего прошлого. Возможно, это всего лишь способ убежать от себя и от чувства вины, которое по-прежнему живо. Пусть оно похоронено под пластами отрешенности, но никуда не делось. Жить с ним невероятно трудно. Вот только Джеймс не собирался жить долго.

    — Привет, — веселый голос порхающей по жизни стрекозы. — Я все думала, когда ты соскучишься по мне.

    — Привет, — отозвался он, — я выдержал целых шесть часов после того, как проснулся. Это много или мало?

    — В самый раз, — рассмеялась она. — Какие планы на вечер?

    — Собираюсь увидеться с тобой, — Джеймс мысленно поморщился: лицемерие никогда не привлекало его, — искренне надеюсь, что наши планы совпадают.

    — О, да, — Миргородская осталась довольна его ответом. — Ты любишь рыбу? Если да, то приглашаю тебя на ужин.

    — Буду рад. Сколько же у тебя талантов?

    — Много, — снова прозвучало весело. — До встречи. Адрес пришлю в смс.

    Миргородская не переставала удивлять. Джеймс не ожидал, что она в самом деле подразумевает приглашение к себе домой и ждал получить адрес какого-нибудь ресторана паназиатской кухни. Такие, как она, предпочитают ходить по кафе и ресторанам, а плита у них на кухне для полноты дизайна.

    Перед тем, как ехать к ней, он принял душ и решил побриться, но успел только намылить щеки и подбородок пеной. Стоя у зеркала, Джеймс смотрел на руки, с которых в воду капала кровь. Хилари. Остров. На ней была футболка, перепачканная кровью: неровный бурый штрих на светлой ткани.

    Джеймс долго тер руки, будто надеясь содрать с них кожу. Вода давно уже стала прозрачной, но он продолжал держать их под водой, снова и снова терзая дозатор жидкого мыла. Когда он все же закрыл кран, из зеркала на него глянул человек, стоящий на грани. Голова казалась тяжелой, как если бы он через силу выбирался из наркотического дурмана.

    Собирался Джеймс поспешно, будто опасаясь возвращения наваждения. Одеваться, как в клуб, не стал. Свитер, джинсы и спортивные зимние ботинки, поверх куртка — на случай, если ему взбредет в голову после встречи прогуляться по ночной Москве. Ровно в восемь он стоял у ее подъезда, глядя на домофон. Развернуться и уйти было еще не поздно, но он подумал о Дженнифер, набрал номер квартиры и нажал кнопку вызова.

    — Поднимайся на последний этаж, — услышал в ответ.

    Дверь в квартиру была гостеприимно приоткрыта.

    Он оказался в ярком и просторном холле. Из прихожей было видно гостиную: диван бордового цвета со множеством белых и черных подушек, край стеклянного журнального столика, черный ламинат на полу. Джеймс подумал, что Миргородская сама занималась дизайном.

    Она вышла ему навстречу из спальни. Ее наряд выгодно отличался от вчерашней пошлой откровенности. Легкая серебристая кофта с длинным рукавом и небольшим вырезом, светлые бриджи и балетки. Волосы она собрала в высокий хвост и лишь слегка накрасила губы блеском. Светло-карие, ореховые глаза и веснушки — необычное сочетание со смуглой кожей.

    В воспоминаниях она осталась насквозь фальшивой, и Джеймс рассматривал ее с искренним интересом.

    — Что со мной не так? — она улыбнулась.

    — Все так.

    — Замечательно, — Миргородская поцеловала его в щеку. — Разувайся и чувствуй себя как дома.

    Он прошел следом за ней, на кухню. Стальной и белый цвета, но на удивление теплые настроения. Она открыла духовку, и Джеймс, сам не зная почему, перехватил из ее рук прихватки.

    — Я впечатлен, — честно признался он, поставил поднос на плиту.

    Миргородская неожиданно смутилась, но все-таки подтолкнула Джеймса к столу.

    — Теперь ты знаешь мой самый страшный секрет, — она достала тарелки и выложила на них запеченную с овощами рыбу. — Я люблю готовить.

    Неожиданно для себя он улыбнулся. Вышло по-настоящему.

    — Невероятно вкусно, — признался он, когда тарелка опустела, — где ты училась готовить?

    — Семейная кулинария. Еще Интернет и кулинарные книги, но по сравнению с рецептами моей тети все это ерунда. Пойдем.

    Они прошли в гостиную. Целую стену занимали фотообои с изображением ночного города. На противоположной разместился огромный плазменный экран. Не считая дивана, кресла и столика в комнате были только торшеры и стенка с дисками, книгами и сувенирами. Множество фотографий в дизайнерских рамках — Оксаны и ее семьи. Изо всех однозначно выделялась яркая светловолосая особа, отдаленно похожая на Оксану. По всей видимости, сестра.

    Джеймс не стал задерживать взгляд на фотографиях, Миргородская и так слишком быстро подпустила его к себе. Разглядеть ее близких он всегда успеет, не хватало еще спугнуть девчонку раньше времени.

    Она выключила верхний свет, оставив только торшеры, и потянула Джеймса за собой на диван.

    — Сама не ожидала, что приглашу тебя домой, — призналась она. — Обычно я так не делаю.

    — Я тоже не ожидал.

    — Ты мне понравился, а еще мне не хотелось выходить из дома.

    Откровенно и просто. Она ни капельки не покривила душой. Джеймс это понял или, скорее сказать почувствовал.

    Он придвинулся ближе, проводя пальцами по ее щеке и убирая волосы с лица.

    — Кажется, сегодня моя очередь благодарить. За ужин.

    Такое поведение было для него необычным, но рядом с ней с самого начала все получалось не так, как задумано. Принципы летели ко всем демонам, а сам он понятия не имел, что делать дальше. Джеймс всегда хотел знать, что за человек находится перед ним. Понять, определить, разложить образ по полочкам и сделать выводы, но Миргородскую он пока не прочел. Привлекательная молодая женщина, привыкшая получать все, что пожелает или неуверенная в себе девчонка, которая сама толком не понимает, чего хочет от жизни?

    Наверняка и она задается подобными вопросами. Странный — так она вчера сказала. Сначала защищает незнакомую женщину, после даже не пытается забраться к ней под юбку за свои подвиги. Джеймс догадывался, что заметно отличается от мужчин, которые были в жизни Миргородской до него. Она получила новую игрушку, которую пока не разобрала на части. Ее интерес — его пропуск в мир, откуда обзор на убийство открывается под совершенно иным углом.

    Оксана прикрыла глаза, потерлась щекой о его ладонь, и Джеймс притянул ее к себе, целуя в губы. Ему хотелось запомнить близость с ней, не переступая грань животных инстинктов. Она притянула его к себе и откровенно стонала, когда Джеймс целовал ее шею и грудь. Миргородская была высокой, но в его руках казалась хрупкой и тонкой. Оксана тянулась к нему, выгибалась под поцелуями и прикосновениями, лаская и отдаваясь так исступленно, будто это был последний секс в ее жизни. Он чувствовал ее, как себя, и это было невероятно странно. Волнующе. Восхитительно.

     Джеймс снова упустил мгновение, когда потерялся в разделенном на двоих наслаждении. Вбиваясь в нее, чувствуя, как она ногтями царапает его спину, как сжимается на нем, подаваясь навстречу, он забыл о реальности. Его хриплый стон и ее вскрик слились воедино. Желание на грани помешательства.

    Он не знал, сколько прошло времени после, и чувствовал себя полностью опустошенным. Ни одна, даже самая суровая тренировка так не выматывала. Не осталось ни единой связной мысли, одна лишь расслабленная отрешенность. В ней не было места ни чувству вины, ни сомнениям, ни прошлому, ни будущему. Джеймса клонило в сон, но засыпать рядом с Миргородской не хотелось.

    Она же наоборот выглядела посвежевшей и по-прежнему невероятно обольстительной: легкий румянец на щеках, сияющие глаза, загадочная улыбка. Оксана задумчиво поглаживала его плечо. Прикосновения отзывались приятными, будоражащими ощущениями, но он прекрасно понимал, что на большее его сейчас не хватит.

    — У тебя много шрамов, — неожиданно произнесла Миргородская, провела пальцами по шее к ключице. — Ты военный?

    — Я несколько лет работал в полиции. В отделе расследования особо опасных преступлений.

    Когда многое в твоем прошлом играет тебе на руку, даже лгать не приходится. Почти. В полиции Джеймс отделался разве что парой царапин и несколькими порезами. Исключительно по неосторожности в обращении с бумагой и столами в участке.

    — Теперь понятно, почему ты так лихо раскидал друзей Тимура, — усмехнулась Миргородская. — Я бы не отказалась от такого защитника.

    Настороженность Оксаны по поводу его шрамов благополучно прошло мимо. Джеймс прекрасно понимал, что до Тимура и его друзей Миргородской уже нет никакого дела. Именно убийство не дает ей спокойно спать по ночам. А это как раз то, что ему нужно.

    — Тот парень к тебе долго не сунется. Но если ты переживаешь на этот счет, я всегда к твоим услугам.

    Оксана задумчиво нахмурилась, закусила нижнюю губу.

    Ему хватило беглого взгляда на фотографии, чтобы понять, что семья играла в ее жизни важную роль. Наверняка родные по жизни помогали ей обходить все острые углы, но с убийством Филиппа Ру коса нашла на камень. Джеймс представлял, каково ей, привыкшей порхать по жизни, найти своего любовника с перерезанным горлом. Судя по вчерашней ночи, Миргородскую это ничему не научило.

    Размышления не заняли много времени.

    — Будешь моим рыцарем? — игриво спросила она.

    Совершенно ничему.

    Джеймс поймал себя на том, что снова улыбается и, поддержал ее тон:

    — Сочту за честь.

    Loading...

      Комментарии (31)

      1. Спасибо за книгу! А продолжение есть или планируется?

      2. Доброго времени суток! Будет ли продолжение этой серии?