Парящая для дракона. Книга 2
Глава 3 
В комнате было невыносимо тихо — несмотря на то, что в этой резиденции никогда не было так шумно. Если честно, даже в последнюю неделю, когда подготовка к праздничной ночи шла полным ходом, даже тогда в ней не было так шумно, как сегодня. И даже в ту неделю, когда основная подготовка еще не началась, в ней не было так тихо, как сегодня в моей комнате. Или во мне.
Торн уехал на следующий же день до завтрака: он зашел попрощаться и сказать, что в силу сложившейся ситуации требуется его постоянное присутствие в Хайрмарге. Я бы сказала ему, что он попросту убегает, но если бы я что-то сказала, во мне снова проснулись бы чувства, а этого я позволить себе не могла. По крайней мере, не в ближайшее время.
Поэтому я попрощалась, пожелала ему скорейшего разрешения всех вопросов и самоустранилась из этой ситуации. Так же, как самоустранился он. Мы оба существовали в одной реальности, но по обе ее стороны. Я видела, как было объявлено об аресте Эллегрин Рэгстерн, я слышала резкие заявления ее отца и наблюдала за волной, всколыхнувшейся над миром иртханов в Ферверне.
Впрочем, волна прошла стороной, не задев меня.
В резиденции Торна меня вообще ничего не могло задеть, а учитывая, что я запретила себе думать об этом и чувствовать — тем более. Вторая волна накатила, когда родители Мистхарда попытались заявить претензии по поводу ментального допроса, которому подвергли их сына, но эту тему тоже достаточно быстро закрыли. Особенно принимая во внимание тот факт, что их сын оказался причастным к покушению, и то, что ему теперь тоже предстоял суд.
Я наблюдала за этим равнодушно и отстраненно, настолько, что временами мне самой не верилось в то, что все это происходит со мной. Меня записали в «неприкосновенные», а то, что обо мне писали в сети… ну, я предпочитала думать, что это пишут о моей однофамилице из Хайрмарга.
Моя жизнь разделилась на «до» и «после», и наверное, я никогда раньше не думала о том, что такое политика. То есть не то что не думала, я даже не представляла, и сейчас предпочла бы и дальше оставаться в блаженном неведении, но было уже поздно. Механизм уже был запущен, шестеренки крутились, и Лаура Хэдфенгер стремительно, день за днем, становилась Лаурой Ландерстерг — ларркой, спровоцировавшей бывшего однокурсника, соблазнявшей его и позволившей случиться тому, что случилось, и так далее, и тому подобное.
Торну тоже доставалось.
Впрочем, политикам всегда достается, хотя об этом я раньше тоже как-то не думала. Равно как не думала и о том, что буду делать, когда все закончится.
Но сегодня, в эти недолгие минуты тишины, когда стилисты уже ушли, а до прихода Торна еще оставалось время, эти мысли нахлынули на меня потоками пламени, грозя испепелить или превратить в ледяную скульптуру, способную рассыпаться снежной крошкой от любого неловкого прикосновения.
Я думала о том, что за все это время мы с ним говорили три раза — по видеосвязи. О том, что даже не я, а стилисты посылали ему мои фотографии с репетиции образа. О том, что все наши разговоры сводились к тому, что он сообщал те или иные новости касательно праздника. В частности, о том, что Рин и Сэфл в качестве приглашенных будут только на следующий день, но не ночью.
Сейчас я даже была этому рада.
Потому что, сжимая леденеющие руки, даже не представляла, что случится сегодня ночью.
Стук в дверь прозвучал так громко, что я вздрогнула.
— Лаура? Можно?
Голос отца доносился пока еще из-за двери, и я поднялась. Расправила юбку, струящуюся волнами снежного шелка.
— Да.
Мой голос даже не дрогнул.
С отцом мы все это время не разговаривали вообще. С того вечера, закончившегося пощечиной, до сегодняшнего дня я его не видела. Поэтому сейчас, когда он вошел, внутри меня все замерло и окончательно обратилось в лед.
— Чудесно выглядишь, дочка.
Это было так просто — зайти и сказать «чудесно выглядишь, дочка» после недель молчания. И я так же просто ответила:
— Благодарю.
Отец помялся в дверях, хотя я никогда раньше за ним такого не замечала. Юргарн Хэдфенгер всегда заходил куда бы то ни было без малейшего промедления и ложного неудобства. Сейчас же эта заминка была очевидна настолько, что я почувствовала ее физически. На уровне каких-то звериных инстинктов. Сама не знаю, откуда во мне это взялось, но такие вспышки у меня иногда случались, как будто часть пламени Торна навсегда осталась во мне.
— Готова стать Лаурой Ландерстерг?
— Лаурой Ландерстерг я сегодня не стану.
— Ты понимаешь, о чем я. — Он все-таки прошел в комнату и остановился рядом со мной. — Как ты?
Как я? Мне почему-то захотелось рассмеяться, и это меня напугало. Гораздо больше предстоящего.
— Чудесно. Разве не видишь? — Я повернулась к зеркалу.
Платье было похоже на свадебное. Бледно-голубые переливы на белом напоминали игру солнечного света на заснеженных верхушках гор. Лиф плотно облегал грудь, кружево казалось присыпавшим кожу снегом, искрящимся под лучами. Юбка обтекала бедра и уже книзу раскрывалась волнами. Дополнял все это великолепие комплект от «Адэйн Ричар», украшения подчеркивали и в то же время сглаживали эффект кольца у меня на пальце. Волосы мне уложили в элегантную прическу, единственной вольностью которой были завитки на висках.
Я выглядела безумно дорого.
Я выглядела как будущая первая ферна.
И чувствовала себя точно так же. То есть — никак.
— Ты восхитительна, — повторил свою мысль отец.
Кажется, наши темы для разговора иссякли.
— Ингрид очень хочет на тебя посмотреть.
Не сомневаюсь. Пока мы готовили платье на завтра (которое мне уже не придется надеть), Ингрид постоянно расспрашивала о том, которое было сейчас на мне. Увы, оно держалось в строгом секрете. Настолько строгом, что сложно было даже представить, какую ценность несет информация о выходе Лауры Хэдфенгер рядом с будущим мужем в праздничную ночь.
А ведь это время всегда было наполнено для меня теплом.
Выбором подарков (не заказами через сеть), а поездками в моллы, весельем, улыбками, шутками и совершенно безудержным хохотом — когда мы с Рин прикидывали, что будет, если подарить Ингрид какой-нибудь сувенир из интим-магазина.
Это все было настолько давно — сверкающая упаковка, банты, пакеты, которые водитель заказанного флайса помогает донести до багажника, а потом до лифта. Смех и игра в снежки. Отчаянно-теплые чувства с ароматом шантвейна и хвои, головокружительная скорость центрального катка и предпраздничная суета. Улыбка Дара и первый тост за год, в котором будет много всего чудесного.
— Даргел с Мелори уже здесь?
— Да, — отец кивнул. — Через пятнадцать-двадцать минут откроют телепорт для первых гостей и журналистов.
Значит, скоро за мной придет Торн. Где-то час у нас будет на то, чтобы всех встретить. А потом…
Я снова сжала холодные пальцы.
— Если не возражаешь, я бы хотела остаться одна.
Отец собирался было возразить, но потом кивнул:
— Да. Да, пожалуй, ты права. Лучше поговорим потом.
Он вышел, и стоило двери за ним закрыться, я оперлась руками о столик.
Пятнадцать минут до выхода.
— Лаура.
Торн шагнул в комнату, и я обернулась — пожалуй, чересчур резко. Замерла, глядя на него.
И точно так же напротив меня замер он.
Сейчас он скажет, что я чудесно выгляжу, подумалось мне.
Но он просто стоял и смотрел. Смотрел так, что чуть не посыпались все ледяные стены, которыми я окружала себя — старательно, все это время. Те самые, благодаря которым я не лежала, подтянув колени к груди, и не думала о том, как я буду без него.
Сейчас я об этом подумала.
На мгновение.
На то самое мгновение, что растянулось на время его взгляда, глубокого и настолько знакомого, что мне стало нечем дышать.
Длилось, к счастью, это недолго: взгляд снова стал взглядом Торнгера Ландерстерга, Верховного дракона Ферверна, и меня отпустило. Во всех смыслах.
Стены больше не дрожали, я тоже больше не дрожала. Даже руки были не такие ледяные, когда я вложила пальцы в его ладонь.
— Ты готова, Лаура? — Это было единственное, что он спросил.
«К чему?» — захотелось уточнить мне.
Вместо этого я ответила:
— Готова.
И мы вместе вышли в коридор.
Резиденцию было просто не узнать. Залитые светом коридоры, мергхандары — как на параде. Сейчас она больше напоминала дворец Эргерхардской династии, сменившей в свое время династию Флангеррманских. В те времена наши края назывались Северные земли, и в отличие от материка, на котором располагались Рагран, Лархарра, Фиян и другие, впоследствии объединившие несколько более мелких государств в содружества и союзы, мы всегда были едины. Даже Аронгара в свое время была разделена — Огненные земли, Ильерра и другие суверенные государств. Север же всегда оставался сплоченным под единоличной властью сильнейшей семьи иртханов, управляющей наместниками с очень развитым пламенем. Возможно, именно потому, что иначе в наших краях было просто не выжить.
Миновав коридоры и парадно-праздничные посты, мы с Торном встречали гостей. Я бы никогда не подумала, что смогу улыбаться, зная о том, что хочу сделать. Но я стояла и улыбалась, приветствуя иртханов и иртханесс — здесь были и правящие изо всех городов, и людей, которым предстояло занять места рядом с ними, разумеется, тоже с семьями. Эта помолвка была настолько политической, насколько это вообще возможно.
Все улыбались, веоланское лилось рекой. На меня смотрели со всех сторон, и вскоре я вообще перестала на это реагировать. Я едва ли помнила имена всех тех, кого мне представили, и с кем я здоровалась. Калейдоскоп лиц собирался разными узорами в разных частях празднично украшенного зала, живая музыка — фортепиано и виолончель — вплеталась в многоголосье.
— У меня для тебя сюрприз, — произнес Торн, когда последние из прибывших гостей отошли.
Рядом с нами тут же возник официант с подносом, а меня затошнило.
Натурально так затошнило. Кажется, я переоценила степень своей непробиваемости.
— Сюрприз? — переспросила, чтобы отвлечься от собственных мыслей.
— Да. Уверен, тебе понравится.
Я в этом так уверена не была, но поскольку попытка заговорить закончилась для меня очередным приступом тошноты, решила, что молчать будет лучше. Когда Торн взял с подноса два искрящихся пузырьками бокала с веоланским, свой я приняла автоматически. Мне казалось, что я подавлюсь первым же глотком, поэтому вино я едва пригубила, а если быть точной, просто поднесла бокал к губам и сделала вид, что пью.
Этот зал был не просто большим, он был огромным, но мне казалось, что с каждой минутой эти стены давят на меня все сильнее. Несмотря на то, что россыпи искр от украшений и запах хвои всегда ассоциировались у меня с праздником, сейчас голова кружилась все сильнее. До тех пор, пока на импровизированную сцену (где расположились музыканты), не вышел конферансье.
— Добрый вечер! — Его приветствие влилось в постепенно затихшую музыку, справа и слева сверкнуло несколько вспышек. Приглашенные журналисты наконец-то переключили свое внимание с нас на сцену. — Совсем скоро мы перейдем в следующий год, но до этого нам с вами предстоит еще два, несомненно, очень важных события! Первое — и основное…
Он хитро прищурился и замолчал, но все посмотрели на нас.
Снова.
Отец с Ингрид стояли в двух шагах, я встретила его улыбку и отвела взгляд.
— И второе. Небольшой сюрприз, которым мы откроем праздничную ночь. Сегодня среди приглашенных женщина, чье имя знает любой фервернец. Так уж получилось, что нам удалось уговорить ее исполнить для нас свою новую песню в качестве праздничного подарка. Встречайте — Сибрилла Ритхарсон!
Зал взорвался аплодисментами раньше, чем Сибрилла поднялась на сцену. Хлопали все, я видела, как у Сильви от восторга горят глаза. Даже Ингрид вытянулась в струну, потому что они стояли чуть наискосок от сцены, и если перед нами все расступились, то им уже не так повезло.
— Всем добрый вечер! — Голос у нее был не просто сильный, когда он прозвучал, затихло все, что звучало. Даже последний всплеск оваций растаял, растворился в коротких мгновениях тишины, пока Сибрилла обводила взглядом собравшихся. — Я очень рада видеть всех вас и для меня большая честь закрыть для вас этот год и открыть новый.
Наверное, у певицы ее уровня по-другому и быть не может, но ее голос даже сейчас, вне песни, пробирал до мурашек. Низкий, чувственный, глубокий — звучащий так, как будто тишина уже сама по себе музыка.
— Эту песню вы услышите первыми. Мне показалось, очень символично исполнить ее именно сегодня, в Праздничную ночь. В ночь перехода из прошлого в будущее. В те мгновения, когда время между ними замирает. Итак…
Вслед за воцарившейся тишиной приглушили свет. Полумрак в зале наполнился ожиданием, когда, казалось, просто отовсюду хлынула музыка. А следом за ней — голос Сибриллы Ритхарсон.
— Закончится прошлое…
Прямо сейчас.
Дорогами разными
Пойдет каждый из нас.
Новые встречи…
И новая жизнь
Тебя попрошу лишь:
Ты только держись!
Память со временем
Покроется льдом,
Новые чувства
Вспыхнут огнем.
Огонь действительно вспыхнул. Полыхнул на мгновение, и этот дикий звериный отклик — отклик каждого из присутствующих иртханов на ее звучание, отозвался внутри меня с неистовой яростной силой.
— Не будет сомнений
Не будет обид,
Новое время
Нас освободит!
Ведь мир многогранен
И в нем на пути
Так просто, открывшись
Счастье найти.
То счастье, что рядом
С тобой для меня
Казалось сильнее
Любого огня.
Казалось, но прошлое
Здесь и сейчас
Закончится и для тебя,
И для нас.
И мы, распахнув
Крылья сердца в груди
Уверены будем,
Что все впереди.
Пусть новый день
За собою зовет
Шагай же в него…
Как впервые в полет!
Я не сразу поняла, почему так тихо: сначала глухо ударилось внутри сердце. Потом в эту тишину ворвалась другая, напряженная, покалывающая кожу иголочками пламени — едва уловимо. А потом зал снова взорвался аплодисментами: грохотом, который возносился под высокие потолки, отражался от панорамных окон, звучал и вибрировал в каждой клеточке тела, но все равно не мог перекрыть сильное, пламенное звучание голоса Сибриллы Ритхарсон.
От него до сих пор по коже шел мороз. Или жар.
Или и первое и второе вместе.
— Благодарю! — Сибрилла рассмеялась. — Благодарю! Благодарю!
Она была на сцене до тех пор, пока не затихли аплодисменты. А после спустилась и направилась к нам.
— Ферн Ландерстерг.
Остановившись рядом с нами, она взглянула сначала на Торна. Затем на меня:
— Ферна Хэдфенгер.
— Рад личному знакомству, ферна Ритхарсон.
— Взаимно.
— Очень красивая песня, — я сказала это совершенно искренне.
Сибрилла снова взглянула на меня.
— Благодарю.
— Отдыхайте и наслаждайтесь вечером.. — Торн улыбнулся. — Сегодня вы наша гостья.
Знакомство было коротким, но, когда Сибрилла отошла, я невольно посмотрела ей вслед. Сколько же лет этой женщине? Выглядит она роскошно. Иссиня-черное платье облегало ее фигуру, подчеркивая каждый изгиб. Светлые волосы подняты наверх и каскадом стекают в головокружительный вырез на спине, достаточно провокационный для такого мероприятия. Заканчивался он на талии, подчеркивая красивые бедра так же, как браслет подчеркивал изящное запястье, ткань платья дорого переливалась при каждом шаге.
— Тебе понравился сюрприз? — голос Торна выдернул меня в реальность.
Надо же, благодаря этой встрече я почти забыла обо всем.
— Да. Песня красивая, хотя и неоднозначная.
— Я не знал, что она будет петь. В какой-то мере это был сюрприз и для меня.
— Даже так? — Я приподняла брови.
— Ты научила меня любить сюрпризы.
Жаль, что я не научила тебя любить.
— Хорошо. — Я перевела взгляд на сцену, где сейчас снова играли музыканты.
Свет горел, очарование, волшебство и какая-то проникновенная пронзительность, напитанная огнем, развеялась. Теперь это снова был всего лишь политический вечер.
— Хорошо?
Я пожала плечами.
— Я тебя не узнаю, Лаура.
— Я сама себя не узнаю. Извини. У меня есть время пообщаться с братом?
— По крайней мере, минут пять у тебя точно есть.
— Хорошо.
Вот теперь я сбежала. Под аккомпанемент фортепиано и виолончели, вливающихся в зал пока еще мягкими волнами. Впрочем, после выступления Сибриллы на музыкантов даже не смотрели, отголоски ее пения до сих пор отзывались искрами воспоминаний.
— Даргел. Мелори. — Я подошла к брату и его девушке.
— Лаура!
Мелори невысокого роста — совсем как Сибрилла, но в отличие от нее — жгучая брюнетка. К тому же, коротко стриженая.
— Лал. Как настроение? — Даргел сжал мою ладонь в своей. — Ты выглядишь…
— Чудесно?
— Необычно, — фыркнула Мелори.
— Да, это именно то, что я хотел сказать.
— Надеюсь, необычно — это хорошо? — Я улыбнулась. — Мел, я украду твоего парня ненадолго.
— Вернуть не забудь, он мне еще пригодится.
— Спасибо, что отвели мне роль робота-уборщика, — шутливо отозвался Даргел, но тут же взял меня под руку и увел в сторону. Ближе к фуршетному столу, рядом с которым пока почти никого не было. — Лал? Все в порядке?
Я хотела ему солгать. Точно так же, как солгала отцу — это было даже не сложно, точно так же, как улыбалась Торну. Вместо этого покачала головой.
— Вы снова поссорились? — Брат нахмурился.
— Нет.
— Тогда что?
— Мы так и не помирились. Точнее, мы даже не ссорились, я просто не представляю, как это назвать. Когда Торн со мной, мы общаемся, но он по-прежнему держит дистанцию. То есть… я вроде как есть, а вроде как…
Я покачала головой.
— Забудь.
— Забыть? — Даргел вгляделся в мое лицо. — Я не хочу ничего забывать. Что происходит, Лал? Чем я могу тебе помочь?
Помочь себе могу только я сама.
— Просто постарайся меня не слишком сильно ненавидеть, ладно?
— Что?
Вместо ответа я порывисто его обняла, а потом отступила в сторону. Даргел попытался меня задержать, но я отняла руку, к нам приблизился кто-то из гостей и обратился к нему. Я же быстро влилась в толпу, улыбаясь так же, как улыбалась гостям при встрече. Торн беседовал с отцом, и, когда я приблизилась, они оба одновременно повернулись ко мне.
Как раз в тот момент, когда музыка стихла, и на сцену снова вышел конферансье.
— Совсем скоро мы будем поздравлять друг друга с новым началом, но прежде чем это случится, мы бы хотели сделать одно объявление. Которое, несомненно, тоже станет новым началом. — Конферансье выдержал паузу и произнес: — Приглашаем! Ферн Ландерстерг, ферна Хэдфенгер!
Нас тоже встречали аплодисментами, под которые сердце подскочило к горлу, и, по ощущениям, там и осталось. Я шла к сцене, испытывая желание развернуться и бежать как можно дальше, но это желание не видел никто. Для всех я просто улыбалась, и все улыбались, единственное встревоженное лицо — почему-то у самой сцены я выцепила его, Даргел смотрел на меня в упор — принадлежало моему брату. Но так и должно было быть, он знал чуть больше, чем все остальные.
По лестнице я поднималась, считая ступеньки. Их было четыре, и каждый шаг повторял удар моего сердца.
Странное дело, еще совсем недавно зал расплывался у меня перед глазами, а сейчас, кажется, я могла разглядеть каждую черточку каждого лица, развернутого к нам. Конферансье протянул микрофон Торну, но я перехватила его в считаные секунды.
Перехватила и поднесла к губам.
— Как уже было объявлено, — произнесла, глядя в зал, — у нас есть очень важная новость. Возможно, это не совсем то, что вы хотели услышать, но…
Я поняла, что если не скажу этого сейчас, не скажу никогда.
— В свете сложившихся обстоятельств мы решили, что слишком поторопились. Помолвка отменяется. Мы расстаемся.
Это было как шагнуть в пропасть, а дальше все стало неважным.
И взорвавшийся множеством голосов зал, и растерянность на лицах, понемногу сменяющаяся осознанием. И вспышки, и суета видеоператоров. И даже кольцо, которое я все-таки стянула и вложила в ладонь Торна.
От которой мгновенно повеяло жутким холодом. Я увидела только искрящийся иней, впитывающийся в его кожу, когда услышала глухой хлопок. Наверное, только я его и услышала, потому что из-за шума в зале расслышать что-то было достаточно сложно. Этот хлопок, источник которого я поняла не сразу, раздался совсем рядом. Я снова перевела взгляд на его ладонь и увидела, что от драгоценного камня, который не способен разрушить даже лазер, осталась густая, похожая на ледяные осколки крошка.
— Одна из причин нашего расставания — отъезд семьи Хэдфенгер из Ферверна. Юргарн Хэдфенгер не сможет приступить к исполнению своих обязанностей, нам предстоят новые выборы. С формальностями на сегодня покончено, предлагаю всем наслаждаться праздником.
Торн говорил без микрофона, это я осознала, когда поняла, что все еще сжимаю его в руке. Так же, как он сжимал в руке превратившееся в крошку кольцо. Но если после моего заявления в зале стало шумно, то после его воцарилась абсолютная, безоговорочная тишина. Словно его голос просто выключил остальные даже без усиления. Усиливать, по сути, не было необходимости: даже вспышки прекратились, время будто замерло.
За эти мгновения я успела осознать, что он сказал. Как раз вовремя, потому что побелевший до состояния только что выпавшего снега конферансье взял у меня микрофон и профессионально-бодрым голосом произнес:
— До нового года осталось пятнадцать минут! Мы…
Он что-то там еще говорил, совершенно точно не в соответствии со сценарием, но вряд ли его кто-то слушал. Торн взял меня под руку — в точности с тем же выражением лица, с которым мы поднялись на эту сцену, по лестнице мы спустились вместе.
— Чудесного вечера, Лаура, — произнес он, глядя мне в глаза.
А после развернулся и направился к дверям. Холод, обрушившийся на меня, едва ли был слабее смысла сказанных им слов: и сейчас, и на сцене.
— Врача! — крикнул кто-то. — Ферне Хэдфенгер плохо!
Я обернулась — лишь на миг — чтобы увидеть, как отец держит на руках потерявшую сознание Ингрид. Его лицо — белое, как у конферансье, искаженное, широко распахнутые глаза Сильви. Странно, но Даргела я не заметила. Это я осознала уже в тот момент, когда бежала, а если быть точной — шла к дверям, настолько быстро, чтобы не сорваться на бег, и настолько медленно, чтобы это не было заметно.
Сомневаюсь, что это не было заметно.
Вспышки возобновились, шум в зале нарастал, но я отрезала себя от него дверями, вылетев за них и с трудом пытаясь втянуть ставший неожиданно холодным и липким воздух. Шаги дракона я слышала отчетливо, и вот теперь, уже совершенно не стесняясь вытянувшихся вдоль коридора мергхандаров, бросилась за ним.
— Торн!
Разумеется, он не остановился. Дверь его кабинета защелкнулась, когда я вылетела из-за поворота. Подлетев к ней, распахнула, врываясь внутрь.
— Ты не можешь с ними так поступить!
Он обернулся. Пламя, сделавшее его глаза похожим на две светящиеся льдины, хлестнуло наотмашь, заставляя отпрянуть на уровне инстинктов. Я с силой вдавила ногти в ладони и шагнула вперед.
— Ты будешь говорить мне о том, что я могу и что не могу, Лаура? — тихо произнес он.
— Они здесь ни при чем!
— Неужели? Твой отец тебя воспитал.
Я задохнулась. От той ледяной жесткости, с которой были сказаны эти слова.
— Знаешь, о чем ты всегда забывала, Лаура? О том, что я могу. Я могу сделать с тобой и с твоей семьей все, что пожелаю. — Он говорил тихо, но в кабинете стремительно холодало. — С теми, кто посчитал возможным играть со мной в игры.
— Нет. — Изо рта вырвалось облачко пара, я растерянно смотрела, как мое дыхание тает в разделяющем нас полумраке. — Никто с тобой не играл, Торн. Я пыталась до тебя достучаться. Когда мне стало понятно, что я не могу, я просила тебя меня отпустить. Ты сказал, что ты меня не отпустишь. Что мне еще оставалось делать?!
Кажется, только сейчас я поняла, что он сказал. Точнее, что он сказал еще.
— Моя семья ничего не знала!
— Об этом «ничего» ты шепталась со своим братом перед тем, как подняться на сцену?
Я шагнула к нему:
— Никто ничего не знал! Я никому не говорила! Я жила с этим все это время, пока ты снисходил до меня исключительно для рекомендаций по поводу праздника.
— Превосходно, Лаура. Теперь ты будешь жить с этим всю жизнь.
Он отвернулся и шагнул к столу. Не вполне отдавая себе отчет, что делаю, я бросилась за ним. За секунду до того, как мои пальцы коснулись бы его руки, Торн обернулся. Бросок был молниеносный, только что я видела его спину, а сейчас вижу его лицо. Ледяные пальцы сжимаются на моей шее, снежные искры иглами впиваются в кожу. Это длилось едва уловимое мгновение, а после пальцы разжались, и он отступил.
— Пошла вон. — Дракон указал мне на дверь. — Убирайся. Пока я тебя отпускаю. Сейчас.
Меня трясло от пламени, которое понемногу гасло в его глазах. Зрачки из звериных снова стали человеческими, но ничего человеческого в этом лице не было. На меня по-прежнему смотрел зверь, и я отступила. Развернулась, вышла за дверь, почти бегом бросилась в сторону зала. За несколько метров до него развернулась снова, метнулась обратно, но уже к лестнице. Я понимала, что если сейчас войду в этот зал, просто рухну на глазах у всех, присоединюсь к Ингрид.
Под бешеный стук сердца влетела к себе — или уже не к себе.
«Убирайся. Пока я тебя отпускаю. Сейчас».
Я зажала руками рот, но тщетно. Тошнота снова подкатила к горлу, я едва успела добежать до туалета, и меня вывернуло наизнанку. Меня выворачивало долго, до глухих хлопков, раздавшихся снаружи.
Фейерверк.
Новый год начался.
На этой мысли меня вывернуло еще раз, казалось, ледяным пламенем, засевшим в самой глубине моего существа. На этой мысли я поднялась и направилась к раковине. Умывшись, обхватила себя руками, пытаясь унять охватившую все тело дрожь. Я даже не сразу поняла, откуда доносится знакомая музыка, а когда поняла…
Подскочила, метнулась в комнату.
— Лаура! Что у вас там вообще происходит?! — взволнованное лицо Рин.
У них там тоже фейерверк, судя по всему.
— Что?
— Ты что, отказалась за него выходить?!
Я сжала зубы.
— Лаура, дракона твоего за ногу, не молчи! Вы порвали все каналы, сейчас не празднуют, а строят теории, что за чешуйня вообще творится.
Я посмотрела на нее, понимая, как отчаянно мне хочется сейчас оказаться там. Там, с Ринни и Сэфлом, и просто ее обнять, просто заснуть, чтобы закрыть этот день, эту ночь, а завтра… Меня разрывало от желания набрать Тиуса, сообщить об открытии телепорта, и уйти, как мне было сказано. Но там, внизу, еще оставалась моя семья, и помимо этого, оставалось еще осознание: если сбегу сейчас, на людях я уже никогда больше не появляюсь.
Всю жизнь буду прятаться, стану тенью, которой уже ничего не светит.
Не говоря уже о каких-то кастингах или о чем-то большем.
Мне было странно осознавать, что в такие минуты я еще думаю о кастингах, но, наверное, мы с Торном похожи куда больше, чем мне казалось. Странно, что поняла я это только сейчас.
— Лаура!
— Рин, давай не будем говорить об этом сейчас.
— А когда?! Лаура!
— Передавай мои поздравления Сэфлу. Потом поговорим.
Я нажала отбой раньше, чем подруга успела ответить. Выключила телефон, швырнула его на кровать.
В ванной снова ополоснула лицо, поправила макияж. Хорошо, что макияж мне сделали «на века».
Дорога до зала, куда мы не так давно вошли вместе с Торном, не заняла много времени. Я остановилась только на миг, чтобы расправить плечи и улыбнуться.
После чего шагнула в распахнувшиеся передо мной двери.
Парящая для дракона. Книга 2
Купить
Девочки, спасибо за очередную замечательную книгу! ❤️❤️❤️ К 9 числу надо срочно запасаться валерьянкой 😁 Люблю я ваши книги, но какие же они нервотрепательные! 🤣 И да, пусть меня закидают тапками, я одна из тех кому нравится Лаура, такая какая она есть, все мы не идеальны и все мы совершаем ошибки. Лаура получилась очень даже реальной девушкой, поэтому очень за неё переживаешь. Удивлена только как же видео не удалили и дали ход ему?!
Ирина, Присоединяюсь! И если будут закидывать тапками, будем отбиваться ответными. 😂😂😂
Ирина, Мне тоже очень нравится Лаура со всеми её недостатками. Она так же как и я импульсивна, но никогда никому плохого не желала. В ней есть стержень и сила воли, который позавидует любой 😻
Ирина, никаких тапок! тоже нравится очень девочка! видео вышло фореве и люди поддержали Лауру и очень интересно что же дальше.. ждем
Буду чекати на продовження🙂
Эх, я думала, что это последняя книга. А впереди ещё столько переживаний……
Какой не ожиданный конец. Очень хочу продолжения.
Не знаю кому как, а мне не хочется, чтобы Лаура принимала помощь отца. Очень уж стойкое неприятие он вызывает.
Авторам спасибо!
galina, Полностью согласна, отец довольно темный тип. И я думаю, что негативное отношение Торна к Лауре вызвано именно поступками ее отца
naviko748, Похоже, что так. И ещё тем, как СБ Торна ему всё преподнесла.
galina, мда, сделают ДНК, а потом окажется что он ей не отец😂😂. или ещё Верраж полетит если Лауре будет грозить опасность. Может он переосмыслит что то?
натка, Кстати! Верраж ведь все-равно ещё чувствует Лу!! *потираю ручки* Он поймёт, что она живая)) и что тогда? Тогда ппц всем будет
Алина Мороз, да, если только ей будет грозить опасность. или Торн может понять, что Верраж не переживает, значит что то не так… вариантов масса. Или напрасно на драконе Торна поставили крест. Может эта смерть сможет у него в голове прояснить? мы всё надеемся… ща Ферверн выйдет из МС, Торн укатит, там ему расскажут о невесте и в 3 книге он уйдёт с поста и искать Лали и дете и прощения просить-вот размечталась.
натка, Ну, с поста не хотелось бы. Правитель он хороший. То, что попал со своей СБ, так это каждый правитель может попасть. Им необходимо соглашение по контролю СБ. Очень бы хотелось, чтобы с невестушкой мы последний раз встретились в ПТСЛ и больше с Торном её не видели. На посту правителя у Торна больше ресурсов найти Лауру. Просить прощение это святое.
nika-nika-nika, нельзя так относится к людям и так их давить. Бен дал ему правильное определение. хотя может только и такой может быть правителем Севера. не знаю, не однозначно. Вряд ли он её отпустит и от сол откажется….
натка, У меня надежда на Селфа, что он откроет истинное лицо этой дряни. То, что нельзя так относиться к людям согласна. И Торн должен это усвоить. У него странное отношение к людям. Стерву жалеет, а Лаура враг номер один. А Арден? Надеюсь, что каждый получит своё.
Алина Мороз, Надеюсь к тому времени Верража не отправят обратно в зооцентр
Алина Мороз, Мне бы хотелось, чтобы Верраж сбежал от Торна к Лауре.
galina, Ну если задействован папенька, от этого по идее надо бы отказываться сразу. Но за два часа Лаура ничего не придумает, варианта два или инсценировка, или сдаваться Торну. И первый вариант очень жесток по сути, и второй не выход. В первом инсценированная смерть, во втором реальная, Солливер соперницу не потерпит, тем более беременную. И Халлоран давит на совесть, рассказывая о наказании Леоны, о том , что ему пришлось выбирать. Политики всегда манипуляторы, это аксиома. Да уж. Выход без выхода.
Елена Мухаммед, Мне одно не понятно, почему ей не приходит в голову поговорить с Торном? Просто попробовать! Ну а вдруг?! Просто, блин, возьми и позвони! Не-а, я лучше «умру» с дитем, лишь бы Торн остался у разбитого корыта..
Алина Мороз, Ну я не думаю, что Лаура преследует цель оставить Торна у разбитого корыта. Ей популярно объяснили, что ее ждет в Ферверне. Естественно она боится. Лаура уверена, что она сама Торну не нужна абсолютно, только ребенок. Поэтому она исходит из этих данных. Халлоран не рассказал ей, что Торн твердит МОЯ. Что ее ничего хорошего не ждет, и есть ли смысл говорить с Торном. Но и Торн не рвется поговорить с Лаурой. Совершая опять ту же ошибку, а всего то надо было поговорить. С Лаурой он разговаривать не умеет. Только если командами. Упал, отжался. Как то грустно все выходит.
Елена Мухаммед, А вы Торну как предлагаете с Лаурой поговорить? На телефонный звонок она не ответила, с места встречи в пустоши ее силой увезли, и затем в переговорах она никакого участия не принимала. Зато, ах как мило, за нее принимал участие в решении ее судьбы Бен с какого-то хрена, которого она лично просила Холлорана к ней не пускать. Холлоран не дает им ни поговорить, ни встретиться, при это намеренно провоцируя Торна. У него явно своя игра, к благополучию Лауры не имеющая отношения.
Щекн Итрч, Я не спорю, о благополучии Лауры здесь не печется никто, ни Халлоран, и не Торн тем более, но думаю Халлоран прекрасно видит неадекватность Торна, не зря же у него возник вопрос почему оборот был через сутки после покушения, и поведение Торна явно показывает, что то не так. Халлоран запросто мог сказать покушение было сутки назад, а Торн обратился только что, когда опасность давно прошла. И для оборота это не оправдание. Ну не может правитель страны, прилетев несанкционированно в другую страну так себя вести, угрожая всем, не проводя переговоры. Это как то не серьезно. И с Лаурой никакой беседы у Торна с таким настроем однозначно не получится. То маниакально ненавижу, то моя. И да, похоже Халлоран ведет свою игру, видя в Торне угрозу спокойствию всего мира.
Елена Мухаммед, Я не вижу причин, почему Лауре не попытаться с Торном поговорить и попытаться договориться. Когда она ему звонила, он ей тут же перезвонил, это она трубку не взяла. Зато я вижу, что Холлоран сознательно этого не дает сделать, при этом провоцирует Торна, в частности, зная, что Лаура его просила Бена к ней вообще не впускать, зная ее к нему отношение и желание снять харргалахт, он при этом пускает на переговоры Бена, зато не пускает Лауру. При этом прекрасно знает, что Бен с Торном могут лишь в бой вступить, но конструктива ни от одного, ни от другого не дождешься 100%. Делает это сознательно. то есть сознательно провоцирует, не оставляя шансов договориться до компромисса.
Елена Мухаммед, Ну ей же объяснили, что дракон чувствует в ней пару, что совпадение огней у них. А информация про иртханов сейчас в более открытом доступе. Но страх, что ребенка заберут, что закроют в клинике все равно есть…
Anouke, Конечно. Так удобно постоянно лежать и плакаться на несправедливость жизни и жестокость судьбы. И ждать, когда бегающие вокруг мужчины решат все ее проблемы. Как была инфантильной эгоисткой, так и осталась.
Juis, не замечала за ней такого. А самостоятельно что-то решать или делать ей вряд ли позволили, раз в оборот взяли еще в первого собеседования. У нее просто не было ни единого шанса, силы не равны…
Елена Мухаммед, Согласна! Всё это так печально 😔
Алина Мороз, А она опять позвонит, а потом опять не ответит
Щекн Итрч, И так шли годы 😆 Лет через — дцать:
— Почему ты мне раньше не рассказала?!
— Я пыталась, но ты трубку не брал!
— Я перезванивал!
— Я не слышала..
😂😂😂
Алина Мороз, Ну, бежала она к нему по пустоши! Оценил? Поговорил? Пусть катится в свой Ферверн, пока не поймёт, какая женщина ему действительно нужна! Вероятно, смерть Лауры нужна , чтобы оценил потерю!
filippok, К сожалению суть отношения Торна к Лауре не изменилась, и если она в виде бессловесного чемодана едет с ним в Ферверн, остается все так же. Общение в форме императива со стороны Торна, полное подчинение Лауры. Все. Ничего нового. Пока урока для Торна не было никакого. И как не коробит меня инсценировка, другого выхода наверное нет. Только бы папеньку лесом послала Лаура.
filippok, Что значит «оценил? поговорил?», ее охрана Холлорана во флайс силой запихнула и увезла. Лауре и самой не приходит в голову поговорить с Торном — не помириться, а попытаться договориться. Но и Холлоран делает все, чтобы Лаура с Торном не общались от слова совсем. При том, что когда она четко просила не пускать к ней Бена, Холлоран плюнул на ее просьбу и пустил его. А вот когда нужно хотя бы попытаться дать поговорить с Торном, он наоборот этому максимум препятствует. У него четко свои цели, к сочувствию бедной Лауре и борьбе за ее жизнь никакого отношения не имеющие.
Алина Мороз, Может потому не приходит в голову, что она раньше пыталась с ним поговорить, но безрезультатно? Когда у них ещё все было как бы хорошо. С чего бы ему на разговоры с ней идти сейчас, когда они в контрах? Добиться разговора с ним ранее она не смогла, потом были угрозы с его стороны, были присылки нескольких команд, чтобы вернуть ее в страну причем под соусом «ваше мнение не интересно», была встреча в пустоши после которой она приняла решение, что отношение Торна к ней стало ещё хуже. Какие уж тут попытки разговоров…
Алина Мороз, Она много раз пробовала с ним говорить, без толку. Он с Сол может говорить и сочувствовать ей, а с Лаурой не может. Со шлюхой сюсюмусю, а с Лаурой — легла, раздвинула.
Алина Мороз, Лаура сколько раз пыталась поговорить до размолвки. Не помогло.А сейчас она каждый раз вспоминает» грязные» слова Торна.Поэтому и боится поговорить. Она каждый раз мёрзнет от его взгляда
Алина Мороз, Может потому что у Торна есть его правила:1. Торн всегда прав.2. Если Торн неправ, смотри пункт 1🙄
Елена Мухаммед, Халлорана понять можно — он в ответе за свою страну. Ему, естественно, война не нужна, поэтому пытается обойтись «малой кровью». А вот про папеньку…Фу! У Лауры и в самом деле выхода нет.
Как бы Торн разрядил ситуацию, если бы согласился на переговоры! (Мечты!)
galina, Халлоран с Торном совместно могли бы много проблем решить, но Торн не дракон, а ледяной баран. Будет лелеять свою психотравму до последнего вздоха. Уже как-то несерьезно для Правящего.
Juis, Точно — баран. У которого любимые ворота забрали. 😊😊😊
Juis, точно, точно чешуйчатый баран, но мне он нравится…..😍
galina, Малая кровь для Халлорана это отдать Лауру Торну и не парится, пусть сами разбираются. Но он мутит нечто более серьёзное не из-за сострадания к беременной девочке.. Только вот Лу об этом не задумывается..
Алина Мороз, Было бы смешно рассчитывать, что глава государства будет действовать только из сострадания. Естественно, он просчитывает возможное развитие событий, все риски и выгоды. Вряд ли Халлоран стал бы вмешиваться в разборки простой человеческой или иртханской пары. Но в этой ситуации участвует глава другой страны, причём (предположу, что Халлоран начинает это подозревать) не совсем в адекватном состоянии, который не желает идти на контакт и плевать хотел на законы. Согласна, что было бы проще отдать Лауру Торну, но тогда есть вероятность, что там её смерть не будет инсценировкой.
galina, Вот и я подумала, Халлоран видит, что Торн неадекватен. Не зря у него возник вопрос, почему Торн сразу не обернулся в дракона, а только через сутки, так быть не должно. Неадекватный правитель это угроза всем. И в руки такому неадеквату, и еще более неадекватной невесте отдать на воспитание сильнейшего ребенка, да любого ребенка это кошмар. А Торн на самом деле ненормален. Маниакальная ненависть и такое же маниакальное звериное желание обладать напрягают. О какой любви тут речь. Войной пойду на всех, но заберу. Это ведь правитель, он должен разум включать. А разума то нет, тю тю, уехал в неизвестные дали. И то что творит Торн в целом уже кричит о том, что Торн сходит с ума.
Елена Мухаммед, Полностью согласна с Вами!👍👍👍 Такое ощущение, будто Торн не понимает, что если бы он не выставлял ультиматумы, а просто пошёл на переговоры и попытался вместе со всеми разобраться в происходящем(ведь это же напрямую в его интересах), ситуация стала бы значительно проще. Может и ответы на какие-то вопросы удалось бы получить.
galina, Вот да, и мне кажется у него одна единственная дочь — Сильвана. А Лауру пришлось вырастить из любви к жене.
jtimerj, По его отношению к Лауре, очень на это похоже.
galina, Уж не знаю можно ли это назвать помощью но определённо ситуация критичная, всё очень…. зыбко..
petrovas1012, Конечно критичная, если разговор о возможности войны пошёл.
galina, Мне то же очень не хотелось бы что бы она связывалась с отцом. Сначала пощёчина,потом лучше бы не рождалась… он сделал свой выбор дочери у него больше нет…
Надежда, Согласна с Вами! Вычеркнул её из своей жизни и ни разу не поинтересовался, где она и что с ней.
galina, Долой отца! Нечего ему делать в этой истории! И так уже достаточно нагадил, политикан…
Darina, Мне кажется, что родители, всегда родители, а задача детей уметь прощать для своего благополучия 🙏
petrovas1012, Даже не сомневаюсь, что Лаура простит, вот только благополучием от этой ситуации совершенно не веет, по крайней мере, благополучием Лауры и Льдинки…
Darina, Манифестацию организуем? 😂😂😂
galina, ну теперь уогда правящие его впомнили он захочет тоже напомнить о себе и изображать сожаление перед Лаурой — лишь бы она не приняла его опять -действительно фразу лучше бы ты не рождалась нельзя прощать
galina, Совершенно согласна — это полное попадалово в его власть. Без права чихнуть.
galina, Согласна! И что странно, он это сказал правящему, когда тот сам позвонил, а не Лауре. Если я хочу мириться, то я сама мирюсь и прошу прощения, а не через путина 🤣
lesechka, Ну а как же! Появилась возможность опять занять не последнее место в политике!
Поздравляю авторов с окончанием «Парящей 2». Девочки, большое спасибо за интересную историю, за эмоции и переживания, которые вы подарили. С нетерпением буду ждать «Парящую 3». Вдохновения вам, интересных идей и успеха во всём! ❤️❤️❤️ 🌸🌸🌸
Что — то осталось какое-то чувство неудовлетворенности……. прям даже не знаю….. пойду по ту сторону льда прочту, может тогда картинка сойдётся🙉
Почитав комментарии, даже удивляюсь такой огрессии к героям .Живые с эмоциями. !И нашим автором удалось донести их. (За это отдельное спасибо девочки вам❤️❤️❤️❤️❤️.)Иначе людей так не крыло.Мне очень интересно чем всё закончится.Жду наших героев 🤘👍🤗🌹👍💪
Ну что я могу сказать… Поздравляю с финалом этой книги, но не истории. Скорее всего третью часть читать не буду, так как в этой части Лаура меня доконала. Последнии главы не выдерживала её поведения. И этот глупый поступок в конце, серьёзно??? Почему-то я уверена что Торн с ней не будет, у Бена, очень на это надеюсь, все чувства к ней пропадут и он найдёт своё счастье. Ну а Лаура ,начнёт думать головой, после всего что с ней произошло, она будущая мать, а заботы о ребёнке совсем не видно.
Спасибо Это чудесно