Парящая для дракона. Книга 2
Глава 1 
Я так много хотела ему сказать.
У меня было столько слов, когда я набирала его номер, но сейчас я почему-то не могу вытолкнуть ни одного. Они будто все застыли во мне, под его взглядом. Примерно так же он смотрел на меня в первый раз, когда я ворвалась в его кабинет — чтобы раз и навсегда положить начало и конец нашему знакомству.
Он проходит в комнату так стремительно, что я даже не успеваю подняться: Торн уже стоит передо мной. Пальцы ложатся на мой подбородок, заставляя вскинуть голову. Не сразу, но я понимаю, что он рассматривает мою пылающую щеку, и мне становится стыдно. Так стыдно, хотя по сути, после того, что случилось…
— Пусти. — Я сбрасываю его руку и поднимаюсь.
— Кто это сделал? — Его голос такой же холодный как взгляд. Не просто холодный, он ледяной, пробирающий до костей.
— А это имеет значение?
— Имеет.
— Не сейчас. — Я обхватываю себя руками и смотрю ему в глаза.
Мне жизненно важно услышать то, что он сейчас скажет, и меня всю трясет. Потому что если претензии от отца я готова была выслушивать… хорошо, не готова, но если это я могла пережить, то от него… только не сейчас. Но он ничего не говорит, просто подходит к стулу, на котором по-прежнему висит мое пальто, а после снова возвращается ко мне.
— Мы уезжаем, Лаура.
— Что, вот так просто?
— Сложнее сделать уже не получится.
Это не обвинение, по крайней мере, не прямое, но меня снова начинает потряхивать.
— Торн. — Хотя еще пару минут назад я думала, что не смогу вытолкнуть из себя ни слова, что не готова перед ним оправдываться, что я не должна перед ним оправдываться, сейчас мне снова хочется это сделать. Не оправдываться — объяснить, только чтобы выражение в его глазах, этот лед растаял, рассыпался крошкой. Мне надо, чтобы он понимал, что это произошло случайно. Поэтому я делаю глубокий вдох и произношу: — Торн. Меня отравили. Меня накачали чем-то. Я не знаю, как…
— Я знаю. — Он подает мне пальто, и я на автопилоте сую руки в рукава. — Запрещенное вещество, которое обнаружили в крови у тебя и у твоих однокурсников, очень хорошо сочетается с любой едой или питьем. С алкоголем — гораздо хуже. Я знаю, что ты не пила, Лаура.
Последним он перебивает меня раньше, чем я успеваю сказать хотя бы слово, и мне ненадолго становится легче. Но очень ненадолго.
— Говорить об этом теперь уже не имеет смысла. Сейчас мы уезжаем, решать проблемы будем по мере их поступления.
Торн отступает, пропуская меня вперед, и я шагаю к двери. Почти.
Потом возвращаюсь, выключаю фоторамку, с которой мне улыбается мама, и складываю в сумку. В этом доме мне больше нет смысла оставаться, а проблемы, как правильно говорит Торн, надо решать по мере их поступления.
— Все твои вещи привезут позже, — говорит он.
— Завтра у отца вступление в должность.
Я не знаю, зачем я это говорю, потому что вряд ли он об этом не знает.
— Вступление в должность придется отложить.
— Что?! — Я вскидываю голову. — Почему?!
— Все вопросы потом, Лаура.
Его губы складываются в жесткую линию, и я понимаю, что он мне больше ничего не скажет. По крайней мере, не здесь. Поэтому я молча выхожу, молча спускаюсь по лестнице и так же молча останавливаюсь перед дверью, рядом с которой замерли мергхандары. Проводить меня не выходит никто: ни отец, ни Ингрид, ни Сильви. Даргел, наверное, вышел бы, но Даргела здесь нет, зато есть Торн, который, в отличие от меня, не останавливается.
Кордон флайсов взмывает в воздух, и я зачем-то все-таки оборачиваюсь. На одно короткое мгновение, чтобы увидеть стремительно удаляющиеся огни дома. Это настолько остро, что я сжимаю кулаки и мгновенно отворачиваюсь, возвращаясь в салон флайса. Здесь пахнет кожей и резкостью морозного инея. Торн заканчивает разговор по телефону коротким:
— Лучше с утра, — и отключается. В эту минуту я понимаю, что больше так не могу.
— Поговори со мной, — тихо выталкиваю из себя. — Пожалуйста.
Он смотрит на меня в упор.
— Да, я это допустила, — произношу, глядя ему в глаза. — Но я даже представить себе такого не могла. Торн, это же… я же не могу жить с постоянной мыслью о том, что меня могут отравить, подставить, что…
Я даже слов не могу подобрать, а еще меня опять начинает трясти. Эта внутренняя дрожь то возвращается, то исчезает, но мне надо договорить.
— Торн. Я не хотела, чтобы все получилось именно так. Но оно получилось. Мне сейчас очень больно. Очень тяжело. Очень страшно. Пожалуйста, не отворачивайся от меня. Пожалуйста, поговори со мной. Я хочу знать, что ты чувствуешь.
— Ничего.
Это звучит как хруст ломающегося льда, под который я готова провалиться. С головой, в ледяную воду, которая вопьется в тело тысячами обжигающих игл и потянет на самое дно. Потянула бы. Если бы он не продолжил:
— Я не могу себе позволить ничего чувствовать, Лаура. Потому что если я это себе позволю, я сломаю хребет тому парню, который тебя лапал. А следом — тому, кто все это устроил.
Он говорил неестественно-спокойно, и даже зрачки его оставались человеческими. Настолько человеческими, что это было куда страшнее, чем если бы радужку заливала ярость драконьего пламени, располосованного вертикальными стилетами. Торн, который никогда в жизни еще не казался мне настолько драконом, как в эти минуты, чуть подался вперед.
— Поэтому я ничего не чувствую, Лаура. Ни-че-го.
Последнее «ничего» оказалось настолько жутким, что обострившиеся в присутствии дракона инстинкты отбросили меня назад, заставляя вжиматься в спинку кресла. Я рывком выдернула себя из этого чувства и потянулась к нему.
— Я люблю тебя, Торн, — прошептала тихо. — Пожалуйста, давай пройдем через это вместе.
Его ноздри раскрылись, словно он готовился выпустить пламя, вместо этого дракон подался назад.
— Поговорим в резиденции.
Стена, отрезавшая меня от него, была гораздо мощнее ультрасовременной защиты уносящих нас к телепорту флайсов. Ее не пробить словами. Не сейчас. Я сделала все, что могла, и все, что мне оставалось — просто ждать. Поэтому я тоже подалась назад и стала смотреть на мельтешащий лентами скоростного движения Хайрмарг.
Резиденция встречала нас тишиной и готовым ужином. Правда, пока мы добрались до ужина, прошло еще два часа, а узнала я о нем исключительно благодаря тому, что ко мне заглянул Дораж. Я в это время сидела рядом с драконенком и Гринни, которые возились с игрушками, но уже лениво. После прогулки, на которой эти двое носились и летали, оставив всю свою неуемную энергию на свежем воздухе, сейчас эта умиротворенная возня была скорее проявлением желания еще чуть-чуть побыть со мной. Я видела, что у них закрываются глаза, поэтому отложила игрушки. Как раз в это время и пришел шеф-повар.
Драконенок поднял голову, оценил степень угрозы (нулевая), после чего устроил голову между лап и снова закрыл глаза.
— Лаура? Ты как?
Кажется, он был единственным, кто об этом спросил, и я улыбнулась.
— Чудесно.
— Правда чудесно? — Мужчина посмотрел на застывшего у стены мергхандара, а я поднялась.
— Давай оставим их и поговорим где-нибудь в другом месте.
Гринни сердито засопела, подползла к Верражу под бок и свернулась клубком, а мы с шеф-поваром вышли в коридор. Если честно, я не представляла, где здесь разговаривать, кроме моей комнаты, поэтому туда мы и пришли. Сопровождение осталось за дверями, а я подошла к окну, разглядывая насыщенно-густой, темно-синий зимний пейзаж. Впервые за долгое время он не вызывал у меня умиротворения, а еще я отчаянно захотела лета. Так отчаянно, как, наверное, не хотела никогда в жизни.
Лето…
Я подошла к сумке и достала фоторамку, включила.
— Твоя мама? — Дораж подошел поближе.
— Да.
— Красивая. Очень красивая, как и ты. Кстати, ужин готов. — Шеф-повар мне подмигнул.
А я, к своему удивлению, поняла, что хочу есть.
Думала, что после такого «обеда» мне неделю не захочется смотреть в сторону еды, но видимо, нейтрализатор, который мне вкололи, действительно был сильным. Потому что от тошноты, помутнения сознания и озноба не осталось даже следа. Я как будто заново родилась.
Другой.
— Пожалуй, это самая отличная новость за сегодняшний день, — я подмигнула ему в ответ.
— Мне приятно тебя порадовать. — Он тоже улыбнулся, а после мгновенно стал серьезным. — Вся эта политическая возня… ненавижу это. Мне очень жаль, что так случилось, Лаура. Правда.
— Благодарю, — я коснулась его руки. — Ты можешь то же самое сказать Торну?
Он шутливо вскинул вверх руки.
— Оставлю эту инициативу тебе. Ты главное скажи, когда накрывать.
— Скажу, — пообещала я.
В присутствии этого человека невозможно было не улыбаться, а когда улыбаешься — невозможно думать о чем-то плохом. Правда, лично у меня не получалось, поэтому к Торну я шла уже совершенно в другом настроении. Мне надоело чувствовать себя виноватой. Точнее, не так. Мне надоело думать о том, что я могла бы не пойти на эту «вечеринку», что могла бы не пить, не есть, да в конце концов просто раньше уйти, как собиралась. Могла бы. Но не ушла.
Последствия, какие бы они ни были, нам теперь разбирать вместе. И судя по тому, что Торн сразу по возвращении скрылся в кабинете, но так из него и не вышел, разбирать их мы будем долго. Тем не менее я сделаю все от меня зависящее, чтобы его поддержать.
Остановившись у дверей кабинета, я постучала, и только после этого вошла. Вопреки моим представлениям, он не говорил по телефону и даже не работал. Крышка ноутбука была открыта, но экран погас. Как давно, я не знала, равно как и как давно он сидит, глядя сквозь нее жестким взглядом навылет.
Этот взгляд ударил в меня, стоило мне войти.
— Дораж Эмери позаботился о нашем ужине, — сказала я. — Как насчет того, чтобы этим воспользоваться?
Торн кивнул.
— Тогда я попрошу, чтобы нам накрыли на стол.
Все хорошо?
Этого я не спросила, потому что как бы мне ни хотелось преисполниться оптимизма, все хорошо не было. Для него так точно. И как следствие — для меня. Тем не менее пока я занималась ужином, все было хорошо и даже лучше. Организаторская деятельность вообще здорово повышает жизненный тонус. Накрыли нам быстро, настолько быстро, что я хотела даже набрать Рин, но пока думала о том, что если она мне не пишет и не звонит, значит, с нейтрализатором ей не так повезло, или вообще не повезло, пришел Торн.
Мы устроились друг напротив друга, жалюзи я предусмотрительно опустила, чтобы не было искушения (у меня в первую очередь) смотреть в окно. Потому что мне нужно было смотреть на него, мне жизненно важно было смотреть на него. На мужчину, которого я любила.
— Приятного аппетита, — сказала я, снова первой нарушив молчание.
Расстелила салфетку и улыбнулась. Потянулась за приборами, попробовала салат и поняла, что все-таки себя переоценила. Организм сказал: «Есть — это не в меня», — и я решила, что можно будет просто аккуратно поковыряться в кулинарном шедевре (у Доража по-другому не бывает).
— Лаура, как прежде уже не будет.
Я так увлеклась продумыванием салатной судьбы, что сейчас вздрогнула. И подняла голову. Торн смотрел на меня в упор, спокойно — так же спокойно, как и во флайсе. Неестественно.
— Я понимаю, — сказала я. — Но я сделаю все, что потребуется. Ты… или пресс-секретарь наверняка научите меня, что делать и что говорить.
Я не шутила и не была предельно серьезной, я просто старалась разрядить обстановку. Насколько у меня получалось — хороший вопрос.
— Я сейчас не об официальной части. Пока все не уляжется, ты останешься здесь.
— Здесь? Но я и так здесь, — я пожала плечами. — И никуда не собираюсь.
— Здесь, Лаура, это значит, что все физиопроцедуры тебе будут делать в резиденции. В Хайрмарг ты в ближайшее время не вернешься.
Про салат я как-то сразу забыла. По-хорошему, его тоже стоило чем-нибудь накрыть, чтобы не смотреть уже в него вместо окна, но сейчас я сразу же подняла голову. Ударилась об очередную ледяную стену, замерла.
— Что значит — не буду? — переспросила я. — Физиопроцедуры — не единственное, зачем мне нужно в город. Мне нужно возобновить тренировки сразу после завершения курса, у меня кастинг почти сразу после праздников. Ты же и сам прекрасно это знаешь, Торн! Мне нельзя терять время, особенно после того, что случилось…
— Ты не поедешь в Рагран, Лаура. — Он даже не притронулся к еде. — Кастинга не будет. Я его отменил.
Торн произнес это настолько серьезно, что я ни на мгновение не усомнилась в его словах. Кастинга не будет. Он его отменил. Не знаю, как — написал тем, кому в свое время звонила Рин, или это сделали за него — да, с наибольшей вероятностью это сделали за него, или… Все это было уже неважно. Он это сделал. Он просто это сделал, как в свое время подарил мне надежду, точно так же сейчас ее уничтожил. И вместе с ней мое сердце.
— Прости, — сказала я, откладывая салфетку. — Сейчас мне лучше уйти.
— Останься.
Это была не просьба, не приказ, а нечто совершенно новое. Совершенно иное, что сейчас рождалось, перекраивалось, сплавлялось из наших отношений в то, с чем мне придется жить всю жизнь.
— Зачем? — спросила я. — Ты уже все решил без меня. Ты уже все сделал без меня. Думаю, ужинать тебе тоже лучше без меня.
— Это не так.
— Не так — что именно? — Я посмотрела ему в глаза. — Я только что узнала, что ты выбросил мою мечту на помойку, Торн. Боюсь, я несколько неадекватна сейчас. А еще я боюсь, что если сейчас позволю себе чувствовать, выражаясь твоими словами, это может очень дорого мне обойтись.
Или нам.
Хотя… никаких нас никогда и не было. Были только я и он — правитель, привыкший казнить и миловать, дарить и отнимать. Только его решения всегда были важны, и если он захотел сделать для меня что-то, он это сделал. Не захотел — ну извини, Лаура, тебе все равно придется улыбаться и делать вид, что все хорошо. Потому что у первой ферны нет другого выбора. Но у меня есть. Потому что я не первая ферна.
— Возьми, — сказала я, снимая кольцо. — Возьми и оставь его себе, я не выйду за тебя, Торн. Твоя репутация не пострадает, особенно если сейчас ты откажешься от меня. Сразу. Скажешь, что не можешь жениться на девице с сомнительным прошлым… или которая не умеет держать себя в руках.
Я была права, мне надо было уйти. Мне надо было уйти сразу, не продолжая, не спрашивая, игнорируя его «останься» — так же, как он игнорировал все мои попытки достучаться до него сегодня. Но я не ушла, точно так же, как я не ушла из того ненавистного ресторана, и может быть, оно и к лучшему, потому что иначе я бы вышла за него. Иначе я не сказала бы все то, что чувствую, потому что в отличие от него я не чувствовать не могла.
— Я уже говорил, что не отпущу тебя, Лаура. — Мою руку перехватили раньше, чем я успела подняться. Кольцо вернулось на место, а жестким взглядом меня пригвоздили к стулу. — Чем раньше ты это поймешь, тем лучше для тебя.
— Серьезно? Насильно заставишь меня выйти замуж? И как ты себе это представляешь? Мы даем клятвы, а по обе стороны от меня — мергхандары, которые не дают мне сбежать? Может, они еще и говорить за меня будут?!
Я с трудом находила слова и дыхание для того, чтобы их произнести. Я могла бы просить его сказать, что все это неправда, что не было никакой отмены кастинга, могла бы попросить все вернуть, но это было бессмысленно. Поэтому меня сейчас трясло, и пока эта дрожь не вырвалась наружу, пока не обрушилась на него потоком упреков и отчаяния — ты был мне нужен, почему вместо того, чтобы меня обнять, ты отнял у меня последнюю надежду, то, за что я могла бы держаться, пока пресса будет обрушиваться на нас с тобой снова и снова — я плотно сжала губы.
— Отпусти, — сказала я, вышло глухо, поэтому я повторила: — Отпусти.
Не знаю, к чему это сейчас относилось — к моей руке, которая в его ладони казалась запечатанной во льдах. Или к тому, о чем мы говорили раньше. Я вообще смутно понимала, что происходит, но мой мир рушился с такой скоростью, что я не успевала его восстанавливать. Мне не хватало дыхания. Не хватало биения сердца.
— Хватит.
Это прозвучало как пощечина. Жесткое, отрезвляющее, острое.
И тогда я по-настоящему взорвалась. Рванула руку на себя с такой силой, что опрокинула бокал с водой прямо на скатерть и на пол. Стекло треснуло, осколками брызнуло мне под ноги.
— Нет, — сказала я. — Нет, Торн. Не хватит. Все это время я была рядом с тобой: все это время я пыталась до тебя достучаться. Сквозь твои бесчисленные кордоны, и какие бы ни были у тебя причины ими закрыться, я больше так не могу. Не хочу. Я больше тебе не верю. Я не хочу быть заложницей твоих единоличных решений и твоего нежелания впустить меня в свою жизнь. Да, я сегодня ошиблась — но, когда я шла на этот обед, я думала, что прощаюсь с однокурсниками. Думала, что это моя последняя вечеринка, потому что после того, как я стану твоей, я больше не смогу на них появляться. Я даже не представляла, во что это все выльется, а ты — ты просто взял и решил за меня. Решил, что я не достойна даже обсуждения: ты отнял у меня то, что могло бы дать мне гораздо больше, чем…
Я задохнулась, покачала головой.
— Как я уже сказала, мне лучше уйти.
— Твоему отцу нужна эта должность.
Руки у меня были холодные. Почему-то это я сейчас ощущала ярче, чем что бы то ни было. Все остальное ощущалось довольно смутно.
— Ты этого не сделаешь, — сказала я.
— Мне и не придется.
Он этого не сказал, но оно явственно прозвучало: «После того, что сделала ты». После того, что сделала я, мне прямой путь в первые ферны… и только это поможет отцу сохранить должность, которую он уже считал своей.
— Торн, — сказала я, — давай разделим нас и мою семью. Они тут ни при чем.
— Ты еще не поняла, Лаура? — Он тоже отложил салфетку и поднялся. — Когда дело касается власти, «ни при чем» не работает. Твоя семья — это твоя ответственность. За все, что ты делаешь или говоришь, придется отвечать. Поэтому сейчас ты пойдешь к себе, а завтра утром я познакомлю тебя с новым пресс-секретарем. Он расскажет, что тебя ждет в ближайшие две недели.
Я открыла рот, чтобы возразить, объяснить… но поняла, что и это тоже бессмысленно. По сути, бессмысленно было даже то, что я делала до этой минуты. Поэтому я развернулась и вышла, и мергхандары, которые теперь не отходили от меня ни на мгновение, провожали меня до самой комнаты. Там я устроилась на подоконнике, подтянула к себе колени, и, обняв их руками, долго смотрела в сгустившуюся синеву зимней ночи.
Парящая для дракона. Книга 2
Купить
у кого то закончилась карьера правящего… Авторы огромное спасибо за ваш труд, вы потрясающие.
Явился, бесстыжая наглая морда! Очень буду надеяться, что не закатит скандал, не посмеет угрожать, выкрасть и отправить Лауру в капсулу и возьмется, наконец,за ум! Жду продолжения — пишите, девочки!
Большое спасибо за чудесную книгу! С нетерпением ждем следующий том! Авторы — вы прелесть!)
Меня радует только одно, что про этого долбодебила скоро закончится книга. И в тоже время расстраивает ужасно то, что оно будет и в финальной части. Ещё с Ливершой переконтуется вместе. ИМХО, у меня от него очень гадкие и мерзкие впечатление. Жутко не хочется, чтобы в итоге Лаура осталась с ним.
Да как у вас получается так писать!? Меня физически всю колотит, мышцы дрожью сокращаются и нос замёрз)
Как интересно! Только сейчас выясняется, что дракоша Торна и драконша Лали — истинная пара. Ведь не зря Халлоран говорил о слиянии огней. И о притяжении. А по сути выход предлагается один — фиктивная смерть Лауры. Типа, чтобы не было войны. Нда. Так-то я за, даже очень — в конце концов, дали бы девочке нормально ребенка доносить, вырастить его. Но ведь шила в мешке не утаить! Где Халлоран собирается прятать Лали, особенно если учесть, что дракон Торна ее чувствует и приведет к ней в любом случае? В бункере под землей? И так всю жизнь? И чем это лучше тюрьмы? Я вот не понимаю, как он собирается это провернуть. От слова «совсем».
Inessa, Скорей всего пластика.
nika-nika-nika, Беременной операция? Думаю даже для халлорана это перебор…
lesechka, Почему беременной? После родов и то не сразу.
nika-nika-nika, Ну, это же надо тогда все тело перекраивать, наверное. Да и сработает это для сыщиков. А дракону пластика — тьфу. Он чувствует суть. Так что обмануть дракона Торна будет проблематично. Хоть и говорили, что харгаллахт Бена отсек дракона от Лали, я в это не верю. Обидели дракошу — это да. Но чтоб он совсем забыл о своей паре — не верю.
Inessa, А мне вот эта «истинная» пара вообще как-то не понятна… Когда Т-дракон решил, что Лаура его пара она была абсолютно обычным человеком, с каким-то там отклонением в крови, да сейчас она больше похожа на иртханессу из-за влияния пламени ребенка и, допустим, дракон увидел в этом истинность, а потом..если после родов пламя уйдет и она опять станет человека что? Дракон просто скажет «все, не истинная»?
Алина, Согласна, история очень темная. Хотя могу предположить, что если Лаура в детстве подвергалась каким-то экспериментам по мотивам кузена Гроу, то вполне могла стать иртханессой типа Танни. Просто до поры до времени эта особенность в ней спала. Проснулась при беременности.Я думаю, что драконы все чувствуют, и то, что было раньше, и то, что сейчас. Поэтому ему так было больно, когда увидел на Лали чужой харгаллахт. Халлоран думает, что это помогло отвадить дракона Торна, и поможет спрятать Лали в случае ее фиктивной смерти, но я в это не верю. Просто сейчас дракон ушел в «несознанку», потому что в шоке от всего.
Время для них сейчас лучшее лекарство! Расстаться и года через три встретиться вновь!
lov_lev, Не согласна, достаточно переждать до рождение льдинки, Я верю в Торна. Лаура пробудила чувства холодного, черствого политика, и сейчас настанет кризис. Ничего больнее нет, чем ощутить потерю своей пары.
Мария, я вот сколько читаю лёд, с каждым разом у меня все меньше и меньше надежды оставалось на его изменение. Мне кажется он наоборот пуститься во все тяжкие с сол.
Как же я надеялась, что Лаура не согласится на инсценировку собственной смерти…. Увы, боюсь она склоняется к этому шагу…Торна всё же жаль, хоть он и натворил дел! Им бы поговорить…при участии мозга и чувств Торна…
Darina, Боюсь, что мозга и чувств у Торна скорее может хватить одеть таэранн на Лауру.
Ольга, Вот только этого Лауре ещё не хватало! А за что таэрран?
Darina, Была бы цель, а повод найдётся. Если человек- вернуть и в клинику на изоляцию. А иртханессе- таэранн и делай с ней, что хочешь.
Ольга, боюсь, с таэранн не все так просто будет в данном случае. Лаура рождена человеком, но преобразовывается в иртханессу. Никто просто не может вообще предположить, какие результаты будут от любых действий. Ее может ждать скорее закрытая клиника и исследования.
Darina, Как-то не получаются у Торна разговоры с Лаурой. У него сразу крышу срывает и всё льдом покрывается)
Татьяна, А у неё всё прямо замечательно! Даёшь ответку Торну! Лаура и Льдинка, отморозьте ему что-нибудь!
Darina, Может, на данный момент — это хоть какой-то выход. Если исчезнет Лаура, начнутся расследования. Видимо, не только отчим Бена здесь замешан, а и превосходящие силы. Вот их-то и стоит вычислить
Anouke, Расследования — это хорошо конечно, а что делать с отношениями? Или они встретятся лет через 20, пожмут друг другу руки и разойдутся?… Не хотелось бы…
Darina, а, может, такой пендаль и нужен Торну, чтобы переосмыслить к Лауре свое отношение. Его качели относительно Лауры вряд ли пойдут ей и ребенку на пользу
Anouke, Может Вы и правы…. изначально, ему действительно нужно разобраться в себе, а потом уже принимать решения и предпринимать решительные действия! А так, он сначала делает, а потом думает.
Darina, да-да-да, и думает совсем не мозгом…
Darina, чувства он отключил совсем — вспомните она выбежала а он как на голое место смотрел — он настроен ее забрать любой ценой даже война — а потом в тюрьму
lubovm8, Ну вот что за экземпляр?! А главный вопрос «ЗАЧЕМ»?Ради чего он готов развязать войну? Просто потому что вот такой, как Лаура, у него нет? Уже хоть себе бы не врал….
Darina, она его эго пощекотала сильно когда помолвку отменила — я так думаю — и вот теперь эта жесткая месть — другого внятного обьяснения нет по моему
lubovm8, А мне кажется что у Торна окончательно съезжает крыша, адекватный правитель не может так действовать. И Халлоран это прекрасно понимает. И дело не в Лауре и ребенке даже, дело в том, что такой Торн опасен для всех. Не зря Арден предупреждал об опасности всех его оборотов и тому подобное.
Елена Мухаммед, может быть и так слишком он неадекватен согласна но еще возможен вариант воздействия на него психотронного оружия — это хоть как то его может оправдать
lubovm8, Ну вероятней всего так и есть, его нелогичные поступки, маниакальная ненависть к Лауре и маниакальное же желание ею обладать как вещью, без права голоса, причем с готовностью разорвать любого и объявить войну, странное отношение к Солливер. Да много чего. Естественно Халлорану не нужен неадекватный правитель, не соблюдающий законов мира, да и в целом опасный.
Елена Мухаммед, все правильно согласна с вами- но вот еще мне кажется почему то что Халлоран хитрит и ведет свою игру и папика вытащил невесть откуда и Бена то задвинет то выставит и чета Гроу не фигурирует совсем… как то он интересы Лауры не оч жалует тоже — вот закралось такое подозрение
lubovm8, Наверное да, Лаура пешка, что ему интересы Лауры, весь мир на грани взрыва. Он же не зря сказал Лауре, он выберет баланс между людьми и иртханами.
Darina, Для начала он самому себе должен признаться в этих самых чувствах!
filippok, Чего мы и ждём уже целую вечность!
Darina, Поддлежтвая Вас и согласна с Вами, инсценировка собственной серии, это ужасно 😱
Darina, они столько планировали… и все планы коту под хвост. Райнар уверен что Торн не знает об анализах, а он знает и может по их законам потребовать её возврата в Ферверн, как ирхантессу. она обязана наверное подчиниться, у него ещё один козырь.
натка, Почему обязана? У нее вид на жительство арангоры, по идеи, Рейнар сейчас для нее тот, кому она подчиняется..
Алина, по идее да, гражданство можно быстро сделать….
Darina, Ох! Были бы мозги и чувства, можно было бы и поговорить. А так — увы
Elena_W, Уверена они есть, вот только мозгами Торн пользуется через раз, а чувства выражать в принципе не умеет!☹
Darina, Про мозги — не спорю. По книге Торн вроде умный. Должен быть. И чувства выражать не может по отношению к Лауре, а к Сол — легко! Сочувствие прекрасно получилось. Фу! Не хочу о нем больше
Девочки-авторы, вы сделали Лауру драконом, научите её ещё и кусаться! 🙏🙏🙏
Я что то пропустила… Планируется третья часть?
Татьяна, да )