Парящая для дракона. Книга 2
Глава 3 
В комнате было невыносимо тихо — несмотря на то, что в этой резиденции никогда не было так шумно. Если честно, даже в последнюю неделю, когда подготовка к праздничной ночи шла полным ходом, даже тогда в ней не было так шумно, как сегодня. И даже в ту неделю, когда основная подготовка еще не началась, в ней не было так тихо, как сегодня в моей комнате. Или во мне.
Торн уехал на следующий же день до завтрака: он зашел попрощаться и сказать, что в силу сложившейся ситуации требуется его постоянное присутствие в Хайрмарге. Я бы сказала ему, что он попросту убегает, но если бы я что-то сказала, во мне снова проснулись бы чувства, а этого я позволить себе не могла. По крайней мере, не в ближайшее время.
Поэтому я попрощалась, пожелала ему скорейшего разрешения всех вопросов и самоустранилась из этой ситуации. Так же, как самоустранился он. Мы оба существовали в одной реальности, но по обе ее стороны. Я видела, как было объявлено об аресте Эллегрин Рэгстерн, я слышала резкие заявления ее отца и наблюдала за волной, всколыхнувшейся над миром иртханов в Ферверне.
Впрочем, волна прошла стороной, не задев меня.
В резиденции Торна меня вообще ничего не могло задеть, а учитывая, что я запретила себе думать об этом и чувствовать — тем более. Вторая волна накатила, когда родители Мистхарда попытались заявить претензии по поводу ментального допроса, которому подвергли их сына, но эту тему тоже достаточно быстро закрыли. Особенно принимая во внимание тот факт, что их сын оказался причастным к покушению, и то, что ему теперь тоже предстоял суд.
Я наблюдала за этим равнодушно и отстраненно, настолько, что временами мне самой не верилось в то, что все это происходит со мной. Меня записали в «неприкосновенные», а то, что обо мне писали в сети… ну, я предпочитала думать, что это пишут о моей однофамилице из Хайрмарга.
Моя жизнь разделилась на «до» и «после», и наверное, я никогда раньше не думала о том, что такое политика. То есть не то что не думала, я даже не представляла, и сейчас предпочла бы и дальше оставаться в блаженном неведении, но было уже поздно. Механизм уже был запущен, шестеренки крутились, и Лаура Хэдфенгер стремительно, день за днем, становилась Лаурой Ландерстерг — ларркой, спровоцировавшей бывшего однокурсника, соблазнявшей его и позволившей случиться тому, что случилось, и так далее, и тому подобное.
Торну тоже доставалось.
Впрочем, политикам всегда достается, хотя об этом я раньше тоже как-то не думала. Равно как не думала и о том, что буду делать, когда все закончится.
Но сегодня, в эти недолгие минуты тишины, когда стилисты уже ушли, а до прихода Торна еще оставалось время, эти мысли нахлынули на меня потоками пламени, грозя испепелить или превратить в ледяную скульптуру, способную рассыпаться снежной крошкой от любого неловкого прикосновения.
Я думала о том, что за все это время мы с ним говорили три раза — по видеосвязи. О том, что даже не я, а стилисты посылали ему мои фотографии с репетиции образа. О том, что все наши разговоры сводились к тому, что он сообщал те или иные новости касательно праздника. В частности, о том, что Рин и Сэфл в качестве приглашенных будут только на следующий день, но не ночью.
Сейчас я даже была этому рада.
Потому что, сжимая леденеющие руки, даже не представляла, что случится сегодня ночью.
Стук в дверь прозвучал так громко, что я вздрогнула.
— Лаура? Можно?
Голос отца доносился пока еще из-за двери, и я поднялась. Расправила юбку, струящуюся волнами снежного шелка.
— Да.
Мой голос даже не дрогнул.
С отцом мы все это время не разговаривали вообще. С того вечера, закончившегося пощечиной, до сегодняшнего дня я его не видела. Поэтому сейчас, когда он вошел, внутри меня все замерло и окончательно обратилось в лед.
— Чудесно выглядишь, дочка.
Это было так просто — зайти и сказать «чудесно выглядишь, дочка» после недель молчания. И я так же просто ответила:
— Благодарю.
Отец помялся в дверях, хотя я никогда раньше за ним такого не замечала. Юргарн Хэдфенгер всегда заходил куда бы то ни было без малейшего промедления и ложного неудобства. Сейчас же эта заминка была очевидна настолько, что я почувствовала ее физически. На уровне каких-то звериных инстинктов. Сама не знаю, откуда во мне это взялось, но такие вспышки у меня иногда случались, как будто часть пламени Торна навсегда осталась во мне.
— Готова стать Лаурой Ландерстерг?
— Лаурой Ландерстерг я сегодня не стану.
— Ты понимаешь, о чем я. — Он все-таки прошел в комнату и остановился рядом со мной. — Как ты?
Как я? Мне почему-то захотелось рассмеяться, и это меня напугало. Гораздо больше предстоящего.
Парящая для дракона. Книга 2
Купить
спасибо😍Торн скорее всего узнает об этом🙄
Мда, и этой героине пора начать пить витамины для беременных 😸 Спасибо за продолжение, девочки! ❤️
Вот и проверим, как скоро Торн узнает о покупке теста.
Ну все, пути назад не будет. Сейчас начнется заварушка. Уже несколько глав никто не был на грани жизни и смерти, пора! 😂
И правильно Лаура все сделала! Нечего бояться Торна и заражаться паранойей Бена… Авторы, спасибо! Жду следующей проды с большим нетерпением, жаль, что выходные впереди большие!!!!!🤩
Надеюсь Бэн ошибся, и Торну не доложили про купленные тесты.)))
И как же она будет парить? Или тут одно другому не мешает? Беременности разные бывают.
Как скоро ее вернут Торну?Спасибо за продолжение.
А Лаура оба теста использовала?
Собственно говоря, почему Бен так уверен, что Торн сразу узнает, что Лаура купила тест? У Торна в каждой аптеке чужого государства есть осведомитель? И в конце концов, есть вариант попросить кого-нибудь купить этот тест.Бен слишком назойлив. Можно, конечно, предположить, что он член сообщества «передай добро дальше» (помогли его матери, теперь он как бы отдаёт этот долг). А может, ему выгоден ребенок Торна, неважно, рождённый уже или пока гипотетический. В данный момент у меня мало информации по Бену, чтобы делать какие-то выводы. Поэтому я пока ему не доверяю.
Ирина Орлова, есть два разговора между Беном и Торном (во втором, возможно, они подрались) и неизвестное количество разговоров между Беном и Эллегрин, о которых мы не имеем информации из первых рук. На курорте Бен сказал, что у него уже есть все, что он хотел (?), молчал о беременности, пока еще были в Ферверне, не дал логического объяснения своим действиям, когда ему задали прямой вопрос, и сослался на свое прошлое. На самом деле Бен много потерял — его жизнь до сих пор, его клиника, возможность жить и работать в Хайрмарге. У него нет причин помогать Лауре и будь самарянином.
Sety, #У него нет причин помогать Лауре и будь самарянином.# Вот и я об этом же. Нет. Причин. Помогать. И он не самаритянин.
Ирина Орлова, меня больше всего беспокоит тот факт, что Бен совсем не осведомлен о политических играх. Учитывая действия его отца и вынесенный приговор, он, вероятно, также находится под наблюдением, но с точки зрения служб безопасности Раграна. Он был бы идиотом, если бы не думал об этом. Но Бен не знает, кто попытается воспользоваться тем, что Лаура беременна. Если Мировое сообщество достигнет Лоуры, оно заставит Торна изменить свою политическую линию и пойти на некоторые уступки. Или кто-то еще, неизвестный враг, попытается отомстить(ему или Торну, в зависимости от того, правильно ли он/она/они определят, кто отец).
Sety, Всё это так. Но Бен тоже может захотеть влезть в большую политику, чтобы отомстить за отца и мать. Тут -то беременность Лауры проявится неучтённым козырем в рукаве. И мы не знаем, так ли уж парень не осведомлён о большой политической игре. Если вкратце, я переживаю и за Лауру, и за Торна.
Ирина Орлова, Потому что он будет её отслеживать, даже переместить она на Луну, и, всё, чтобы она не сделала, ему будет доложено, помощников хватает, а тест…по моему, Лаура и так всё поняла, теперь слово за АВТОРАМИ
bogdanodalara, Ох, посмотрим. Но всё равно Бен темнит и запугивает.