Парящая для дракона. Книга 2
Глава 2 
— Вот же ларркин выродок, а, — процедила Рин. — Да если бы я знала…
— Никто не знал, — сказала я.
— Никто, кроме него, правда? Вот ни за что не поверю, что он не приложил к этому свои грязные лапы! Чтоб у него лишай на заднице вылез. А еще лучше на…
— Ты сама как? — спросила я.
Это меня интересовало гораздо больше, чем лишай на любом месте Миста, а учитывая, что когда я набрала Рин, она исключительно плевалась ядом в сторону моего бывшего и всех, кто нам это устроил, выяснить это было довольно проблематично.
— Меня никогда так не тошнило, — сказала она. — Но это, наверное, ерунда, по сравнению с тем, что там у тебя? Меня-то никто не фотографировал.
Я пожала плечами.
— Лал, не молчи. — Рин нахмурилась и отодвинулась, сложив руки на груди. — Что у тебя произошло?
— Это государственная тайна.
— Ха-ха. Очень смешно.
— А я не смеюсь. Мне запрещено говорить с кем бы то ни было о том, о чем я говорила с пресс-секретарем. Хотя по сути, там и разговора-то не было.
Точнее, он был. Мужчина, который оказался на месте Мильды Хайц, смотрел на меня, но сквозь. Ровно столько времени, сколько требовалось для того, чтобы донести до меня информацию: мне запрещено так или иначе комментировать сложившуюся ситуацию в соцсетях, своим знакомым или друзьям (можно подумать, я бы сама до этого не догадалась). Вся политика сейчас будет выстроена на том, что меня отравили, и что все случившееся сейчас под контролем внутренней разведывательной службы. Дело, о котором сейчас писали все журналисты, из развлекательного превратилось в политическое.
— Ферна Хэдфенгер не дает комментариев по поводу случившегося, — таково было официальное заявление пресс-службы Торна, — вся ответственность за произошедшее возлагается на организаторов покушения, стремящихся замаскировать попытку убийства под скандальную случайность с запрещенным веществом на студенческой вечеринке.
В этом же заявлении говорилось о том, что мне повезло, и что организаторы покушения не рассчитывали на вмешательство мергхандаров, которых на вечеринке не должно было быть. По той же причине я сейчас находилась в загородной резиденции, где мне был обеспечен высочайший уровень защиты.
— Но это реально было покушение? — шепотом переспросила Рин. — Тебя действительно хотели убить?
— Сомневаюсь, — сказала я. — Иначе мы бы с тобой не разговаривали.
— Ты так думаешь?
— Я не знаю, что думать. А Торн со мной не разговаривает.
Вот не собиралась я этого говорить, оно само вырвалось. Как бы там ни было, он действительно со мной почти не разговаривал. Утром ничего не изменилось ни для меня, ни для нас — исключительно сдержанный завтрак, знакомство с пресс-секретарем, предупреждение о нашей линии поведения и… все. Потом они с пресс-секретарем отбыли в Хайрмарг, а я осталась. Успела посмотреть заявление, погулять с Верражем и Гринни, ну и вот — позвонила Рин. После ее сообщения.
— Как бы там ни было, он с ними разделается.
Это прозвучало кровожадно.
— Ты знаешь, что Мист под следствием? — продолжала подруга. — Что его только-только отпустили, сегодня утром, и вид у него был совсем не геройский?
— Подозреваю, об этом знает весь Хайрмарг. То есть весь Ферверн.
— Туда ему и дорога, — почти прорычала Рин. — Гаденыш. Мерзкий, мстительный гаденыш.
— Рин, давай сменим тему? — попросила я. — Я хочу хотя бы пять минут не говорить ни о Мисте, ни о том, что вчера случилось. Как Сэфл?
— Рвет и мечет. Сказал, что Мисту надо з… прости. Он тоже считает, что Мист к этому причастен.
Я вздохнула.
— Нет, ну серьезно? Он все это организовал! А на какие деньги? Я никогда за ним особой щедрости не замечала… — Рин осеклась. — Тебя это реально достало, да?
Нереально.
— Да.
— Слушай, но в этом есть один большой плюс: я смогу приехать к тебе в гости и посмотреть на резиденцию Верховного. Да-да, я помню, что ты меня приглашала на праздник, но до него еще времени дракон, а я могу приехать сегодня. Хочешь, приеду? — подруга внимательно на меня посмотрела. — Что?
«Никаких встреч. Никаких посещений за исключением членов семьи, — пресс-секретарь смотрел на меня в упор, и его цепкий взгляд сейчас напоминал крючья, которые охотники древности прятали в ловушках для драконов. — Если об этом посещении станет известно — а о нем непременно станет, журналисты не дадут этому человеку прохода. В отличие от вас, их мы защитить не сможем, равно как и предсказать ход их беседы».
Все это звучало правильно и очень логично, хотя и отчаянно напоминало тюрьму в пустоши. Ферверн был единственной страной, где построили тюрьму для иртханов. Во всем мире для них существовало два вида наказания: таэрран, запирающая пламя магическая печать, чем-то напоминающая позорный ошейник, иногда в сочетании с домашним арестом, и смертная казнь. В Ферверне таэрран считалась пережитком прошлого, а меры пресечения были такие же, как и для людей. С той лишь разницей, что место заключения иртханов располагалось глубоко под землей. В пустошах.
На этой потрясающе оптимистичной мысли пиликнул внутренний коммуникатор.
— Рин, прости. Внутренний.
Я спрыгнула с подоконника, который стал моим излюбленным местом. Подошла к тумбочке, и, коснувшись панели приема, услышала голос Тиуса:
— Ферна Хэдфенгер, приехал ваш брат.
Дар? Дар!
— Тиус, пусть его проводят ко мне! — Я выключила связь коммуникатора и снова вернулась к Рин. — Рин! Дар приехал!
— Ну, хоть так, — проворчала подруга. — А то я уже думала, что мою Лауру подменили, а вместо нее посадили манекен.
— Манекен из меня никакой, — сообщила я.
— И я о том. Созвонимся тогда чуть позже. — Подруга усмехнулась. — Я тебя наберу. И не думай, в покое я тебя не оставлю. Нельзя встречаться, тогда буду доставать звонками.
Она отключилась раньше, чем я успела попрощаться, а я едва успела добежать до зеркала и посмотреть, похожа ли я на манекен, когда в комнату уже шагнул Даргел.
— Лаура!
— Дар!
Я бросилась к нему и обняла так порывисто, что он рассмеялся.
— Эй, тише. Ты меня так задушишь.
Правда, когда он обнял меня в ответ, вряд ли его объятия можно было назвать расслабленными.
— Сестренка, ты как?
— Я уже хорошо, — честно сообщила я. Так же честно стараясь не хлюпнуть носом от радости. Мне действительно было несказанно хорошо — вот так, в объятиях брата, просто стоять. Хотя «просто стоять» в этой ситуации было странно, мы стояли. Во мне бушевал настоящий ураган эмоций, которые я старательно в себе подавляла, и, видимо, Дар это почувствовал. Потому что отстранился и заглянул мне в глаза:
— Я безумно по тебе соскучился.
— Я тоже, — призналась я. — Хочешь кофе? Или пройтись?
— Кофе и пройтись вместе не предлагаются?
— Предлагаются, — сказала я.
Спустя двадцать минут мы уже шли по расчищенным дорожкам, по которым я обычно гуляла с Гринни и Верражем. Над одноразовым стаканчиком поднимался пар: себе я кофе попросила автоматически, и теперь так же автоматически его пила. Что касается брата, он к своему, кажется, вовсе не притронулся.
— Здесь красиво, — произнес Дар, когда мы отошли от дома на приличное расстояние.
Мергхандары не отставали, и это, видимо, было одной из причин напряжения, которое между нами возникло впервые.
— Да. Очень.
— Лаура… как так получилось?
Вопрос от Даргела был не сказать чтобы неожиданным. К тому же, я уже смирилась с тем, что все хотят знать «как так получилось», и что я по этому поводу чувствую. В последнем, к слову сказать, я была не уверена.
— Отец тебе не рассказал?
— Он рассказал, что ты пошла отмечать, и что тебя накачали какой-то дрянью. Пресс-служба говорит примерно то же самое, но уже более масштабно. А я хочу знать, что произошло на самом деле.
— Если я скажу, что не хочу об этом говорить, ты поймешь?
Дар все-таки отпил кофе и поморщился, как будто кофе был из дешевого автомата.
— Я спрошу, о чем хочешь поговорить ты.
— Я не знаю, что мне делать, Дар. Я запуталась.
Брат не стал останавливаться, увел меня на огибающую парк аллею, и даже не обернулся, когда тени мергхандаров вытянулись поперек дорожки, словно преграждая нам путь.
— Что тебя беспокоит, сестренка?
— Торн.
— Торн? — Даргел нахмурился, невольно понизив голос.
— Ему не все равно, но ему… как бы все равно. Я не могу этого объяснить. Он даже ни разу не спросил меня, как я себя чувствую. Это же так просто, правда? Вот ты спросил. И Дораж Эмери тоже.
— Дораж Эмери?
— Шеф-повар. Он… ладно, неважно. В общем, я понимаю, что по сравнению с тем, что сейчас происходит мои чувства крайне незначительны, но мне от этого больно. Мне страшно, что так будет всегда. Мне страшно, что меня не останется… если я останусь.
Вот теперь Даргел остановился. Оглянулся, как будто не представлял, куда ему поставить стаканчик с кофе, и замер. Мергхандары остановились тоже. Спасибо что хоть в нескольких метрах, а не в непосредственной близости.
— Ты хочешь расторгнуть помолвку?
— Не знаю.
— Не знаешь?
— Нет. Я же говорю, я запуталась. А Торн молчит, он со мной вообще почти не разговаривает. Не считая того, когда ему нужно донести до меня официальную информацию.
— По-моему, — Даргел наклонился и все-таки поставил кофе прямо на дорожку, а после выпрямился и взял мою руку в свои, — вам нужно время. И тебе, и ему.
— А время что-нибудь решит?
— Время многое способно решить, Лали.
— Вот только у меня его нет.
— Разве нет?
— Время до праздника. Сколько его осталось? — Я закусила губу. — Он отменил кастинг, Дар.
— То есть как отменил?
— Вот так. После всего, что случилось… взял и отменил. Хотя когда он помог мне, когда он вернул мне надежду — после того, что случилось, я была просто… я не знала, как мне его благодарить, и…
Я замолчала. Потому что за «и» даже не представляла, что можно добавить. Кроме того, что я люблю его, но об этом я брату уже говорила.
— Хочешь, я с ним поговорю? — Даргел по-прежнему серьезно смотрел на меня. — Можно отправить тебя на кастинг, обеспечив охраной. Такой охраной, что к тебе никто не приблизится.
— Дело не в этом. — Я покачала головой. — Мне кажется, что это наказание. И эта мысль не дает мне покоя. Он действительно мог обеспечить мне такую охрану, что даже жюри стало бы дурно. Мог, но не захотел. Или решил меня наказать. За своеволие. За все, что я допустила.
— Ты серьезно так думаешь?
— Я не знаю, что думать, — повторила слова, сказанные с Рин.
— Вам надо поговорить, Лал.
Можно подумать, я сама этого не знаю.
— Как? Если он все время от меня закрывается.
— Он закрывается не от тебя, а от себя, сестренка. От того, что он чувствует.
— Ты это по собственному опыту говоришь?
— Разумеется. — Даргел улыбнулся. — Лично я всегда молчу, чтобы не наговорить лишнего. Спорим, ты тоже так делаешь? Поговори с ним. Еще раз. Уверен, что больше молчать он не будет.
— И сколько раз Мел нужно к тебе подойти, чтобы ты с ней заговорил после ссоры?
— Обычно это я к ней подхожу.
Я вскинула брови.
— Чаще всего. В девяносто девяти целых и куча девяток после запятой случаев.
— Мел с тобой повезло.
— Рад, что ты это понимаешь. Теперь осталось донести это до нее.
Я невольно улыбнулась.
— Наверняка она тоже это понимает.
Даргел хмыкнул.
— Будем надеяться.
Он снова обнял меня, защищая от ветра, взметнувшего по дорожке вихри колючих снежинок.
— Теперь у тебя будет кофе со вкусом зимнего парка.
— Ах, да. Кофе.
Даргел снова наклонился, поднял стаканчик. Отпил.
— Кстати, я привез твои вещи. То, что осталось. Ингрид их собрала.
Вещи! Значит, и комплект белья там же.
— Она просила тебе передать, что приедет завтра по поводу платья. Насколько я понял, посторонних к тебе не пускают, поэтому платье привезет она. Точнее, то, что оно сейчас из себя представляет. Я выслушал море информации по выкройкам и претензий на тему, что ей придется все делать самой, то есть прикалывать тебя булавками…
— Прикалывать меня булавками — это очень точное определение. Уверена, что это именно то, что Ингрид хочет сейчас со мной сделать.
Даргел расхохотался.
— Знаешь, мне тоже так показалось. Поэтому держись от нее подальше.
— Это будет сложно, если она будет с платьем и с булавками.
Какое-то время мы молча смотрели друг на друга, потом Даргел поцеловал меня в макушку и отстранился.
— Не вешай нос, сестренка. Все будет хорошо.
— Даже не сомневаюсь. — Я задрала этот самый нос как можно выше.
— Вот! Это уже больше похоже на Лауру Хэдфенгер. Хотя тебя теперь уже называют не иначе как Лаура Ландерстерг.
— Кто?!
— Все. Везде. — Даргел кивнул в сторону дома. — Возвращаемся?
— Возвращаемся. — Я взяла его под руку.
Беседа с Даргелом меня воодушевила настолько, что я даже забыла о случившемся. Вот так, впервые после всего этого, просто выпала в другую реальность, в здесь и сейчас рядом с братом. В ту реальность, в которой сегодня вечером мне предстоял разговор с Торном. Хочет он или нет, ему придется меня выслушать. Ему придется меня слушать, если он хочет, чтобы наши отношения продолжались.
И чем скорее он это поймет, выражаясь его же словами, тем лучше.
— Ферн Ландерстерг только что вернулся, ферна Хэдфенгер.
— Благодарю, Тиус.
Я попросила дворецкого сообщить, когда Торн появится в резиденции, и появился он ближе к ночи. Если бы не желание поговорить с ним именно сегодня, я бы легла спать.
Несмотря на то, что меня отрезали от Хайрмарга, я решила, что все равно буду танцевать. Правда, здесь не было лент, но разминку, разрешенную мне физиотерапевтом, я делала. И не только разминку, простые танцевальные движения, не связанные с сильной нагрузкой.
После ужина еще прогулялась с Гринни и Верражем, и напряжение от ожидания предстоящего разговора отступило, сменившись приятной усталостью. Такой, какая возникает после долгих прогулок и игр в снежки с полностью довольными жизнью малышами.
Драконенок уже полностью смирился с тем, что от меня не исходит пламя. Кем он меня считал, сказать сложно, но то, что решил меня оберегать, выяснилось, когда один из мергхандаров шагнул ко мне слишком резко. Верраж мгновенно вздыбил чешуйки и утробно зарычал.
Сейчас, когда Тиус сообщил о возвращении Торна, мне почему-то вспомнился этот эпизод, и я улыбнулась. От защиты Верража я бы сейчас точно не отказалась, да хотя бы от защиты кого бы то ни было: напряжение вернулось, а вместе с тем вернулось и ощущение, что я — провинившаяся школьница, которую вызывают к директору. В данном случае меня никто не вызывал, но избавиться от этого чувства я не могла.
До тех пор, пока шла по коридору к его кабинету.
Зато стоило мне шагнуть за дверь, оно испарилось. Я поняла, что больше не хочу оправдываться, и что больше не хочу быть школьницей. Если Торн хочет видеть рядом с собой женщину и жену, а не приложение к его реформе — хорошо. Если нет…
— Нам надо поговорить.
Он обернулся, встречая меня ставшим уже привычным ледяным взглядом.
— И тебе доброго вечера.
— Доброго. Что-то случилось?
Торн подошел к столу и указал мне на кресло.
— Мы выяснили, кто за этим стоит.
Я замерла.
— Кто?
— Присядь, Лаура.
Я приблизилась к столу и действительно опустилась в кресло. Только после этого сел он.
— Эллегрин Рэгстерн.
Он вытолкнул эти слова, как паззлы ручной головоломки, так же равнодушно и жестко, но мне вдруг стало не по себе. От того, сколько застывших чувств под этим скрывалось.
Я поднялась, обошла стол и опустилась к нему на колени. Так плавно и в то же время так быстро, как только могла, не давая себе времени передумать. Обвила ладонями его плечи, хотела прижаться, но Торн резко перехватил мои запястья.
— Ты что делаешь?
От неожиданности я даже не пошевелилась.
— Я сегодня не настроен на близость, Лаура.
— Идиот!
— Что?
— Я говорю, ты — идиот, Торнгер Ландерстерг! — Я взвилась с его колен, стряхивая его руки. — Ты не настроен на близость не только сегодня, но и вообще. В принципе. Ты хоть понимаешь, что я не могу так?! Не могу оставаться с мужчиной, который не позволяет себе ни малейшего чувства?! Ни капельки? Да, я понимаю, у тебя огромная ответственность, но рядом с тобой живые люди, и помимо огромной ответственности перед страной, у тебя есть я. Как мы вообще можем общаться, если ты постоянно меня отталкиваешь?
Он вскинул голову, а потом так же резко поднялся.
— Ты не расслышала, что я сказал?
— Нет, я тебя прекрасно слышала! Эллегрин Рэгстерн. Я это слышала, и еще я слышала, что тебе больно. Поэтому я подошла к тебе. Поэтому хотела обнять, а не напрашиваясь — выражаясь твоими словами — на близость! Торн! Я пришла поговорить не об Эллегрин. О нас. О том, что я хочу быть с тобой, но я не смогу с тобой быть, если ты будешь от меня закрываться.
— Я всегда такой, Лаура. И ты это прекрасно знала.
— Нет. Ты не всегда такой. Ты со мной говорил. В тебе есть чувства, и пусть они не всегда приятны, пусть от них иногда больно — в тебе они есть. Я это знаю, иначе бы ты не отключил щиты. Иначе не носил бы меня на руках и не сделал для меня то, что сделал… когда я упала. — Я приблизилась к нему, глядя в глаза. — Ты можешь сколько угодно меня отталкивать, но ты сам знаешь, что я права. Торн…
Я коснулась рукой его щеки, впитывая это прикосновение всем сердцем.
— Торн, я тебя люблю.
Больше я не успела ничего почувствовать. Ничего подумать, даже не успела вздохнуть — в глазах стоявшего напротив мужчины вспыхнул огонь. Дикий, звериный, настолько хищный, что я невольно отпрянула, но он просто перехватил меня за талию. Не давая сдвинуться с места, без труда удерживая раскрытой ладонью, обжигающей даже через платье льдом. Вертикальные полосы зрачков сначала раскрылись, а потом собрались в две тонкие линии.
В то же мгновение он опрокинул меня на стол.
Я вскрикнула — больше от неожиданности, хотя все тело в одно мгновение покрылось мурашками, а холод, исходящий от него, казалось, впитывается в каждую клеточку моего тела. Прижатые к поверхности стола ладони покалывало пульсацией от ледяной, жесткой мощи.
От той, что врывалась в меня, заставляя саму превращаться в лед и плавиться под одним только этим взглядом. За мгновение до того, как Торн дернул меня на себя, и я всхлипнула. Этот всхлип отозвался в нем не то звериным рычанием, не то хриплым стоном, когда его губы впились в мои с такой силой, что дыхание во мне кончилось. Вместе с дыханием кончилась я сама, остались только его руки на моих бедрах, разводящие их.
И резкий рывок, когда меня накрыло ледяным пламенем, и когда мы стали единым целым.
Обрушившаяся на меня сила была настолько яростной, что я закричала. Ногтями впиваясь в затянутую в пиджак спину, обхватывая его бедра ногами и чувствуя, как рождающееся во мне дикое наслаждение растекается от низа живота в грудь, поднимается вверх, рождая все новые и новые звериные стоны. Меня словно вытянули в струну или собрали в одну точку, в единое средоточие наших тел, поэтому когда эту связь разорвали, я дернулась.
Как никогда раньше ощущая внутри пустоту — в те несколько мгновений, пока меня перехватили, легко, как пушинку, толкнув к столу животом и снова врываясь — теперь уже сзади. От острой смены ощущений полыхнуло перед глазами, ногти скрежетнули по непривычно-беззащитной полировке, но я услышала только свой крик и его рычание.
Почувствовала вплетенные в волосы пальцы, заставившие запрокинуть голову, и горячее дыхание на шее, сменившее их. Короткая острая боль вспыхнула тысячей искр. От сжавшихся на коже зубов ледяные нити протянулись через все тело, превращая его в сгусток чувственного удовольствия.
Там, где по нарастающей шла пульсация.
Там, где ладони касались поверхности.
Там, где его ладонь сжималась поверх моего бедра, а после скользнула ниже. Грубой и жесткой лаской в вихре охватившего нас ледяного пламени заставляя меня кричать снова и снова, пока во мне разом не лопнули все струны.
Я задыхалась, содрогаясь от наслаждения, еще чувствие резкие сильные рывки, а потом — вместе с ним, снова. До одури и умопомрачения, до сорванного голоса и хриплых выдохов на пределе сил.
До резкого рывка назад, и судорожного стона, прерванного закушенной губой.
Когда я оттолкнулась ладонями от стола и обернулась, меня вело. Перед глазами еще плыла иссиня-белая дымка, похожая на зимний рассвет. Я чувствовала себя пьяной: им. Настолько пьяной, что мне хотелось еще, еще и еще… И я потянулась к нему, в это звериное пламя, всеми инстинктами. Всем своим существом.
Чтобы услышать:
— Прости. Это больше не повторится.
Я моргаю. Его лицо кажется довольно далеким и в то же время безумно близким, и это ощущение тоже проходит, когда я понимаю, осознаю, чувствую смысл его слов.
— Да пошел ты! — говорю я, и разворачиваюсь, но Торн перехватывает меня за локоть.
— Секс с пламенем, — произносит он. — По крайней мере, пока ты без харргалахт.
По крайней мере?! Во мне кончаются слова, а потом начинаются заново, и все они не должны принадлежать Лауре Ландерстерг. Да если быть честной, они и Лауре Хэдфенгер принадлежать не должны, но…
— Поставь свою харргалахт себе на задницу, — сообщаю я. — И гордись ею! Ты… ты просто…
Р-р-р-р!!!!
Это даже не злость, я не знаю, как это назвать, от желания вцепиться ему в лицо или пнуть прямо в то, чем он собирался «не повторять» (все равно же больше не пригодится!), просто становится нечем дышать. Только сейчас я понимаю, почему: у меня в крови по-прежнему гуляет пламя, в диких количествах. Это от него я пьяная. Это от него меня влечет к этому чудовищу, с той же силой, с которой мне хочется его сейчас оттолкнуть. Или впиться губами в губы, зубами, с рычанием и яростью, мне не принадлежащей. Это от него я сейчас дрожу, даже вспоминая о диком, животном наслаждении…
— Секс с пламенем, — повторяю я, сбрасывая его руку. — Секс с пламенем, Торн Ландерстерг?! Вот что это для тебя?
— Ты сама придумала все остальное.
— Я? — шепчу я почему-то севшим голосом. — Это я придумала? Когда? Когда ты говорил, что я свожу тебя с ума?
— Я от своих слов не отказываюсь.
Если можно было сделать что-то еще с большей отстраненностью, чем то, что он сделал сейчас — просто застегнул брюки и поправил рубашку — то я смутно понимаю, что это вообще могло быть. Можно было бы спросить, от каких именно слов он не отказывается, но после случившегося спрашивать уже ни о чем не хотелось. Меня все еще вело, но первые признаки отрезвления уже были налицо.
Например, я вспомнила, зачем сюда пришла.
— Я хотела поговорить о другом, — сухо, настолько сухо, насколько это возможно, сказала я. Не нарочно. Просто во мне кончились чувства, и теперь я понимала, о чем он говорил. Если бы они не кончились, меня бы просто уничтожила эта сила, бьющаяся в самой глубине моего существа.
— Говори.
— Не сегодня.
Никогда.
Об этом я говорить уже не стала, просто поправила платье. Развернулась и вышла.
Я держалась до той минуты, пока шла по коридорам с мергхандарами. Пока поднималась к себе. Пока заглядывала к Гринни с Верражем, чтобы посмотреть на две сонные мордахи, вскинутые на открывшуюся дверь.
Только оставшись наедине с собой, на миг зажмурилась, сжала кулаки, и… выдохнула. От звонка Дару меня отделяли какие-то считаные секунды, натянувшиеся невидимые нити внутри. Я могу ему позвонить, могу попросить меня забрать, могу даже собрать вещи, но мне ясно дали понять, что меня не отпустят.
Меньшее, что получится из этого звонка — это конфликт брата с Ландерстергом. Если Даргел узнает обо всем, он… нет, я не имею права впутывать его во все это. Я вообще не имею права ничего ему говорить. Никому не имею.
Даже Рин.
Особенно Рин.
Я разделась как никогда аккуратно, повесила платье на плечики. Стоя в душе, смотрела на бегущие по запотевшему матовому стеклу капли воды, все отчетливее убеждаясь в том, что я должна сделать.
Парящая для дракона. Книга 2
Купить
Вот предполагала, что Торн захочет ее оставить в качестве любовницы. И отыграться заодно. Удивило, что его тоже сильно задело, с рукой это очень заметно — психосоматика в действии. С началом разговора стало все заметнее, что их по-прежнему тянет друг к другу, а все остальное больше похоже на предлог. Но дракон разбушевался и даже не дошел до пика, до включения мозгов ему еще очень долго. За Лауру страшно, хотя и поворачиваться к нему спиной — еще опаснее. Но лицом на стол у них уже было в прошлый раз, думаю, авторы тут не будут повторяться…
Юлия Парфенова, Надеюсь. Такое сложно простить даже на словах. А принуждение не знаю возможно ли простить, если ты не мазохистка. Вон Хамскому десятилетия понадобились, чтобы Теарин простила.
jif, Да, и ситуация другая, всё-таки после времен Теарин прошло много веков и отношения и мораль в обществе продвинулись. И наша героиня была вполне невинной, и наш дракон это когда-нибудь оценит, что она не заслуживает такого подхода в принципе. Мне кажется эпизод с «наказалкой» Даармархского дублировался скорее в их предыдущей страстной сцене, когда обе героини физически были не очень против, даже получили удовольствие, но глубоко оскорбил смысл, который герои вложили в соитие, и обьявили после. А сейчас же будет явное насилие и заранее аннонсированное таким образом, чтобы оскорбить и сломать личность. Либо герой считает Лауру прожженой интриганткой, которая спланировала игры с ним, либо хочет понять реакцию… А может и вправду злость его бежит впереди разума
Юлия Парфенова, В любом случае Торн в этой сттуации выглядит мерзко.
Неужели она подчинится? Зачем я читала сейчас, почему не накопила? Опять томиться в ожидании проды. Эх))) А времени в обрез у меня, читаю сейчас только этот роман, оторваться не могу. Спасибо!
Александра, И я об этом подумала! Что ж мне недельку не подождать, не накопить 🙁 ? Разве можно останавливаться на таком месте? 🙁 Это жестоко 🙁
Я, конечно, не дракон и не мужчина, может поэтому я не могу понять Торна? От слова СОВСЕМ? Но все происходящее перед разрывом помолвки и, тем более, после — за гранью моего понимания. С нетерпением жду продолжения! Авторы! Разве можно в такой напряженный момент давать так редко проду и по такому крошечному кусочку?! Пощадите наши нервы!!!
Ух. Какие страсти🔥
Торн очень хорошо все понял. Девочки, не будем считать правителя дураком. Лаура явилась к нему лишний раз доказать, что на Торна ей плевать и заботится она строго о виаре и что Торн в список тех, о ком она заботится, не входит. Мы все прекрасно понимаем истинную причину визита Лауры. Виара — всего лишь предлог. Хочешь помириться, как-то загладить свою вину, не расставаться врагами, испытать пусть и в последний раз ощущения дикого секса, так и скажи об этом нормально. Зачем угрожать, провоцировать, оскорблять? Думаю, Торн начинает понимать суть характера Лауры. Выбор невесты сделан ошибочный и признать это ему нелегко. Сейчас он пытается показать Лауре чем чреваты ее провокации. Нельзя безнаказанно постоянно дергать дракона за усы и наступать ему на хвост.
Roberta, Лаура считает, что Торн, хотя она от него и отказалась, тем не менее должен выполнять ее просьбы и капризы всю свою оставшуюся жизнь. А как же иначе? Лаура же с ним спала, у них был секс. Теперь плати. Если брать реальность, то все мы знакомы с огромным количеством «бывших», которые без зазрения совести постоянно требуют внимания своих отвергнутых мужчин. Отвези туда, почини то, привези это, разберись с этой проблемой и организуй тот или иной ивент. И абсолютно пофиг, что у бывшего уже своя семья, свои проблемы и свои заботы. Лаура растоптала авторитет Торна и тут же, «не отходя от кассы», требует, именно требует, с угрозами и шантажом, услугу. Таких дамочек надо раз и навсегда ставить на место.
Roberta, Вы действительно это увидели в книге? Обалдеть… Интересно, что скажут авторы…
golondrina, ну, это именно то, что говорится в книге. Я тоже это прочитала (какой сюрприз, верно). Не знаю, что вы читаете…🧐
Roberta, я просто пытаюсь понять где Вы увидели меркантильность Лауры?
Елена Мухаммед, Попробуем разобраться. Лаура попросила месяц ухаживаний, во время которого увидела возможности Торна. Он несколько раз спасал ее, демонстрировал заботу, внимание и четко, заметьте, четко и ясно обозначил границы их отношений. Какие выводы сделала Лаура? Кроме того, что легла в его постель? Обсудила их отношения? Сказала так же четко, с чем она согласна, а что ей категорически не подходит?Показала понимание ситуации правителя? Поинтересовалась, почему именно ее выбрали на роль первой леди и изучила правила игры? Выразила готовность всегда и во всем поддерживать мужа во всех моментах его нелегкой политической борьбы за воплощение реформы? Мягко говоря, на протяжении всей истории их отношений, плюшки сыпались только в корзину Лауры, Торну доставались лишь шишки, только успевал лоб подставлять. Что получил Торн? Секс? Так в этом деле дефицита у него точно не было и нет. А что еще? Одни сплошные проблемы и разгребание неприятностей.
Roberta, Иногда мне кажется, что мы с Вами читаем разные книги))))
Елена Мухаммед, Ее нет, каждый увидел то что хотел.
Roberta, вот полностью согласна с Вами.
Roberta, Вы очень сильно закрутил. Если бы хоть что то из перечисленного было — оно бы упоминалось в книге. Всё таки мы читаем со стороны Лауры, её мысли, мотивы. Тут не нужно ничего придумывать, ибо оно изначально будет не верным. Со стороны Торна такие рассуждения имеют место быть — ибо мы не знаем его мыслей и мотивов.
Nastya, POV Лауры дает только информацию о мыслях и чувствах незрелой и неопытной девушки, которая до сих пор не сталкивалась с трудностями и жила защищенной жизнью. Многие из ее выводов неверны и основаны исключительно на ее юношеском эгоизме и чувстве непогрешимости. К счастью, у нас есть слова Торна и описание его физиологических реакций. И они показывают совершенно другую правду, чем думает Лаура.
Sety, То есть действия Торна показывают, что на самом деле думает Лаура? Интересная теория.странная, но интереснаяУ неё совершено отсутствует ‘чувство непогрешимости’. Она понимает свою часть вины и принимает. Но она не берет на себя чужую вину. И понимает, что не должна ломать свою жизнь ради других. Особенно с учётом того, что эти другие свою жизнь менять ради Лауры не планировали. Так же можно сказать, что к счастью у нас есть слова и мысли Лауры, которые показывают, что и чем на самом деле думает Торн. И мы видим, что он неадекватный самодур, с диктаторскими замашками маньяка насильника.
Nastya, слова и действия Торна показывают, что Лаура ошибается во многих вещах.
Sety, Слова и действия Лауры, показывают, что Торн совершенно недальновидный лицемер.
Nastya, correct. Лаура постоянно меняет свое мнение. И в зависимости от того, что ей пришло в голову в данный момент, Торн всегда будет лицемером в ее глазах. Почему его драконейшество не предвидел, что если она хотела вишни вчера, сегодня хотела бы новую машину. Неадекватный самодур… фу.
Sety, Ну видимо на слова, что нет никаких чувств, она должна оставаться милой и продолжать доказывать свою любовь. Так? Вы так и не ответили мне в прошлый раз. Фу, вот эгоистка, не захотела выходить замуж без любви и полностью менять свою жизнь ради…. Того, кто ничего не предлагал в замен?у него всегда она виновата, главное он безгрешен.
Roberta, Баба Яга против! Никто правителя дураком и не считал! А то, что сейчас происходит , никак нельзя назвать достойным поведением! В каком месте Лаура наплевала на великого и ужасного? Наоборот,столько попыток сблизиться ,добиться хоть каких то эмоций! Но нельзя же бесконечно биться о ледяную глыбу! И в чем же такая огромная вина,что заслужила вот такое отношение? Не в том ли, что её, вопреки желанию, «назначили» невестой, шантажируя семьёй и друзьями? Или заклеймил, в нарушение закона.?
Roberta, Вы простите, но более бредового комментария я ещё в жизни не читала! По вашему мнению Лаура проститутка какая то выходит.😱
Roberta, о сексе с Торном это правда (на мой взгляд Лаура всегда путала секс с любовью). Но не думаю, что хочет примириться с ним или как-то загладить свою вину. Нет, Л. до сих пор не поняла, что именно она с ним сделала. Для ее же блага, я надеюсь, что скоро узнает.
Sety, Про «примириться с ним или как-то загладить свою вину» было сказано как про возможные варианты. Естественно, Лаура у нас всегда права. Это у нее амбиции и мечты, у Торна никаких амбиций не может быть в принципе, и считаться с его жизненными целями совсем необязательно. На самом деле она считает, что это Торн должен извиняться за недостаточное демонстрирование нежных чувств.
Roberta, что ж, теперь Лаура поймет, каковы в действительности нежные чувства дракона. 😈
А что она хотела от него после того что сотворила, зная Торна. Он не плюшевый зайка. Я пытаюсь, честно пытаюсь понять ее, блин не могу. Я на стороне дракона. Да, будь он обычным мужчиной, он поступает, как козел, но он дракон и он объяснял правила, он говорил, как правильно себя вести. И даа, Торн во второй книге чуть более звериный, человечность потерялась.
indira-ishakova, Ну подумаешь, не обычный, а драконовский козёл…
Ольга Киселёва, нетт, точно будет объяснение его поведению, и с его точки зрения всё последовательно. Разные мужчины бывают, тем более он не человек.
Вот и озверевший дракон! Е-о-оханый бабай, неужели насилию быть? Это ничем не оправдать и такое уж точно не забыть! Мля! Как же охота этому всаднику организовать трепанацию черепа подручными материалами! Чтоб его карма чпокнула!Девочки,спасибо за проду!
fil-inessa, Не думаю, что будет насилие, если только авторы не решили окончательно развести героев без надежды на воссоединение. Но как же не попугать Лауру?
Ну дорогие авторы, ну не надо делать из Торна монстра, пожалуйста! Он и так сделал много ошибок: не нашел времени поговорить с Лаурой за две недели подготовки к помолвке (?!!!). Устроил девушке секс с пламенем в кабинете на столе, а ведь это всего второй раз в жизни Лауры, она милая молодая девочка вся такая романтичная и влюблена в него, вообще повел себя Торн ужасно. Лаура понятно обиделась, но почему он проигнорировал ее обиду непонятно?! У них был договор, если не получится, он ее отпустит, причем здесь карьера отца?! Не понимаю мотивацию Торна! Понятно, что Лауре надо уехать, чтобы реализовать свои мечты, но уж очень жёстко они расстаются! Как потом они будут мириться, ведь должен же быть хэппи-энд! Пусть Лаура поедет в Рагран, встретит там Бена, пусть Торн ее ревнует, но потом пусть они все же будут вместе, нуууу пожалуйста!!!
Ирина, а я хочу прочитать, как Лаура осознает свои ошибки и как будет бороться, чтобы вернуть доверие и любовь Торна. Такой сюжет выйдет из клише, где герой всегда бежит за героиней, которая сама себе дров наломала. Кроме того, будет происходить реальное развитие персонажей.
Sety, Торн наломал не меньше дров
Доакону сделали больно. Дракон хочет крови.
Juis, Надеюсь, он её получит. Из собственного носа😈
Нет ну блин! Он ведёт себя, как потерпевшая сторона. Это прям звездец!Хотя очевидно, что у него проблемы с управление гневом, ещё начиная с выступления Лауры на катке и последовавшей за этим харгаллахт. И потом, когда у них был «секс с пламенем» после выяснения обстоятельств покушения. Ему реально нужно обернуться, и побыть драконом часок-другой, глядишь просветлеет!
dubeykate, Так в этом и вся суть, он дракон, он хочет ее. Его поведение укладывается в аннотацию книги. Торн и чувствует себя потерпевшей сторной, спросите у любого мужчины, как бы он чувствовал себя, если бы им пренебрегла женщина прилюдно.
Мария, +1. И если он изуродован и становится постоянно опасным для других (невинных) из-за этой женщины.
Sety, Из за себя он опасен для других. Если из за каждого разрыва начинать бросаться на других… То ему нужно к специалисту, мозги подлечить)))
Nastya, Из за каждого разрыва? Вы серьезно считаете, что у Торна на счету куча бросающих его невест и куча публично разорванных помолвок? Действительно, мог бы уже привыкнуть и не реагировать так болезненно.
Roberta, Я думаю, что не важно какой по счету разрыв. Это не даёт право вести себя как скотина и срываться.есть разница между реагировать болезненно, и пытаться морально и физически унизить болезненно реагировала Лаура на его выпады. Но что то после всех его унижение в её сторону (да даже после отмены кастинг а), она ему не заявляла — животом на стол, булку раздвинула. Да и не высылала его близких из страны. Или тут разница в том, что он может?
Nastya, имела в виду его руку и все проблемы, которые идут с этим. Но, конечно, кто позаботится о Торне … 🙄
Sety, Я отвечала на слова ‘он постоянно становится опасным для других’ невинных»))) ну и на ситуацию с его ‘ноги раздвинула’))
Nastya, а Торн постоянно опасен для других именно из-за руки, а не из-за его характера. Все точно.
Sety, Он опасен, потому что не умеет контролировать себя. А рука — лишь последствие того, что он себя не очень контролирует.
Nastya, предпочитаете, чтобы Торн заморозил всех в зал до смерти? Очень гуманно … потому что это случилось бы, если бы он не контролировал себя.
Sety, Это тут при чем? Он предпочёл так выплеснуть свой гнев(на руку). Рука пострадала, так как он не смог себя нормально контролировать. Он не опасен из за руки. А именно из за своего характера, не умения взять эмоции (пламя) под контроль. Это как, если бы человек, после отказа девушки пошёл бить всем морды (заморозить всех вокруг), но в целях усмерния себя бил стену и сломал руку. Кто виноват? Люди? Стена? Рука? Или неумение себя сдержать? Ничего сверх ужасного не произошло. Унизила? Да. Также, как и он её, когда заявил, что она сама придумала себе все, или когда шантажировал должностью отца. Но она после этого не пошла запихивать ему зонтик в задние отверстия или иначе ломать жизнь ему. Всего лишь разделила тх жизни (при чем старалась изначально сделать это тихо)
Nastya, характер и контроль Торна в порядке. Лаура та, кто постоянно бросает ему вызов и создает проблемы из-за ее неспособности следовать хотя бы одному из ее желаний, а не постоянно менять свое мнение.
Кстати, сама героиня часто думает так: она не может сдерживать себя и всегда реагирует эмоционально, а затем страдает от последствий своих решений.
Sety, Желания и мнения вполне могут меняться (и должны!) если от партнёра поступает унижение и неадекватный игнор. Иначе это попахивает БДСМ и мыслями, бьёт — значит любит. Мне до сих пор никто не смог ответить. Какая у неё реакция должна была быть на ‘ты сама себе в е придумала. Нет никаких чувств’.. ‘конечно милый. Я тебе ещё подоказываю свою любовь. Игнор. Ничего я ещё робьюсь и поумоляю со мной поговорит. Все придумала? Ничего, я докажу тебе вою любовь?’ где в этом всём чувства и действия Торна?
Nastya, А разве не так? Разве Лаура не сама все придумала? Разве Торн обещал ей любовь?
Roberta, Он дал надежду. Да и если так. Хорошо. Сама придумала. Ошиблась. Значит она имеет право отказаться. Так, как одно из её условий для брака это была любовь. И она его озвучила Торну. Условие не выполнено. Она уходит, что бы не мучить ни себя, ни его. Или она там в рабстве у Торна? Знаете, не изменять и не бить её он тоже не обещал. Получается может? Не обещал же. 🤪
Nastya, Торн сказал правду. Лаура не видит реальной ситуации.
Sety, Он сам её, походу, не видит))) ну или видит картинку полностью настртенную на его величество, где она упорно доказывает ему свою любовь, не смотря на все его ‘фи’))) 😑)))
Nastya, У него рука теперь отсохнет, как у Дамблдора!!!😱
dubeykate, Рука не так страшно. Он уверенно двигается к отсыханию бубенчиков)))), 😈😈😈
Nastya, Не знаю, насчет отсыхания, но на хороший удар напрашивается. Вообще, они с Лауриным папочкой хорошую команду бы составили, стоят друг друга — мастерски над ней издеваются и манипулируют, настоящие лидеры свободного мира ))
Sety, Виноватить Лауру проще простого, у сильного всегда бессильный виноват. Ситуацию с подставой в ресторане Лаура никак не могла предвидеть, если б не там, так в другом месте сделали, и причиной включать ледяное бешенство это не было. Проблема не в Лауре, проблема в самом Торне.
Елена Мухаммед, Проблемы с подставой не было бы в принципе, если бы Лаура не пренебрегала правилами безопасности. Причем на постоянной основе. Кто сбежал из резиденции и подставил начальника охраны? Кто устроил провокацию на катке? Идею с подставой она сама дала Эви, когда схватила кубки и помчалась вручать победителю, нарушая весь регламент праздника. Лаура непредсказуема, такие люди легко вычисляются и провоцируются.
Елена Мухаммед, когда вернулись в резиденцию после инцидента в ресторане, Торн нуждался в ней. Не для секса, а просто как успокаивающее присутствие. Он сказал ей, но Лаура ( в очередний раз) отвергла его, сказав, как сильно она его любит, как она больше не может так (?) и как они должны разорвать помолвку. Проблема точно в Лауре.
Елена Мухаммед, Не скажите, Торн предупреждал ее о последствиях общения с ним. Приставил же к ней телохранителей. Лаура не хотела идти на этот праздник, пошла назло. Торн допустил ошибку не проверив все на празднике, дал слабину, в этом он виноват, да.
Мария, Ну, нормальный мужик не довел бы до такого, согласитесь. Если после того, как она много-много раз сказала «люблю», отказалась от своих амбиций, чтобы быть с ним, пыталась все вырулить на позитиве, он все ещё ничего не заметил, ни снизошёл до нормального разговора, вынудил буквально на кардинальные меры… Мне кажется, что в этой ситуации есть какая-то сюжетная линия, скрытая пока от нас, которая объяснит, чем он был отвлечен в эти решающие моменты
dubeykate, Я думаю Торн привык все контролировать, на нем большая ответственность и этот груз давит на него. Он не позволяет никому помочь себе, не хочет показывать кому то свою слабость, свои чувства, что тоже боится ошибиться. Женщине особенно. поэтому даже после признания в любви не смог Лауре доверится, ослабить груз ответственности. Женщина, которая действительно любит не отвернется от своего мужчины, если он совершил ошибку, а вот недоверие и пренебрежение чувствами приведет к разрыву.