Парящая для дракона. Книга 2
Глава 2 
— Вот же ларркин выродок, а, — процедила Рин. — Да если бы я знала…
— Никто не знал, — сказала я.
— Никто, кроме него, правда? Вот ни за что не поверю, что он не приложил к этому свои грязные лапы! Чтоб у него лишай на заднице вылез. А еще лучше на…
— Ты сама как? — спросила я.
Это меня интересовало гораздо больше, чем лишай на любом месте Миста, а учитывая, что когда я набрала Рин, она исключительно плевалась ядом в сторону моего бывшего и всех, кто нам это устроил, выяснить это было довольно проблематично.
— Меня никогда так не тошнило, — сказала она. — Но это, наверное, ерунда, по сравнению с тем, что там у тебя? Меня-то никто не фотографировал.
Я пожала плечами.
— Лал, не молчи. — Рин нахмурилась и отодвинулась, сложив руки на груди. — Что у тебя произошло?
— Это государственная тайна.
— Ха-ха. Очень смешно.
— А я не смеюсь. Мне запрещено говорить с кем бы то ни было о том, о чем я говорила с пресс-секретарем. Хотя по сути, там и разговора-то не было.
Точнее, он был. Мужчина, который оказался на месте Мильды Хайц, смотрел на меня, но сквозь. Ровно столько времени, сколько требовалось для того, чтобы донести до меня информацию: мне запрещено так или иначе комментировать сложившуюся ситуацию в соцсетях, своим знакомым или друзьям (можно подумать, я бы сама до этого не догадалась). Вся политика сейчас будет выстроена на том, что меня отравили, и что все случившееся сейчас под контролем внутренней разведывательной службы. Дело, о котором сейчас писали все журналисты, из развлекательного превратилось в политическое.
— Ферна Хэдфенгер не дает комментариев по поводу случившегося, — таково было официальное заявление пресс-службы Торна, — вся ответственность за произошедшее возлагается на организаторов покушения, стремящихся замаскировать попытку убийства под скандальную случайность с запрещенным веществом на студенческой вечеринке.
В этом же заявлении говорилось о том, что мне повезло, и что организаторы покушения не рассчитывали на вмешательство мергхандаров, которых на вечеринке не должно было быть. По той же причине я сейчас находилась в загородной резиденции, где мне был обеспечен высочайший уровень защиты.
— Но это реально было покушение? — шепотом переспросила Рин. — Тебя действительно хотели убить?
— Сомневаюсь, — сказала я. — Иначе мы бы с тобой не разговаривали.
— Ты так думаешь?
— Я не знаю, что думать. А Торн со мной не разговаривает.
Вот не собиралась я этого говорить, оно само вырвалось. Как бы там ни было, он действительно со мной почти не разговаривал. Утром ничего не изменилось ни для меня, ни для нас — исключительно сдержанный завтрак, знакомство с пресс-секретарем, предупреждение о нашей линии поведения и… все. Потом они с пресс-секретарем отбыли в Хайрмарг, а я осталась. Успела посмотреть заявление, погулять с Верражем и Гринни, ну и вот — позвонила Рин. После ее сообщения.
— Как бы там ни было, он с ними разделается.
Это прозвучало кровожадно.
— Ты знаешь, что Мист под следствием? — продолжала подруга. — Что его только-только отпустили, сегодня утром, и вид у него был совсем не геройский?
— Подозреваю, об этом знает весь Хайрмарг. То есть весь Ферверн.
— Туда ему и дорога, — почти прорычала Рин. — Гаденыш. Мерзкий, мстительный гаденыш.
— Рин, давай сменим тему? — попросила я. — Я хочу хотя бы пять минут не говорить ни о Мисте, ни о том, что вчера случилось. Как Сэфл?
— Рвет и мечет. Сказал, что Мисту надо з… прости. Он тоже считает, что Мист к этому причастен.
Я вздохнула.
— Нет, ну серьезно? Он все это организовал! А на какие деньги? Я никогда за ним особой щедрости не замечала… — Рин осеклась. — Тебя это реально достало, да?
Нереально.
— Да.
— Слушай, но в этом есть один большой плюс: я смогу приехать к тебе в гости и посмотреть на резиденцию Верховного. Да-да, я помню, что ты меня приглашала на праздник, но до него еще времени дракон, а я могу приехать сегодня. Хочешь, приеду? — подруга внимательно на меня посмотрела. — Что?
«Никаких встреч. Никаких посещений за исключением членов семьи, — пресс-секретарь смотрел на меня в упор, и его цепкий взгляд сейчас напоминал крючья, которые охотники древности прятали в ловушках для драконов. — Если об этом посещении станет известно — а о нем непременно станет, журналисты не дадут этому человеку прохода. В отличие от вас, их мы защитить не сможем, равно как и предсказать ход их беседы».
Все это звучало правильно и очень логично, хотя и отчаянно напоминало тюрьму в пустоши. Ферверн был единственной страной, где построили тюрьму для иртханов. Во всем мире для них существовало два вида наказания: таэрран, запирающая пламя магическая печать, чем-то напоминающая позорный ошейник, иногда в сочетании с домашним арестом, и смертная казнь. В Ферверне таэрран считалась пережитком прошлого, а меры пресечения были такие же, как и для людей. С той лишь разницей, что место заключения иртханов располагалось глубоко под землей. В пустошах.
На этой потрясающе оптимистичной мысли пиликнул внутренний коммуникатор.
— Рин, прости. Внутренний.
Я спрыгнула с подоконника, который стал моим излюбленным местом. Подошла к тумбочке, и, коснувшись панели приема, услышала голос Тиуса:
— Ферна Хэдфенгер, приехал ваш брат.
Дар? Дар!
— Тиус, пусть его проводят ко мне! — Я выключила связь коммуникатора и снова вернулась к Рин. — Рин! Дар приехал!
— Ну, хоть так, — проворчала подруга. — А то я уже думала, что мою Лауру подменили, а вместо нее посадили манекен.
— Манекен из меня никакой, — сообщила я.
— И я о том. Созвонимся тогда чуть позже. — Подруга усмехнулась. — Я тебя наберу. И не думай, в покое я тебя не оставлю. Нельзя встречаться, тогда буду доставать звонками.
Она отключилась раньше, чем я успела попрощаться, а я едва успела добежать до зеркала и посмотреть, похожа ли я на манекен, когда в комнату уже шагнул Даргел.
— Лаура!
— Дар!
Я бросилась к нему и обняла так порывисто, что он рассмеялся.
— Эй, тише. Ты меня так задушишь.
Правда, когда он обнял меня в ответ, вряд ли его объятия можно было назвать расслабленными.
— Сестренка, ты как?
— Я уже хорошо, — честно сообщила я. Так же честно стараясь не хлюпнуть носом от радости. Мне действительно было несказанно хорошо — вот так, в объятиях брата, просто стоять. Хотя «просто стоять» в этой ситуации было странно, мы стояли. Во мне бушевал настоящий ураган эмоций, которые я старательно в себе подавляла, и, видимо, Дар это почувствовал. Потому что отстранился и заглянул мне в глаза:
— Я безумно по тебе соскучился.
— Я тоже, — призналась я. — Хочешь кофе? Или пройтись?
— Кофе и пройтись вместе не предлагаются?
— Предлагаются, — сказала я.
Спустя двадцать минут мы уже шли по расчищенным дорожкам, по которым я обычно гуляла с Гринни и Верражем. Над одноразовым стаканчиком поднимался пар: себе я кофе попросила автоматически, и теперь так же автоматически его пила. Что касается брата, он к своему, кажется, вовсе не притронулся.
— Здесь красиво, — произнес Дар, когда мы отошли от дома на приличное расстояние.
Мергхандары не отставали, и это, видимо, было одной из причин напряжения, которое между нами возникло впервые.
— Да. Очень.
— Лаура… как так получилось?
Вопрос от Даргела был не сказать чтобы неожиданным. К тому же, я уже смирилась с тем, что все хотят знать «как так получилось», и что я по этому поводу чувствую. В последнем, к слову сказать, я была не уверена.
— Отец тебе не рассказал?
— Он рассказал, что ты пошла отмечать, и что тебя накачали какой-то дрянью. Пресс-служба говорит примерно то же самое, но уже более масштабно. А я хочу знать, что произошло на самом деле.
— Если я скажу, что не хочу об этом говорить, ты поймешь?
Дар все-таки отпил кофе и поморщился, как будто кофе был из дешевого автомата.
— Я спрошу, о чем хочешь поговорить ты.
— Я не знаю, что мне делать, Дар. Я запуталась.
Брат не стал останавливаться, увел меня на огибающую парк аллею, и даже не обернулся, когда тени мергхандаров вытянулись поперек дорожки, словно преграждая нам путь.
— Что тебя беспокоит, сестренка?
— Торн.
— Торн? — Даргел нахмурился, невольно понизив голос.
— Ему не все равно, но ему… как бы все равно. Я не могу этого объяснить. Он даже ни разу не спросил меня, как я себя чувствую. Это же так просто, правда? Вот ты спросил. И Дораж Эмери тоже.
— Дораж Эмери?
— Шеф-повар. Он… ладно, неважно. В общем, я понимаю, что по сравнению с тем, что сейчас происходит мои чувства крайне незначительны, но мне от этого больно. Мне страшно, что так будет всегда. Мне страшно, что меня не останется… если я останусь.
Вот теперь Даргел остановился. Оглянулся, как будто не представлял, куда ему поставить стаканчик с кофе, и замер. Мергхандары остановились тоже. Спасибо что хоть в нескольких метрах, а не в непосредственной близости.
— Ты хочешь расторгнуть помолвку?
— Не знаю.
— Не знаешь?
— Нет. Я же говорю, я запуталась. А Торн молчит, он со мной вообще почти не разговаривает. Не считая того, когда ему нужно донести до меня официальную информацию.
— По-моему, — Даргел наклонился и все-таки поставил кофе прямо на дорожку, а после выпрямился и взял мою руку в свои, — вам нужно время. И тебе, и ему.
— А время что-нибудь решит?
— Время многое способно решить, Лали.
— Вот только у меня его нет.
— Разве нет?
— Время до праздника. Сколько его осталось? — Я закусила губу. — Он отменил кастинг, Дар.
— То есть как отменил?
— Вот так. После всего, что случилось… взял и отменил. Хотя когда он помог мне, когда он вернул мне надежду — после того, что случилось, я была просто… я не знала, как мне его благодарить, и…
Я замолчала. Потому что за «и» даже не представляла, что можно добавить. Кроме того, что я люблю его, но об этом я брату уже говорила.
— Хочешь, я с ним поговорю? — Даргел по-прежнему серьезно смотрел на меня. — Можно отправить тебя на кастинг, обеспечив охраной. Такой охраной, что к тебе никто не приблизится.
— Дело не в этом. — Я покачала головой. — Мне кажется, что это наказание. И эта мысль не дает мне покоя. Он действительно мог обеспечить мне такую охрану, что даже жюри стало бы дурно. Мог, но не захотел. Или решил меня наказать. За своеволие. За все, что я допустила.
— Ты серьезно так думаешь?
— Я не знаю, что думать, — повторила слова, сказанные с Рин.
— Вам надо поговорить, Лал.
Можно подумать, я сама этого не знаю.
— Как? Если он все время от меня закрывается.
— Он закрывается не от тебя, а от себя, сестренка. От того, что он чувствует.
— Ты это по собственному опыту говоришь?
— Разумеется. — Даргел улыбнулся. — Лично я всегда молчу, чтобы не наговорить лишнего. Спорим, ты тоже так делаешь? Поговори с ним. Еще раз. Уверен, что больше молчать он не будет.
— И сколько раз Мел нужно к тебе подойти, чтобы ты с ней заговорил после ссоры?
— Обычно это я к ней подхожу.
Я вскинула брови.
— Чаще всего. В девяносто девяти целых и куча девяток после запятой случаев.
— Мел с тобой повезло.
— Рад, что ты это понимаешь. Теперь осталось донести это до нее.
Я невольно улыбнулась.
— Наверняка она тоже это понимает.
Даргел хмыкнул.
— Будем надеяться.
Он снова обнял меня, защищая от ветра, взметнувшего по дорожке вихри колючих снежинок.
— Теперь у тебя будет кофе со вкусом зимнего парка.
— Ах, да. Кофе.
Даргел снова наклонился, поднял стаканчик. Отпил.
— Кстати, я привез твои вещи. То, что осталось. Ингрид их собрала.
Вещи! Значит, и комплект белья там же.
— Она просила тебе передать, что приедет завтра по поводу платья. Насколько я понял, посторонних к тебе не пускают, поэтому платье привезет она. Точнее, то, что оно сейчас из себя представляет. Я выслушал море информации по выкройкам и претензий на тему, что ей придется все делать самой, то есть прикалывать тебя булавками…
— Прикалывать меня булавками — это очень точное определение. Уверена, что это именно то, что Ингрид хочет сейчас со мной сделать.
Даргел расхохотался.
— Знаешь, мне тоже так показалось. Поэтому держись от нее подальше.
— Это будет сложно, если она будет с платьем и с булавками.
Какое-то время мы молча смотрели друг на друга, потом Даргел поцеловал меня в макушку и отстранился.
— Не вешай нос, сестренка. Все будет хорошо.
— Даже не сомневаюсь. — Я задрала этот самый нос как можно выше.
— Вот! Это уже больше похоже на Лауру Хэдфенгер. Хотя тебя теперь уже называют не иначе как Лаура Ландерстерг.
— Кто?!
— Все. Везде. — Даргел кивнул в сторону дома. — Возвращаемся?
— Возвращаемся. — Я взяла его под руку.
Беседа с Даргелом меня воодушевила настолько, что я даже забыла о случившемся. Вот так, впервые после всего этого, просто выпала в другую реальность, в здесь и сейчас рядом с братом. В ту реальность, в которой сегодня вечером мне предстоял разговор с Торном. Хочет он или нет, ему придется меня выслушать. Ему придется меня слушать, если он хочет, чтобы наши отношения продолжались.
И чем скорее он это поймет, выражаясь его же словами, тем лучше.
— Ферн Ландерстерг только что вернулся, ферна Хэдфенгер.
— Благодарю, Тиус.
Я попросила дворецкого сообщить, когда Торн появится в резиденции, и появился он ближе к ночи. Если бы не желание поговорить с ним именно сегодня, я бы легла спать.
Несмотря на то, что меня отрезали от Хайрмарга, я решила, что все равно буду танцевать. Правда, здесь не было лент, но разминку, разрешенную мне физиотерапевтом, я делала. И не только разминку, простые танцевальные движения, не связанные с сильной нагрузкой.
После ужина еще прогулялась с Гринни и Верражем, и напряжение от ожидания предстоящего разговора отступило, сменившись приятной усталостью. Такой, какая возникает после долгих прогулок и игр в снежки с полностью довольными жизнью малышами.
Драконенок уже полностью смирился с тем, что от меня не исходит пламя. Кем он меня считал, сказать сложно, но то, что решил меня оберегать, выяснилось, когда один из мергхандаров шагнул ко мне слишком резко. Верраж мгновенно вздыбил чешуйки и утробно зарычал.
Сейчас, когда Тиус сообщил о возвращении Торна, мне почему-то вспомнился этот эпизод, и я улыбнулась. От защиты Верража я бы сейчас точно не отказалась, да хотя бы от защиты кого бы то ни было: напряжение вернулось, а вместе с тем вернулось и ощущение, что я — провинившаяся школьница, которую вызывают к директору. В данном случае меня никто не вызывал, но избавиться от этого чувства я не могла.
До тех пор, пока шла по коридору к его кабинету.
Зато стоило мне шагнуть за дверь, оно испарилось. Я поняла, что больше не хочу оправдываться, и что больше не хочу быть школьницей. Если Торн хочет видеть рядом с собой женщину и жену, а не приложение к его реформе — хорошо. Если нет…
— Нам надо поговорить.
Он обернулся, встречая меня ставшим уже привычным ледяным взглядом.
— И тебе доброго вечера.
— Доброго. Что-то случилось?
Торн подошел к столу и указал мне на кресло.
— Мы выяснили, кто за этим стоит.
Я замерла.
— Кто?
— Присядь, Лаура.
Я приблизилась к столу и действительно опустилась в кресло. Только после этого сел он.
— Эллегрин Рэгстерн.
Он вытолкнул эти слова, как паззлы ручной головоломки, так же равнодушно и жестко, но мне вдруг стало не по себе. От того, сколько застывших чувств под этим скрывалось.
Я поднялась, обошла стол и опустилась к нему на колени. Так плавно и в то же время так быстро, как только могла, не давая себе времени передумать. Обвила ладонями его плечи, хотела прижаться, но Торн резко перехватил мои запястья.
— Ты что делаешь?
От неожиданности я даже не пошевелилась.
— Я сегодня не настроен на близость, Лаура.
— Идиот!
— Что?
— Я говорю, ты — идиот, Торнгер Ландерстерг! — Я взвилась с его колен, стряхивая его руки. — Ты не настроен на близость не только сегодня, но и вообще. В принципе. Ты хоть понимаешь, что я не могу так?! Не могу оставаться с мужчиной, который не позволяет себе ни малейшего чувства?! Ни капельки? Да, я понимаю, у тебя огромная ответственность, но рядом с тобой живые люди, и помимо огромной ответственности перед страной, у тебя есть я. Как мы вообще можем общаться, если ты постоянно меня отталкиваешь?
Он вскинул голову, а потом так же резко поднялся.
— Ты не расслышала, что я сказал?
— Нет, я тебя прекрасно слышала! Эллегрин Рэгстерн. Я это слышала, и еще я слышала, что тебе больно. Поэтому я подошла к тебе. Поэтому хотела обнять, а не напрашиваясь — выражаясь твоими словами — на близость! Торн! Я пришла поговорить не об Эллегрин. О нас. О том, что я хочу быть с тобой, но я не смогу с тобой быть, если ты будешь от меня закрываться.
— Я всегда такой, Лаура. И ты это прекрасно знала.
— Нет. Ты не всегда такой. Ты со мной говорил. В тебе есть чувства, и пусть они не всегда приятны, пусть от них иногда больно — в тебе они есть. Я это знаю, иначе бы ты не отключил щиты. Иначе не носил бы меня на руках и не сделал для меня то, что сделал… когда я упала. — Я приблизилась к нему, глядя в глаза. — Ты можешь сколько угодно меня отталкивать, но ты сам знаешь, что я права. Торн…
Я коснулась рукой его щеки, впитывая это прикосновение всем сердцем.
— Торн, я тебя люблю.
Больше я не успела ничего почувствовать. Ничего подумать, даже не успела вздохнуть — в глазах стоявшего напротив мужчины вспыхнул огонь. Дикий, звериный, настолько хищный, что я невольно отпрянула, но он просто перехватил меня за талию. Не давая сдвинуться с места, без труда удерживая раскрытой ладонью, обжигающей даже через платье льдом. Вертикальные полосы зрачков сначала раскрылись, а потом собрались в две тонкие линии.
В то же мгновение он опрокинул меня на стол.
Я вскрикнула — больше от неожиданности, хотя все тело в одно мгновение покрылось мурашками, а холод, исходящий от него, казалось, впитывается в каждую клеточку моего тела. Прижатые к поверхности стола ладони покалывало пульсацией от ледяной, жесткой мощи.
От той, что врывалась в меня, заставляя саму превращаться в лед и плавиться под одним только этим взглядом. За мгновение до того, как Торн дернул меня на себя, и я всхлипнула. Этот всхлип отозвался в нем не то звериным рычанием, не то хриплым стоном, когда его губы впились в мои с такой силой, что дыхание во мне кончилось. Вместе с дыханием кончилась я сама, остались только его руки на моих бедрах, разводящие их.
И резкий рывок, когда меня накрыло ледяным пламенем, и когда мы стали единым целым.
Обрушившаяся на меня сила была настолько яростной, что я закричала. Ногтями впиваясь в затянутую в пиджак спину, обхватывая его бедра ногами и чувствуя, как рождающееся во мне дикое наслаждение растекается от низа живота в грудь, поднимается вверх, рождая все новые и новые звериные стоны. Меня словно вытянули в струну или собрали в одну точку, в единое средоточие наших тел, поэтому когда эту связь разорвали, я дернулась.
Как никогда раньше ощущая внутри пустоту — в те несколько мгновений, пока меня перехватили, легко, как пушинку, толкнув к столу животом и снова врываясь — теперь уже сзади. От острой смены ощущений полыхнуло перед глазами, ногти скрежетнули по непривычно-беззащитной полировке, но я услышала только свой крик и его рычание.
Почувствовала вплетенные в волосы пальцы, заставившие запрокинуть голову, и горячее дыхание на шее, сменившее их. Короткая острая боль вспыхнула тысячей искр. От сжавшихся на коже зубов ледяные нити протянулись через все тело, превращая его в сгусток чувственного удовольствия.
Там, где по нарастающей шла пульсация.
Там, где ладони касались поверхности.
Там, где его ладонь сжималась поверх моего бедра, а после скользнула ниже. Грубой и жесткой лаской в вихре охватившего нас ледяного пламени заставляя меня кричать снова и снова, пока во мне разом не лопнули все струны.
Я задыхалась, содрогаясь от наслаждения, еще чувствие резкие сильные рывки, а потом — вместе с ним, снова. До одури и умопомрачения, до сорванного голоса и хриплых выдохов на пределе сил.
До резкого рывка назад, и судорожного стона, прерванного закушенной губой.
Когда я оттолкнулась ладонями от стола и обернулась, меня вело. Перед глазами еще плыла иссиня-белая дымка, похожая на зимний рассвет. Я чувствовала себя пьяной: им. Настолько пьяной, что мне хотелось еще, еще и еще… И я потянулась к нему, в это звериное пламя, всеми инстинктами. Всем своим существом.
Чтобы услышать:
— Прости. Это больше не повторится.
Я моргаю. Его лицо кажется довольно далеким и в то же время безумно близким, и это ощущение тоже проходит, когда я понимаю, осознаю, чувствую смысл его слов.
— Да пошел ты! — говорю я, и разворачиваюсь, но Торн перехватывает меня за локоть.
— Секс с пламенем, — произносит он. — По крайней мере, пока ты без харргалахт.
По крайней мере?! Во мне кончаются слова, а потом начинаются заново, и все они не должны принадлежать Лауре Ландерстерг. Да если быть честной, они и Лауре Хэдфенгер принадлежать не должны, но…
— Поставь свою харргалахт себе на задницу, — сообщаю я. — И гордись ею! Ты… ты просто…
Р-р-р-р!!!!
Это даже не злость, я не знаю, как это назвать, от желания вцепиться ему в лицо или пнуть прямо в то, чем он собирался «не повторять» (все равно же больше не пригодится!), просто становится нечем дышать. Только сейчас я понимаю, почему: у меня в крови по-прежнему гуляет пламя, в диких количествах. Это от него я пьяная. Это от него меня влечет к этому чудовищу, с той же силой, с которой мне хочется его сейчас оттолкнуть. Или впиться губами в губы, зубами, с рычанием и яростью, мне не принадлежащей. Это от него я сейчас дрожу, даже вспоминая о диком, животном наслаждении…
— Секс с пламенем, — повторяю я, сбрасывая его руку. — Секс с пламенем, Торн Ландерстерг?! Вот что это для тебя?
— Ты сама придумала все остальное.
— Я? — шепчу я почему-то севшим голосом. — Это я придумала? Когда? Когда ты говорил, что я свожу тебя с ума?
— Я от своих слов не отказываюсь.
Если можно было сделать что-то еще с большей отстраненностью, чем то, что он сделал сейчас — просто застегнул брюки и поправил рубашку — то я смутно понимаю, что это вообще могло быть. Можно было бы спросить, от каких именно слов он не отказывается, но после случившегося спрашивать уже ни о чем не хотелось. Меня все еще вело, но первые признаки отрезвления уже были налицо.
Например, я вспомнила, зачем сюда пришла.
— Я хотела поговорить о другом, — сухо, настолько сухо, насколько это возможно, сказала я. Не нарочно. Просто во мне кончились чувства, и теперь я понимала, о чем он говорил. Если бы они не кончились, меня бы просто уничтожила эта сила, бьющаяся в самой глубине моего существа.
— Говори.
— Не сегодня.
Никогда.
Об этом я говорить уже не стала, просто поправила платье. Развернулась и вышла.
Я держалась до той минуты, пока шла по коридорам с мергхандарами. Пока поднималась к себе. Пока заглядывала к Гринни с Верражем, чтобы посмотреть на две сонные мордахи, вскинутые на открывшуюся дверь.
Только оставшись наедине с собой, на миг зажмурилась, сжала кулаки, и… выдохнула. От звонка Дару меня отделяли какие-то считаные секунды, натянувшиеся невидимые нити внутри. Я могу ему позвонить, могу попросить меня забрать, могу даже собрать вещи, но мне ясно дали понять, что меня не отпустят.
Меньшее, что получится из этого звонка — это конфликт брата с Ландерстергом. Если Даргел узнает обо всем, он… нет, я не имею права впутывать его во все это. Я вообще не имею права ничего ему говорить. Никому не имею.
Даже Рин.
Особенно Рин.
Я разделась как никогда аккуратно, повесила платье на плечики. Стоя в душе, смотрела на бегущие по запотевшему матовому стеклу капли воды, все отчетливее убеждаясь в том, что я должна сделать.
Парящая для дракона. Книга 2
Купить
Рин не согласилась принять питомца на временное проживание? Или брат с подругой? Тогда остается только вернуть подарок.Авторам спасибо.
Roberta, Лаура ещё даже не рассматривала такой вариант, как отдать брату или подруге. Для неё виарёнок стал, как собственный ребёнок.
У каждого своя правда… Лаура действительно нанесла неожиданный и жестокий удар по своей семье, лишив их будущего в этой стране. Торн /какой бы он ни был/ также не заслуживает публичного позора. Он ПОЛИТИК, ПРАВЯЩИЙ, и этим все сказано…У Лауры своё представление о справедливости и будущем, и оно довольно эгоистично. Она привыкла получать то, что ей нравится и когда захочется… Это её правда…
fedorova.s1954, а вы поставьте себя на ее место и заговорите по другому
Юлия, Кстати, не факт. Уже писала, у всех свои цели и свои ценности. Возможно, автору этой темы на самом деле непонятно, как можно отказаться от роли первой леди государства. Это не хорошо и не плохо. У кого-то так, у кого-то по-другому. Просто вопрос «что, если бы такой финт провернула Ваша дочь…» наводит на мысль о том, что, оказывается, есть причины отказаться от собственного ребенка. Это собственные несбывшиеся планы.
Щекн Итрч, Согласна про несбывшиеся планы, только Ингрид выходила замуж за вдовца с ребенком, но ребенка не сумела полюбить, поэтому получила то что получила. А девочка, особенно, тепла требует при становлении личности. Я не увидела этого тепла к ней ни от кого кроме брата.
fedorova.s1954, Это когда она привыкла получать все, что захочет? Когда отец не дал ей профессионально коньками заниматься, хотя она и мечтала? Или когда запретил ей учиться вождению, сообщив, что ей этого не надо? А, точно, это было тогда, когда, не слушая никаких ее возражений, в ультимативной форме отправил ее на смотрины к Торну.И по поводу публичного позора — она пыталась наедине решить с Торном этот вопрос, но шансов отказаться он ей никаких не оставил, вот и получил все на публику. При этом, вместо того, чтобы его реально оскорбить, типа «не хочу за него замуж, потому что он такой-растакой», она все свела к своей «ошибке» и недавним обстоятельствам в ресторане. Чем не причина?Просто всем хотелось так, а получилось эдак, вот все и бесятся.
Щекн Итрч, Это Вы рассуждает с позиций шаблона романтического фэнтези… А представьте, что такой финт провернула Ваша дочь…
fedorova.s1954, Неудачный пример. У всех свои цели и свои ценности. Я ни в жизнь не попыталась бы свою дочь насильно подженить. Более того, со своими детьми надо общаться, знать, чем они живут. Ясно, что ты все равно не будешь в курсе обо всем. Но отмахиваться от интересов, желаний и нежеланий собственных детей никому не советую. И это совсем не значит под них прогинаться. И уж точно, отвернуться от собственной дочери, да еще ТАКОЕ брякнуть, значит быть не родителем, а КАК БЫ родителем. Уже писала об этом. И фентезийные шаблоны здесь вообще не при чем. Я вот, кстати, несмотря на недостойную месть и многое другое, отчасти сочувствую Торну, ибо он видит цель, верит в себя, а с Лаурой знаком всего около месяца, для него новы чувства и эмоции, на которые она его выводит, он не знает, что с ними делать. Но вот к кому у меня нет никакого сочувствия так это к папаше с мачехой. За что боролись, на то и напоролись.
fedorova.s1954, А до этого я своей дочерью торговала и решала за её счёт свои проблемы. А потом возмутилась, что она хочет жить так, как хочет. А я её кормила, поила, одевала. В общем, родила дочь, чтобы получать блага.
fedorova.s1954, Интересно, почему вы ждете от 21-22-хлетней девушки самопожертвования? И почему вы считаете, что она должна подумать об интересах семьи (для которой она стала разменной монетой) если ей в ультимативной форме заявляют, что вдруг карьера!!! ее отца, а значит благополучие семьи, полностью зависит от замужества? Ее не поставили перед выбором жизнь кого-то из близких или замужество. Значит в данной ситуации можно и побыть немного эгоисткой (по-вашему мнению) и выбрать свободу, чем жить с мужчиной, который даже не хочет ее выслушать и понять страхи и сомнения.
fedorova.s1954, Интересно мне было бы посмотреть на вас, как бы вы с таким безчувственным истуканом жили. И как бы вы смеренно терпели то что вам за подставу пощёчины влепляли родные.
dokalyuka, СмИренно.. Я просто высказала своё мнение. Если оно не совпадает с Вашим, то это не значит, что оно ошибочное. Каждый имеет право на своё видение событий.
fedorova.s1954, С чего бы расторжение помолвки считалось позором? Люди решили не быть вместе. Это случается на планете миллион раз в день. Тем боле что преподнесено было как обоюдное решение. А не умеете проигрывать тоже не красит политика.
Мне жаль, что возникла большая проблема (очередная) у Лауры..но поездка в Хаддарк скорее всего ничего не даст, кроме разочарования
Спасибо! 💫
Видимо придется Лауре оставить виари. Спасибо.
Какие будут идеи для оправдания авторами поступков Торна? Как вы думаете? Я ниже писала: 1. тайно устроить ей кастинг, 2. отпустил, чтобы попыталась осуществить мечту и повзрослела, 3. может у него появились недоброжелатели и он решил воспользоваться разрывом, чтобы ею не рисковать, не использовали ее как слабость Торна? Девушки-авторы, пора начать уже его реабилитировать, пока читатели не женили Лауру и Бена. Хотя, для интриги, можно и не торопиться.
irinaa, никаких оправданий не требуется. Мы видим все только глазами Лауры. Не следует забывать, что у Торна тоже есть свои тараканы. Он точно не белый пушистый ангелочек, т.е. дракончик.
п.п. Я заинтересована в чем-то другое. Иртханы чувствовали харргахалт, сделанный пламенем Торна. Если Лаура действительно беременна, почувствует ли Сэфл (при живой встречи) что-нибудь?
Sety, А вот и правда, если она беременна почувствует Сэфл или нет. И какая реакция Лауры на это будет? (Теперь ломать голову этим вопросом😄😄😄)
Dora, ну, я думаю, что поскольку ее желание участвовать в шоу больше не на первом месте, оно не приносит ей радости, остается бороться за ее другое желание — связать свою жизнь с человеком, которого она любит. Теперь она свободна сделать это. Если Л. действительно любит Торна, она вернется к нему, но не во имя ребенка. Если нет — сделает аборт.
Sety, Мне кажется она не сделает аборт,а вот на то вернется она или нет, у нее тоже есть гордость и она уже поняла что Торн ее не понимает и она не может, жить с ним и жить без него. Еще будет зависить от того а хочет ли Торн что бы они были вместе? Нужно вместе идти на встречу друг к другу, а не один шагает, а второй стоит и ждет, когда первый сломается. Да и «замороженная Лаура» уже не Лаура.
Dora, если она беременна, единственный шанс для ребенка родиться и выжить — это Торн. Все остальные (глядя на Лодиндгера и Эллегрин, и кто знает, кто еще) будут пытаться убить или использовать ребенка, чтобы рассчитаться с Ландерстергом.
Sety, 2Это да, но что если Торн заберет ребенка себе, а Лауру оставит одну. Я надеюсь он так не сможет поступить, но кто знает.Но в то время пока Лаура будет беременна угроза будет зависать еще и над ней, и те кто захочет отомстить Торну могут убить и Лауру и ее ребенка. Или взять в плен и шантажировать Торна. Ведь на отца было покушение, но его предотвратили.
Dora, в порядке проблем — во-первых: кто-то все равно поймет, что она беременна, и беременная Лаура — это актив, который нужно защищать и использовать для мести. «Они» будут поддерживать ее жизнь.Во-вторых, ребенок должен быть изношен и рожден живым, и это кажется невозможным без присутствия Торна.Это все с условием, что Лаура беременна. Если нет, эти ставки будут недействительными. 🙂
Sety, Да, если она беременна то за ней могут следить и не выпускать из виду, но рано или поздно «они»объявятся. А вот узнает ли Торн о том что она беременна, мы так и не поняли его отношение к Лауре. Еще интересна реакция семьи, брат точно будет поддерживать Лауру. А она может скрывать ото всех свою беременность.
Sety, Согласна с вами. Если сюжет уйдет по тому пути, где Лаура беременна, то Торну придется снова с ней сблизиться, чтобы помочь выносить. Ну вот тогда-то в процессе все между ними и изменится. Но ваще не факт, что Лаура беременна.
Sety, Вы думаете, она пошутила, когда помолвку разорвала? По-моему, пока она и в мыслях не допускает того, что может к нему вернуться. Хоть и мает ее это. Все же ему придется постараться, чтоб ее вернуть, надеюсь на это.
Щекн Итрч, это будет не скоро. Если мои предположения верны, Торн будет в откате в течение дольше времени и будет заниматься только политическими последствиями скандала.
Sety, А почему ее беременность не почувствовал сам Торн? Вопрос.
Ирина Орлова, если Л. беременна то версия: может быть, он что-то почувствовал, но не думал, что это был его собственный ребенок (мужчины🙄) Пламя должно быть почти одинаковым. Возможно, решил, что это отражение его пламени, что Лаура теперь полностью принадлежит ему. Это объясняет укус и чрезмерную реакцию Торна.
п.п. На самом деле у меня нет информации о том, как протекает беременность в этих случаях человек/иртхан (и у иртхан/иртхан тоже), и сейчас «шью белыми нитками».
Sety, «»»»но не думал, что это был его собственный ребенок (мужчины»»»»» Вот тут непонятно. Он просто даже не брал в расчет, что от секса мужчины и жнщины бывают дети? Или он не понял, что был первый и пока единственный? Или Вы хотели сказать, что он в своих заботах ПОКА не осознал её беременность. Тогда что с ним будет, когда он осознает? (Мы же исходим, что иртханы что-там чувствуют — харргалахт, плямя и пр.)
Ирина Орлова, Торн, вероятно, знает, что аист не несет детей или что они не находится в капусте. 😈 Знает, что был первым, но вряд ли ожидал, что Лора забеременеет с первого раза. Прежде был бы рад, но сейчас становится очень сложно. Торн думает, что с самого начала все было заговором против него, а он идиот, который влюбился в красивая мордашка. 🍿
Sety, Похоже на паранойю. Масонский заговор? 😲 Ну уж не будем так про «сыночка». От тени своей шарахаться не будет? «»»»»»Торн думает, что с самого начала все было заговором против него, а он идиот, который влюбился в красивая мордашка.»»»»»»’
Ирина Орлова, а что еще решить, кроме того, что вся история с Лаурой — это махинация, направленная на его дискредитацию? Всички предпоставки са налице.
Sety, А вообще интересно покопаться в голове Торна, узнать его мысли. Уверена: там есть чему удивиться. Как гипотеза: вдруг Торн передумал назначать отца Лауры, а как это провернуть — не мог придумать. Хотелось бы пару глав от лица иртхана.
Ирина Орлова, насколько я знаю, это не планируется. Надеюсь хотя бы на эпилог от имени Торна.
Ирина Орлова, Причину его поступка мы все равно узнаем, т.к. Лаура не сможет не спросить. Так по сюжету быть должно, иначе характер персонажа будет не раскрыт. Это важный поворотный момент и для сюжетной линии и для взаимоотношений героев. Поэтому я и предлагала высказывать версии. Просто интересно, кто угадает.
Sety, Ну, пусть это будет на его совести. Сам ее выбрал, сам обольщал-улещивал. А как сам допустил ошибку — значит, заговор, дискредитация. Удобно, нечего сказать.
Ирина Орлова, что мы знаем о Торне:Торн — единственный выживший потомок древней семьи из правящей элиты Ферверна.
В отличие от других стран и территорий, власть в Ферверне всегда была сильной и авторитарной, поэтому Север всегда был сплоченным и соответственно имел наивысший жизненный стандарт. Такое происхождение предполагает очень строгое воспитание, при котором эмоциональные решения приходят на последном месте. Возможные приоритеты: на первом месте семья, а затем разумное управление Берном, направленное на стабильность, независимость и процветание. Торн получил качественное образование в различных областях — экономика, дипломатия, история, очень серьезная физическая подготовка. Рано вошел в политику, сумел одержать победу над другими старшими и опытными кандидатами и выиграл второй срок. ПРОДОЛЖЕНИЕ=>
Sety, ПРОДОЛЖЕНИЕ: Этого невозможно достичь, если Торн не пережил много грязных игр и политических интриг. Торн начинает свои реформы, которые являются довольно амбициозными и направлены на серьезное изменение существующих моделей. Первая идея — назначить человека в Совет после выборов. Потом, вполне естественно, возникает идея смешанного брака — человек / иртхан. Его близкие сторонники знают о второй идее. Один из них (или, может быть, не один) Юргарн Хэдхенгер отправил резюме своей дочери в качестве кандидата на жену Торна. Логично предположить, что дочь знала, о чем идет речь, и что ее поведение на первой встрече должно было вызвать его интерес.
Затем наступает несколько смутных моментов о Торне. Сначала Лаура не соглашается, затем делает запись их разговоров, говоря, что она может разместить их в сети, затем соглашается, затем колеблется с помолвкой, небрежна, не проявляет интереса к своему будущему статусу, видит только свою мечту танцевать в одном шоу.ПРОДОЛЖЕНИЕ =>
Sety, ПРОДОЛЖЕНИЕ: Первый скандал с отравлением в ресторане подрывает его политический рейтинг, а второй — уже угроза самой реформе и его должности правителя. Торн может потерять все, что построил. Как вы думаете, о чем может подумать Торн? Что он забыл уроки о том, что решения не принимаются на основе личных эмоций? Или что невеста, которая бросила его, беременна? Или что он ошибся доверяя людям и те, кто были против были правы…
Sety, Ух, как много и как эмоционально! Если рассматрить всю цепочку событий в этом ракурсе — то все логично, всё, как Вы и написали. Но посмотрим, что нам приготовили авторы.
Sety, Вряд ли иртханы что-то чувствуют про беременность просто так, без какого-нибудь явного проявления пламени. Вспомните, как Гроу с этим вляпался, когда Танни обвинял.
Щекн Итрч, мне нечего вспомнить. Я не читала «Поющая» и «Танцующая».🙂
Sety, Ох, это вы зря! Чего же сейчас время теряете, пока новые проды ждете?
Щекн Итрч, книги не улетят, тем более что закончены. Я не читаю их, потому что не хочу проводить с ними аналогии.
Через 3-4 месяца, когда эта серия закончится (если будет только 2 книги), прочитаю их. Благодаря этому карантину удаленно работаю в двух местах, отслеживаю еще 10 книг и активно комментирую 4 из них.
Ирина Орлова, Иртханы не всегда чувствуют беременность. Тот же Витхар в танцующей ничего не почувствовал, пока огонь ребёнка не защитил мать. Да и Гроу ребёнка не заметил, пока его носом не ткнули.
irinaa, А мне Торн нравится. Не зря его Лаура полюбила. Сильный мужчина с волевым характером. И Лаура ему не безралична но в силу своего рождения, ответственности и драконности. Он есть какой есть. Он бится своих чувств, скрывает их от себя даже глубоко под коркой льда. Я жжду не его оправдания , а развитие героя.
Мария, ух, камень упал из моего сердца. Уже думала, что я единственная, кто считаеть его нормальным. Спасибо. 🍩
Sety, Он-то нормальный, просто они с Лаурой очень разные, и где-то форсировали свои чувства и их проявления. Не было у них достаточно времени, чтобы притереться друг к другу, понять и прочувствовать. Жалко их обоих, но я пока не вижу путей их примирения. Слишком уж показательным был разрыв.
Мария, В точку. Я не вижу зачем его оправдывать, он поступил так исходя из своих принципов и убеждений. Он сложившаяся личность. Жесткая и беспощадная. А вот посмотреть, как он будет делать выводы, переосмысливать свою жизнь, это очень интересно. Мне Торн понравился, просто для нормальной семейной жизни, он должен перестроится. 🤷🏻♀️
Мария, Ну мне тоже интересен такой герой и такой сюжет. Так как его поступок вызвал столько разных эмоций, значит герой не скучен, не пресен, многогранен, будет развиваться вместе с героиней. На то он и главный герой. Кому не нравится глагол «оправдывать», замените на «объяснять». Ей-то он позже объяснит свой поступок.
irinaa, У меня самые банальные оправдания: чувство собственности, попытка все контролировать и свои эмоции в том числе, злость на свою бывшую, на себя, что не предусмотрел второе покушение на Лауру и возможно ещё какие то политические опасности которые не давали ему расслабиться. Но он же на ТАКОЙ должности и такойкрутой ледяной дракон, обязан был разрулить! К этим всем причинам должно быть что то ещё, иначе не простим мы Торна! Не простим!.
Блин слезливая глава. Обидно за неё (( . Отец вообще разочеровал. Жду с нетерпением следующих прод.
Уже не помню что такое Айрлэнгер Харддарк, куда она собралась?
shamlin67, самое высокое здание в Хайрмарге. Там офисы правительства, службы… и офис Торна.
Sety, Спасибо😘
Так, интересно, зачем это Лаура к Торну в пасть. Уж не просить ли помощь в переезде Гринни?
Marisha11, Мне кажется, что попросит оставить его вместе с Веражем. Спасибо за продолжение ❤
Larrina, Возможно, но как-будто бы я сама с Гринни расстаюсь 🙂 так хочется, чтобы с Лаурой она уехала в новую жизнь.
Marisha11, Скорее всего лишить его у Торна
Спасибо большое)