Парящая для дракона. Книга 2
Глава 3 
В комнате было невыносимо тихо — несмотря на то, что в этой резиденции никогда не было так шумно. Если честно, даже в последнюю неделю, когда подготовка к праздничной ночи шла полным ходом, даже тогда в ней не было так шумно, как сегодня. И даже в ту неделю, когда основная подготовка еще не началась, в ней не было так тихо, как сегодня в моей комнате. Или во мне.
Торн уехал на следующий же день до завтрака: он зашел попрощаться и сказать, что в силу сложившейся ситуации требуется его постоянное присутствие в Хайрмарге. Я бы сказала ему, что он попросту убегает, но если бы я что-то сказала, во мне снова проснулись бы чувства, а этого я позволить себе не могла. По крайней мере, не в ближайшее время.
Поэтому я попрощалась, пожелала ему скорейшего разрешения всех вопросов и самоустранилась из этой ситуации. Так же, как самоустранился он. Мы оба существовали в одной реальности, но по обе ее стороны. Я видела, как было объявлено об аресте Эллегрин Рэгстерн, я слышала резкие заявления ее отца и наблюдала за волной, всколыхнувшейся над миром иртханов в Ферверне.
Впрочем, волна прошла стороной, не задев меня.
В резиденции Торна меня вообще ничего не могло задеть, а учитывая, что я запретила себе думать об этом и чувствовать — тем более. Вторая волна накатила, когда родители Мистхарда попытались заявить претензии по поводу ментального допроса, которому подвергли их сына, но эту тему тоже достаточно быстро закрыли. Особенно принимая во внимание тот факт, что их сын оказался причастным к покушению, и то, что ему теперь тоже предстоял суд.
Я наблюдала за этим равнодушно и отстраненно, настолько, что временами мне самой не верилось в то, что все это происходит со мной. Меня записали в «неприкосновенные», а то, что обо мне писали в сети… ну, я предпочитала думать, что это пишут о моей однофамилице из Хайрмарга.
Моя жизнь разделилась на «до» и «после», и наверное, я никогда раньше не думала о том, что такое политика. То есть не то что не думала, я даже не представляла, и сейчас предпочла бы и дальше оставаться в блаженном неведении, но было уже поздно. Механизм уже был запущен, шестеренки крутились, и Лаура Хэдфенгер стремительно, день за днем, становилась Лаурой Ландерстерг — ларркой, спровоцировавшей бывшего однокурсника, соблазнявшей его и позволившей случиться тому, что случилось, и так далее, и тому подобное.
Торну тоже доставалось.
Впрочем, политикам всегда достается, хотя об этом я раньше тоже как-то не думала. Равно как не думала и о том, что буду делать, когда все закончится.
Но сегодня, в эти недолгие минуты тишины, когда стилисты уже ушли, а до прихода Торна еще оставалось время, эти мысли нахлынули на меня потоками пламени, грозя испепелить или превратить в ледяную скульптуру, способную рассыпаться снежной крошкой от любого неловкого прикосновения.
Я думала о том, что за все это время мы с ним говорили три раза — по видеосвязи. О том, что даже не я, а стилисты посылали ему мои фотографии с репетиции образа. О том, что все наши разговоры сводились к тому, что он сообщал те или иные новости касательно праздника. В частности, о том, что Рин и Сэфл в качестве приглашенных будут только на следующий день, но не ночью.
Сейчас я даже была этому рада.
Потому что, сжимая леденеющие руки, даже не представляла, что случится сегодня ночью.
Стук в дверь прозвучал так громко, что я вздрогнула.
— Лаура? Можно?
Голос отца доносился пока еще из-за двери, и я поднялась. Расправила юбку, струящуюся волнами снежного шелка.
— Да.
Мой голос даже не дрогнул.
С отцом мы все это время не разговаривали вообще. С того вечера, закончившегося пощечиной, до сегодняшнего дня я его не видела. Поэтому сейчас, когда он вошел, внутри меня все замерло и окончательно обратилось в лед.
— Чудесно выглядишь, дочка.
Это было так просто — зайти и сказать «чудесно выглядишь, дочка» после недель молчания. И я так же просто ответила:
— Благодарю.
Отец помялся в дверях, хотя я никогда раньше за ним такого не замечала. Юргарн Хэдфенгер всегда заходил куда бы то ни было без малейшего промедления и ложного неудобства. Сейчас же эта заминка была очевидна настолько, что я почувствовала ее физически. На уровне каких-то звериных инстинктов. Сама не знаю, откуда во мне это взялось, но такие вспышки у меня иногда случались, как будто часть пламени Торна навсегда осталась во мне.
— Готова стать Лаурой Ландерстерг?
— Лаурой Ландерстерг я сегодня не стану.
— Ты понимаешь, о чем я. — Он все-таки прошел в комнату и остановился рядом со мной. — Как ты?
Как я? Мне почему-то захотелось рассмеяться, и это меня напугало. Гораздо больше предстоящего.
Парящая для дракона. Книга 2
Купить
О, хорошо что не выстрелила из ружья. Вообще, странно, что она раньше не вылетела из этого подобия семьи. Хватит быть Золушкой при мачехе, пора делать ноги. Кстати, насчет Торна — дракон и есть монстр по определению. И зря она надеется на участие в шоу — Торн ей перекроет дорогу. Спасибо.
Семейка во всей красе. Жаль Лаура не даст ей сдачи.
jif, А жаль, она пришла для разговора..была бы по злее, точно, Ингрид прилетела обратка)
Даргел прав.. втягивать семью в отношения между собой, шантажировать семьёй, как-то низко
alievad640, Торн, как правитель, сыграл на публику. Показательная порка за неповиновение. Чтобы все видели и делали выводы
Татьяна, Чтобы все дрожали, чтобы уважали! 🙂
Что это семейство все норовит Лауру по лицу отоварить?! Неужели речь настолько не развита, что нельзя свои мысли и чувства объяснить словами? Что за пещерные люди. Бить по лицу близкого человека…. Как при этом надо себя чувствовать? Мне кажется, Лауре стоит ответить хорошенько, потому как что-то умирает в человеке ,как в личности, навсегда, когда он молча сглатывает подобное.
Мачехе она ничего не должна. От слова совсем. Если той кажется иначе, надо привести зарвавшуюся дамочку в чувство.
Вот и поговорили……..
А в ответ? Может это, конечно, неприлично, и вообще не по-женски, но, по-моему, обратно выдашь на автомате. Я бы выдала. Чтобы в следующий раз мадам мачеха себя останавливала. Пощечина от отца — ужасно. Но в каком-то смысле как родитель он имеет на это право, хотя я и не представляю, как потом его простить. А уж эта стерлядь с какой стати решила себе такое позволить?!
Опять?! Вот я успокоюсь, наверное, только тогда, когда Лаура вмажет в ответ.
Лаура, давай уже это… Прекращай быть девочкой для битья. Хватит уже…
Почему Ингрид считает себя вправе регулярно раздавать пощечины? И уверена, что в ответ аналогично не получит? Почему отец смотрит на это как допустимое?
Ирина Чикина, Потому что нет отца, есть мужик который ее вырастил, а потом сказал: а теперьты мне за это должна. Родители дают жизнь не в долг, а безвозмездно, нормальные родители конечно.
Спасибо большое за продолжение ❤️
И уже ждууу))