Парящая для дракона. Книга 2
Глава 1 
Я так много хотела ему сказать.
У меня было столько слов, когда я набирала его номер, но сейчас я почему-то не могу вытолкнуть ни одного. Они будто все застыли во мне, под его взглядом. Примерно так же он смотрел на меня в первый раз, когда я ворвалась в его кабинет — чтобы раз и навсегда положить начало и конец нашему знакомству.
Он проходит в комнату так стремительно, что я даже не успеваю подняться: Торн уже стоит передо мной. Пальцы ложатся на мой подбородок, заставляя вскинуть голову. Не сразу, но я понимаю, что он рассматривает мою пылающую щеку, и мне становится стыдно. Так стыдно, хотя по сути, после того, что случилось…
— Пусти. — Я сбрасываю его руку и поднимаюсь.
— Кто это сделал? — Его голос такой же холодный как взгляд. Не просто холодный, он ледяной, пробирающий до костей.
— А это имеет значение?
— Имеет.
— Не сейчас. — Я обхватываю себя руками и смотрю ему в глаза.
Мне жизненно важно услышать то, что он сейчас скажет, и меня всю трясет. Потому что если претензии от отца я готова была выслушивать… хорошо, не готова, но если это я могла пережить, то от него… только не сейчас. Но он ничего не говорит, просто подходит к стулу, на котором по-прежнему висит мое пальто, а после снова возвращается ко мне.
— Мы уезжаем, Лаура.
— Что, вот так просто?
— Сложнее сделать уже не получится.
Это не обвинение, по крайней мере, не прямое, но меня снова начинает потряхивать.
— Торн. — Хотя еще пару минут назад я думала, что не смогу вытолкнуть из себя ни слова, что не готова перед ним оправдываться, что я не должна перед ним оправдываться, сейчас мне снова хочется это сделать. Не оправдываться — объяснить, только чтобы выражение в его глазах, этот лед растаял, рассыпался крошкой. Мне надо, чтобы он понимал, что это произошло случайно. Поэтому я делаю глубокий вдох и произношу: — Торн. Меня отравили. Меня накачали чем-то. Я не знаю, как…
— Я знаю. — Он подает мне пальто, и я на автопилоте сую руки в рукава. — Запрещенное вещество, которое обнаружили в крови у тебя и у твоих однокурсников, очень хорошо сочетается с любой едой или питьем. С алкоголем — гораздо хуже. Я знаю, что ты не пила, Лаура.
Последним он перебивает меня раньше, чем я успеваю сказать хотя бы слово, и мне ненадолго становится легче. Но очень ненадолго.
— Говорить об этом теперь уже не имеет смысла. Сейчас мы уезжаем, решать проблемы будем по мере их поступления.
Торн отступает, пропуская меня вперед, и я шагаю к двери. Почти.
Потом возвращаюсь, выключаю фоторамку, с которой мне улыбается мама, и складываю в сумку. В этом доме мне больше нет смысла оставаться, а проблемы, как правильно говорит Торн, надо решать по мере их поступления.
— Все твои вещи привезут позже, — говорит он.
— Завтра у отца вступление в должность.
Я не знаю, зачем я это говорю, потому что вряд ли он об этом не знает.
— Вступление в должность придется отложить.
— Что?! — Я вскидываю голову. — Почему?!
— Все вопросы потом, Лаура.
Его губы складываются в жесткую линию, и я понимаю, что он мне больше ничего не скажет. По крайней мере, не здесь. Поэтому я молча выхожу, молча спускаюсь по лестнице и так же молча останавливаюсь перед дверью, рядом с которой замерли мергхандары. Проводить меня не выходит никто: ни отец, ни Ингрид, ни Сильви. Даргел, наверное, вышел бы, но Даргела здесь нет, зато есть Торн, который, в отличие от меня, не останавливается.
Кордон флайсов взмывает в воздух, и я зачем-то все-таки оборачиваюсь. На одно короткое мгновение, чтобы увидеть стремительно удаляющиеся огни дома. Это настолько остро, что я сжимаю кулаки и мгновенно отворачиваюсь, возвращаясь в салон флайса. Здесь пахнет кожей и резкостью морозного инея. Торн заканчивает разговор по телефону коротким:
— Лучше с утра, — и отключается. В эту минуту я понимаю, что больше так не могу.
— Поговори со мной, — тихо выталкиваю из себя. — Пожалуйста.
Он смотрит на меня в упор.
— Да, я это допустила, — произношу, глядя ему в глаза. — Но я даже представить себе такого не могла. Торн, это же… я же не могу жить с постоянной мыслью о том, что меня могут отравить, подставить, что…
Я даже слов не могу подобрать, а еще меня опять начинает трясти. Эта внутренняя дрожь то возвращается, то исчезает, но мне надо договорить.
— Торн. Я не хотела, чтобы все получилось именно так. Но оно получилось. Мне сейчас очень больно. Очень тяжело. Очень страшно. Пожалуйста, не отворачивайся от меня. Пожалуйста, поговори со мной. Я хочу знать, что ты чувствуешь.
— Ничего.
Это звучит как хруст ломающегося льда, под который я готова провалиться. С головой, в ледяную воду, которая вопьется в тело тысячами обжигающих игл и потянет на самое дно. Потянула бы. Если бы он не продолжил:
— Я не могу себе позволить ничего чувствовать, Лаура. Потому что если я это себе позволю, я сломаю хребет тому парню, который тебя лапал. А следом — тому, кто все это устроил.
Он говорил неестественно-спокойно, и даже зрачки его оставались человеческими. Настолько человеческими, что это было куда страшнее, чем если бы радужку заливала ярость драконьего пламени, располосованного вертикальными стилетами. Торн, который никогда в жизни еще не казался мне настолько драконом, как в эти минуты, чуть подался вперед.
— Поэтому я ничего не чувствую, Лаура. Ни-че-го.
Последнее «ничего» оказалось настолько жутким, что обострившиеся в присутствии дракона инстинкты отбросили меня назад, заставляя вжиматься в спинку кресла. Я рывком выдернула себя из этого чувства и потянулась к нему.
— Я люблю тебя, Торн, — прошептала тихо. — Пожалуйста, давай пройдем через это вместе.
Его ноздри раскрылись, словно он готовился выпустить пламя, вместо этого дракон подался назад.
— Поговорим в резиденции.
Стена, отрезавшая меня от него, была гораздо мощнее ультрасовременной защиты уносящих нас к телепорту флайсов. Ее не пробить словами. Не сейчас. Я сделала все, что могла, и все, что мне оставалось — просто ждать. Поэтому я тоже подалась назад и стала смотреть на мельтешащий лентами скоростного движения Хайрмарг.
Резиденция встречала нас тишиной и готовым ужином. Правда, пока мы добрались до ужина, прошло еще два часа, а узнала я о нем исключительно благодаря тому, что ко мне заглянул Дораж. Я в это время сидела рядом с драконенком и Гринни, которые возились с игрушками, но уже лениво. После прогулки, на которой эти двое носились и летали, оставив всю свою неуемную энергию на свежем воздухе, сейчас эта умиротворенная возня была скорее проявлением желания еще чуть-чуть побыть со мной. Я видела, что у них закрываются глаза, поэтому отложила игрушки. Как раз в это время и пришел шеф-повар.
Драконенок поднял голову, оценил степень угрозы (нулевая), после чего устроил голову между лап и снова закрыл глаза.
— Лаура? Ты как?
Кажется, он был единственным, кто об этом спросил, и я улыбнулась.
— Чудесно.
— Правда чудесно? — Мужчина посмотрел на застывшего у стены мергхандара, а я поднялась.
— Давай оставим их и поговорим где-нибудь в другом месте.
Гринни сердито засопела, подползла к Верражу под бок и свернулась клубком, а мы с шеф-поваром вышли в коридор. Если честно, я не представляла, где здесь разговаривать, кроме моей комнаты, поэтому туда мы и пришли. Сопровождение осталось за дверями, а я подошла к окну, разглядывая насыщенно-густой, темно-синий зимний пейзаж. Впервые за долгое время он не вызывал у меня умиротворения, а еще я отчаянно захотела лета. Так отчаянно, как, наверное, не хотела никогда в жизни.
Лето…
Я подошла к сумке и достала фоторамку, включила.
— Твоя мама? — Дораж подошел поближе.
— Да.
— Красивая. Очень красивая, как и ты. Кстати, ужин готов. — Шеф-повар мне подмигнул.
А я, к своему удивлению, поняла, что хочу есть.
Думала, что после такого «обеда» мне неделю не захочется смотреть в сторону еды, но видимо, нейтрализатор, который мне вкололи, действительно был сильным. Потому что от тошноты, помутнения сознания и озноба не осталось даже следа. Я как будто заново родилась.
Другой.
— Пожалуй, это самая отличная новость за сегодняшний день, — я подмигнула ему в ответ.
— Мне приятно тебя порадовать. — Он тоже улыбнулся, а после мгновенно стал серьезным. — Вся эта политическая возня… ненавижу это. Мне очень жаль, что так случилось, Лаура. Правда.
— Благодарю, — я коснулась его руки. — Ты можешь то же самое сказать Торну?
Он шутливо вскинул вверх руки.
— Оставлю эту инициативу тебе. Ты главное скажи, когда накрывать.
— Скажу, — пообещала я.
В присутствии этого человека невозможно было не улыбаться, а когда улыбаешься — невозможно думать о чем-то плохом. Правда, лично у меня не получалось, поэтому к Торну я шла уже совершенно в другом настроении. Мне надоело чувствовать себя виноватой. Точнее, не так. Мне надоело думать о том, что я могла бы не пойти на эту «вечеринку», что могла бы не пить, не есть, да в конце концов просто раньше уйти, как собиралась. Могла бы. Но не ушла.
Последствия, какие бы они ни были, нам теперь разбирать вместе. И судя по тому, что Торн сразу по возвращении скрылся в кабинете, но так из него и не вышел, разбирать их мы будем долго. Тем не менее я сделаю все от меня зависящее, чтобы его поддержать.
Остановившись у дверей кабинета, я постучала, и только после этого вошла. Вопреки моим представлениям, он не говорил по телефону и даже не работал. Крышка ноутбука была открыта, но экран погас. Как давно, я не знала, равно как и как давно он сидит, глядя сквозь нее жестким взглядом навылет.
Этот взгляд ударил в меня, стоило мне войти.
— Дораж Эмери позаботился о нашем ужине, — сказала я. — Как насчет того, чтобы этим воспользоваться?
Торн кивнул.
— Тогда я попрошу, чтобы нам накрыли на стол.
Все хорошо?
Этого я не спросила, потому что как бы мне ни хотелось преисполниться оптимизма, все хорошо не было. Для него так точно. И как следствие — для меня. Тем не менее пока я занималась ужином, все было хорошо и даже лучше. Организаторская деятельность вообще здорово повышает жизненный тонус. Накрыли нам быстро, настолько быстро, что я хотела даже набрать Рин, но пока думала о том, что если она мне не пишет и не звонит, значит, с нейтрализатором ей не так повезло, или вообще не повезло, пришел Торн.
Мы устроились друг напротив друга, жалюзи я предусмотрительно опустила, чтобы не было искушения (у меня в первую очередь) смотреть в окно. Потому что мне нужно было смотреть на него, мне жизненно важно было смотреть на него. На мужчину, которого я любила.
— Приятного аппетита, — сказала я, снова первой нарушив молчание.
Расстелила салфетку и улыбнулась. Потянулась за приборами, попробовала салат и поняла, что все-таки себя переоценила. Организм сказал: «Есть — это не в меня», — и я решила, что можно будет просто аккуратно поковыряться в кулинарном шедевре (у Доража по-другому не бывает).
— Лаура, как прежде уже не будет.
Я так увлеклась продумыванием салатной судьбы, что сейчас вздрогнула. И подняла голову. Торн смотрел на меня в упор, спокойно — так же спокойно, как и во флайсе. Неестественно.
— Я понимаю, — сказала я. — Но я сделаю все, что потребуется. Ты… или пресс-секретарь наверняка научите меня, что делать и что говорить.
Я не шутила и не была предельно серьезной, я просто старалась разрядить обстановку. Насколько у меня получалось — хороший вопрос.
— Я сейчас не об официальной части. Пока все не уляжется, ты останешься здесь.
— Здесь? Но я и так здесь, — я пожала плечами. — И никуда не собираюсь.
— Здесь, Лаура, это значит, что все физиопроцедуры тебе будут делать в резиденции. В Хайрмарг ты в ближайшее время не вернешься.
Про салат я как-то сразу забыла. По-хорошему, его тоже стоило чем-нибудь накрыть, чтобы не смотреть уже в него вместо окна, но сейчас я сразу же подняла голову. Ударилась об очередную ледяную стену, замерла.
— Что значит — не буду? — переспросила я. — Физиопроцедуры — не единственное, зачем мне нужно в город. Мне нужно возобновить тренировки сразу после завершения курса, у меня кастинг почти сразу после праздников. Ты же и сам прекрасно это знаешь, Торн! Мне нельзя терять время, особенно после того, что случилось…
— Ты не поедешь в Рагран, Лаура. — Он даже не притронулся к еде. — Кастинга не будет. Я его отменил.
Торн произнес это настолько серьезно, что я ни на мгновение не усомнилась в его словах. Кастинга не будет. Он его отменил. Не знаю, как — написал тем, кому в свое время звонила Рин, или это сделали за него — да, с наибольшей вероятностью это сделали за него, или… Все это было уже неважно. Он это сделал. Он просто это сделал, как в свое время подарил мне надежду, точно так же сейчас ее уничтожил. И вместе с ней мое сердце.
— Прости, — сказала я, откладывая салфетку. — Сейчас мне лучше уйти.
— Останься.
Это была не просьба, не приказ, а нечто совершенно новое. Совершенно иное, что сейчас рождалось, перекраивалось, сплавлялось из наших отношений в то, с чем мне придется жить всю жизнь.
— Зачем? — спросила я. — Ты уже все решил без меня. Ты уже все сделал без меня. Думаю, ужинать тебе тоже лучше без меня.
— Это не так.
— Не так — что именно? — Я посмотрела ему в глаза. — Я только что узнала, что ты выбросил мою мечту на помойку, Торн. Боюсь, я несколько неадекватна сейчас. А еще я боюсь, что если сейчас позволю себе чувствовать, выражаясь твоими словами, это может очень дорого мне обойтись.
Или нам.
Хотя… никаких нас никогда и не было. Были только я и он — правитель, привыкший казнить и миловать, дарить и отнимать. Только его решения всегда были важны, и если он захотел сделать для меня что-то, он это сделал. Не захотел — ну извини, Лаура, тебе все равно придется улыбаться и делать вид, что все хорошо. Потому что у первой ферны нет другого выбора. Но у меня есть. Потому что я не первая ферна.
— Возьми, — сказала я, снимая кольцо. — Возьми и оставь его себе, я не выйду за тебя, Торн. Твоя репутация не пострадает, особенно если сейчас ты откажешься от меня. Сразу. Скажешь, что не можешь жениться на девице с сомнительным прошлым… или которая не умеет держать себя в руках.
Я была права, мне надо было уйти. Мне надо было уйти сразу, не продолжая, не спрашивая, игнорируя его «останься» — так же, как он игнорировал все мои попытки достучаться до него сегодня. Но я не ушла, точно так же, как я не ушла из того ненавистного ресторана, и может быть, оно и к лучшему, потому что иначе я бы вышла за него. Иначе я не сказала бы все то, что чувствую, потому что в отличие от него я не чувствовать не могла.
— Я уже говорил, что не отпущу тебя, Лаура. — Мою руку перехватили раньше, чем я успела подняться. Кольцо вернулось на место, а жестким взглядом меня пригвоздили к стулу. — Чем раньше ты это поймешь, тем лучше для тебя.
— Серьезно? Насильно заставишь меня выйти замуж? И как ты себе это представляешь? Мы даем клятвы, а по обе стороны от меня — мергхандары, которые не дают мне сбежать? Может, они еще и говорить за меня будут?!
Я с трудом находила слова и дыхание для того, чтобы их произнести. Я могла бы просить его сказать, что все это неправда, что не было никакой отмены кастинга, могла бы попросить все вернуть, но это было бессмысленно. Поэтому меня сейчас трясло, и пока эта дрожь не вырвалась наружу, пока не обрушилась на него потоком упреков и отчаяния — ты был мне нужен, почему вместо того, чтобы меня обнять, ты отнял у меня последнюю надежду, то, за что я могла бы держаться, пока пресса будет обрушиваться на нас с тобой снова и снова — я плотно сжала губы.
— Отпусти, — сказала я, вышло глухо, поэтому я повторила: — Отпусти.
Не знаю, к чему это сейчас относилось — к моей руке, которая в его ладони казалась запечатанной во льдах. Или к тому, о чем мы говорили раньше. Я вообще смутно понимала, что происходит, но мой мир рушился с такой скоростью, что я не успевала его восстанавливать. Мне не хватало дыхания. Не хватало биения сердца.
— Хватит.
Это прозвучало как пощечина. Жесткое, отрезвляющее, острое.
И тогда я по-настоящему взорвалась. Рванула руку на себя с такой силой, что опрокинула бокал с водой прямо на скатерть и на пол. Стекло треснуло, осколками брызнуло мне под ноги.
— Нет, — сказала я. — Нет, Торн. Не хватит. Все это время я была рядом с тобой: все это время я пыталась до тебя достучаться. Сквозь твои бесчисленные кордоны, и какие бы ни были у тебя причины ими закрыться, я больше так не могу. Не хочу. Я больше тебе не верю. Я не хочу быть заложницей твоих единоличных решений и твоего нежелания впустить меня в свою жизнь. Да, я сегодня ошиблась — но, когда я шла на этот обед, я думала, что прощаюсь с однокурсниками. Думала, что это моя последняя вечеринка, потому что после того, как я стану твоей, я больше не смогу на них появляться. Я даже не представляла, во что это все выльется, а ты — ты просто взял и решил за меня. Решил, что я не достойна даже обсуждения: ты отнял у меня то, что могло бы дать мне гораздо больше, чем…
Я задохнулась, покачала головой.
— Как я уже сказала, мне лучше уйти.
— Твоему отцу нужна эта должность.
Руки у меня были холодные. Почему-то это я сейчас ощущала ярче, чем что бы то ни было. Все остальное ощущалось довольно смутно.
— Ты этого не сделаешь, — сказала я.
— Мне и не придется.
Он этого не сказал, но оно явственно прозвучало: «После того, что сделала ты». После того, что сделала я, мне прямой путь в первые ферны… и только это поможет отцу сохранить должность, которую он уже считал своей.
— Торн, — сказала я, — давай разделим нас и мою семью. Они тут ни при чем.
— Ты еще не поняла, Лаура? — Он тоже отложил салфетку и поднялся. — Когда дело касается власти, «ни при чем» не работает. Твоя семья — это твоя ответственность. За все, что ты делаешь или говоришь, придется отвечать. Поэтому сейчас ты пойдешь к себе, а завтра утром я познакомлю тебя с новым пресс-секретарем. Он расскажет, что тебя ждет в ближайшие две недели.
Я открыла рот, чтобы возразить, объяснить… но поняла, что и это тоже бессмысленно. По сути, бессмысленно было даже то, что я делала до этой минуты. Поэтому я развернулась и вышла, и мергхандары, которые теперь не отходили от меня ни на мгновение, провожали меня до самой комнаты. Там я устроилась на подоконнике, подтянула к себе колени, и, обняв их руками, долго смотрела в сгустившуюся синеву зимней ночи.
Парящая для дракона. Книга 2
Купить
Торн угрожал Лауре что,что отец не получит должность. Исходя из этого, думал что Лаура не сможет не чего сделать ради папы, но девочка умничка не захотела жить в ледяной безэмоциональной тюрьме. И выбрала свободу.
Торн, закомплексованный, высокомерный придурок!!! Он вообще умеет общаться с людьми? Или только приказы раздавать? Использовать свою власть, чтобы разрушить жизнь другим, только потому что ему отказали это подло. Я думала что он выше этого. Хотя… папаша получил по заслугам…. эгоист, готов дочь продать за карьеру. Лаура всё сделала правильно. Пока Торн не научится считаться с её мнением и хотя бы по человечески общаться, ему лучше держаться от неё подальше.
Рагран не если я не ошибаюсь был родиной мамы Лауры.. или ошибаюсь?
Да Торн получил чего добивался, но не ожидал, слишком самоуверенный. Хотя его самоуверенность не понятна, ведь изначально Лаура пыталась избежать помолвки. Наверное добившись ее Да, он решил что она уже никуда не денется. А зря. Молодец Лаура. Авторам спасибо большое спасибо.!!!
Почему Лауру все так опекают? Вроде, она не глупая, модет сама решения принимать…
Ирина, А кто её опекает? Отец выгодно продал, жених требует неукоснительного подчинения, мачеха недолюбливает, сестра с ней параллельно. Сочувствуют и любят только брат и подруга. Где опекуны? Телохранители? Так это их работа. Однокурсники не близкие люди. Бывшему ничего не должна.Кто её опекает?
Марина Ткачёва, Хоть кто-то реально оценил ее ситуацию. Нет там никакой опеки. Одни кукловоды. А Торн просто показал свое нутро без прикрас, отыгравшись на ее семье.
Как горячо! Что ж, Лаура сделала свой выбор. Может хоть это заставит ледяную глыбу, в которую прячет свои чувства Ландестерг растаять. Мне кажется он просто боится отдаться любви целиком, слишком сильно привязаться к Лауре, из-за страха потерять, как когда-то потерял свою семью. Но именно своим поведением он ее и отталкивает от себя и если будет продолжать в том же духе, то точно потеряет. А, судя по его поступкам (по ревности, прорвавшейся страсти, стремлении защитить, уберечь и.т.д) Торн по-настоящему любит свою Парящую…. Что же будет? Думаю, авторы нас снова удивят!
rozhova.svetlana.2015, Да ничего он не боится, политик до костей. Он живёт умом и в его мире нет места чувствам и делам сердечным. Такие личности самодостаточны и не склонны к изменениям своего внутреннего мира. Будет выглядеть неестественно,если он растает и превратится в романтического юношу. Косяк в том,что Лаура не настаивала на своём изначально, что не выйдет замуж, не слишком она отбивалась, можно было ещё сначала пресечь этот фарс. И все было бы ок , и овцы целы(карьера отца) и волки сыты(Торн по итогу выбрал кого-то другого в пару)
Елена Светлая, Даже закоренелые политики могут любить. Как умеют. Я не сомневаюсь в любви Торна к Лауре. Просто они слишком разные. Лед и пламень. И меньше всего я ожидаю, что Ландестерг вдруг превратиться в «романтического юношу» и растает, нет он останется таким же властным и немного жестким. Просто надеюсь, что он, чтобы не потерять окончательно свою женщину перестанет держать чувства в ледяной броне и покажет их героине еще не раз. Ведь уже были моменты когда они у него прорывались… И наверное, Торн бы выбрал, «понимающую правила игры» Эллегрин, если бы рассуждал только в соответствии с холодным расчетом , а не пытался удержать именно порывистую, строптивую Лауру в своих невестах. Лаура, как раз очень даже отбивалась, она сразу начала бунтовать и заявлять, что не выйдет замуж за Торна, но тогда он все делал, для того, чтобы ее покорить самыми разными способами, так что она его полюбила и ей мало быть просто женой для галочки. Она хочет быть любимой, нужной всегда, достойной уважения. Посмотрим. Вот мы спорим, а авторы в очередной раз сделают неожиданный пируэт….
rozhova.svetlana.2015, Я бы сказала, он не привязался, а не хочет привязаться, чтобы у него не было слабых мест. Ведь он политик, а в политике бьют не по самому человеку, а по слабым местам человека — семья и близкие (что собственно Торн, сам же и сделал, подтверждая, что он сам ещё тот политик до мозга костей).
Сегодня будет прода?
Нина, сегодня и завтра перерыв)
Марина Эльденберт, Спасибо
Спасибо огромное, Марина и Ксения! Эмоции зашкаливают! От переживаний рвётся сердце. Мне очень жаль Лауру. Она — живая, искренняя, открытая, оказалась в ловушке. Хочется рвать и метать от такой несправедливости. Конечно, она и не подозревает о том насколько сложно управлять страной, чего это стоит Торну. Но то, как поступает он — это бесчеловечно, тем более что чувства к Лауре есть.
irindizbrin, Торн не человек. Вы не можете ожидать, что он будет действовать по человечески. Они оба в ловушке, и они оба делают ошибки. Торн, как известно, признает свои ошибки и исправляет свое поведение, но Лоура — нет.
Sety, А я не вижу у него попыток исправить ошибки, или хотя бы признать их((. Сначала откровенно влюблял в себя девушку (без акцента были ли какие-то чувства с его стороны или нет), а потом «сама все придумала», » мне не нужны твои чувства», «делаешь, как тебе скажут» и новый виток «ах так, на тебе — изгнание». Или исправление поведения это игнорируя невесту 2 недели пригласить на мероприятие известную певицу?
Sety, я очень хочу увидеть и воспринять поведение Торна вашими глазами. Вы так его всегда защищаете, что в нем точно должно быть много хорошего! Но у меня пока складывается увы впечатление умного хладнокровного манипулятора, который при этом ещё и жёсткий диктатор((
Алина, Торн действовал согласно своим инстинктам и воспитанию. Лора проявила к нему интерес (чулки, поцелуй) и он продолжил ухаживание. Кстати, Сэфл сделал то же самое с Рини, а Бен попробовал. Я не понимаю, что в этом страшного или принудительного. Каждый раз, когда он не сталкивался с взаимностью от Лауры, он исправлял свое поведение. И, кстати, он должен руководить и управлять страной. Торн не может быть постоянно в ее распоряжении, чтобы позаботиться о ее эмоциях и *****
п.п. Вы не можете видеть Торна моими глазами, потому что Вы смотрите (читаете) глазами и разумом Лауры. Торн — загадка. Каждая монета имеет две стороны (на самом деле 3, но мы не будем вдаваться в подробности ;)). Спросите себя — почему нет головы POV Торн? Если он действительно такой, каким его видит Лаура, то авторам нечего скрывать. Но если это не так …
Sety, Я тоже могу видеть героя отстранённо и хорошо понимаю его чувства и полный эмоциональный контроль. НО! От него не требовалось пускать перед девушкой розовые сопли (он на это не способен) и пушить павлиний хвост. Девушка ( практически невеств) хотела лишь толику внимания — смс в пару строк, взгляда безо льда, ва-три ободряющих слова. Что уж такого невыполнимого она хотела?
Ирина Орлова,
Ирина Орлова, знаете, мне интересна ваша интерпретация этих моментов. https://i.imgur.com/FEmg7fz.jpg Знаем, что тогда думала и чувствовала Лаура. Но что вы увидите, если проигнорируете ее мнение? «2020-05-23T00:03:14+03:00 » > 23 мая 2020/copy
Sety, Да, на первый взгляд Торн открывается перед Лаурой с другой стороны. Такой одинокий, ранимый, «оцифрованный» своей должностью. А тут «маленькие безумства». Взгляд почти человечески тёплый. А до этого харгалахт как ошейник на комнатной собачке, чтобы все видели и прониклись: собственность дракона. Рина же понимала, как унизили подругу, это задело Бена; причём Торн не сказал, что это практически клеймо на ней видят все драконы. Так как Лаура пришла в бешенство от такого открытия и потребовала снятия клейма, Торну пришлось сменить тактику, чтобы удержать при себе девушку. Политик до мозга костей, Торн в своем арсенале имеет множество способов добиться желаемого. А играть на чувствительности и сентиментальности молодой девушки — тут и вовсе больших
Ирина Орлова, а эсли не играл?
Sety, Я в продолжении комментария (весь в одном поле не поместился) написала, что реальных чувств и мыслей Торна мы пока не знаем. Дальнейшее повествование покажет, играл Торн или нет. Мне его тоже искренне жаль. Ноша его нелегка. Нвдеялся, что хоть с женитьбой все уже решилось… А теперь все по новой. Но это его: «Пошла вон!». Через такое явное пренебрежение я бы (ни разу за 40 лет семейной жизни не руганая, не битая, слова ненормативной лексики от мужа не слышавшая) не смогла бы переступить. Но если Лаура ещё и беременна — вообще Торну минус. Она девушка неопытная, могла упустить этот момент в отношениях. Он должен был озаботиться контрацепцией, если только ребенок не часть его плана.
Ирина Орлова, эта фраза не то, что вы думаете. Торну трудно контролировать пламя, когда Лора касается его. В последний раз они занимались сексом за столом, а затем Торн извинился. Не то, чтобы Лаура понимала, за что именно извинялись. И без харргахалта и учитывая, что ему только что удалось растопить камень на обручальном кольце (а камень считается почти неразрушимым) … последствия для Лауры были бы очень серьезными, если не смертельными. До некоторой степени Торн вспомнил, что он должен был защищать ее, хотя … давайте просто скажем, что не было времени для вежливых объяснений.
Sety, Что не помешало в заботе ухватить ее за горло… Буду думать, что Вы правы. Большая политика, большая власть — большие проблемы для близких политиков (если они нормальны).
Ирина Орлова, а как ее остановить, чтобы его не трогала? Добрыми словами? Торн едва мог говорить. Лаура только что предала и унизила его перед всеми. Если с ним все было хорошо, Ландерстерг бы остался с гостями, а не бежал от всех в своем кабинете. Это не защита дракона, это анализ. Думаю, что прочитаю еще раз, что я по-матерински для него. 🥂
Ирина Орлова, не требуется. Для достижения своих целей любые средства хороши. Вот только куда его чувствительность и чуткость делись сразу после подаренного кольца на горнолыжном курорте? Мавр сделал своё дело, при всех обозначил и пометил. Надеялся, что благовоспитанная девушка теперь-то уж точно никуда не денется.Но это я предположила, не зная действительных мыслей и чувств дракона. Пока виден голый расчёт и практически виртуозное пикаперство.
Ирина Орлова, ***Для достижения своих целей любые средства хороши…….Пока виден голый расчёт и практически виртуозное пикаперство.***
— и все же Торн забыл / проигнорировал самое важное правило в политике, согласно которому ни один договор / ни одна сделка не является надежной, пока она не будет подписана и ратифицирована?
Sety, Не совсем поняла насчет подписания договора. Но то, что условия сделки/договора должны тщательно/углублённо обеими сторонами оговариваться — этот момент в отношениях с девушкой дракон упустил (если я уловила правильно Ваш посыл).
Ирина Орлова, нет, как политик Торн знает, что только после свадьбы, а не помолвки, он может позволить себе все. До тех пор он должен поддерживать порядочность и баловать девушку. Это произошло бы, если бы брак был чисто политическим, и после свадьбы Лора должна была стать куклой. Но это было не его поведение, не так ли?
Ирина Орлова, знаете, мне интересна ваша интерпретация этих моментов.
https://i.imgur.com/FEmg7fz.jpg
Знаем, что тогда думала и чувствовала Лаура. Но что вы увидите, если проигнорируете ее мнение?
Sety, Напомните, где это Торн признавал свои ошибки? Когда под давлением Лауры снял с неё харгалахт? И какие такие ошибки не признала Лаура? Почему у Вас всегда виновата девушка? Вы сами ранее указывали, что она по роду своих интересов далека от политики, не стремилась за политика замуж. А всё остальное — правила поведения первой ферны, стремления и цели Торна и пр. — приобретается со временем при условии нормального общения с супругом. При постановке вопроса: «Рот закрой. Я так решил и баста» — ничего в развитии девушки не сдвинется.
Ирина Орлова, нет, конечно, Лаура не виновата ни в чем. Лалли просто не знает, чего она хочет. Как нормально общаться с человеком, который постоянно меняет свое мнение — никак.
Sety, Мне нравится, что Вы горой за Торна, а то заклевали бедного дракона 🙂 Но в действительности Лаура своего мнения не меняла. Да, сначала не хотела замуж, но влюбилась и примирилась с неизбежностью. И даже, вспомните, всегда переживала при ссорах («не представляю теперь себя без этого мужчины» — так примерно выражались ее чувства и мысли).
Ирина Орлова, Ну, Торн пытался вести себя с ней романтично. И, кстати, преуспел в этом. Но, очевидно. понял, что чувства начали ему мешать, сложно все оценивать и принимать решения с холодной головой, как прежде. Поэтому, добившись от Лауры благосклонности и согласия, решил в их отношениях вертать все в зад и остыть. Ему так привычнее и проще. Тем более, посчитал, что дело сделано, теперь у Лауры назад дороги нет. Вот она ему и устроила эмоциональный «праздник».
Ирина Орлова, Согласна. Лаура практически всегда первой шла на встречу после каждого конфликта. Она вообще для своего возраста кажется на удивление выдержанной девушкой. И, если перечитать первую книгу, то вспоминается, что сразу всем заявляла о своих неизменных интересах. И соглашение с Торном и с отцом ни разу не нарушила, всегда говорила правду и ни разу не играла, не притворялась…
Sety, Да, Торн, конечно пытается исправлять ошибки, но так косячит заново, что оторопь берет. А когда тебя бросает из крайности в крайность, то это мало кому под силу выдержать из рядом находящихся. Сегодня тебя за ушком почесали, а завтра на цепь и в конуру. Так психика и ломается под хозяина.
Щекн Итрч, согласна. Лаура делает все возможное, чтобы организовать для него всевозможные «сюрпризы». Если до сих пор мы считали Торна сдержанным и ледяным, то теперь он будет тайфун с температурой -273 ° С.
Sety, Ему полезно 🙂 Хочет в жены человеческую женщину, пусть привыкает к чувствам и эмоциям.
Щекн Итрч, 🥂 на это определенно будет интересно посмотреть.
Sety, Именно. Предвкушаю 🙂
Иногда между строк мне очень хочется, чтобы в одной из драконьих книг ХЭ случился не между двумя изначальными героями, а между отвергнутым (отвергнутой) И нововведениям героем, который дал бы выстраданное и заслуженное счастье сразу, без окольных путей, бесконечных лабиринтов и разбитых надежд.Не думаю, что поведение Торга обусловлено исключительно желанием приручить и прогнать. Есть что-то еще. Но выбор путей заставляет выбирать других людей.
Обалдеть можно, надеюсь она не беременна и это все просто нервы!!! А Торн, я разочарована в нем, он что просто марионетку хотел??? Ну да, она отказалась от его метки, но это ещё не повод быть таким отмороженным!!! Его же что-то в ней привлекло, её непосредственность, прямота, желание жить, почему же он так хотел её переделать??? Почему оскорбил???, сначала сумасшедший секс, страсть, а потом сухое это больше не повторится без метки!!!, очешуительно просто, а внимательно присмотреться и почувствовать её!!!! Именно тогда она почувствовала себя использованной и грязной, и ненужной, и нет никакой любви- она сама себе все придумала и как итог закрылась от него!!! Вот только не думала же она что это будет касаться только их двоих, а зря!! Мое сердце плакало вместе с Лаурой и билось об стену отчужденности и понимало, что это начало конца!!! И приняла решение о разрыве!!! Вот только зачем бежать за ним, он от своего не отступит и ничего не поймет, может со временем!!! А она в Рагран собралась, к кому, не к Бену же???? Спасибо ( переживаю сильно и болею за них с Торном, хочется ХЭ)