Парящая для дракона. Книга 3
Глава 2 
Я от него так устала. От этого взгляда.
От его обладателя. От того, что он все портит — все, к чему прикасается. По крайней мере, в моей жизни так точно. Он умудрился изгадить самое светлое, что было в моей в жизни — первые месяцы осознания того, что я стану матерью. Первый раз, когда я увидела Льдинку комочком плоти, пожалуй, не успел, но только потому, что его не было рядом. И после всего этого он опять приходит ко мне в палату и сверкает тут своими ледяными глазами.
Внутри поднимается такая злость, что впору звонить Танни Ладэ-Гранхарсен и интересоваться, не занят ли ее сын.
— У меня что-то с ощущением времени, или уже прошел час? — спрашиваю я.
Получается очень колко.
— В этот час не входили разговоры с ним.
— О, — я приподнимаю брови. — А может, перечислишь, что в него входило, Торн Ландерстерг? Два раза сходить в туалет, четыре посмотреть окно, дышать строго в установленном порядке и соблюдать сердцебиением согласно мировым нормативам?
Хорошо, что тут Бен, потому что иначе я бы уже чем-нибудь в него запустила. Капельницей, например, точнее, штативом под капельницу. А может быть, и чем-то еще. Ладони начинает привычно покалывать, поэтому я сжимаю и разжимаю пальцы.
— Выйди, — коротко командует он.
Разумеется, это относится к Бену, в глазах которого тут же вспыхивает знакомое пламя.
— Я, как бы это поточнее выразиться, Ландерстерг, не в пределах твоей юрисдикции.
— Это определенно плюс, ферн Эстфардхар. В любом случае я могу всегда запросить вас в качестве важного свидетеля, или, правильнее будет сказать, опасного подозреваемого? Который нарочно подвергал жизнь моего первенца опасности. Вряд ли вам понравится то, что за этим последует.
— А говорил, не пустишь меня в Ферверн. — Бен усмехается и делает шаг вперед.
Хрусть!
Ну что я могу сказать… я в него все-таки кое-чем запустила. Точнее, не в него, а между ними, и теперь смотрела на ледяной островок, с шипением расползающийся на полу. Над моими пальцами клубился ледяной дымок и оба, как по команде, уставились на меня.
Ну, по крайней мере перестали мериться хвостами, и то ладно.
— Бен, оставь нас, пожалуйста, — попросила я. — Прошу тебя, потому что в случае ферна Ландерстерга моя просьба обречена.
— Я принесу Гринни, — говорит он. — Она здесь. Двумя этажами ниже.
Проходит мимо Торна, и, когда дверь за ним закрывается, Его ледяное единовластие шагает ко мне.
— Сегодня ты первый и последний раз возражала мне в присутствии кого бы то ни было, Лаура.
— Правда? — интересуюсь я, падая в ледяное небо этих глаз. — А что еще я сегодня делала в последний раз? И… ой, погоди, разве это было в первый?
Он прищуривается, а я продолжаю:
— Давай сразу рассадим всех драконов по вершинам. Я возвращаюсь с тобой по своей воле, но ты больше не станешь диктовать мне условия. Мне нужно, чтобы ты понимал, что я еду с тобой исключительно ради моей девочки. Ради ее безопасности, ради того, чтобы она родилась здоровой. Но это не значит, что я стану общаться с тобой или каким-то образом тебе подчиняться. Свою власть надо мной ты потерял в тот день, когда отказался меня слушать и со мной говорить.
— Все сказала? — по-прежнему холодно уточнил он.
— Пока — все.
— Хорошо. Потому что я забираю тебя исключительно ради безопасности своего первенца, Лаура. У меня нет ни малейшего желания управлять твоей жизнью или мешать тебе портить ее еще больше, как ты любишь это делать. Все, что мне от тебя нужно — чтобы ты родила. Здорового. Сильного. Ребенка.
— Рожу, — спокойно ответила я. — Можешь не сомневаться.
— Замечательно.
— Но твоим он не будет. Точнее, твоей. Попытаешься отнять ее у меня, Торн Ландерстерг, очень сильно об этом пожалеешь. Я уже доказала, что не остановлюсь ни перед чем. И если мне потребуется защищаться, я сделаю все. Все, чтобы моя дочь осталась со мной.
— И как ты собираешься ее воспитывать? — Торн посмотрел на меня сверху вниз, привычно, но это больше не работало. То ли я подросла, то ли просто перестала воспринимать его как… как кого?
— Ты сам сказал: я неведома зверушка. Так что сил воспитать сильного иртханенка у меня хватит, мне просто нужно найти хорошего наставника, не так ли? Кстати, надеюсь ты им меня обеспечишь. А еще достойным уровнем безопасности, которая у тебя хромает на обе лапы, и своевременной информацией, которая будет касаться меня и моей семьи. На таких условиях я согласна вернуться в Ферверн по своей воле. В противном случае, у меня есть еще полчаса, чтобы записать видеообращение о том, как Первый Дракон Ферверна заботится о своем первенце.
— Угроз я выслушал на целую жизнь вперед.
— Это не угрозы, а условия нашего взаимовыгодного сотрудничества. Пункты договора, если пожелаешь, в любом договоре есть санкции.
— Справедливо. В таком случае, вот мои: ты будешь выполнять все предписания моих медиков и моей службы безопасности. Показывать свой характер будешь исключительно при личных беседах — не переживай, их будет не так много. В случае нарушения первых пунктов я действительно посажу тебя в исследовательский центр и попрошу свою пресс-службу рассказать о том, почему я это сделал. В случае нарушения последнего, я надену на тебя таэрран.
— Ферверн всегда был противником таэрран, — хмыкнула я.
— Историю ты знаешь хорошо, я в курсе. Но перемены неизбежны, Лаура Фил. Искренне надеюсь, что мы друг друга поняли, и… — он бросил взгляд на часы на запястье. — У тебя осталось двадцать семь минут и тридцать одна секунда, чтобы собраться. Эстфардхара к тебе больше не пустят, так что ты допустила ошибку, когда с ним не попрощалась.
Я прикрыла глаза, чтобы не сказать лишнего.
— Ты не посадишь меня в тюрьму. И не станешь выбирать, с кем мне общаться!
— В тюрьму? Ну что ты, Лаура, — он покачал головой. — Я как никто забочусь о твоей безопасности и сохранности твоего здоровья. Как думаешь, встреча с агентом вражеской разведки попадает в список допустимых для этого мероприятий?
Его зрачок дернулся, и пламя снова кольнуло в ладони. Кольнуло неправильно, словно безумно стремясь… слиться с его?!
— Я тебя ненавижу! — выдохнула я.
— Взаимно, ферна Хэдфенгер. Или Фил, признаться, мне это совершенно безразлично.
Он снова направился к дверям, а я подавила желание запустить в него снежком, развернулась и пошла переодеваться.
Это куда лучше, чем думать обо всяких ледяных.
Одежду мне, разумеется, принесли новую. Через пятнадцать минут из тех двадцати семи, которые выдали на сборы (оставшиеся от безрассудно — по мнению Торна — потраченного на Бена времени), и я, разумеется, ее не надела. Из принципа надела то платье, в котором летала в Зингспридскую пустошь, хотя и довольно смутно представляла себе, как пойду в этом самом платье по парковке Хайрмарга, и в легких летних туфлях тоже.
Если честно, мне было без разницы. Кто у нас там первое лицо Ферверна? Вот пусть и выкручивается, как хочет.
— Ты в этом поедешь? — в палату добавилось кондиционирования, когда Его ледяное величие заявилось в назначенное время.
— Да. Мне не хватило времени переодеться, Торн. Когда принесли новую одежду, я побоялась, что не уложусь в твой график.
— Того, что я заставлю тебя переодеваться в своем присутствии, ты не побоялась?
— Нет. Надо? — Я завела руки за спину, чтобы расстегнуть замок, и не без наслаждения отметила, как изменилось лицо дракона номер один.
— Мы опаздываем, — резко произнес он. После чего сдернул с пальто, которое доставили вместе со строгим костюмом, чехол, и завернул меня в его содержимое наподобие пледа. Была бы возможность, еще и пояс бы завязал, причем поверх, как в смирительной рубашке. Судя по выражению лица, ему этого безумно хотелось.
Хотелось, но не оставалось ничего другого, кроме как ждать, пока я застегиваю пуговицу за пуговицей.
— Сапоги, — скомандовали мне.
Я пожала плечами и принялась открывать коробку. Тоже очень медленно.
Сверху донеслось рычание, и рядом со мной склонилось Его иртханское драконобесподобие. Крышку от коробки постигла участь чехла, а вслед за ней улетели всякие уплотнители для носов и пяток, сохраняющие обуви форму.
— Вперед, — скомандовал Торн, вручая сапожки мне.
— Мне наклоняться сложно. Голова кружится, — сообщила я. — Поможешь?
И, невинно хлопнув глазами, протянула обувь ему. Второй раз за последние несколько минут лицо у него стало такое, словно он пытался понять, как это могло случиться с ним.
— Нет? Ну тогда я сама. Сейчас, только в кресло сяду.
Кажется, я услышала натуральное рычание, ничем другим этот выдох просто не мог являться. У меня отобрали сапожки с таким видом, что я на миг с ними попрощалась. Сейчас превратятся в ледяные и развалятся у меня на глазах — а между прочим, дорогие были. От Эгго Хьюса.
— Ногу, — это было сказано таким тоном, что впору было за нее опасаться.
Тем не менее смотреть на Торна сверху вниз было непривычно, возможно, именно поэтому страх не шел. Зато шло что-то другое, когда его пальцы скользили по коже вслед за молнией. По коже, не прикрытой даже тонкой преградой чулок, от которых я в последнее время совсем отвыкла.
С кровати на нас с интересом взирала Гринни, которая решила поспать перед новым путешествием. Видимо, в последнее время она к ним настолько привыкла, что даже перестала переживать по этому поводу.
— Ай, — сказала я, когда Торн слишком резко дернул замок на сапоге.
Он поднял голову, и взгляд у него был просто убийственный.
— Я сейчас безумно чувствительная, — я глубоко вздохнула. — Судя по всему, беременность так сказывается.
Это был скрежет зубов дракона или просто под ботинки Торна на полу что-то попало, я так и не поняла. Когда второй сапог был застегнут, а дракон номер один поднялся, мне указали на дверь. Я попыталась было шагнуть к Гринни, но Торн преградил мне дорогу. Сам подхватил изрядно подросшего зверя на руки и на выходе сунул его в руки одному из мергхандаров.
— Осторожнее с ней, она кусается, — предупредила я.
Правда, судя по выражению гринниморды, все, что она сейчас хотела — спать. Убедившись, что нас с ней не разлучают, и что мергхандар движется в правильном направлении, то есть в ту же сторону, что и я, виари прикрыла глаза и положила на мергхандара хвост. В прямом и переносном смысле.
До самого флайса мы с Торном больше не разговаривали, и с нами тоже особо никто не разговаривал. Халлоран попрощаться не пожелал — видимо, не проникся моим выступлением по поводу его предложения, а Бен… Бена ко мне предсказуемо не пустили. Когда он принес Гринни, я успела только перехватить его взгляд, а потом просто закрыла дверь. Не сказать даже, что по чьему-то приказу, просто поняла, что так будет проще.
Нас связывало слишком много и в то же время абсолютно ничего, чтобы сейчас растягивать это прощание.
Парковка, на которую мы вышли, была накрыта защитным куполом. Никакого транспорта, кроме нашего и флайсов сопровождения, здесь не было. Вальцгарды стояли по периметру, пока мы всей крайне занимательной процессией двигались к машинам.
Напоследок я обернулась — чтобы посмотреть на Мэйстон.
Так получилось, что этот город стал для меня своеобразным символом перерождения, и я пообещала себе и ему (мысленно), что обязательно вернусь сюда с Льдинкой, когда она чуть-чуть подрастет. Отметила разбросанные по воде острова, заполненные высотками, знаменитый на весь мир мост — кажется, он просто назывался Центральный, и высотку Лаувайс, аналог фервернской Айрлэнгер Харддарк, после чего шагнула к распахнутой двери флайса.
Торн сел следом за мной, и мы оказались друг напротив друга.
Как в старые-добрые времена.
Те времена действительно можно было назвать добрыми, а вот настоящие… пока что я не определилась, какую им придумать характеристику. Торн коснулся капли наушника, коротко ответил:
— Да, — и наш флайс плавно взмыл в воздух.
Я увидела, как по защитному куполу прошла рябь, и спустя минуту наш кордон был уже на Верхней аэромагистрали, специально расчищенной для нас.
Поскольку с городом я уже попрощалась, смотреть в окно больше не стала.
Достала мобильный и, смахнув сотню непринятых вызовов, открыла живую ленту. Помимо подсуетившихся репортеров, быстренько подхвативших эту тему по всему миру, мне писали самые обычные люди. В личку, под видео — люди изо всех уголков мира, иногда скрытые за аватарками мультяшных героев или экзотических мест, иногда с фото крупным планом, иногда на фото держащие на руках своих детей — тем не менее все они выражали мне свою поддержку.
Двадцать две с половиной тысячи комментариев, число которых росло с каждой минутой.
«Мы с тобой!»
«Держись, Лаура!»
«Ничего не бойся!»
«Вот наблы! Ничего, на всех найдется управа!»
«Ты даже не представляешь, как я тебя понимаю. В свое время мой муж…»
— Довольна? — Ледяной голос вернул меня в реальность. Я неосознанно подняла голову, ударившись о холод в синих глазах. — Довольна тем, что ты устроила, Лаура?
— Что я устроила? — уточняю.
Хотя мне хочется спросить это совершенно иначе, сейчас не время. Не уверена, что когда-нибудь еще наступит такое время, и я буду спрашивать его о чем-то иначе.
— Это шоу, — он кивает на мой смартфон.
— Это не шоу, это самозащита, — говорю я. — Должна же я была найти хоть кого-то, кто действительно готов меня защищать, при этом не используя в своих целях. Сейчас их…
Я смотрю на стремительно растущую цифру комментариев.
— Уже двадцать семь тысяч. Двадцать семь тысяч человек, которым совершенно ничего от меня не нужно, и которые выражают мне свою поддержку. Просто так.
Торн прищуривается.
— По-твоему, это игрушки, Лаура?
— Моя жизнь? Жизнь моей дочери? Определенно нет, — по ощущениям, мой взгляд сейчас холоднее его. — А теперь, если не возражаешь, я бы хотела минут пять посидеть в тишине и с закрытыми глазами.
Разумеется, я вру, но вру достаточно убедительно. Убедительно для того, чтобы закончить этот разговор, а самой не сорваться в совершенно бессмысленные упреки. Вроде тех, что «Какого набла я должна была бегать по странам от отца своего ребенка?!» — или — «Почему когда ко мне в квартиру завалились вооруженные до зубов убийцы, ты ходил под ручку со своей Солливер?!»
Проблема в том, что она действительно его Солливер, а я — больше не его Лаура. Деловое соглашение, которое между нами, держится на хрупкой замерзшей ниточке, и в моих же интересах, чтобы эта ниточка дожила до рождения Льдинки. Потом, думаю, будет не легче, но потом я хотя бы буду спокойна, что мои чувства никак не повлияют на нее. Сейчас я не могу себе позволять никаких эмоциональных всплесков, потому что отвечаю не только за себя, но и за свою кроху.
У меня почему-то холодные руки, но я подавляю желание спрятать их в карманы пальто, равно как и обхватить себя руками тоже. Это такие беззащитные жесты, а ему я свою беззащитность показывать не собираюсь.
— Лаура, — слышу его голос.
— Что?! — это получается резче, чем я рассчитывала.
— Я не хочу быть тебе врагом.
Нет, ну это уже слишком.
— Не хочешь — не будь, — отрезаю я и снова закрываю глаза.
К счастью для всех, больше он разговаривать не пытается, а я справляюсь с нахлынувшими на меня чувствами гораздо быстрее, чем сделала бы это раньше. Возможно, мне это только кажется, но когда мы подлетаем к Мэйстон-телепорт, меня уже не трясет от непролитых слез и желания высказать ему все.
ВИП-парковка, разумеется, свободна от журналистов, но не здание, в которое мы заходим. Здесь тоже кордон вальцгардов, через которые не пробиться, но это не мешает особо активным кричать из-за спин военных:
— Ферн Ландерстерг, как вы можете прокомментировать видео?!
— Лаура! Всего один вопрос!
— Вы уезжаете по своей воле?!
— Что вы можете сказать…
— Лаура!
Мне кажется, что это никогда не закончится, но благодаря совместным усилиям вальцгардов и мергхандаров, а еще, разумеется, особому, короткому коридору для ВИП-персон, мы оказываемся в закрытом холле очень быстро, оставив за собой и волну журналистов, и глазеющую на нас со всех ярусов огромного пассажирского зала толпу.
Сотрудница Мэйстон-телепорт, в темно-зеленой форме и белой блузке, с оранжевым шейным платком, вежливо улыбается:
— Ферн Ландерстерг, добро пожаловать на частный рейс. Ферна Фил.
Я смотрю на надпись за ее спиной, и меня чуть не пробивает на смех.
«Зал номер один».
Смех я вовремя сдерживаю, потому что понимаю, что это будет больше напоминать нервное хихиканье. Внутри зала мягкие удобные диванчики, зона, где я могу съесть все, что может влезть, а заодно посмотреть визор, чтобы скоротать время, пока ожидаем перехода. Стоит мне поднять глаза, как я тут же понимаю, что там показывают нас, идущих сквозь толпу. Сотрудница телепорта оказывается понимающей и быстро переключает на музыкальный канал.
Тут уже впору хвататься за голову, потому что на экране — клип Сибриллы Ритхарсон на ее наблову новую песню, которую она исполняла у нас на вроде как помолвке. На Торна я принципиально не смотрю, поэтому не знаю, как он реагирует, сама же отворачиваюсь, беру тарелку с первой попавшейся на глаза выпечкой и подхожу к окну.
Разве так все должно быть?
Разве я должна сейчас стоять, не имея ни возможности, ни желания, прямо сказать обо всем, что меня тревожит?
Я оборачиваюсь и врезаюсь во взгляд Торна: он смотрит на меня.
— Мост свободен, — комментирует сотрудница телепорта, — можете проходить в зал перехода.
Мы проходим. Привычная процедура, когда нужно приложить ладонь к сканеру, чтобы получить допуск на переход, сопровождается комментарием Торна:
— Она беременна.
Это сказано таким тоном, что портпроводник слегка бледнеет и смотрит на сидящих за пультом управления телепортационным кольцом, как будто они могут ему помочь и спасти.
— Ферн Ландерстерг, беременность не является противопоказанием, — комментирует он. — Все показатели ферны Фил в норме.
— Руку, Лаура.
Я хотела сказать, что вполне могу пройти через телепорт сама, но передумала. Во-первых, у нас была договоренность, что я с ним не спорю на людях (и отнюдь не из-за таэрран, а из-за того, что выполнять условия соглашения должны оба), а во-вторых… я так и не придумала, что там во-вторых, поэтому просто вложила руку ему в ладонь. Пальцы привычно кольнуло холодом, правда, на этот раз я не смогла понять чьим — моим или нашим со Льдинкой.
Это прикосновение на миг выдернуло меня в прошлое, когда его ладонь касалась моей, а наши пальцы сплетались. Поэтому телепортационный переход — ощущение, что ты в чем-то увязаешь, взлетаешь, а после тебя выплевывает с высоты, как-то прошло мимо. Я едва успела опомниться, когда осознала, что мы — в резиденции, и это, пожалуй, было все, что я успела.
Потому что дверь распахнулась, в зал влетела Солливер Ригхарн и со словами:
— Ох, Торн, я так волновалась, — бросилась ему на шею.
Дорогие читатели!
Завтра на роман откроется подписка. Первые 3 дня цена традиционно будет минимальной, впоследствии — повышение.
Пожалуйста, будьте внимательны, если вопрос цены для вас важен 💗
Парящая для дракона. Книга 3
Купить
оооо девочки вы супер. двойная прода 😍еще и так все милооооо. наконец-то ОН вспомнил о Льдинке
Оууу, Торн молодец! Ожил Всем бы такого крутого друга, как Арден!Надеюсь они с эллегоин смогут быть вместе?
Жду не дождусь завершения, хочется прочитать всё и сразу.
Какая всё же словесная эквилибристика — «чуть не стоили мне свободы моей жены»!:))) Не понимаю, чего Халлоран к Бену прицепился? Спасибо, девочки.
Julia Snork, Он имел в виду момент, когда на Леону все ополчились, Юль 💖
Марина Эльденберт, А я имела в виду момент, когда он скрепя сердце, разумеется, готов был надеть ошейник на любимую женщину, потому что закон есть закон. :)))
Julia Snork, Я поняла)
Этот момент странный:
*** сил не хватало даже унять эту боль, ⚠️я вдруг отчетливо поняла⚠️, что не успею сделать то, что сказал Бен — и исцелиться, и отозвать драконов. Смогу только что-то одно….***
Как будто кто-то другой навязывает решение. Ранее было 2 или более подобных случая, когда вместо очевидного решения Лаура начинает слепо следовать чему-то, что приводит ее к неприятностям. В другой ф-вселенной я бы сказала, что это типичное встроенное подсознательное принуждение, но здесь я не знаю, есть ли такое…
Sety, С характером Лауры и не удивительно , что спонтанность стоит на первом мести. И многие ее поступки , если не все , продиктованы эмоциями , а не обдумывания вариантов решения. Ее решения вполне в ее духе , спасать и жалеть всех.
Что за беда, что еще за состояние??? Как понимаю, политические проблемы уже все решены. Остались только проблемы здоровья. Очнется Орис, очнется Лаура, очухается Торн… Только не понимаю, чем Орис может помочь???
Торн не может без Лауры, никак. Теперь-то он точно понимает свою маму, которая ушла вслед за отцом. Он не верит, что Лали вернется к нему, выйдет из комы. Чувствую до ручки доведут Торна девочки. Всё, что мы дружно ему желали сейчас с ним происходит с полным осознанием своих косяков.
Лена, нет, не вижу, что Торн не верит, что Лаура не выйдет из комы. Да, он страдает, но делает всё, чтобы скорее она вернулась. Это не смерть у Лауры, поэтому угасания по паре в полной мере быть не может, она значит может очнуться, а Торн погибнет? Не может этого быть, Арден ошибся в параметрах состояния, у него тоже голова кругом идёт он них всех. К тому же Арден не знает, что только что делал Торн, что с Эллегрин снимал блок, так что ещё посмотрим, не верю в то, что из-за впавшей в кому Лауры Торн угаснет, потому что надежда умирает последней, а надежда есть. Две загадки, Арден растерялся, они же не обычные иртханы, а почти не известны науке, оба, что Торн, что Лаура(особенно она).
Тьяна, Полагаю, что Торн и его дракон это две разные личности. Угасает именно дракон. Он Лали не чувствует.
Лена, это, по моему мнению, две ипостаси одной личности. Но иртхан, потеряв свою вторую ипостась, ослабевает и может умереть. Можете об этом почитать в «По ту сторону льда», театр, постановка(содержание). Кстати хорошо вчитайтесь, потому что там прослеживаются некоторые параллели с нынешними событиями. Поверхностные.
Лена, У Торна родители вместе погибли, покушение было
Ольга, Мама выжила, была в коме. Когда пришла в себя, первым делом спросила про отца, узнав, что он умер, она очень быстро угасла. Этого Торн не мог ей простить. Пожтому и пару себе не хотел и чувства запрещал в том числе.
Наверное в этом изюминка наших авторов, когда совсем все плохо и эмоции зашкаливают, находится ответ или решение проблем, прям как в жизни. Но сейчас буря чувст и слез на глазах, неужели этот хэ будет печальным😭😭😭
Торн и Лаура разве стали парой? Имею ввиду классическим способом. Или для этих двоих свои законы природы?
olik0885, оба ближе к драконам, чем к иртханам. Первые признаки предугасания у отца Верража проявились практически сразу, а мать Верража была еще жива, хотя и была смертельно ранена.
Sety, Вы случайно не помните, была ли в тексте информация, как именно драконы пары образовывают?
olik0885, Секс- совместный сон после- пара — это у иртханов. Было упоминание в Поющих и Танцующих. А как у драконов в тексте не упоминалось .
Светлана, Про иртханов я знаю. В данном контексте речь идёт именно о драконах.
olik0885, ну, я думаю, они тоже засыпают после секса, так что пламя может сливаться на каком-то инстинктивном уровне. Даже если драконы принадлежат к одному виду (огненные с огненными, ледяные с ледяными …), будут индивидуальные генетические различия, которые придется объединить. Но у Лауры и Торна есть небольшая особенность — у них обоих есть ДНК одного и того же глубоководного дракона, что означает, что пламя идентично — нет необходимости сливаться.
olik0885, не думаю, что есть конкретный текст. Но учитывая тот факт, что у драконов нет человеческого компонента, парные отношения должны стать неразрушимыми после первой интимной близости.
olik0885, похоже на то, что у них всё по-другому. Хотя я не вижу у Торна полного отчаяния, он верит в то, что Лауру можно вывести из комы, да и угасание может быть при смерти пары, а ведь это не так. Может Арден сгущает краски? Торн же тоже вымотался весь, да и прошёл всего-то день, чего он будет угасать? Может какие процессы неизвестные появились в организме после выплеска чёрного пламени, да ещё вот ментальный блок снимал… Ох, всё-то у них проблемы, когда же будет остановка? А может там чего-то Льдинка чудит, тянет из папы энергию, раз мама в коме?
Тьяна, Больше всего похоже, что дракон Торна не чувствует больше Лауру, не зря же Торн ощущает растущую пустоту внутри. Торн может и верит, а дракон нет. По сути сейчас нет души Лауры, на аппаратах функционирует только тело, как это страшно звучит. Поэтому и угасание. А парой они все-таки стали, если ментально чувствовали друг друга, без определенного иртханьего алгоритма обретения пары.
Елена Мухаммед, всё может быть, по большому счёту, но почему Арден так набросился на Торна, вроде он виноват в этом. Может Торну нужно обернуться, чтобы дракон почувствовал то же, что и Торн? Хотя опасно, дракон рванёт умирать от тоски, а Торн не сможет обернуться назад. Ну будем оптимистами, ведь ХЭ же должен быть, а значит будет всё хорошо.
Тьяна, Думаю Арден так набросился от страха за жизнь Торна. Похоже сам Торн не осознавал угасание. Как вариант Торну использовать ментальную связь и достучаться до Льдинки, Лаура же чувствовала ее, и пытаться звать Лауру.
Елена Мухаммед, верю, что прямо вот скоро будет чудо, потому что просто так Лаура очнуться не может, она обязательно как-то по-особенному придёт в себя, ведь ретранслятор. А если Верража и Гринни подключить? Вот кто на инстинктах может подключиться к Льдинке хотя бы, они же вместе были тогда в яйце, Льдинка их должна чувствовать. Может втроём(Торн четвёртый) они и смогут что-то сделать? А там, глядишь, опять драконы подтянутся, чтобы Лауре помочь.
Тьяна, Это да, я что то забыла про маленьких дракошек. Практически усыновленный Верраж(про него авторы не писали, а он наверное также не чувствует Лауру и сходит с ума) и Гринни, это сила, такой квартет: Торн, Льдинка, Верраж и Гринни, должен помочь точно.
Совсем скис нашТорн,надеюсь,скоро пойдет позитив…