Парящая для дракона. Книга 3
Глава 1 
Мне кажется, что кто-то изобрел машину времени или просто с помощью какой-то неведомой силы закинул меня в прошлое. В ту самую минуту, когда я ждала его в своей спальне после случившегося в ресторане, ждала, чтобы с ним поговорить, чтобы сказать ему все, что горело внутри. Чтобы извиниться. Ситуация повторяется почти с точностью до ощущений, но эти ощущения — всего лишь отголоски того, чему не суждено сбыться. Я сейчас не дома, у меня и дома-то нет. На мне — больничная рубашка, и я не так давно рассказала всему миру, как убегала от отца своего ребенка, который сейчас стоит передо мной. Но что самое главное, я не испытываю по этому поводу ни малейшего чувства вины, и будь у меня выбор, я поступила бы в точности так же.
Возможно, именно поэтому моими первыми словами становятся именно эти:
— Я буду с тобой говорить только в присутствии своего брата.
Кажется, не такого он ожидал. Или ожидал, но чего-то совершенно иного, потому что в его представлении Лаура должна бежать, поджав хвост, или дрожать от одного взгляда на великого и могучего. Ну как минимум от страха за свою семью, из разряда «не впутывать сюда своего брата, своих друзей и так далее». Но я уже их впутала — попросту тем, что родилась, что была с ними связана по рождению или по знакомству, как с Рин и Сэфлом. Уверена, Сэфл не просто так стал начальником службы безопасности. Он им стал, потому что он был моим лучшим другом. А Торну нужны все инструменты, чтобы разрушить мою жизнь.
— Ты будешь говорить со мной здесь и сейчас, Лаура, — произносит он.
Странно, что палата не покрылась льдом изнутри, и не осыпалась осколками прямо на нас.
Я улыбаюсь. Показываю на смартфон.
И отворачиваюсь.
Не так это и просто — выдерживать тяжесть его присутствия, особенно учитывая, что в глубине души (когда-то очень давно, безумно давно, видимо, в другой жизни) я надеялась на эту встречу. Надеялась, что она случится, и что она будет… не такой как сейчас. Но как говорится, что имеем, то имеем. Надо исходить из сложившихся обстоятельств, здесь и сейчас. На месте.
За спиной раздаются шаги, и я чувствую, что он приближается каждой клеточкой своего тела. Каждым вздохом, который, кажется, сейчас вырвется из моей груди облачком пара. От позорного бегства спасает только то, что бежать в больничной рубашке не лучшая идея — это первое. И второе: я не хочу показывать ему свой страх. Я хочу, чтобы он ушел.
Что там случилось такого, что Халлоран вот так просто пустил его ко мне, я не знаю, но вероятно это было из разряда: «Заберите свою бомбу замедленного действия и деактивируйте ее в Ферверне». Что же, посмотрим, как у него это получится.
Теперь.
— Я говорил с твоим отцом.
Это звучит, по меньшей мере, неожиданно. Остановившись рядом со мной, Торн складывает руки на груди и смотрит в окно на раскинувшийся за ним Мэйстон. Меня должно волновать то, что он говорил с моим отцом? Точнее, с мужчиной, который меня называл своей дочерью? Не должно. Но оно волнует, и я больше чем уверена, что он это прекрасно знает. Да, он прекрасно знает на что, как и куда надавить, чтобы я немедленно пасанула.
Прости, Торн. Не в этот раз.
— Я попросила тебя уйти, — отвечаю я. — И если ты не оставишь меня в покое…
— Твоя мать жива.
Откат от этих слов такой мощный, что я чудом держусь на ногах. Лед прокатывается по позвоночнику, собираясь в кончиках пальцев — и снова растекаясь по телу морозным туманом, отпечатывающимся в сознании каждым словом, как клеймом.
Твоя.
Мать.
Жива.
Эти раскаленные буквы проступают сквозь густую пелену ледяного дыхания, как неон сквозь густую метель.
Я не могу дышать, даже двигаться не могу, поэтому просто спрашиваю:
— Что?
Звучит очень тихо.
— Твоя мать жива, Лаура. В прошлом, когда твои родители переживали не лучшие времена, она согласилась принять участие в тестировании препарата. — Он поворачивается ко мне, я чувствую его взгляд, но по-прежнему смотрю на Мэйстон, словно каждое здание, каждый флайс и каждый неоновый щит в этом городе стали мощнейшим магнитом. — Это были закрытые исследования, за которые заплатили очень хорошо. Когда Оррис Хэдфенгер согласилась на эксперимент, она не знала о том, что беременна. Ты — часть этого эксперимента, Лаура. Я больше не уверен, что ты человек.
Мир, который я только что более-менее собрала, сейчас снова разлетается осколками. К счастью, это настолько стало привычным, что сейчас я уже не впадаю в прострацию или не пытаюсь кричать о том, что он лжет. Я просто мысленно сопоставляю факты: пламя ребенка, прорывающееся сквозь меня, которое мне удавалось контролировать. Невозможность отдать мне приказ. То, как сквозь харргалахт Бена прорывался ледяной огонь.
Пальцы сами собой тянутся к рубашке на груди, чтобы сгрести и смять ткань в том месте, где по-прежнему стоит метка истинного пламени, но я ее отдергиваю. Мне приходится приложить все силы, чтобы не думать сейчас о маме и о том, что я только что узнала. Потому что даже после всего, что произошло, для меня это — слишком.
— Она… где она? — я все-таки поворачиваюсь к нему.
— Она в коме, Лаура. — Торн холодно смотрит на меня. — Пока неизвестно, где ее спрятали, но я ее найду и во всем разберусь. Сложно сказать, как будет развиваться твоя беременность, но в Ферверне, где собраны все знания по ледяному пламени от самых истоков, от перворожденного иртхана, уберечь тебя и твоего ребенка будет проще. Еще проще будет с информацией по твоей матери и экспериментам, которую в Аронгаре тебе передадут так, как будет выгодно им.
Можно подумать, ты свою выгоду упустишь, Торн Ландерстерг.
— Хочешь сделать мне предложение? — спрашиваю я. Звучит очень двусмысленно, особенно после всего, что между нами было, но мне сейчас не до подбора слов.
— Нет. Хочу, чтобы ты поехала со мной по своей воле.
— А если я откажусь?
Никогда не думала, что этот взгляд может стать еще холоднее.
— Значит, поедешь в капсуле гибернации. Что касается твоего заявления, каким бы ни был общественный резонанс, я не оставлю своего ребенка на волю случая. Час на сборы, Лаура. И лучше не трать его на запись очередной душещипательной истории, потому что никто не поверит матери, ставящей жизнь своего ребенка под угрозу.
Он развернулся и вышел до того, как я успела ответить.
Напоследок окатив холодом, на который что-то тонко отозвалось внутри.
Несколько минут я просто стояла, пытаясь это прочувствовать. Реакцию Льдинки на отца. Но то ли она была настолько мимолетной, что уловить ее невозможно, то ли я просто сама себе это придумала, потому что больше ничего не было. Никаких откликов. Никакого проявления пламени, что само по себе было несколько странно.
Хотя где я, и где странно?
Торн рассказал мне о том, что моя мать жива и находится в коме непонятно где. Мой отец при всем при этом женился и умудрялся рассказывать мне, что я стала причиной ее смерти. Словом, начиная с рождения все то, что для других характеризуется словом «странно» для меня было нормально. Нормально — отнять у меня и у Даргела мать, а потом жениться на Ингрид?! Нормально ни словом не обмолвиться, что женщина, которая мне подарила жизнь — жива? Сколько раз я смотрела на ее фото и думала о том, как все могло бы быть!
На этой мысли я прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Не самая лучшая идея — думать об этом сейчас. Если я не хочу превратить частную клинику в ледяной грот, разумеется. Спасибо экспериментам.
— Лаура.
Да вы издеваетесь! Это закрытая территория или проходной двор?!
Я обернулась — на сей раз к Бену.
— Не помню, чтобы у нас была назначена встреча.
— Может, мы уже нормально поговорим?
— Зачем?
— Затем, что я знаю, к чему склоняется Халлоран.
Он приблизился, остановился напротив меня.
— Переговоры с Ландерстергом бессмысленны, и он считает, что в сложившихся обстоятельствах проще всего будет выдать тебя Ферверну.
— Это он тебе сообщил? Чтобы ты в срочном порядке побежал на мне жениться?
Бен, собиравшийся что-то сказать, осекся. Правда, потом все-таки произнес:
— Браво, Лаура. У тебя огромный потенциал.
— Мой потенциал стремительно вырос, когда я осознала, что каждый из тех, кто предлагает помощь, собирается использовать меня в своих целях.
Определенно, какая-то прелесть во всем случившемся точно была. Если раньше, не так давно, мне было больно его видеть, сейчас — уже нет. Ледяное пламя, оказывается, может не только жечь, оно еще и отличный анестетик. И здорово помогает в ситуациях, когда нужно держать эмоции под контролем.
— Это было смело. То, что ты сделала.
Я пожала плечами. Не говорить же ему, что это был жест отчаяния. Хотя любой, кто мало-мальски разбирается в психологии, поймет, что это был жест отчаяния. Интересно, какой жест будет у меня следующим? После того, как я переоденусь в выданную мне одежду, чтобы меня выдали Ферверну (в гибернационной капсуле или без, перевязанную ленточкой).
— Хваленая защита Халлорана дала трещину, — сказала я. — Поэтому мне пришлось защищаться самой.
— Что он тебе предложил?
— Умереть.
Я все-таки отошла от окон, потому что в ином случае мне грозило врасти в пол и провести этот час в раздумьях о своей тяжкой ноше. Тяжкой, может статься, ноша и была, но я не собиралась об этом думать. Мне надо было думать о том, что я буду делать дальше. В Ферверне.
Где помимо Солливер Ригхарн еще и Арден под арестом, не считая Сэфла и Рин.
— Я рад, что ты не согласилась. — Бен подошел ко мне и сел рядом со мной на аэропостель. — Инсценировка смерти — не самое удачное начало для новой жизни.
— Доверяю мнению профессионала.
Он поморщился.
— Лаура, я действительно сожалею. Когда я во все это ввязывался, даже не представлял, что ты станешь мне дорога. Насколько ты станешь мне дорога.
— Не надо, — я подняла руку. — Просто не надо, Бен. Давай оставим твои чувства, прошлые, настоящие и будущие, на другом плане. Иначе разговора у нас не получится. Я сейчас не то чтобы готова верить в любовь и во все хорошее.
— Ладно.
Вот и чудесно. Тем более что я все равно не представляла, о чем нам вообще говорить. Кроме как…
— Я так понимаю, что ты пришел снять харргалахт?
Бен нахмурился.
— Нет.
— Нет?
— Вообще-то, Лаура, я пришел сказать, что хочу поехать с тобой.
Видимо, молчала я слишком громко, потому что он тут же добавил:
— Тебе потребуется защита в Ферверне. Сейчас я единственный, кто сможет тебя сопровождать — потому что мы обручены.
Я покачала головой.
— Это тоже идея Халлорана?
— Моя, — Бен коснулся моего бедра. — Лаура, посмотри на меня. Несмотря на все масштабы власти Ландерстерга, тебе потребуется защита. Ото всех, кто будет не очень, или, говоря прямо, очень не рад твоему возвращению. Я буду рядом с тобой круглосуточно. Не отойду от тебя ни на шаг, и в силах Халлорана выдвинуть такое требование — после твоего выступления.
— Ты кое-что забыл, Бен. Тебя выслали из Ферверна.
Он усмехнулся.
— Ландерстерг считает себя единоличной властью Ферверна, но при всем при этом всегда существует возможность создать общественный резонанс. Да, он отец твоего ребенка и имеет такие же права на него, как и ты, особенно учитывая, что это — его первенец. Но он не имеет права разлучать тебя с будущим мужем, особенно в таких обстоятельствах.
— Давай я расскажу тебе, как все будет, Бен, — я раскрыла ладонь. — Даже если Халлоран сумеет продавить эту тему, в чем я сильно сомневаюсь, ты действительно сможешь поехать со мной. Но пресс-служба Торна очень быстро обыграет мое замужество таким образом, что, заполучив от него ребенка, я тут же прыгнула в постель к тебе. Это первое.
Я загнула палец.
— Из этой темы они выжмут все до последнего, до того, когда мои слова о любви ко Льдинке не будут иметь никакого значения. Потом, когда это случится, когда все поверят в то, что я — ветреная особа, которая решила сыграть на жалости к детям, под эгидой сохранения опасной беременности меня посадят в какой-нибудь исследовательский центр, куда тебе совершенно точно не будет доступа — потому что это секретный объект Ферверна, а ты гражданин другой страны. Это второе.
Я загнула второй палец.
— Мне продолжать? Или ход моих мыслей тебе понятен? Странно, что все это тебе говорю я.
Он явно собирался возразить, но я подняла руку.
— Все кончено, Бен. Пора это признать. Теперь я сама за себя, и я благодарна тебе за информацию, которую ты мне дал. Все, чем ты можешь сейчас мне помочь — это максимально быстро и безболезненно снять харргалахт.
Я смотрю ему в глаза и вижу отражение себя. Такое бывает, если вглядываться в радужку, особенно в темную. Еще я вижу знакомые искры пламени, и на миг снова обжигает ставшим почти привычным для меня чувством — чувством бесконечной, безграничной неопределенности в отношении этого мужчины. Я так и не поняла, что испытываю к нему, и испытываю ли что-то вообще. Возможно, это к лучшему, потому что иначе было бы в разы больнее. Сейчас и тогда, когда я узнала правду.
— Ты правда этого хочешь?
Иногда меня пугает наше созвучие.
С Торном такого никогда не было. Было все: отчуждение, страсть, сначала осторожная, а потом изматывающая любовь, но такого не было.
— Правда, Бен. Сними его. Сейчас.
Какое-то время он молчит, потом произносит:
— Тебе придется расстегнуть рубашку, Лаура.
На его лице сейчас отражается только бесконечная усталость, если и есть что-то еще, то это «что-то еще» запрятано гораздо глубже, чем у меня есть допуск. Не уверена, что этот допуск есть у него самого.
Я расстегиваю рубашку ровно настолько, чтобы был виден харргалахт. Приходится чуть потянуть ее в сторону, потому что если расстегивать дальше — это будет уже не совсем в тему, а так узор наполовину скрыт под тканью. В глазах Бена вспыхивают искры, на кончиках пальцев — пламя. Почему-то когда он касается кожи, оно почти не обжигает. Может, это теперь тоже моя особенность? Связанная с тем, во что меня превратили еще до рождения?
Уже в следующий момент я понимаю, что рано радовалась, потому что пламя «кусается». Оно не просто кусается, оно обжигает с такой силой, что слезы не наворачиваются на глаза исключительно потому, что они во мне закончились. Чтобы отвлечься, я смотрю, как пламя закручивается спиралями на его пальцах, по ощущениям, будто вытягивая себе подобное с моей кожи.
Возможно, так оно и есть.
Когда все заканчивается, Бен убирает руку, а я невольно смотрю на пылающую кожу у себя на груди. Ощущение по-прежнему такое, как будто к ней приложили раскаленный металл.
— Скоро все пройдет.
— Я зн… — я обрываю себя на полуслове. — Спасибо.
Он качает головой.
— Тебе не за что меня благодарить.
Взгляд его тоже задерживается на покрасневшей коже над грудью, и я поспешно дергаю ткань туда, где ей самое место. Застегиваю рубашку на все пуговицы. Спрашивается, зачем, сейчас все равно переодеваться (разумеется, если я не выберу путешествие в медицинской капсуле).
— Я все равно поеду в Ферверн, Лаура.
— В Ферверн ты поедешь, только когда там сменится власть.
Я слышу этот голос, и по коже бежит мороз, а может быть, этот холод я чувствую раньше, чем слышу голос — в любом случае, они неделимы. В глазах Бена вспыхивает пламя, он поднимается. Я вскакиваю следом и натыкаюсь на драконий, страшнее ледяной волны, взгляд Торна.
Парящая для дракона. Книга 3
Купить
Сладко-то как, мур! Еще и щиты решили отключить, значит драконам ничего угрожать не будет. Интересно, в связи с чем Торн принял такое решение? Отличных выходных, Марина! Спасибо!
Замечательно, что у Торна с Лаурой все замечательно!.. И слияние, и чтение мыслей! Конечно, драконам уже невтерпеж, сколько можно-то неприятности всякие терпеть, даешь любовь!..
Возможно у Орис, будут документы с девичьей фамилией?? И как там Верражик и его подруга виари? И что с ними будет дальше?
Что-то я слишком сентиментальной стала в последнее время… прорыдала всю главу 😭
Спасибо за проду🥰эта самая милая и уютная глава. Все такое теплое, надеюсь так и будет дальше🥰🥰🥰🥰
С беременностью Оррис ничего не понятно…
Родители Лауры- оба ее родители? Такое ощущение, что папа — не папа или папа, но под внушением…Как будто он все эти годы ничего не чувствовал ни к Оррис, ни к Лауре….как- будто он подставной…
Но ее мама назвала его имя, когда проснулась…
А он рвался к ней, зачем? Вдруг вспомнил, что ему ее не хватало или же ему нужно сказать «волшебное» слово чего-нибудь блокирующее…?
Может они на Оррис оттачивали ментальное вмешательство во время погружения человека в кому? И теперь хотят это скрыть….?
У гадов была развитая сеть помощников среди людей и иртханов…. Их поймали, были аресты? Или кто-то что-то продолжает…?
Сол на свободе или в камере? К чему привело покалывание в пальцах?
Что с Беном, почему он до сих пор малость неадекватный, зачем он тогда бежал к Лауре, чтобы прикрыть собой? Оружие случайно не взял, думал обойдется..? Чем он мог помочь не дракон и без оружия, добрым словом? …. Как чертик из табакерки выскочил, отчим его почти сразу пристрелил…????????? Героизм…? Ну он бы хоть отстреливался, если бы взял чем …
Я очень многого не понимаю. Надеюсь все выяснится.
Ирина_k, ***Что с Беном,…**** Бен, возможно, хотел, чтобы глубоководный дракон добровольно разделил с ним его кровь. Он, вероятно, уже знал историю матери Торна (не зря называл его «нечто» и «тварь») и предполагал, что если он пожертвует собой ради жизни беременной женщины, то получит награду.
Sety, увидела «тварь» с сразу вспомнила, как Торн думал о Лауре — «расчётливая лживая тварь», хорошо хоть не вслух, а то с ним рядом стояла Солливер, когда они вместе навещали Верража… Парадокс, стоял рядом с этой самой тварью, а называл так ту, что стала для него сейчас всем. А Бен…, он общался с отчимом и многое знал, почему нет? Раз знал Кроунгард тайны семьи Торна, всё про покушение, то почему об этом не мог знать Бен? Хотя бы поверхностно. Да и не думаю так про Бена, что у него был расчёт на то, что с ним будут делиться кровью, он же прибежал не раненый, а в него стрелял Кроунгард уже после Лауры. Он знал, что обречён, наоборот, ведь отползая, говорил, что драконам нужен он, он отвлекал на себя драконов от Лауры. По сути, конечно, никакой помощи Бен Лауре не оказал, ну потряс её, чтобы не теряла сознания и сконцентрировалась на помощи себе, но Лаура решила иначе и приказала драконам, пожертвовала собой и Льдинкой. А теперь, внимание, я поняла почему Лаура ушла в сон о детстве, она подумала, что Льдинка погибла, ведь у неё из двух был только один выбор — с Льдинкой она попрощалась… Ну а Торн… Она же его спасала вместе с драконами, жертвуя Льдинкой. Отчаяние породило кому, где она от всего абстрагировалась.
Тьяна, Вы всерьез хотите, чтобы я скопировала большинство прекрасных эпитетов, которые Лаура называет Торн, с поводом и без такового? Потому что они почти не меняются с первой встречи. У нее с самого начала было предубеждение против Торна. Какую любовь она может чувствовать в этом случае?
Sety, с самого начала Лаура, да, не любила Торна, он злил её своим напором и желанием навязать статус невесты. Потом влюбил её в себя, он сам это признал, а дальше отверг её любовь, назвав просто привязкой пламенем. Они оба страдали и полыхали чувствами именно от того, что любовь и привязка была, а оба не понимали и не принимали правду(особенно Торн). Их сводили, разводили, пытались по всякому завести и заставить поступать необдуманно, но Торн в этих событиях «переплюнул» Лауру в своих попытках «забыть» её, тогда, как она только пыталась защититься и выжить.
Тьяна, что ж, вам нравятся персонажи Лауры и Бена, и не нравится персонаж Торна. Мне не нравятся персонажи Лауры и Бена, и нравится персонаж Торна. C’est la vie. 😎
Sety, Мне из это троицы не нравиться только Бен,прямо таки с первых строчек. Ну вот что то с ним не так, какого бы хорошего он из себя не строил.
Татьяна Искандярова, Моя антипатия к Бену пришла ко мне с его слов:
*** — До завтра я подожду.
— А, то есть если бы я сказала, что ждать придется две недели, ты бы не подождал?
— Две недели — это слишком долго, Лаура. Обычно да или нет говорят сразу.
…
— А ты не знал? — Сэфл приподнимает брови. — Лаура. Хэдфенгер.
— Хэдфенгер! — Бен бьет себя ладонью по лбу. — Я просто сама внимательность.***
Sety, А я незнаю с какого момента, наверно с самого его появления🤷♀️
Sety, ну, скажем так, эпитеты были в самом начале их встречи, а после того, как они расстались, таких уничижительных эпитетов у неё не было, насколько я знаю. Лаура злилась и желала всевозможные кары на голову Торна, например, когда увидела Торна и Солливер идущими вместе, он держит её за руку, где отчётливо видно кольцо — такое же, какое было ей подарено… В этом случае может женщина эмоционально пожелать кое-что, но не так — расчётливая лживая тварь, хотя именно почти таким был Торн, когда заставлял Лауру стать невестой буквально насильно. Вообще вот эти грязные и злобные эпитеты, которые постоянно были у него по отношению к Лауре в ПТСЛ, у меня до сих пор в голове отложились и я не могу их забыть, никогда бы Лауре не пожелала возвращаться к Торну, если честно. Он слишком яростно её ненавидел и унижал в своих глазах, даже не вспоминая, что мог читать её чувства и не видел там лжи. А так же ни за что не хотела, чтобы она так быстро его простила. Просто обстоятельства сложились так, что им в срочном порядке пришлось сблизиться и спасать друг друга. Я писала, что Торн красив на обложке, нравится мне внешне, нравился некоторое время, пока пытался обаять Лауру, терпим сейчас, когда изменился, но он не мой герой… Скажу по секрету, хочу чтобы Лаура его ещё помучила. Не зря Торн озаботился тем, что Лаура опять попыталась от него сбежать, хотя бы и в кому.
Sety, если бы не надежда на то, что Бен положительный герой, я бы заподозрила многоходовку, в том смысле, что он как жертва и был запланирован Кроунгардом в той ситуации от начала и до конца его появления (не особо влияя на ход событий в расчете на что-то большее в дальнейшем)…
Ирина_k, не думаю, что есть чисто положительные и чисто отрицательные персонажи. Есть главные герои, чьи характеры и мотивы описаны и движут сюжетом, есть также второстепенные персонажи, которые остаются в тени. По крайней мере, я так это вижу. А попадет ли персонаж в группу преимущественно положительных или преимущественно отрицательных персонажей, определяет каждый читатель. Для меня Леона и Торн в основном положительные, а Бен и Гроу — отрицательные. Все остальные где-то посередине. Некоторые из них вызывают больший интерес, а другие нет — опять зависит от каждого читателя. А, продолжение…пойду читать.
Sety, А я вот Тани больше всех люблю. А Гроу и Торну бы по башке бы наступала. А кто то Тани терпеть не может😄
Sety, Согласна с вами. Чистое зло и добро практически не встречается. У персонажей есть отлично поописанная мотивация. И в процессе чтения становится понятно, что ими руководило в тех или иных ситуациях. Гроу для меня до сих пор непонятный персонаж, как то не откликнулся лично мне. На Торна я тоже достаточно скептически в первой книге реагировала, но он мне почему-то близок и понятен. Тут как с людьми, нам же не все люди нравятся, так и персонажи. Главное, что у девочек они разные и не повторяются в разных книгах.
Ирина_k, Положительный герой вещь относительная , тут все с закидонами , главное чтоб не злодей .
Светлана, примерно это я и имела в виду, когда говорила о Бене. Не злодей.
Надеемся же на новую книгу …🙂
Ирина_k, Кто знает , может как в Девушка в цепях , Пауль Орман был на стороне зла в Заклятых супругах и мы его к злодеям относили , а ради любви пересмотрел взгляды и исправился.
Sety, Вот это поворот, я бы не додумалась. Бен как всегда душка, корысть его всё, ой как я его не жалую.😜
Ирина_k, По моему отец Лу всю жизнь любил Оррис, а Лауру не любил из за того,что считал ее виноватой в том, что произошло с Оррис.😉 Если я опять нечего не путаю.
Татьяна Искандярова, Там с мотивацией отца куча вопросов. Начиная с этого исследования и заканчивая его поступками в отношении Лауры. Сначала он ее обвинял в смерти матери, зная что никакой смерти нет, да и потом вел себя не лучше. Ему был отдан приказ ее к Торну отправить, но поведение его по отношению к родной дочери это конечно за гранью. А Оррис он так любил всю жизнь, что женился на какой-то недалекой, алчной стерве и получил еще одну дочь. Кстати, а может дамочка эта непросто так рядом появилась.
Лена, Все может быть. Вот это будет поворот если она окажется ГлавГадом
Татьяна Искандярова, ощущение, что он так только говорил, поскольку оставить в неизвестно чьих руках родного человека, без возможности знать о ее дальнейшей участи — как-то очень малодушно.
Как и его объяснение — почему он привел жену для участия в экспериментах.
И эти жестокие упреки Лауре в детстве, что мама умерла из-за нее… (ведь точно знал, что она была жива и в коме, когда он от нее отказался), странное поведение, не родное …
Ирина_k, Родные мамаши от детей отрекаються, папаши забивают до смерти. Но к нашей теме это не относиться. Он же только к Лу так относился а Даргела любил вроде
Ирина_k, я понимаю, что это не триллер,
однако …
> если Кроунгард заранее знал, что «попадется» (ведь странно, что он вдруг засветился в Ферверне, когда до этого успешно скрывался, да и в тюрьме поначалу вел себя вполне вольготно, непонятно что у него осталось там за воротами тюрьмы, какие козыри?)
> или, если перед готовящейся долгие годы атакой, он таки подстраховался —
ТО мама может быть не настоящая (как и кома у Лауры)….
Зачем бы ему помогать тем, кого он ненавидит, ведь знал, что Торн разыскивает маму Лауры и «найти ее» — станет предметом торга при его поимке ..?
(Или я все усложняю…)
Ирина_k, У меня тоже , осталось множество вопросов. Про Кроунгарда например , почему его легко отыскал Бен , а разведки других стран не смогли ? Этот например и еще Ваши вопросы.🤔
Четверг.. Я так ждала(( Прода будет не как в Глубине?
Алина Мороз, Мы Глубину уже закончили.
Какое красивое продолжение!!! Авторам браво!!! Очень трогательная встреча Лауры и мамы, а как Торн ее спасал из комы…….
Просто восторг 👏 проревела всё продолжение. Обожаю моего любимого врача, а Торн вообще несравненный красаучЭГ. Спасибо мои хорошие.
А где прода😭😭😭таак на строилась блин, жду с нетерпением продыы