Парящая для дракона. Книга 3
Глава 2 
Я от него так устала. От этого взгляда.
От его обладателя. От того, что он все портит — все, к чему прикасается. По крайней мере, в моей жизни так точно. Он умудрился изгадить самое светлое, что было в моей в жизни — первые месяцы осознания того, что я стану матерью. Первый раз, когда я увидела Льдинку комочком плоти, пожалуй, не успел, но только потому, что его не было рядом. И после всего этого он опять приходит ко мне в палату и сверкает тут своими ледяными глазами.
Внутри поднимается такая злость, что впору звонить Танни Ладэ-Гранхарсен и интересоваться, не занят ли ее сын.
— У меня что-то с ощущением времени, или уже прошел час? — спрашиваю я.
Получается очень колко.
— В этот час не входили разговоры с ним.
— О, — я приподнимаю брови. — А может, перечислишь, что в него входило, Торн Ландерстерг? Два раза сходить в туалет, четыре посмотреть окно, дышать строго в установленном порядке и соблюдать сердцебиением согласно мировым нормативам?
Хорошо, что тут Бен, потому что иначе я бы уже чем-нибудь в него запустила. Капельницей, например, точнее, штативом под капельницу. А может быть, и чем-то еще. Ладони начинает привычно покалывать, поэтому я сжимаю и разжимаю пальцы.
— Выйди, — коротко командует он.
Разумеется, это относится к Бену, в глазах которого тут же вспыхивает знакомое пламя.
— Я, как бы это поточнее выразиться, Ландерстерг, не в пределах твоей юрисдикции.
— Это определенно плюс, ферн Эстфардхар. В любом случае я могу всегда запросить вас в качестве важного свидетеля, или, правильнее будет сказать, опасного подозреваемого? Который нарочно подвергал жизнь моего первенца опасности. Вряд ли вам понравится то, что за этим последует.
— А говорил, не пустишь меня в Ферверн. — Бен усмехается и делает шаг вперед.
Хрусть!
Ну что я могу сказать… я в него все-таки кое-чем запустила. Точнее, не в него, а между ними, и теперь смотрела на ледяной островок, с шипением расползающийся на полу. Над моими пальцами клубился ледяной дымок и оба, как по команде, уставились на меня.
Ну, по крайней мере перестали мериться хвостами, и то ладно.
— Бен, оставь нас, пожалуйста, — попросила я. — Прошу тебя, потому что в случае ферна Ландерстерга моя просьба обречена.
— Я принесу Гринни, — говорит он. — Она здесь. Двумя этажами ниже.
Проходит мимо Торна, и, когда дверь за ним закрывается, Его ледяное единовластие шагает ко мне.
— Сегодня ты первый и последний раз возражала мне в присутствии кого бы то ни было, Лаура.
— Правда? — интересуюсь я, падая в ледяное небо этих глаз. — А что еще я сегодня делала в последний раз? И… ой, погоди, разве это было в первый?
Он прищуривается, а я продолжаю:
— Давай сразу рассадим всех драконов по вершинам. Я возвращаюсь с тобой по своей воле, но ты больше не станешь диктовать мне условия. Мне нужно, чтобы ты понимал, что я еду с тобой исключительно ради моей девочки. Ради ее безопасности, ради того, чтобы она родилась здоровой. Но это не значит, что я стану общаться с тобой или каким-то образом тебе подчиняться. Свою власть надо мной ты потерял в тот день, когда отказался меня слушать и со мной говорить.
— Все сказала? — по-прежнему холодно уточнил он.
— Пока — все.
— Хорошо. Потому что я забираю тебя исключительно ради безопасности своего первенца, Лаура. У меня нет ни малейшего желания управлять твоей жизнью или мешать тебе портить ее еще больше, как ты любишь это делать. Все, что мне от тебя нужно — чтобы ты родила. Здорового. Сильного. Ребенка.
— Рожу, — спокойно ответила я. — Можешь не сомневаться.
— Замечательно.
— Но твоим он не будет. Точнее, твоей. Попытаешься отнять ее у меня, Торн Ландерстерг, очень сильно об этом пожалеешь. Я уже доказала, что не остановлюсь ни перед чем. И если мне потребуется защищаться, я сделаю все. Все, чтобы моя дочь осталась со мной.
— И как ты собираешься ее воспитывать? — Торн посмотрел на меня сверху вниз, привычно, но это больше не работало. То ли я подросла, то ли просто перестала воспринимать его как… как кого?
— Ты сам сказал: я неведома зверушка. Так что сил воспитать сильного иртханенка у меня хватит, мне просто нужно найти хорошего наставника, не так ли? Кстати, надеюсь ты им меня обеспечишь. А еще достойным уровнем безопасности, которая у тебя хромает на обе лапы, и своевременной информацией, которая будет касаться меня и моей семьи. На таких условиях я согласна вернуться в Ферверн по своей воле. В противном случае, у меня есть еще полчаса, чтобы записать видеообращение о том, как Первый Дракон Ферверна заботится о своем первенце.
— Угроз я выслушал на целую жизнь вперед.
— Это не угрозы, а условия нашего взаимовыгодного сотрудничества. Пункты договора, если пожелаешь, в любом договоре есть санкции.
— Справедливо. В таком случае, вот мои: ты будешь выполнять все предписания моих медиков и моей службы безопасности. Показывать свой характер будешь исключительно при личных беседах — не переживай, их будет не так много. В случае нарушения первых пунктов я действительно посажу тебя в исследовательский центр и попрошу свою пресс-службу рассказать о том, почему я это сделал. В случае нарушения последнего, я надену на тебя таэрран.
— Ферверн всегда был противником таэрран, — хмыкнула я.
— Историю ты знаешь хорошо, я в курсе. Но перемены неизбежны, Лаура Фил. Искренне надеюсь, что мы друг друга поняли, и… — он бросил взгляд на часы на запястье. — У тебя осталось двадцать семь минут и тридцать одна секунда, чтобы собраться. Эстфардхара к тебе больше не пустят, так что ты допустила ошибку, когда с ним не попрощалась.
Я прикрыла глаза, чтобы не сказать лишнего.
— Ты не посадишь меня в тюрьму. И не станешь выбирать, с кем мне общаться!
— В тюрьму? Ну что ты, Лаура, — он покачал головой. — Я как никто забочусь о твоей безопасности и сохранности твоего здоровья. Как думаешь, встреча с агентом вражеской разведки попадает в список допустимых для этого мероприятий?
Его зрачок дернулся, и пламя снова кольнуло в ладони. Кольнуло неправильно, словно безумно стремясь… слиться с его?!
— Я тебя ненавижу! — выдохнула я.
— Взаимно, ферна Хэдфенгер. Или Фил, признаться, мне это совершенно безразлично.
Он снова направился к дверям, а я подавила желание запустить в него снежком, развернулась и пошла переодеваться.
Это куда лучше, чем думать обо всяких ледяных.
Одежду мне, разумеется, принесли новую. Через пятнадцать минут из тех двадцати семи, которые выдали на сборы (оставшиеся от безрассудно — по мнению Торна — потраченного на Бена времени), и я, разумеется, ее не надела. Из принципа надела то платье, в котором летала в Зингспридскую пустошь, хотя и довольно смутно представляла себе, как пойду в этом самом платье по парковке Хайрмарга, и в легких летних туфлях тоже.
Если честно, мне было без разницы. Кто у нас там первое лицо Ферверна? Вот пусть и выкручивается, как хочет.
— Ты в этом поедешь? — в палату добавилось кондиционирования, когда Его ледяное величие заявилось в назначенное время.
— Да. Мне не хватило времени переодеться, Торн. Когда принесли новую одежду, я побоялась, что не уложусь в твой график.
— Того, что я заставлю тебя переодеваться в своем присутствии, ты не побоялась?
— Нет. Надо? — Я завела руки за спину, чтобы расстегнуть замок, и не без наслаждения отметила, как изменилось лицо дракона номер один.
— Мы опаздываем, — резко произнес он. После чего сдернул с пальто, которое доставили вместе со строгим костюмом, чехол, и завернул меня в его содержимое наподобие пледа. Была бы возможность, еще и пояс бы завязал, причем поверх, как в смирительной рубашке. Судя по выражению лица, ему этого безумно хотелось.
Хотелось, но не оставалось ничего другого, кроме как ждать, пока я застегиваю пуговицу за пуговицей.
— Сапоги, — скомандовали мне.
Я пожала плечами и принялась открывать коробку. Тоже очень медленно.
Сверху донеслось рычание, и рядом со мной склонилось Его иртханское драконобесподобие. Крышку от коробки постигла участь чехла, а вслед за ней улетели всякие уплотнители для носов и пяток, сохраняющие обуви форму.
— Вперед, — скомандовал Торн, вручая сапожки мне.
— Мне наклоняться сложно. Голова кружится, — сообщила я. — Поможешь?
И, невинно хлопнув глазами, протянула обувь ему. Второй раз за последние несколько минут лицо у него стало такое, словно он пытался понять, как это могло случиться с ним.
— Нет? Ну тогда я сама. Сейчас, только в кресло сяду.
Кажется, я услышала натуральное рычание, ничем другим этот выдох просто не мог являться. У меня отобрали сапожки с таким видом, что я на миг с ними попрощалась. Сейчас превратятся в ледяные и развалятся у меня на глазах — а между прочим, дорогие были. От Эгго Хьюса.
— Ногу, — это было сказано таким тоном, что впору было за нее опасаться.
Тем не менее смотреть на Торна сверху вниз было непривычно, возможно, именно поэтому страх не шел. Зато шло что-то другое, когда его пальцы скользили по коже вслед за молнией. По коже, не прикрытой даже тонкой преградой чулок, от которых я в последнее время совсем отвыкла.
С кровати на нас с интересом взирала Гринни, которая решила поспать перед новым путешествием. Видимо, в последнее время она к ним настолько привыкла, что даже перестала переживать по этому поводу.
— Ай, — сказала я, когда Торн слишком резко дернул замок на сапоге.
Он поднял голову, и взгляд у него был просто убийственный.
— Я сейчас безумно чувствительная, — я глубоко вздохнула. — Судя по всему, беременность так сказывается.
Это был скрежет зубов дракона или просто под ботинки Торна на полу что-то попало, я так и не поняла. Когда второй сапог был застегнут, а дракон номер один поднялся, мне указали на дверь. Я попыталась было шагнуть к Гринни, но Торн преградил мне дорогу. Сам подхватил изрядно подросшего зверя на руки и на выходе сунул его в руки одному из мергхандаров.
— Осторожнее с ней, она кусается, — предупредила я.
Правда, судя по выражению гринниморды, все, что она сейчас хотела — спать. Убедившись, что нас с ней не разлучают, и что мергхандар движется в правильном направлении, то есть в ту же сторону, что и я, виари прикрыла глаза и положила на мергхандара хвост. В прямом и переносном смысле.
До самого флайса мы с Торном больше не разговаривали, и с нами тоже особо никто не разговаривал. Халлоран попрощаться не пожелал — видимо, не проникся моим выступлением по поводу его предложения, а Бен… Бена ко мне предсказуемо не пустили. Когда он принес Гринни, я успела только перехватить его взгляд, а потом просто закрыла дверь. Не сказать даже, что по чьему-то приказу, просто поняла, что так будет проще.
Нас связывало слишком много и в то же время абсолютно ничего, чтобы сейчас растягивать это прощание.
Парковка, на которую мы вышли, была накрыта защитным куполом. Никакого транспорта, кроме нашего и флайсов сопровождения, здесь не было. Вальцгарды стояли по периметру, пока мы всей крайне занимательной процессией двигались к машинам.
Напоследок я обернулась — чтобы посмотреть на Мэйстон.
Так получилось, что этот город стал для меня своеобразным символом перерождения, и я пообещала себе и ему (мысленно), что обязательно вернусь сюда с Льдинкой, когда она чуть-чуть подрастет. Отметила разбросанные по воде острова, заполненные высотками, знаменитый на весь мир мост — кажется, он просто назывался Центральный, и высотку Лаувайс, аналог фервернской Айрлэнгер Харддарк, после чего шагнула к распахнутой двери флайса.
Торн сел следом за мной, и мы оказались друг напротив друга.
Как в старые-добрые времена.
Те времена действительно можно было назвать добрыми, а вот настоящие… пока что я не определилась, какую им придумать характеристику. Торн коснулся капли наушника, коротко ответил:
— Да, — и наш флайс плавно взмыл в воздух.
Я увидела, как по защитному куполу прошла рябь, и спустя минуту наш кордон был уже на Верхней аэромагистрали, специально расчищенной для нас.
Поскольку с городом я уже попрощалась, смотреть в окно больше не стала.
Достала мобильный и, смахнув сотню непринятых вызовов, открыла живую ленту. Помимо подсуетившихся репортеров, быстренько подхвативших эту тему по всему миру, мне писали самые обычные люди. В личку, под видео — люди изо всех уголков мира, иногда скрытые за аватарками мультяшных героев или экзотических мест, иногда с фото крупным планом, иногда на фото держащие на руках своих детей — тем не менее все они выражали мне свою поддержку.
Двадцать две с половиной тысячи комментариев, число которых росло с каждой минутой.
«Мы с тобой!»
«Держись, Лаура!»
«Ничего не бойся!»
«Вот наблы! Ничего, на всех найдется управа!»
«Ты даже не представляешь, как я тебя понимаю. В свое время мой муж…»
— Довольна? — Ледяной голос вернул меня в реальность. Я неосознанно подняла голову, ударившись о холод в синих глазах. — Довольна тем, что ты устроила, Лаура?
— Что я устроила? — уточняю.
Хотя мне хочется спросить это совершенно иначе, сейчас не время. Не уверена, что когда-нибудь еще наступит такое время, и я буду спрашивать его о чем-то иначе.
— Это шоу, — он кивает на мой смартфон.
— Это не шоу, это самозащита, — говорю я. — Должна же я была найти хоть кого-то, кто действительно готов меня защищать, при этом не используя в своих целях. Сейчас их…
Я смотрю на стремительно растущую цифру комментариев.
— Уже двадцать семь тысяч. Двадцать семь тысяч человек, которым совершенно ничего от меня не нужно, и которые выражают мне свою поддержку. Просто так.
Торн прищуривается.
— По-твоему, это игрушки, Лаура?
— Моя жизнь? Жизнь моей дочери? Определенно нет, — по ощущениям, мой взгляд сейчас холоднее его. — А теперь, если не возражаешь, я бы хотела минут пять посидеть в тишине и с закрытыми глазами.
Разумеется, я вру, но вру достаточно убедительно. Убедительно для того, чтобы закончить этот разговор, а самой не сорваться в совершенно бессмысленные упреки. Вроде тех, что «Какого набла я должна была бегать по странам от отца своего ребенка?!» — или — «Почему когда ко мне в квартиру завалились вооруженные до зубов убийцы, ты ходил под ручку со своей Солливер?!»
Проблема в том, что она действительно его Солливер, а я — больше не его Лаура. Деловое соглашение, которое между нами, держится на хрупкой замерзшей ниточке, и в моих же интересах, чтобы эта ниточка дожила до рождения Льдинки. Потом, думаю, будет не легче, но потом я хотя бы буду спокойна, что мои чувства никак не повлияют на нее. Сейчас я не могу себе позволять никаких эмоциональных всплесков, потому что отвечаю не только за себя, но и за свою кроху.
У меня почему-то холодные руки, но я подавляю желание спрятать их в карманы пальто, равно как и обхватить себя руками тоже. Это такие беззащитные жесты, а ему я свою беззащитность показывать не собираюсь.
— Лаура, — слышу его голос.
— Что?! — это получается резче, чем я рассчитывала.
— Я не хочу быть тебе врагом.
Нет, ну это уже слишком.
— Не хочешь — не будь, — отрезаю я и снова закрываю глаза.
К счастью для всех, больше он разговаривать не пытается, а я справляюсь с нахлынувшими на меня чувствами гораздо быстрее, чем сделала бы это раньше. Возможно, мне это только кажется, но когда мы подлетаем к Мэйстон-телепорт, меня уже не трясет от непролитых слез и желания высказать ему все.
ВИП-парковка, разумеется, свободна от журналистов, но не здание, в которое мы заходим. Здесь тоже кордон вальцгардов, через которые не пробиться, но это не мешает особо активным кричать из-за спин военных:
— Ферн Ландерстерг, как вы можете прокомментировать видео?!
— Лаура! Всего один вопрос!
— Вы уезжаете по своей воле?!
— Что вы можете сказать…
— Лаура!
Мне кажется, что это никогда не закончится, но благодаря совместным усилиям вальцгардов и мергхандаров, а еще, разумеется, особому, короткому коридору для ВИП-персон, мы оказываемся в закрытом холле очень быстро, оставив за собой и волну журналистов, и глазеющую на нас со всех ярусов огромного пассажирского зала толпу.
Сотрудница Мэйстон-телепорт, в темно-зеленой форме и белой блузке, с оранжевым шейным платком, вежливо улыбается:
— Ферн Ландерстерг, добро пожаловать на частный рейс. Ферна Фил.
Я смотрю на надпись за ее спиной, и меня чуть не пробивает на смех.
«Зал номер один».
Смех я вовремя сдерживаю, потому что понимаю, что это будет больше напоминать нервное хихиканье. Внутри зала мягкие удобные диванчики, зона, где я могу съесть все, что может влезть, а заодно посмотреть визор, чтобы скоротать время, пока ожидаем перехода. Стоит мне поднять глаза, как я тут же понимаю, что там показывают нас, идущих сквозь толпу. Сотрудница телепорта оказывается понимающей и быстро переключает на музыкальный канал.
Тут уже впору хвататься за голову, потому что на экране — клип Сибриллы Ритхарсон на ее наблову новую песню, которую она исполняла у нас на вроде как помолвке. На Торна я принципиально не смотрю, поэтому не знаю, как он реагирует, сама же отворачиваюсь, беру тарелку с первой попавшейся на глаза выпечкой и подхожу к окну.
Разве так все должно быть?
Разве я должна сейчас стоять, не имея ни возможности, ни желания, прямо сказать обо всем, что меня тревожит?
Я оборачиваюсь и врезаюсь во взгляд Торна: он смотрит на меня.
— Мост свободен, — комментирует сотрудница телепорта, — можете проходить в зал перехода.
Мы проходим. Привычная процедура, когда нужно приложить ладонь к сканеру, чтобы получить допуск на переход, сопровождается комментарием Торна:
— Она беременна.
Это сказано таким тоном, что портпроводник слегка бледнеет и смотрит на сидящих за пультом управления телепортационным кольцом, как будто они могут ему помочь и спасти.
— Ферн Ландерстерг, беременность не является противопоказанием, — комментирует он. — Все показатели ферны Фил в норме.
— Руку, Лаура.
Я хотела сказать, что вполне могу пройти через телепорт сама, но передумала. Во-первых, у нас была договоренность, что я с ним не спорю на людях (и отнюдь не из-за таэрран, а из-за того, что выполнять условия соглашения должны оба), а во-вторых… я так и не придумала, что там во-вторых, поэтому просто вложила руку ему в ладонь. Пальцы привычно кольнуло холодом, правда, на этот раз я не смогла понять чьим — моим или нашим со Льдинкой.
Это прикосновение на миг выдернуло меня в прошлое, когда его ладонь касалась моей, а наши пальцы сплетались. Поэтому телепортационный переход — ощущение, что ты в чем-то увязаешь, взлетаешь, а после тебя выплевывает с высоты, как-то прошло мимо. Я едва успела опомниться, когда осознала, что мы — в резиденции, и это, пожалуй, было все, что я успела.
Потому что дверь распахнулась, в зал влетела Солливер Ригхарн и со словами:
— Ох, Торн, я так волновалась, — бросилась ему на шею.
Дорогие читатели!
Завтра на роман откроется подписка. Первые 3 дня цена традиционно будет минимальной, впоследствии — повышение.
Пожалуйста, будьте внимательны, если вопрос цены для вас важен 💗
Парящая для дракона. Книга 3
Купить
Сладко-то как, мур! Еще и щиты решили отключить, значит драконам ничего угрожать не будет. Интересно, в связи с чем Торн принял такое решение? Отличных выходных, Марина! Спасибо!
Замечательно, что у Торна с Лаурой все замечательно!.. И слияние, и чтение мыслей! Конечно, драконам уже невтерпеж, сколько можно-то неприятности всякие терпеть, даешь любовь!..
Возможно у Орис, будут документы с девичьей фамилией?? И как там Верражик и его подруга виари? И что с ними будет дальше?
Что-то я слишком сентиментальной стала в последнее время… прорыдала всю главу 😭
Спасибо за проду🥰эта самая милая и уютная глава. Все такое теплое, надеюсь так и будет дальше🥰🥰🥰🥰
С беременностью Оррис ничего не понятно…
Родители Лауры- оба ее родители? Такое ощущение, что папа — не папа или папа, но под внушением…Как будто он все эти годы ничего не чувствовал ни к Оррис, ни к Лауре….как- будто он подставной…
Но ее мама назвала его имя, когда проснулась…
А он рвался к ней, зачем? Вдруг вспомнил, что ему ее не хватало или же ему нужно сказать «волшебное» слово чего-нибудь блокирующее…?
Может они на Оррис оттачивали ментальное вмешательство во время погружения человека в кому? И теперь хотят это скрыть….?
У гадов была развитая сеть помощников среди людей и иртханов…. Их поймали, были аресты? Или кто-то что-то продолжает…?
Сол на свободе или в камере? К чему привело покалывание в пальцах?
Что с Беном, почему он до сих пор малость неадекватный, зачем он тогда бежал к Лауре, чтобы прикрыть собой? Оружие случайно не взял, думал обойдется..? Чем он мог помочь не дракон и без оружия, добрым словом? …. Как чертик из табакерки выскочил, отчим его почти сразу пристрелил…????????? Героизм…? Ну он бы хоть отстреливался, если бы взял чем …
Я очень многого не понимаю. Надеюсь все выяснится.
Ирина_k, ***Что с Беном,…**** Бен, возможно, хотел, чтобы глубоководный дракон добровольно разделил с ним его кровь. Он, вероятно, уже знал историю матери Торна (не зря называл его «нечто» и «тварь») и предполагал, что если он пожертвует собой ради жизни беременной женщины, то получит награду.
Sety, увидела «тварь» с сразу вспомнила, как Торн думал о Лауре — «расчётливая лживая тварь», хорошо хоть не вслух, а то с ним рядом стояла Солливер, когда они вместе навещали Верража… Парадокс, стоял рядом с этой самой тварью, а называл так ту, что стала для него сейчас всем. А Бен…, он общался с отчимом и многое знал, почему нет? Раз знал Кроунгард тайны семьи Торна, всё про покушение, то почему об этом не мог знать Бен? Хотя бы поверхностно. Да и не думаю так про Бена, что у него был расчёт на то, что с ним будут делиться кровью, он же прибежал не раненый, а в него стрелял Кроунгард уже после Лауры. Он знал, что обречён, наоборот, ведь отползая, говорил, что драконам нужен он, он отвлекал на себя драконов от Лауры. По сути, конечно, никакой помощи Бен Лауре не оказал, ну потряс её, чтобы не теряла сознания и сконцентрировалась на помощи себе, но Лаура решила иначе и приказала драконам, пожертвовала собой и Льдинкой. А теперь, внимание, я поняла почему Лаура ушла в сон о детстве, она подумала, что Льдинка погибла, ведь у неё из двух был только один выбор — с Льдинкой она попрощалась… Ну а Торн… Она же его спасала вместе с драконами, жертвуя Льдинкой. Отчаяние породило кому, где она от всего абстрагировалась.
Тьяна, Вы всерьез хотите, чтобы я скопировала большинство прекрасных эпитетов, которые Лаура называет Торн, с поводом и без такового? Потому что они почти не меняются с первой встречи. У нее с самого начала было предубеждение против Торна. Какую любовь она может чувствовать в этом случае?
Sety, с самого начала Лаура, да, не любила Торна, он злил её своим напором и желанием навязать статус невесты. Потом влюбил её в себя, он сам это признал, а дальше отверг её любовь, назвав просто привязкой пламенем. Они оба страдали и полыхали чувствами именно от того, что любовь и привязка была, а оба не понимали и не принимали правду(особенно Торн). Их сводили, разводили, пытались по всякому завести и заставить поступать необдуманно, но Торн в этих событиях «переплюнул» Лауру в своих попытках «забыть» её, тогда, как она только пыталась защититься и выжить.
Тьяна, что ж, вам нравятся персонажи Лауры и Бена, и не нравится персонаж Торна. Мне не нравятся персонажи Лауры и Бена, и нравится персонаж Торна. C’est la vie. 😎
Sety, Мне из это троицы не нравиться только Бен,прямо таки с первых строчек. Ну вот что то с ним не так, какого бы хорошего он из себя не строил.
Татьяна Искандярова, Моя антипатия к Бену пришла ко мне с его слов:
*** — До завтра я подожду.
— А, то есть если бы я сказала, что ждать придется две недели, ты бы не подождал?
— Две недели — это слишком долго, Лаура. Обычно да или нет говорят сразу.
…
— А ты не знал? — Сэфл приподнимает брови. — Лаура. Хэдфенгер.
— Хэдфенгер! — Бен бьет себя ладонью по лбу. — Я просто сама внимательность.***
Sety, А я незнаю с какого момента, наверно с самого его появления🤷♀️
Sety, ну, скажем так, эпитеты были в самом начале их встречи, а после того, как они расстались, таких уничижительных эпитетов у неё не было, насколько я знаю. Лаура злилась и желала всевозможные кары на голову Торна, например, когда увидела Торна и Солливер идущими вместе, он держит её за руку, где отчётливо видно кольцо — такое же, какое было ей подарено… В этом случае может женщина эмоционально пожелать кое-что, но не так — расчётливая лживая тварь, хотя именно почти таким был Торн, когда заставлял Лауру стать невестой буквально насильно. Вообще вот эти грязные и злобные эпитеты, которые постоянно были у него по отношению к Лауре в ПТСЛ, у меня до сих пор в голове отложились и я не могу их забыть, никогда бы Лауре не пожелала возвращаться к Торну, если честно. Он слишком яростно её ненавидел и унижал в своих глазах, даже не вспоминая, что мог читать её чувства и не видел там лжи. А так же ни за что не хотела, чтобы она так быстро его простила. Просто обстоятельства сложились так, что им в срочном порядке пришлось сблизиться и спасать друг друга. Я писала, что Торн красив на обложке, нравится мне внешне, нравился некоторое время, пока пытался обаять Лауру, терпим сейчас, когда изменился, но он не мой герой… Скажу по секрету, хочу чтобы Лаура его ещё помучила. Не зря Торн озаботился тем, что Лаура опять попыталась от него сбежать, хотя бы и в кому.
Sety, если бы не надежда на то, что Бен положительный герой, я бы заподозрила многоходовку, в том смысле, что он как жертва и был запланирован Кроунгардом в той ситуации от начала и до конца его появления (не особо влияя на ход событий в расчете на что-то большее в дальнейшем)…
Ирина_k, не думаю, что есть чисто положительные и чисто отрицательные персонажи. Есть главные герои, чьи характеры и мотивы описаны и движут сюжетом, есть также второстепенные персонажи, которые остаются в тени. По крайней мере, я так это вижу. А попадет ли персонаж в группу преимущественно положительных или преимущественно отрицательных персонажей, определяет каждый читатель. Для меня Леона и Торн в основном положительные, а Бен и Гроу — отрицательные. Все остальные где-то посередине. Некоторые из них вызывают больший интерес, а другие нет — опять зависит от каждого читателя. А, продолжение…пойду читать.
Sety, А я вот Тани больше всех люблю. А Гроу и Торну бы по башке бы наступала. А кто то Тани терпеть не может😄
Sety, Согласна с вами. Чистое зло и добро практически не встречается. У персонажей есть отлично поописанная мотивация. И в процессе чтения становится понятно, что ими руководило в тех или иных ситуациях. Гроу для меня до сих пор непонятный персонаж, как то не откликнулся лично мне. На Торна я тоже достаточно скептически в первой книге реагировала, но он мне почему-то близок и понятен. Тут как с людьми, нам же не все люди нравятся, так и персонажи. Главное, что у девочек они разные и не повторяются в разных книгах.
Ирина_k, Положительный герой вещь относительная , тут все с закидонами , главное чтоб не злодей .
Светлана, примерно это я и имела в виду, когда говорила о Бене. Не злодей.
Надеемся же на новую книгу …🙂
Ирина_k, Кто знает , может как в Девушка в цепях , Пауль Орман был на стороне зла в Заклятых супругах и мы его к злодеям относили , а ради любви пересмотрел взгляды и исправился.
Sety, Вот это поворот, я бы не додумалась. Бен как всегда душка, корысть его всё, ой как я его не жалую.😜
Ирина_k, По моему отец Лу всю жизнь любил Оррис, а Лауру не любил из за того,что считал ее виноватой в том, что произошло с Оррис.😉 Если я опять нечего не путаю.
Татьяна Искандярова, Там с мотивацией отца куча вопросов. Начиная с этого исследования и заканчивая его поступками в отношении Лауры. Сначала он ее обвинял в смерти матери, зная что никакой смерти нет, да и потом вел себя не лучше. Ему был отдан приказ ее к Торну отправить, но поведение его по отношению к родной дочери это конечно за гранью. А Оррис он так любил всю жизнь, что женился на какой-то недалекой, алчной стерве и получил еще одну дочь. Кстати, а может дамочка эта непросто так рядом появилась.
Лена, Все может быть. Вот это будет поворот если она окажется ГлавГадом
Татьяна Искандярова, ощущение, что он так только говорил, поскольку оставить в неизвестно чьих руках родного человека, без возможности знать о ее дальнейшей участи — как-то очень малодушно.
Как и его объяснение — почему он привел жену для участия в экспериментах.
И эти жестокие упреки Лауре в детстве, что мама умерла из-за нее… (ведь точно знал, что она была жива и в коме, когда он от нее отказался), странное поведение, не родное …
Ирина_k, Родные мамаши от детей отрекаються, папаши забивают до смерти. Но к нашей теме это не относиться. Он же только к Лу так относился а Даргела любил вроде
Ирина_k, я понимаю, что это не триллер,
однако …
> если Кроунгард заранее знал, что «попадется» (ведь странно, что он вдруг засветился в Ферверне, когда до этого успешно скрывался, да и в тюрьме поначалу вел себя вполне вольготно, непонятно что у него осталось там за воротами тюрьмы, какие козыри?)
> или, если перед готовящейся долгие годы атакой, он таки подстраховался —
ТО мама может быть не настоящая (как и кома у Лауры)….
Зачем бы ему помогать тем, кого он ненавидит, ведь знал, что Торн разыскивает маму Лауры и «найти ее» — станет предметом торга при его поимке ..?
(Или я все усложняю…)
Ирина_k, У меня тоже , осталось множество вопросов. Про Кроунгарда например , почему его легко отыскал Бен , а разведки других стран не смогли ? Этот например и еще Ваши вопросы.🤔
Четверг.. Я так ждала(( Прода будет не как в Глубине?
Алина Мороз, Мы Глубину уже закончили.
Какое красивое продолжение!!! Авторам браво!!! Очень трогательная встреча Лауры и мамы, а как Торн ее спасал из комы…….
Просто восторг 👏 проревела всё продолжение. Обожаю моего любимого врача, а Торн вообще несравненный красаучЭГ. Спасибо мои хорошие.
А где прода😭😭😭таак на строилась блин, жду с нетерпением продыы