Парящая для дракона. Книга 3
Глава 1 
Мне кажется, что кто-то изобрел машину времени или просто с помощью какой-то неведомой силы закинул меня в прошлое. В ту самую минуту, когда я ждала его в своей спальне после случившегося в ресторане, ждала, чтобы с ним поговорить, чтобы сказать ему все, что горело внутри. Чтобы извиниться. Ситуация повторяется почти с точностью до ощущений, но эти ощущения — всего лишь отголоски того, чему не суждено сбыться. Я сейчас не дома, у меня и дома-то нет. На мне — больничная рубашка, и я не так давно рассказала всему миру, как убегала от отца своего ребенка, который сейчас стоит передо мной. Но что самое главное, я не испытываю по этому поводу ни малейшего чувства вины, и будь у меня выбор, я поступила бы в точности так же.
Возможно, именно поэтому моими первыми словами становятся именно эти:
— Я буду с тобой говорить только в присутствии своего брата.
Кажется, не такого он ожидал. Или ожидал, но чего-то совершенно иного, потому что в его представлении Лаура должна бежать, поджав хвост, или дрожать от одного взгляда на великого и могучего. Ну как минимум от страха за свою семью, из разряда «не впутывать сюда своего брата, своих друзей и так далее». Но я уже их впутала — попросту тем, что родилась, что была с ними связана по рождению или по знакомству, как с Рин и Сэфлом. Уверена, Сэфл не просто так стал начальником службы безопасности. Он им стал, потому что он был моим лучшим другом. А Торну нужны все инструменты, чтобы разрушить мою жизнь.
— Ты будешь говорить со мной здесь и сейчас, Лаура, — произносит он.
Странно, что палата не покрылась льдом изнутри, и не осыпалась осколками прямо на нас.
Я улыбаюсь. Показываю на смартфон.
И отворачиваюсь.
Не так это и просто — выдерживать тяжесть его присутствия, особенно учитывая, что в глубине души (когда-то очень давно, безумно давно, видимо, в другой жизни) я надеялась на эту встречу. Надеялась, что она случится, и что она будет… не такой как сейчас. Но как говорится, что имеем, то имеем. Надо исходить из сложившихся обстоятельств, здесь и сейчас. На месте.
За спиной раздаются шаги, и я чувствую, что он приближается каждой клеточкой своего тела. Каждым вздохом, который, кажется, сейчас вырвется из моей груди облачком пара. От позорного бегства спасает только то, что бежать в больничной рубашке не лучшая идея — это первое. И второе: я не хочу показывать ему свой страх. Я хочу, чтобы он ушел.
Что там случилось такого, что Халлоран вот так просто пустил его ко мне, я не знаю, но вероятно это было из разряда: «Заберите свою бомбу замедленного действия и деактивируйте ее в Ферверне». Что же, посмотрим, как у него это получится.
Теперь.
— Я говорил с твоим отцом.
Это звучит, по меньшей мере, неожиданно. Остановившись рядом со мной, Торн складывает руки на груди и смотрит в окно на раскинувшийся за ним Мэйстон. Меня должно волновать то, что он говорил с моим отцом? Точнее, с мужчиной, который меня называл своей дочерью? Не должно. Но оно волнует, и я больше чем уверена, что он это прекрасно знает. Да, он прекрасно знает на что, как и куда надавить, чтобы я немедленно пасанула.
Прости, Торн. Не в этот раз.
— Я попросила тебя уйти, — отвечаю я. — И если ты не оставишь меня в покое…
— Твоя мать жива.
Откат от этих слов такой мощный, что я чудом держусь на ногах. Лед прокатывается по позвоночнику, собираясь в кончиках пальцев — и снова растекаясь по телу морозным туманом, отпечатывающимся в сознании каждым словом, как клеймом.
Твоя.
Мать.
Жива.
Эти раскаленные буквы проступают сквозь густую пелену ледяного дыхания, как неон сквозь густую метель.
Я не могу дышать, даже двигаться не могу, поэтому просто спрашиваю:
— Что?
Звучит очень тихо.
— Твоя мать жива, Лаура. В прошлом, когда твои родители переживали не лучшие времена, она согласилась принять участие в тестировании препарата. — Он поворачивается ко мне, я чувствую его взгляд, но по-прежнему смотрю на Мэйстон, словно каждое здание, каждый флайс и каждый неоновый щит в этом городе стали мощнейшим магнитом. — Это были закрытые исследования, за которые заплатили очень хорошо. Когда Оррис Хэдфенгер согласилась на эксперимент, она не знала о том, что беременна. Ты — часть этого эксперимента, Лаура. Я больше не уверен, что ты человек.
Мир, который я только что более-менее собрала, сейчас снова разлетается осколками. К счастью, это настолько стало привычным, что сейчас я уже не впадаю в прострацию или не пытаюсь кричать о том, что он лжет. Я просто мысленно сопоставляю факты: пламя ребенка, прорывающееся сквозь меня, которое мне удавалось контролировать. Невозможность отдать мне приказ. То, как сквозь харргалахт Бена прорывался ледяной огонь.
Пальцы сами собой тянутся к рубашке на груди, чтобы сгрести и смять ткань в том месте, где по-прежнему стоит метка истинного пламени, но я ее отдергиваю. Мне приходится приложить все силы, чтобы не думать сейчас о маме и о том, что я только что узнала. Потому что даже после всего, что произошло, для меня это — слишком.
— Она… где она? — я все-таки поворачиваюсь к нему.
— Она в коме, Лаура. — Торн холодно смотрит на меня. — Пока неизвестно, где ее спрятали, но я ее найду и во всем разберусь. Сложно сказать, как будет развиваться твоя беременность, но в Ферверне, где собраны все знания по ледяному пламени от самых истоков, от перворожденного иртхана, уберечь тебя и твоего ребенка будет проще. Еще проще будет с информацией по твоей матери и экспериментам, которую в Аронгаре тебе передадут так, как будет выгодно им.
Можно подумать, ты свою выгоду упустишь, Торн Ландерстерг.
— Хочешь сделать мне предложение? — спрашиваю я. Звучит очень двусмысленно, особенно после всего, что между нами было, но мне сейчас не до подбора слов.
— Нет. Хочу, чтобы ты поехала со мной по своей воле.
— А если я откажусь?
Никогда не думала, что этот взгляд может стать еще холоднее.
— Значит, поедешь в капсуле гибернации. Что касается твоего заявления, каким бы ни был общественный резонанс, я не оставлю своего ребенка на волю случая. Час на сборы, Лаура. И лучше не трать его на запись очередной душещипательной истории, потому что никто не поверит матери, ставящей жизнь своего ребенка под угрозу.
Он развернулся и вышел до того, как я успела ответить.
Напоследок окатив холодом, на который что-то тонко отозвалось внутри.
Несколько минут я просто стояла, пытаясь это прочувствовать. Реакцию Льдинки на отца. Но то ли она была настолько мимолетной, что уловить ее невозможно, то ли я просто сама себе это придумала, потому что больше ничего не было. Никаких откликов. Никакого проявления пламени, что само по себе было несколько странно.
Хотя где я, и где странно?
Торн рассказал мне о том, что моя мать жива и находится в коме непонятно где. Мой отец при всем при этом женился и умудрялся рассказывать мне, что я стала причиной ее смерти. Словом, начиная с рождения все то, что для других характеризуется словом «странно» для меня было нормально. Нормально — отнять у меня и у Даргела мать, а потом жениться на Ингрид?! Нормально ни словом не обмолвиться, что женщина, которая мне подарила жизнь — жива? Сколько раз я смотрела на ее фото и думала о том, как все могло бы быть!
На этой мысли я прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Не самая лучшая идея — думать об этом сейчас. Если я не хочу превратить частную клинику в ледяной грот, разумеется. Спасибо экспериментам.
— Лаура.
Да вы издеваетесь! Это закрытая территория или проходной двор?!
Я обернулась — на сей раз к Бену.
— Не помню, чтобы у нас была назначена встреча.
— Может, мы уже нормально поговорим?
— Зачем?
— Затем, что я знаю, к чему склоняется Халлоран.
Он приблизился, остановился напротив меня.
— Переговоры с Ландерстергом бессмысленны, и он считает, что в сложившихся обстоятельствах проще всего будет выдать тебя Ферверну.
— Это он тебе сообщил? Чтобы ты в срочном порядке побежал на мне жениться?
Бен, собиравшийся что-то сказать, осекся. Правда, потом все-таки произнес:
— Браво, Лаура. У тебя огромный потенциал.
— Мой потенциал стремительно вырос, когда я осознала, что каждый из тех, кто предлагает помощь, собирается использовать меня в своих целях.
Определенно, какая-то прелесть во всем случившемся точно была. Если раньше, не так давно, мне было больно его видеть, сейчас — уже нет. Ледяное пламя, оказывается, может не только жечь, оно еще и отличный анестетик. И здорово помогает в ситуациях, когда нужно держать эмоции под контролем.
— Это было смело. То, что ты сделала.
Я пожала плечами. Не говорить же ему, что это был жест отчаяния. Хотя любой, кто мало-мальски разбирается в психологии, поймет, что это был жест отчаяния. Интересно, какой жест будет у меня следующим? После того, как я переоденусь в выданную мне одежду, чтобы меня выдали Ферверну (в гибернационной капсуле или без, перевязанную ленточкой).
— Хваленая защита Халлорана дала трещину, — сказала я. — Поэтому мне пришлось защищаться самой.
— Что он тебе предложил?
— Умереть.
Я все-таки отошла от окон, потому что в ином случае мне грозило врасти в пол и провести этот час в раздумьях о своей тяжкой ноше. Тяжкой, может статься, ноша и была, но я не собиралась об этом думать. Мне надо было думать о том, что я буду делать дальше. В Ферверне.
Где помимо Солливер Ригхарн еще и Арден под арестом, не считая Сэфла и Рин.
— Я рад, что ты не согласилась. — Бен подошел ко мне и сел рядом со мной на аэропостель. — Инсценировка смерти — не самое удачное начало для новой жизни.
— Доверяю мнению профессионала.
Он поморщился.
— Лаура, я действительно сожалею. Когда я во все это ввязывался, даже не представлял, что ты станешь мне дорога. Насколько ты станешь мне дорога.
— Не надо, — я подняла руку. — Просто не надо, Бен. Давай оставим твои чувства, прошлые, настоящие и будущие, на другом плане. Иначе разговора у нас не получится. Я сейчас не то чтобы готова верить в любовь и во все хорошее.
— Ладно.
Вот и чудесно. Тем более что я все равно не представляла, о чем нам вообще говорить. Кроме как…
— Я так понимаю, что ты пришел снять харргалахт?
Бен нахмурился.
— Нет.
— Нет?
— Вообще-то, Лаура, я пришел сказать, что хочу поехать с тобой.
Видимо, молчала я слишком громко, потому что он тут же добавил:
— Тебе потребуется защита в Ферверне. Сейчас я единственный, кто сможет тебя сопровождать — потому что мы обручены.
Я покачала головой.
— Это тоже идея Халлорана?
— Моя, — Бен коснулся моего бедра. — Лаура, посмотри на меня. Несмотря на все масштабы власти Ландерстерга, тебе потребуется защита. Ото всех, кто будет не очень, или, говоря прямо, очень не рад твоему возвращению. Я буду рядом с тобой круглосуточно. Не отойду от тебя ни на шаг, и в силах Халлорана выдвинуть такое требование — после твоего выступления.
— Ты кое-что забыл, Бен. Тебя выслали из Ферверна.
Он усмехнулся.
— Ландерстерг считает себя единоличной властью Ферверна, но при всем при этом всегда существует возможность создать общественный резонанс. Да, он отец твоего ребенка и имеет такие же права на него, как и ты, особенно учитывая, что это — его первенец. Но он не имеет права разлучать тебя с будущим мужем, особенно в таких обстоятельствах.
— Давай я расскажу тебе, как все будет, Бен, — я раскрыла ладонь. — Даже если Халлоран сумеет продавить эту тему, в чем я сильно сомневаюсь, ты действительно сможешь поехать со мной. Но пресс-служба Торна очень быстро обыграет мое замужество таким образом, что, заполучив от него ребенка, я тут же прыгнула в постель к тебе. Это первое.
Я загнула палец.
— Из этой темы они выжмут все до последнего, до того, когда мои слова о любви ко Льдинке не будут иметь никакого значения. Потом, когда это случится, когда все поверят в то, что я — ветреная особа, которая решила сыграть на жалости к детям, под эгидой сохранения опасной беременности меня посадят в какой-нибудь исследовательский центр, куда тебе совершенно точно не будет доступа — потому что это секретный объект Ферверна, а ты гражданин другой страны. Это второе.
Я загнула второй палец.
— Мне продолжать? Или ход моих мыслей тебе понятен? Странно, что все это тебе говорю я.
Он явно собирался возразить, но я подняла руку.
— Все кончено, Бен. Пора это признать. Теперь я сама за себя, и я благодарна тебе за информацию, которую ты мне дал. Все, чем ты можешь сейчас мне помочь — это максимально быстро и безболезненно снять харргалахт.
Я смотрю ему в глаза и вижу отражение себя. Такое бывает, если вглядываться в радужку, особенно в темную. Еще я вижу знакомые искры пламени, и на миг снова обжигает ставшим почти привычным для меня чувством — чувством бесконечной, безграничной неопределенности в отношении этого мужчины. Я так и не поняла, что испытываю к нему, и испытываю ли что-то вообще. Возможно, это к лучшему, потому что иначе было бы в разы больнее. Сейчас и тогда, когда я узнала правду.
— Ты правда этого хочешь?
Иногда меня пугает наше созвучие.
С Торном такого никогда не было. Было все: отчуждение, страсть, сначала осторожная, а потом изматывающая любовь, но такого не было.
— Правда, Бен. Сними его. Сейчас.
Какое-то время он молчит, потом произносит:
— Тебе придется расстегнуть рубашку, Лаура.
На его лице сейчас отражается только бесконечная усталость, если и есть что-то еще, то это «что-то еще» запрятано гораздо глубже, чем у меня есть допуск. Не уверена, что этот допуск есть у него самого.
Я расстегиваю рубашку ровно настолько, чтобы был виден харргалахт. Приходится чуть потянуть ее в сторону, потому что если расстегивать дальше — это будет уже не совсем в тему, а так узор наполовину скрыт под тканью. В глазах Бена вспыхивают искры, на кончиках пальцев — пламя. Почему-то когда он касается кожи, оно почти не обжигает. Может, это теперь тоже моя особенность? Связанная с тем, во что меня превратили еще до рождения?
Уже в следующий момент я понимаю, что рано радовалась, потому что пламя «кусается». Оно не просто кусается, оно обжигает с такой силой, что слезы не наворачиваются на глаза исключительно потому, что они во мне закончились. Чтобы отвлечься, я смотрю, как пламя закручивается спиралями на его пальцах, по ощущениям, будто вытягивая себе подобное с моей кожи.
Возможно, так оно и есть.
Когда все заканчивается, Бен убирает руку, а я невольно смотрю на пылающую кожу у себя на груди. Ощущение по-прежнему такое, как будто к ней приложили раскаленный металл.
— Скоро все пройдет.
— Я зн… — я обрываю себя на полуслове. — Спасибо.
Он качает головой.
— Тебе не за что меня благодарить.
Взгляд его тоже задерживается на покрасневшей коже над грудью, и я поспешно дергаю ткань туда, где ей самое место. Застегиваю рубашку на все пуговицы. Спрашивается, зачем, сейчас все равно переодеваться (разумеется, если я не выберу путешествие в медицинской капсуле).
— Я все равно поеду в Ферверн, Лаура.
— В Ферверн ты поедешь, только когда там сменится власть.
Я слышу этот голос, и по коже бежит мороз, а может быть, этот холод я чувствую раньше, чем слышу голос — в любом случае, они неделимы. В глазах Бена вспыхивает пламя, он поднимается. Я вскакиваю следом и натыкаюсь на драконий, страшнее ледяной волны, взгляд Торна.
Парящая для дракона. Книга 3
Купить
Как же это мило ))))) я сама чуть не заплакала с ними )))
Какая тёплая глава! Спасибо за эмоции!
😭😭😭 Как много времени потеряно,как много им обеим нужно сказать😭😭😭 мама самое дорогое что есть на свете. Очень меня тревожит как бы от переизбытка эмоций у Лауры пламя не скакануло. Плачу, от того что у них эта встреча состоялась. А мне об этом только мечтать, потому что моя мамочка может прийти только во сне. Спасибо Мариночка за замечательное и торгающие душу мою продолжение
Татьяна Искандярова, 💖💖💖 Спасибо вам, Татьян!
Удивительно, но Лаура не помнит придуманного детства. Единственный, кто запомнил — Торн. И да, она не понимает почему от него закрывалась. Ладно от Торна, она про дочку забыла начисто. Несмотря на нежность и трогательность момента, как-то тревожно.
Лена, *но Лаура не помнит придуманного детства.* .. а ведь действительно странно , я сразу и не обратила на это внимание . Или это нормально , хотя хоть что то должна помнить или это блок после выхода , ведь Оррис тоже не помнит ни чего. Поэтому и не рассказала , а Торн видел все не много не так как было , без деталей. Вопросов еще больше.
Светлана, Я несколько раз перечитывала проду. С одной стороны я понимаю, защитная реакция психики на ужасные события, а с другой, там целый мир был, и в этом мире сознание Лауры знало, что дракон хороший, а вот «мама» с «папой» ее защищали. От чего?
Лена, Папа был пассивен , а вот мама ее постоянно очень яро оберегало . Я уже много писала по этому поводу , и все таки склоняюсь к ментальному управлению *снами* Лауры в коме , могу ошибаться , но столько акцентов . Пока жду ответа от Марины.
Лена, почему не помнит? 🙂
Марина Эльденберт, Она просто задает вопросы и не понимает, почему не хотела возвращаться. Поэтому создается впечатление, что она не помнит.
Воть, уже даже им и говорить ничего не надо, просто сидели молча, а все и так было понятно Вот это связь, торн конечно невероятный, и как он трансформировался! Не могу не отметить его прогресс !
Елизавета, Меня половину книги не покидает ощущение, что Торн из мыслей Лауры не вылезает, когда рядом находится))) Отсюда и такая идилия с его стороны)
Ольга, Ахахах, вполне возможно) Но теплота и трепетное отношение к Лауре появилось только сейчас !И это очень радует)
Раз Кроунгард подставил отца Бена, то того должны оправдать посмертно. Все-таки Бену должно стать легче, как не кажется
gira13, Относительно легче , зная что воспитывал такой отчим и еще потом на него работал , слабое утешение , но хоть что то.
Светлана, Понятно, что отца не вернешь, но Бен жил с мыслью, что отец хотел навредить людям через драконов, а оказывается нет. Он же, наверное, обижался или винил отца во многих неприятностях, которые выпали на его судьбу с матерью( их же выслали со страны), а винить стоит другого иртхана. Мне было бы легче, узнай я, что мой отец не причастен
gira13, Мыслей Бена , мы пока не знаем , но скорее Вы правы , что его это беспокоило , может от этого у него и такой характер , стремление любой ценной что то доказать , добиться. Может также винил отца , что рано остался без матери , которая угасла следом ( или ей помог умереть Кроунгард ) , сестры которую нашел. Бен создает впечатление , обиженного на весь мир и пытающегося , что то доказать , получить желаемое любой ценой , цепляющегося за отношения которых нет , понятно что все это последствия детских потерь. А еще узнать , что отчим оказался злодеем , который повинен во всех потерях — это ужасно . (Только его семью не высылали , мать Бена вышла замуж и уехала как жена дипломата в Ферверн , это не депортация. ) .
Светлана, все, что перечислено (кстати, я с ним полностью согласна) приводит к выводу, что у Бена есть своя игра, которой он ни с кем не поделится. Он может отрицать это публично, но знал о целях и методах Кроунгарда гораздо больше, чем кто-либо другой. Теперь еще неизвестно, как он воспользуется этим в своих интересах.
Sety, .. и нашел его так быстро , лучшие специалисты разведки не нашли , а Бен такой гениальный находит , и в нужный момент, и в нужном месте. Для кого как , но мне это очень странно. Знает больше не сомневаюсь , а всю правду никогда и не расскажет, так можно из свидетеля и героя стать соучастником .
Светлана, знаю, я тоже написала это несколько дней назад. Мне все больше кажется, что все, что происходило в Пустошах, было театром.
Sety, Согласна , Бен как то не естественен там .
Светлана, Но у него же не было всей информации. И отец есть отец! Родная кровь! И Бен в него!
gira13, Я очень рада за Бена, он хороший и много раз реально спасал Лауру!!!
Елена, но перед этим Бен вовлек ее в опасность. Хороший спаситель, ничего.
Оххх… Аж слезы потекли… Но неужели Оррис раньше не показывали Лауру? И не говорили о ней???
***О том, что Бен жив, а его отчим предстанет перед судом МС. О том, что Кроунгард хотел стать спастелем мира и все стрелки по нейросети и безчеловечной атаке перевести на Бена, как однажды сделал с его отцом.*** — никто не запускает настоящую ядерную боеголовку, чтобы стать/притвориться спасителем мира.
Sety, * и все стрелки по нейросети и безчеловечной атаке перевести на Бена, * — а каким образом , Кроунгард собирался это сделать ? Ведь Бен пришел а Халлорану сам и вроде как сотрудничал , что то у мен не сходится.😕
Светлана, убив Бена и Лауру. Но до этого он должен был быть уверен, что Лаура сможет остановить драконов (приказ). Может быть, Арден и Торн не говорят Лауре всю правду.
Sety, Просто убить Бена , а факты. Бен ведь последнее время был на виду и занимался расследованием , слил информацию Сэфлу , да и Рэйнар присматривал . Вопрос остался , может Марина прояснит , чуть позже . Книга на завершении , а вопросов меньше не становится.
Светлана, факты …
Факты: Краунгард очень силен. Он может отдавать приказы. Даже попытался отдать приказ Торну, хотя знал, что в нем была кровь глубоководного дракона. Бен нашел отчима только потому, что Краунгард разрешил это ***засветился***. Еще одна вещь: отец Бена был слабее, а это значит, что Бен также слабее и на него повлияет приказ Краунгарда. Пламя Бена оранжевое, но есть алые искры. По словам Ардена, инородный цвет в пламени является индикатором внешнего вмешательства. Для активации нейронной сети Кроунгарду нужен был только Лодингер. Ничто не совпадает с заявленной позицией о том, что он сделал все, чтобы стать спасителем мира.
Sety, Почему тогда Кроунгард не отдал приказ Бену убить Лауру и тем самым , подставить и убить чужими руками Бена ? Был хороший момент.
Светлана, потому что Лаура еще не остановила драконов (тех, кто был вокруг, а не тех, кто по всему миру). Это немного похоже на тест — Лаура должна сама инициировать нейросеть и использовать ее.
Sety, а как ещё убедить мир, что опасность была реальной? План был подставить «стрелочника», а самому как-то доказать свою невиновность и показать реально, как он спас мир. Ничего не получилось, пришлось показать всю свою внутреннюю, грязную злобу на весь мир, рассказать о том, что было и что намеревался сделать. Но, учитывая «подковёрные игры» злодеев этого мира, уже вряд ли просто так можно выдохнуть. Кроунгарду также могли ментально приказать, да поставить такой блок, который пока никто снять не смог бы. Мы не знаем, до какой степени дошли изыскания в новой области знаний о нейросети и проч., что скрыто в показаниях Кроунгарда, ведь можно просто не договаривать. Ну и концовку сна со счетов не сбрасываю. Всё ещё всплывёт со временем.
Вот у них шикарная мелицина:)) за неделю на ноги поставил АрденДюбопытно Армении и Элис встретились? Как у них там. Дела?
Бедная мачеха Лауры. Она-то не виновата, что мужчина за которого вышла замуж был фактически женат… И даже до сих пор любит первую жену. Или думает, что любит… Всю жизнь посвятить мужчине, его удобству и вдруг узнать такое…
Ирина Никитина, Бедная то бедная, но мне ее не очень жаль, т.к. к Лауре она относилась не очень. Не скажу, что ужасно, но не думала о желаниях Лауры
gira13, Ингрид и о желаниях собственной дочери не особо думала и любви не видно было, не то что о Лауре или Даргеле , все следовали ее правилам . Понятно , что Лауре не хватала любви , отец относился не лучше , спасибо что замечал.
Светлана, Я и не сказала, что она учитывала сильно желания дочери, да я даже уверенна, окажись ее дочь в положении Лауры( быть невестой Торна), она бы тоже не учитывала желания дочери( хотя дочь была бы на 7ом небе от счастья). Просто, когда Лаура разорвала помолвку, я ее понимала, да ее даже родители Рин поняли и поддержали, а семья нет. Хотя скорее всего мачеха и дочь бы не поддержала в таком решении. Вот поэтому я и говорю, что мне мачеху не очень то и жалко
gira13, А в чем ее жалеть ? У нее ничего пока не поменялось и вряд ли поменяется, думаю любви к мужу особо нет , ее больше волнует положение и деньга ( деревянные перила и мебель ).
*что ужасно, но не думала о желаниях Лауры* разве это не ваши слова? Я уточнила , что к дочери относилась также , не вижу разницы между Лаурой и Сильвиной в данном вопросе , ни кого особо не любила.
Светлана, Просто Ирина Никитина написала «Бедная мачеха Лауры…», а я в ответ- что мне ее не жалко
gira13, Она не была ужасной мачехой. Дети мужа была накормлены, прилично и по погоде одеты. Она придумала быть идеальной женой и очень старалась. А о желаниях Лауры даже родной отец не очень думал.
Ирина Никитина, Юргарн скорее всего останется с Ингрид . Оррис не станет рушить семью Юргарна , не просто принять факт , что тебя предали и 21 год жили припеваючи с новой женой на деньги заработанные тобой. Оррис его простит , но жить с ним не сможет , да и не надо , пока будет наслаждаться общением с детьми , ждать появления внучки , а там и личную жизнь наладит. Для Ингрит это тоже удар , но нее же предали , так что останется и будет жить как прежде. А Юргарн пусть грызет локти , его уж точно не жалко.
Светлана, Даже ни разу не подумала, что Оррис вернется к мужу, который так легко от неё отказался. Да и зачем он ей (медицина в этом мире на уровне, я так понимаю, она хорошо выглядит, Торн даже это отметил) молодой и красивой? Старый и обрюзгший?
Ирина Никитина, Нелегко будет и ей, и Орррис. Кстати, последняя вряд ли вернётся к Юргарну, ведь он её предал, хотя… он был под внушением… Контролировал ли он себя? Мне жаль обеих женщин женщин и даже немного отца Лали, хотя он и мачеха неидеальны (мягко говоря).