Парящая для дракона. Книга 3
Глава 1 
Мне кажется, что кто-то изобрел машину времени или просто с помощью какой-то неведомой силы закинул меня в прошлое. В ту самую минуту, когда я ждала его в своей спальне после случившегося в ресторане, ждала, чтобы с ним поговорить, чтобы сказать ему все, что горело внутри. Чтобы извиниться. Ситуация повторяется почти с точностью до ощущений, но эти ощущения — всего лишь отголоски того, чему не суждено сбыться. Я сейчас не дома, у меня и дома-то нет. На мне — больничная рубашка, и я не так давно рассказала всему миру, как убегала от отца своего ребенка, который сейчас стоит передо мной. Но что самое главное, я не испытываю по этому поводу ни малейшего чувства вины, и будь у меня выбор, я поступила бы в точности так же.
Возможно, именно поэтому моими первыми словами становятся именно эти:
— Я буду с тобой говорить только в присутствии своего брата.
Кажется, не такого он ожидал. Или ожидал, но чего-то совершенно иного, потому что в его представлении Лаура должна бежать, поджав хвост, или дрожать от одного взгляда на великого и могучего. Ну как минимум от страха за свою семью, из разряда «не впутывать сюда своего брата, своих друзей и так далее». Но я уже их впутала — попросту тем, что родилась, что была с ними связана по рождению или по знакомству, как с Рин и Сэфлом. Уверена, Сэфл не просто так стал начальником службы безопасности. Он им стал, потому что он был моим лучшим другом. А Торну нужны все инструменты, чтобы разрушить мою жизнь.
— Ты будешь говорить со мной здесь и сейчас, Лаура, — произносит он.
Странно, что палата не покрылась льдом изнутри, и не осыпалась осколками прямо на нас.
Я улыбаюсь. Показываю на смартфон.
И отворачиваюсь.
Не так это и просто — выдерживать тяжесть его присутствия, особенно учитывая, что в глубине души (когда-то очень давно, безумно давно, видимо, в другой жизни) я надеялась на эту встречу. Надеялась, что она случится, и что она будет… не такой как сейчас. Но как говорится, что имеем, то имеем. Надо исходить из сложившихся обстоятельств, здесь и сейчас. На месте.
За спиной раздаются шаги, и я чувствую, что он приближается каждой клеточкой своего тела. Каждым вздохом, который, кажется, сейчас вырвется из моей груди облачком пара. От позорного бегства спасает только то, что бежать в больничной рубашке не лучшая идея — это первое. И второе: я не хочу показывать ему свой страх. Я хочу, чтобы он ушел.
Что там случилось такого, что Халлоран вот так просто пустил его ко мне, я не знаю, но вероятно это было из разряда: «Заберите свою бомбу замедленного действия и деактивируйте ее в Ферверне». Что же, посмотрим, как у него это получится.
Теперь.
— Я говорил с твоим отцом.
Это звучит, по меньшей мере, неожиданно. Остановившись рядом со мной, Торн складывает руки на груди и смотрит в окно на раскинувшийся за ним Мэйстон. Меня должно волновать то, что он говорил с моим отцом? Точнее, с мужчиной, который меня называл своей дочерью? Не должно. Но оно волнует, и я больше чем уверена, что он это прекрасно знает. Да, он прекрасно знает на что, как и куда надавить, чтобы я немедленно пасанула.
Прости, Торн. Не в этот раз.
— Я попросила тебя уйти, — отвечаю я. — И если ты не оставишь меня в покое…
— Твоя мать жива.
Откат от этих слов такой мощный, что я чудом держусь на ногах. Лед прокатывается по позвоночнику, собираясь в кончиках пальцев — и снова растекаясь по телу морозным туманом, отпечатывающимся в сознании каждым словом, как клеймом.
Твоя.
Мать.
Жива.
Эти раскаленные буквы проступают сквозь густую пелену ледяного дыхания, как неон сквозь густую метель.
Я не могу дышать, даже двигаться не могу, поэтому просто спрашиваю:
— Что?
Звучит очень тихо.
— Твоя мать жива, Лаура. В прошлом, когда твои родители переживали не лучшие времена, она согласилась принять участие в тестировании препарата. — Он поворачивается ко мне, я чувствую его взгляд, но по-прежнему смотрю на Мэйстон, словно каждое здание, каждый флайс и каждый неоновый щит в этом городе стали мощнейшим магнитом. — Это были закрытые исследования, за которые заплатили очень хорошо. Когда Оррис Хэдфенгер согласилась на эксперимент, она не знала о том, что беременна. Ты — часть этого эксперимента, Лаура. Я больше не уверен, что ты человек.
Мир, который я только что более-менее собрала, сейчас снова разлетается осколками. К счастью, это настолько стало привычным, что сейчас я уже не впадаю в прострацию или не пытаюсь кричать о том, что он лжет. Я просто мысленно сопоставляю факты: пламя ребенка, прорывающееся сквозь меня, которое мне удавалось контролировать. Невозможность отдать мне приказ. То, как сквозь харргалахт Бена прорывался ледяной огонь.
Пальцы сами собой тянутся к рубашке на груди, чтобы сгрести и смять ткань в том месте, где по-прежнему стоит метка истинного пламени, но я ее отдергиваю. Мне приходится приложить все силы, чтобы не думать сейчас о маме и о том, что я только что узнала. Потому что даже после всего, что произошло, для меня это — слишком.
— Она… где она? — я все-таки поворачиваюсь к нему.
— Она в коме, Лаура. — Торн холодно смотрит на меня. — Пока неизвестно, где ее спрятали, но я ее найду и во всем разберусь. Сложно сказать, как будет развиваться твоя беременность, но в Ферверне, где собраны все знания по ледяному пламени от самых истоков, от перворожденного иртхана, уберечь тебя и твоего ребенка будет проще. Еще проще будет с информацией по твоей матери и экспериментам, которую в Аронгаре тебе передадут так, как будет выгодно им.
Можно подумать, ты свою выгоду упустишь, Торн Ландерстерг.
— Хочешь сделать мне предложение? — спрашиваю я. Звучит очень двусмысленно, особенно после всего, что между нами было, но мне сейчас не до подбора слов.
— Нет. Хочу, чтобы ты поехала со мной по своей воле.
— А если я откажусь?
Никогда не думала, что этот взгляд может стать еще холоднее.
— Значит, поедешь в капсуле гибернации. Что касается твоего заявления, каким бы ни был общественный резонанс, я не оставлю своего ребенка на волю случая. Час на сборы, Лаура. И лучше не трать его на запись очередной душещипательной истории, потому что никто не поверит матери, ставящей жизнь своего ребенка под угрозу.
Он развернулся и вышел до того, как я успела ответить.
Напоследок окатив холодом, на который что-то тонко отозвалось внутри.
Несколько минут я просто стояла, пытаясь это прочувствовать. Реакцию Льдинки на отца. Но то ли она была настолько мимолетной, что уловить ее невозможно, то ли я просто сама себе это придумала, потому что больше ничего не было. Никаких откликов. Никакого проявления пламени, что само по себе было несколько странно.
Хотя где я, и где странно?
Торн рассказал мне о том, что моя мать жива и находится в коме непонятно где. Мой отец при всем при этом женился и умудрялся рассказывать мне, что я стала причиной ее смерти. Словом, начиная с рождения все то, что для других характеризуется словом «странно» для меня было нормально. Нормально — отнять у меня и у Даргела мать, а потом жениться на Ингрид?! Нормально ни словом не обмолвиться, что женщина, которая мне подарила жизнь — жива? Сколько раз я смотрела на ее фото и думала о том, как все могло бы быть!
На этой мысли я прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Не самая лучшая идея — думать об этом сейчас. Если я не хочу превратить частную клинику в ледяной грот, разумеется. Спасибо экспериментам.
— Лаура.
Да вы издеваетесь! Это закрытая территория или проходной двор?!
Я обернулась — на сей раз к Бену.
— Не помню, чтобы у нас была назначена встреча.
— Может, мы уже нормально поговорим?
— Зачем?
— Затем, что я знаю, к чему склоняется Халлоран.
Он приблизился, остановился напротив меня.
— Переговоры с Ландерстергом бессмысленны, и он считает, что в сложившихся обстоятельствах проще всего будет выдать тебя Ферверну.
— Это он тебе сообщил? Чтобы ты в срочном порядке побежал на мне жениться?
Бен, собиравшийся что-то сказать, осекся. Правда, потом все-таки произнес:
— Браво, Лаура. У тебя огромный потенциал.
— Мой потенциал стремительно вырос, когда я осознала, что каждый из тех, кто предлагает помощь, собирается использовать меня в своих целях.
Определенно, какая-то прелесть во всем случившемся точно была. Если раньше, не так давно, мне было больно его видеть, сейчас — уже нет. Ледяное пламя, оказывается, может не только жечь, оно еще и отличный анестетик. И здорово помогает в ситуациях, когда нужно держать эмоции под контролем.
— Это было смело. То, что ты сделала.
Я пожала плечами. Не говорить же ему, что это был жест отчаяния. Хотя любой, кто мало-мальски разбирается в психологии, поймет, что это был жест отчаяния. Интересно, какой жест будет у меня следующим? После того, как я переоденусь в выданную мне одежду, чтобы меня выдали Ферверну (в гибернационной капсуле или без, перевязанную ленточкой).
— Хваленая защита Халлорана дала трещину, — сказала я. — Поэтому мне пришлось защищаться самой.
— Что он тебе предложил?
— Умереть.
Я все-таки отошла от окон, потому что в ином случае мне грозило врасти в пол и провести этот час в раздумьях о своей тяжкой ноше. Тяжкой, может статься, ноша и была, но я не собиралась об этом думать. Мне надо было думать о том, что я буду делать дальше. В Ферверне.
Где помимо Солливер Ригхарн еще и Арден под арестом, не считая Сэфла и Рин.
— Я рад, что ты не согласилась. — Бен подошел ко мне и сел рядом со мной на аэропостель. — Инсценировка смерти — не самое удачное начало для новой жизни.
— Доверяю мнению профессионала.
Он поморщился.
— Лаура, я действительно сожалею. Когда я во все это ввязывался, даже не представлял, что ты станешь мне дорога. Насколько ты станешь мне дорога.
— Не надо, — я подняла руку. — Просто не надо, Бен. Давай оставим твои чувства, прошлые, настоящие и будущие, на другом плане. Иначе разговора у нас не получится. Я сейчас не то чтобы готова верить в любовь и во все хорошее.
— Ладно.
Вот и чудесно. Тем более что я все равно не представляла, о чем нам вообще говорить. Кроме как…
— Я так понимаю, что ты пришел снять харргалахт?
Бен нахмурился.
— Нет.
— Нет?
— Вообще-то, Лаура, я пришел сказать, что хочу поехать с тобой.
Видимо, молчала я слишком громко, потому что он тут же добавил:
— Тебе потребуется защита в Ферверне. Сейчас я единственный, кто сможет тебя сопровождать — потому что мы обручены.
Я покачала головой.
— Это тоже идея Халлорана?
— Моя, — Бен коснулся моего бедра. — Лаура, посмотри на меня. Несмотря на все масштабы власти Ландерстерга, тебе потребуется защита. Ото всех, кто будет не очень, или, говоря прямо, очень не рад твоему возвращению. Я буду рядом с тобой круглосуточно. Не отойду от тебя ни на шаг, и в силах Халлорана выдвинуть такое требование — после твоего выступления.
— Ты кое-что забыл, Бен. Тебя выслали из Ферверна.
Он усмехнулся.
— Ландерстерг считает себя единоличной властью Ферверна, но при всем при этом всегда существует возможность создать общественный резонанс. Да, он отец твоего ребенка и имеет такие же права на него, как и ты, особенно учитывая, что это — его первенец. Но он не имеет права разлучать тебя с будущим мужем, особенно в таких обстоятельствах.
— Давай я расскажу тебе, как все будет, Бен, — я раскрыла ладонь. — Даже если Халлоран сумеет продавить эту тему, в чем я сильно сомневаюсь, ты действительно сможешь поехать со мной. Но пресс-служба Торна очень быстро обыграет мое замужество таким образом, что, заполучив от него ребенка, я тут же прыгнула в постель к тебе. Это первое.
Я загнула палец.
— Из этой темы они выжмут все до последнего, до того, когда мои слова о любви ко Льдинке не будут иметь никакого значения. Потом, когда это случится, когда все поверят в то, что я — ветреная особа, которая решила сыграть на жалости к детям, под эгидой сохранения опасной беременности меня посадят в какой-нибудь исследовательский центр, куда тебе совершенно точно не будет доступа — потому что это секретный объект Ферверна, а ты гражданин другой страны. Это второе.
Я загнула второй палец.
— Мне продолжать? Или ход моих мыслей тебе понятен? Странно, что все это тебе говорю я.
Он явно собирался возразить, но я подняла руку.
— Все кончено, Бен. Пора это признать. Теперь я сама за себя, и я благодарна тебе за информацию, которую ты мне дал. Все, чем ты можешь сейчас мне помочь — это максимально быстро и безболезненно снять харргалахт.
Я смотрю ему в глаза и вижу отражение себя. Такое бывает, если вглядываться в радужку, особенно в темную. Еще я вижу знакомые искры пламени, и на миг снова обжигает ставшим почти привычным для меня чувством — чувством бесконечной, безграничной неопределенности в отношении этого мужчины. Я так и не поняла, что испытываю к нему, и испытываю ли что-то вообще. Возможно, это к лучшему, потому что иначе было бы в разы больнее. Сейчас и тогда, когда я узнала правду.
— Ты правда этого хочешь?
Иногда меня пугает наше созвучие.
С Торном такого никогда не было. Было все: отчуждение, страсть, сначала осторожная, а потом изматывающая любовь, но такого не было.
— Правда, Бен. Сними его. Сейчас.
Какое-то время он молчит, потом произносит:
— Тебе придется расстегнуть рубашку, Лаура.
На его лице сейчас отражается только бесконечная усталость, если и есть что-то еще, то это «что-то еще» запрятано гораздо глубже, чем у меня есть допуск. Не уверена, что этот допуск есть у него самого.
Я расстегиваю рубашку ровно настолько, чтобы был виден харргалахт. Приходится чуть потянуть ее в сторону, потому что если расстегивать дальше — это будет уже не совсем в тему, а так узор наполовину скрыт под тканью. В глазах Бена вспыхивают искры, на кончиках пальцев — пламя. Почему-то когда он касается кожи, оно почти не обжигает. Может, это теперь тоже моя особенность? Связанная с тем, во что меня превратили еще до рождения?
Уже в следующий момент я понимаю, что рано радовалась, потому что пламя «кусается». Оно не просто кусается, оно обжигает с такой силой, что слезы не наворачиваются на глаза исключительно потому, что они во мне закончились. Чтобы отвлечься, я смотрю, как пламя закручивается спиралями на его пальцах, по ощущениям, будто вытягивая себе подобное с моей кожи.
Возможно, так оно и есть.
Когда все заканчивается, Бен убирает руку, а я невольно смотрю на пылающую кожу у себя на груди. Ощущение по-прежнему такое, как будто к ней приложили раскаленный металл.
— Скоро все пройдет.
— Я зн… — я обрываю себя на полуслове. — Спасибо.
Он качает головой.
— Тебе не за что меня благодарить.
Взгляд его тоже задерживается на покрасневшей коже над грудью, и я поспешно дергаю ткань туда, где ей самое место. Застегиваю рубашку на все пуговицы. Спрашивается, зачем, сейчас все равно переодеваться (разумеется, если я не выберу путешествие в медицинской капсуле).
— Я все равно поеду в Ферверн, Лаура.
— В Ферверн ты поедешь, только когда там сменится власть.
Я слышу этот голос, и по коже бежит мороз, а может быть, этот холод я чувствую раньше, чем слышу голос — в любом случае, они неделимы. В глазах Бена вспыхивает пламя, он поднимается. Я вскакиваю следом и натыкаюсь на драконий, страшнее ледяной волны, взгляд Торна.
Парящая для дракона. Книга 3
Купить
Ничего себе, хоть бы подготовили. Это называется вредны сильные эмоции. Родных значит видеть нельзя, а мать которую никогда не видела пожалуйста…
Надежда, Ей были вредны, но сейчас она в остановилась и поэтому разрешили встречи
Надежда, Не сильные эмоции , а отрицательные и негативные , и какое то время уже прошло . Как сказал Арден .. теперь можно все…Увидеть мать , о которой мечтала всю жизнь — положительные эмоции , хоть и сильные и если личный врач Арден разрешил , значит ни чего плохого не будет.
Резко он маму-то пригласил. Как-то подготовить Лауру не надо было разве? А то она и так нестабильная была недавно.
Мама с дочкой встретились💞 Но как же это грустно, спустя 22 года😔 Как мама сама смогла всё это переварить… А Торн, как и предполагалось, далеко от Лауры отходить не собирается)) У Лу хоть ДНК выровнялось, и то ладно)) Теперь бы пламя обуздать ей своё)
Ольга, Не просто грустно. По идее Оррис любит своего реюенка, но тот ребенок, которого она помнит и который сейчас — очень большая разница. Получается они, как бы, чужие и в реальности не факт, что отношения сложились бы, как у любящих людей
gira13, Она в принципе не помнит Лауру,в кому она вроде впала после родов. Жалко конечно Оррис. Но самое главное что они живы, может со временем все наладиться.
Ольга, Идиллия полная , все счастливы еще и мама . Вот как и предполагала , от счастья Торн не стал слушать Лауры , а она не понимает почему создала именно мир детства , а может стоило послушать. Почему они опять не обращают внимания на мелочи , или мы подсознательно ждем очередной засады.😕
Светлана, Перемудрили мы вчера, привыкли на пороховой бочке сидеть)) Арден ведь в курсе и ничего странного в этом не увидел…
Ольга, Арден не бог и не знал как Лауру вывести из комы , так что все может быть . Меня зацепили слова Лауры …
— Но почему я хотела спрятаться ?- удивляюсь я . — У меня же здесь Льдинка и Торн ?…..
— Как я могла … так …
Для Лауры сейчас самое дорогое ее Льдинка и должна была создать мир с Льдинкой , Торном и мамой , но самое дорогое вычеркнула и ее удивление логично. Может конечно и перемудрили , но столько подсказок и нестыковок у девочек просто так не бывают. Вот если б Лауру расспросили и выслушали и Торн добавил , может Арден и зацепился , а так как всегда не умеют слушать .
Светлана, Для Лауры счастливое детство рядом с мамой- самая несбыточная мечта всю жизнь.После ментальной битвы, что ей пришлось пережить, мама рядом- самое яркое желание, с детства, из самых глубин подсознания. Это нормально, чувствовать себя защищенной .
Эльвира, *Для Лауры счастливое детство рядом с мамой- самая несбыточная мечта всю жизнь. *- Это беспорно , но есть , то что настораживает Девочки просто так акценты не делают. Есть ,то на что обращаешь внимание ( не вписывается в общую картину) .
УДАЛЕНО ЗА СПОЙЛЕРЫ
Светлана, Я не исключаю. что воздействие все-таки было, или даже ей оставили какую то программу-внушение. Никто не ожидал, что Торну придет мысть войти в кому и вытащить Лауру. Я про то, что при такой ментальной встряске последние воспоминания уходят первыми, остаются те, что в самой глубине подсознания.И впадение в детство,как способ защиты, часто описывают при психических травмах. Классика жанра- потеря памяти, но Лаура все моментально вспомнила. А тот мужчина с пламенем в глазах, мне кажется, что Лауре его знает, но не помнит пока.
Эльвира, *при такой ментальной встряске последние воспоминания уходят первыми, остаются те, что в самой глубине подсознания.*- если я Вас правильно поняла , говорите о воспоминании детства ? Ту как раз их подменили или Лаура их придумывает , а последние 2 месяца воспринимает как сны или сказку , Бена с рогаликами видит как продавца , но при этом не помнит, но акцентирует на нем внимание . И это не тоже самое , что впасть в детство ( его подменили на выгодное ). И как только ее окутывает пламя Торна , она резко вспоминает. Все очень странно.
Светлана, Наверно девочки не зря описали ее грезы в коме, и нестандартный ход Торна уничтожил программу-вирус. Ждем продолжения.
Светлана, Для меня тоже всё это странно и удивление самой Лауры логично)) Будем надеяться, что она додавит этим вопросом Ардена, раз Торн от счастья не хочет об этом даже думать))
Ольга, Книга заканчивается , но такое чувство , что девочки готовя подводку к следующей книги , и любопытство по этому поводу не удовлетворят. Но очень хочется ответа на этот вопрос.
Светлана, Ну ещё не совсем конец, как я понимаю, «…когда я расскажу миру свою историю.» Про шоу Лауры мы точно должны что-то узнать)) А там может и про сны в коме попутно что-нибудь будет
Ольга, Про сны , если только ей начнется что то снится странное , тогда да. А так злодеи пойманы и вроде идет период *зефира* . Кстати о злодеях , почему про Сол не слова , где публичный суд и изобличения , это не честно , она столько сделала , а про нее не строчки , как будто самое ее большое преступление штраф за парковку в не положенном мести . Где справедливость ?????😡
Светлана, Это нам на десерт оставили)) Точно стороной её не обойдут, мне вообще хочется во всех подробностях про её ментальный допрос прочитать))
Ольга, А можно еще выражение Торна и его реакцию , по всем пунктам обвинения Солки. Очень хочется , мы это практически полгода ждем .🙏 Он хоть и исправился и покаялся , но это тоже десерт . МОЖНО. 😜
Светлана, Особенно про лжебеременность интересно будет))) И как там все её фанаты на это отреагируют) И как ей комфортно в камере без привычного лоска живётся😈
Ольга, А что фан-клуб Солки больше не устраивают митинги и протесты , не борются за ущемления прав ? Зря, а то можно в одну камеру , чтоб по ближе к кумиру , или переобулись и теперь требуют * ведьму на костер*.😜
Светлана, Думаю у этой толпы, которая не очень привыкла думать, теперь просто другой кумир- Лаура, которая спасла мир))
Ольга, Все таки переобулись , фанатиков нет , только перебежчики , а Лауре они нужны …
Светлана, Да у Лауры и выбора нет, ей в любом случае придётся быть в центре внимания, как жене Дракона номер один)))
Ольга, Ну и пусть где-то там фанатеют … их право.
Светлана, Мне кажется, время засад закончилось, все выбираются из зарослей кустов)))
Елизавета, Как знать , что нам приготовят авторы , может узнаем в следующей истории или слишком пристально смотрим . Интриги их конек. 😉
Светлана, Не хотят заострять внимания на плохом наверное… надеюсь теперь они доверяют друг другу!
Светлана, Может и так, просто когда все становиться хорошо, обязательно какая нибудь гадина Соляра вылазит или ГлавГад какой-то нарисовывается. Но ведь Даже Арден не предал значение что мир в коме, это именно детство. А может какой-нибудь отложенный старт на встречу мамы с Лу сработает, ну типо плана Б у антигероев
Татьяна Искандярова, Арден раньше и не сталкивался с таким , это его первый опыт с такой Лаурой . Вот если б она рассказала , что её насторожило во сне и ее выслушали? Сколько раз Лаура не предавала значение мелочам и к чему это приводило ? А сейчас Торн на радостях не хочет слушать , его можно понять , он не видел того , что видела Лаура и хочет ее оградить от отрицательных эмоций. Может я и неправа , но мне это просто как говорится * режет слух* .
Я даже не могу представить эмоции Лауры, это такое счастье которое она ждала много лет☺️☺️☺️как это мило
Папка-то двоеженец! Куда же теперь Ингрид денется 🤔
О, Боже!.. Я плачу…
natssmir, +1 😭
Спасибо. Как мама Лауры смогла воспринять действительность. Так ведь можно с ума сойти.
Спасибо! Главное инфаркт не получить на радостях от такой встречи!! 👍🥳🥳🥳
Какое счастье, мама пришла… Она так по ней скучала…
Как же все это мило. Очень интересно, какая будет реакция у мамы и Лауры