Парящая для дракона

Будильник надрывался голосом Ремьер Эйдж, рагранской соперницы Сибриллы Ритхарсон. Хит назывался «Между нами зима», я ставила эту песню, будучи беззаветно в нее влюбленной, но за несколько месяцев пробуждения под нее уже успела возненавидеть.

Нащупать телефон не удалось, поэтому я открыла глаза и тут же их закрыла. Состояние было такое, как если бы меня клюнул дракон. Вместо связных мыслей — бесчисленное множество обрывков, среди которых попадалось что-то в стиле «как же хочется спать» и «как же хочется пить». Пить, кстати, действительно хотелось очень сильно, поэтому я снова открыла глаза, дотянулась до стоящего на тумбочке стакана, залпом его осушила и откинулась на подушки. Перед глазами маячил стильный двухуровневый потолок и светильник, то есть люстра, вмонтированная в него в форме дракона.

В форме дракона?!

Я подскочила на кровати, разом вспомнив все, что произошло вчера. Затуманенное сознание постепенно растуманивалось, и стало совершенно очевидно, что я в гостях у дракона. То есть у Ландерстерга. Совершенно… Я заглянула под покрывало, зажмурилась. Нет, не совершенно. Нижнюю часть белья мне великодушно оставили, зато бюстик и чулочки висели на спинке кресла. Эротичненько так.

Пару минут я на них моргала.

Потом заткнулся будильник.

Потом я аккуратненько, завернувшись в покрывало, поднялась с кровати и подошла к зеркалу. Над левой грудью отчетливо виднелся бледно-голубой узор, который вчера полыхал ледяным пламенем.

При попытке коснуться его пальцем, меня ужалило льдом. Свечение стало сильнее, но стоило мне убрать руку, тут же погасло. Еще несколько минут я созерцала это сотворенное драконом клеймо, после чего резко развернулась и метнулась к дверям.

«Откройте дверь. Немедленно. Или я открою ее сам».

Открыть? Откроет?! Да я ему сейчас такое открытие устрою!

Меня затормозил тот факт, что я в простыне. То есть не в простыне, но в покрывале, отдаленно напоминающем простыню. Между слоями тончайшей ткани была запечатана какая-то прокладка с наполнителем, согревающая так, что в ней по улице можно легко ходить.  Отшвырнув ее на кровать, я метнулась в ванную, где ополоснула горящее лицо водой и стащила с вешалки чистый, пахнущий хвоей халат.

Стоило представить, как этот… дракон стягивает с меня чулки, как в ванной стало нечем дышать. Подавив желание расколотить что-нибудь (прямо о голову Ландерстерга), я вернулась в комнату, пригладила волосы и уже совершенно спокойно вышла за дверь.

Хорошо, не совершенно. Дверь захлопнулась как-то слишком резко.

А я как-то слишком резко поймала себя на подлете к соседней, которую распахнула, и замерла.

Драконья задница!

Буквально.

Драконья задница, накачанная такая, состоящая из упругой мышечной массы, маячила перед глазами.

— Проснулись? — поинтересовался Ландерстерг, обернувшись. — Чудесно. Как раз успеете позавтракать вместе со мной.

Теперь я лицезрела драконью передницу. Перевела взгляд с того, что там имелось в наличии (а в наличии там имелось ого-го что), на пресс. Потом — на мощную грудь, широкие плечи и подбородок.

Ну вот, до глаз мы тоже добрались, ура. Можно себя поздравить.

— Вы всегда ходите по дому голым?

— Только после душа. — Ландерстерг шагнул в сторону гардеробной. — Ваши вещи в шкафу в вашей комнате, можете переодеться. После завтрака вас отвезут, куда попросите.

А не одраконели ли вы?

— Нет.

Поздравляю! Я спросила это вслух.

— Вы меня раздели!

— Вас нужно было раздеть, у вас был жар.

Кстати, о жаре.

— И как вы его снимали, позвольте спросить? — поинтересовалась я.

— Что?

Действительно, что?! Он вчера много чего с меня снимал.

— Жар!

— С помощью пламени. Я, кажется, говорил вам, Лаура, что вам надо пить больше воды, а если вы почувствуете себя плохо, сразу звонить мне?

Ландерстерг направился к гардеробной, а я сложила руки на груди.

— Плохо мне стало по вашей милости. Снимите свою закорюку!

— Нет.

— Нет?!

— Нет. Потому что это защита.

— Защита?!

— От моего пламени, Лаура. — Он повернулся ко мне, уже в брюках и в расстегнутой рубашке. Которую даже застегивать не перестал, разговаривая со мной. — Эта закорюка, как вы выразились, инновационная разработка, узор харргалахт, позволяющая женщине находиться рядом с иртханом и не подсаживаться на пламя. Она же позволяет иртхану свое пламя не сдерживать. Что, несомненно, нам с вами в будущей совместной жизни очень пригодится.

В будущей совместной жизни мне очень пригодится что-то тяжелое. Но поскольку тяжелее драконьего самомнения в этой комнате не было ничего, я решила, что продолжать разговор бессмысленно.

— Если не возражаете, я бы хотела переодеться, — сказала я.

И ушла к себе.

Можно было попрыгать на ковре. Можно было попрыгать на кровати. Разбить все, что в этой комнате было бьющегося, а заодно распотрошить все подушки, которые имелись в наличии, но глобальную проблему это не решало.

Драконье пламя, то есть пламя иртхана — магия в его крови, позволяющая управлять любым даже самым сильным зверем, кроме глубоководного фервернского. Не знаю, что не так с этими драконами, но они не подчиняются ментальной магии иртханов, то есть приказам, способным развернуть или остановить, или заставить сделать что бы то ни было любого другого их сородича. Помимо этого, пламя иртханов имеет вполне себе материальную сторону, в случае Ландерстерга — ледяную, и случись ему подпалить что-нибудь в этой комнате, оно бы тут же покрылось инеем и развалилось на части, как случилось с замком в ванной. Не знаю, почему люди подсаживаются на эту силу, но вот теперь есть «противоядие», харргалахт.

И оно на мне.

Сменная одежда оказалась в моей сумке, как выяснилось, джинсы и свитер, даже ботинки к ним положили, добрые люди. И даже белье! Я представила, как Ингрид собирает вещи, обливаясь слезами (счастья), как отец стоит рядом и не мешает Ландерстергу меня забирать, и мне снова захотелось что-нибудь разбить, но я напомнила себе, что проблему это не решает.

Поэтому спокойно переоделась, сложила все с меня снятое драконом в сумку, натянула джинсы, которые последний раз надевала год назад, когда мы с Мистом ездили на аэрогонки, привела себя в порядок и только после этого вышла из комнаты. Вместе с сумкой.

Желание просто сбежать я тоже в себе подавила, вместе с желанием высказать Ландерстергу все, что я о нем думаю. Решение, которое ко мне пришло, оказалось простым и настолько серьезным, что у меня даже руки заледенели. Ну да ничего, будем считать, что это харргалахт работает. Должна же она как-то работать.

— Ферн Ландерстерг! — крикнула я во весь голос. — Ферн Ландерстерг!

С первого этажа донеслись шаги:

— Вы всегда так кричите, Лаура?

— Только когда меня приглашают на завтрак и не говорят, где столовая, — сообщила я, спускаясь.

Его драконейшество уже успело полностью одеться, и я подумала, как красиво будет смотреться пятно от кофе на белоснежной рубашке. И еще красивее — на пиджаке, чувство было такое, что его отливали из стали (и костюм, и Ландерстерга), а вместо сердца зашили ледышку.

Воздух в этой квартире пропитался его ледянейшеством настолько, что искрился в солнечных лучах. Собственно, солнце было единственным, что согревало столовую-кухню, в остальном она была выполнена в серебристо-голубых тонах, цветом примерно таким же, как если смешать сталь со льдом.

Даже чашка с дымящимся кофе остывала, как мне кажется, быстрее, чем в любом другом помещении. Да даже не в помещении!

— Расскажите мне про харргалахт, — сказала я, устраиваясь на высоком стуле.

Дракон вопросительно на меня посмотрел.

— Я уже сказал, что это защита от пламени.

— Что это значит? — уточнила я. — Что я при виде вас останусь в здравом уме и трезвой памяти даже спустя десять ужасных, невыносимых, кошмарных лет супружеской жизни? Что я при виде вас не превращусь в дрожащую, заикающуюся и трясущуюся от желания женщину, даже если вы во время секса будете фонтанировать пламенем на весь Хайрмарг?

Тост в драконьей пасти надломился с таким хрустом, как будто стал ледяным. И судя по выражению дракономорды, встал ему поперек горла.

Я свой намазала джемом и сунула между створками кусочек рагранского сыра. Рагранского, я точно знаю, этот сорт делают только в Рагране. Вообще я его обожала, но сейчас он показался мне вкусным, как никогда. Кофе, кстати, тоже. Надо будет сказать спасибо тому, кто его варил.

— Ладно, оставим будущее в покое, — сказала я. — Вы его на людях тестировали? Или я была первой?

— Чего вы добиваетесь, Лаура?

— Ну как же, — я посмотрела на него. — Хочу понимать, чем мне это грозит в ближайшем будущем. То есть если вы поставили его первой на меня, у него могут быть побочные эффекты. Например, я умру…

— Вы не умрете, — отрезал дракон.

— Почему вы настолько уверены?

— Потому что тестирование действительно проводилось. На добровольцах.

— И никто не умер?

Судя по выражению лица Ландерстерга, нет. Но очень даже может быть, что умрет. То есть кажется, сейчас он захотел меня придушить.

— Нет. Во время тестирования были приняты все необходимые меры безопасности.

— Это какие же?

— Первая неделя под наблюдением в медицинском центре, круглосуточный доступ к медицинскому персоналу, тревожная кнопка и датчики на теле, бесперебойно сообщающие состояние участника тестирования куратору.

— Понятно, — сказала я, — эксперименты на людях.

— Вы сейчас издеваетесь? — Ландерстерг приподнял бровь.

— Нет, — я пожала плечами. — Говорю, как есть. Кстати, снять ее может любой иртхан?

Глаза дракона сверкнули.

— Снять ее могу только я, и пока она на вас, ни одно другое пламя вы не примете.

— Что значит — не приму?

— Это значит, что ни один другой иртхан не посмеет к вам прикоснуться.

Потрясающе!

— То есть вы поставили мне клеймо…

— Защиту.

— Клеймо против моей воли, чтобы я случайно не посмотрела ни на какого другого иртхана?

— Достаточно, — произнес Ландерстерг.

Произнес так, что у меня все волоски на теле встали дыбом, а следом за ними внутренности шеренгой выстроились вдоль позвоночника. Впрочем, я уже и сама решила, что достаточно, поэтому нажала «остановить запись» и поднялась.

После чего положила смартфон на стол и включила запись. Когда она дошла до конца, Ландерстерг поднялся тоже.

— Вы объявляете мне войну, Лаура? — спросил он.

Так, что внутренности попадали вниз, видимо, в глубоком обмороке. А волоски только чудом не выскочили из луковиц вместе с корнями. Тем не менее я выдержала его взгляд, и у меня даже не заплетался язык. Наоборот, я вполне отчетливо произнесла:

— Я предлагаю вам подумать, хотите ли вы видеть рядом с собой женщину, которая вас ненавидит, — после чего удалила запись и открыла приложение вызова флайса. — Не утруждайтесь, ферн Ландерстерг. Я помню, где выход.

Когда я шла к двери, у меня было такое чувство, что в спину мне вонзились тысячи ледяных игл, а по рукам и ногам спеленало морозным коконом. Тем не менее я даже ни разу не споткнулась, и вполне себе беспрепятственно нашла выход. Правда, уже на выходе осознала, что вряд ли на эту парковку пустят заказной флайс.

Прежде чем я успела эту мысль осознать, дверца стоявшей на парковке машины приоткрылась. Грань поднявшегося белоснежного крыла полыхнула солнечными бликами, и я приложила ладонь к глазам.

— Ферна Хэдфенгер, — оттуда выглянул Хестор. — Пожалуйста, садитесь. Я отвезу вас, куда попросите.

Я села, откинула за спину волосы.

— В ледовый дворец «Винтерсайд», — попросила, отменяя заказ.

И только когда мы взмыли ввысь, выдохнула.