Парящая для дракона

От него веет холодом (если можно так выразиться в самом центре ледяного сердца Ферверна), и этот холод заставляет чувствовать себя так, словно меня обнаженную выкинули на пик Рэгссом в Ледяной цепи. Голова начинает кружиться примерно так же, как от недостатка кислорода на горной высоте, на языке что-то горчит, а еще скоро глюки попрут, я думаю.

— Лаура, — произносит, наконец, этот хмырь. Я прямо чувствую, как в его исполнении мое имя с хрустом разламывается на две части и замерзающими на лету буковками осыпается к ногам. — Идем.

Это приказ.

Не тот, который иртханы отдают драконам, потому что ментальное воздействие на людей запрещено, но тот, который нужно исполнить незамедлительно.

От «никуда я с вами не пойду» меня отделяет секунда и мысль об отце. Кажется, еще Бен, который стоит рядом, и Рин, и Сэфл… и скандал. Часть меня заявляет — какое мне дело до скандала, вторая часть тут же привычно берет себя в руки, и лицо по ощущениям превращается в маску.

— Прости, — говорю я совершенно ошарашенному Бену, а потом вкладываю руку в протянутую мне ладонь. Странно, что я не подумала про Даргела, эта мысль приходит ко мне, когда я в сопровождении Ландерстерга и конвоя… то есть сопровождения, конечно же, иду в сторону парковки.

На нас смотрят все. Не просто все, а ВСЕ. Кажется, даже движение на катке остановилось, а еще я вдруг отчетливо понимаю, что Рин с Сэфлом тоже на меня смотрят.

— Мне нужно забрать коньки, — говорю я совершенно не то, что собиралась.

— Где?

— Здесь! — Мне хочется треснуть его спортивной сумкой по голове, чтобы прочитать хоть одну эмоцию на этом лице, но ситуация как-то не располагает. Я вглядываюсь в лицо Рин — растерянное, шокированное, чтобы хоть как-то понять, что она сейчас чувствует, но подруга отводит глаза. Сэфл так вообще вытягивается в струну, но у него это военное, а Ландерстерг главнокомандующий Ферверна.

— Это? — Дракон указывает на сумку, на которой изображен силуэт парящей девушки.

— Да. Я хочу поговорить с друзьями.

— Нет.

Все это происходит так быстро, что я успеваю только вздохнуть, а спустя пару минут уже оказываюсь во флайсе. У отца довольно крутой флайс, но в таких я раньше еще не летала. Двойное стекло, огнеупорное и светоотражающее, способное выдержать удар лазерного луча (над этой разработкой наши ученые долгое время трудились после случая покушения на семью Председателя в Аронгаре). Просторный салон, в котором при желании можно танцевать, сиденья, которые подстраиваются под изгибы твоего тела.

— Вам обязательно было это делать? — я складываю руки на груди, когда мы поднимаемся в воздух.

— А тебе? — вопрос он задает, глядя на меня в упор. Потом разворачивает ко мне смартфон, и на нем — я, летящая надо льдом под песню Сибриллы. Кажется, меня снимали все, кто только мог: не сразу, но с середины точно. Вот что за идиотская привычка — все снимать и тут же тащить в соцсеть?!

— Я сразу сказала, что не хочу за вас замуж!

— А я сразу сказал, что меня это не волнует.

— У вас вообще сердце есть?! — я выдыхаю это раньше, чем успеваю прикусить язык: нет мне никакого дела до драконьего сердца, а вот до оставшихся внизу друзей и до того, что они сейчас думают — точно есть, но ему на это плевать! Ему вообще плевать на то, что я чувствую!

— Вы могли сделать это иначе, — я сжимаю пальцы, чтобы не наговорить лишнего. Хотя в случае с его драконейшеством лишнее точнее лишним не будет!

— Ты тоже. — Он по-прежнему держит смартфон так, чтобы я могла видеть подошедшего ко мне после танца Бена. — Не стоит играть со мной в игры, Лаура. Или ты думаешь, что я не в состоянии отследить, чем занята моя невеста?

— Я. Не. Ваша. Невеста! — шиплю я.

— Завтра станешь.

— Да что вас на мне заклинило?! Неужели нет других желающих разделить эту сомнительную честь?! — мой голос все-таки срывается, и тут же мгновенно поднимается перегородка, отделяющая нас от водителя.

Дракон подается вперед одним резким движением, а может, едва движется — я не совсем улавливаю этот момент. Его пальцы сжимают мой подбородок, и он смотрит точно мне в глаза, а я как будто смотрю в прицелы ледяных пушек. Никогда бы не подумала, что синий цвет может быть таким холодным, но он может, и сейчас он напоминает подступающие зимние сумерки в период Ледяной волны.

— Я сказал, что не намерен играть с тобой в игры, и больше повторять не стану, — произносит Ландерстерг.  — Мы друг друга поняли, Лаура?

Я стряхиваю его руку.

— Поняли, ферн Ландерстерг.

— Вот и чудесно.

В том, что это чудесно, я сомневаюсь, но продолжать этот разговор нет никакого желания. Я подаюсь назад и смотрю на мельтешащий огнями Хайрмарг.

— Завтра ты сдаешь зачет, — произносит Ландерстерг. — К двум должна быть дома. В три приедут стилист и мой пресс-секретарь, вы обсудите детали завтрашнего вечера. В семь ты должна быть на месте, в семь тридцать сделаем заявление.

Я сделала вид, что ничего не слышала, уставившись в окно. Сопровождающий нас кортеж маячил сбоку, спереди и сзади. Сейчас я думала о том, что могла бы сделать, если бы от меня не зависела карьера отца. Например, залепить снежком дракону в нос. А потом выразительно показать непристойный жест и пойти гулять с Беном.

При мыслях о Бене залепить в драконий нос снежком захотелось еще сильнее.

— Если вздумаешь выкинуть что-то еще, отвечать будут все участники событий.

Он говорит о моих друзьях?! Он говорит о моих друзьях!

— Они не виноваты в том, что я сделала!

— Хорошо, что ты это понимаешь.

— А вы? — я посмотрела на него. — Вы понимаете, что нельзя пользоваться властью направо и налево?

— Властью можно и нужно пользоваться, Лаура. В противном случае ей воспользуется кто-то другой.

— Да неужели? — язвительно поинтересовалась я.

Дракон не ответил: наконец-то перестал демонстрировать мне свой элитный Верт[1] последней модели и уткнулся в него.

— В постели вы тоже будете проверять новостные сводки?

А вот это сработало. У него дернулась бровь и уголок губ, когда Ландерстерг поднял на меня голову, взгляд у него был тяжелый.

— Не искушай меня.

— Что? Проверять новостные сводки? — поинтересовалась я. — Да вы и так в них живете! Зачем вам вообще жена? Драконят делать?!

На этот раз я отвернулась первой и полезла за телефоном. Мне нужно было написать Рин, хоть что-то, хотя пока я не представляла, что. Открыла чат с сообщениями, где последнее было от нее: «Уже выхожу», — и смайлик с летящим на всех парах драконом.  Закусила губу и написала:

Рин, я тебе все объясню.

Не знаю, чего я ждала — ответа, конечно, ну хоть какого-нибудь, но Рин не ответила. Звонить ей при этом бронебойном чешуекрылом я точно не собиралась, поэтому сунула телефон в сумку и подняла голову. Вот только вопреки моим ожиданиям мы от центра не удалялись, а углублялись. Учитывая, что живу я в очень крутом спальном районе, это был совершенно непонятный обходной маневр. Судя по всему, его элитное драконейшейство возят только по элитным кругам (невидимым простому человеческому глазу), все остальное оскорбляет его драконье достоинство!

С этой мыслью я снова полезла за телефоном, но долезть не успела, мы обогнули одну из рассыпающих яркий свет высоток, и пошли на снижение. На парковке, куда мы садились, не было ни одного флайса, а еще над ней растянули силовой щит. Который сверкнул отраженными неоновыми искрами и погас, когда Ландерстерг скользнул пальцами по дисплею.

— Куда вы меня привезли?!

— К себе, разумеется, — дракон поднял голову и посмотрел на меня в упор. — Проверим, насколько вы пригодны для создания драконят.

Во мне кончились слова. А когда начались, кончились снова, и так повторялось несколько раз, пока я, наконец, обрела дар речи.

— Вы с ума сошли?!

— Не больше, чем вы, когда решили, что можете устроить все это и остаться безнаказанной.

Его голос опустился до скрежета когтей по металлу, и от этого скрежета во мне зарождалось совершенно сумасшедшее желание все-таки огреть его сумкой с коньками.

— Я все расскажу отцу! — выдохнула я.

— Ваш отец знает, что вы будете ночевать у меня. Он так же знает о том, что вы устроили на катке, и очень сильно разочарован.

Получилось остро. И больно. Не то холодного «разочарован», несущего в себе ровно столько же чувств, сколько ледяные хребты гор, не то от сознания того, что отец так просто согласился на то, чтобы я у него ночевала. Зная, что… что…

— Вы так торопились забрать свое, что поспешили все ему рассказать? — спросила, сжимая кулаки. — Подстраховаться решили? Или боитесь, что вашего влияния не хватит на то, чтобы заставить меня выйти за вас замуж? Будете использовать моего отца?

— Я использую все, что сочту нужным, Лаура.

В следующий миг дверца флайса пошла ввысь, и Ландерстерг первым шагнул во взрезавший тепло салона мороз.

— Руку, ферна Хэдфенгер. Или вас понести?

В глубине подсвеченных ледяным огнем глаз было видно, что да — понесет. Кверху задницей, на глазах у мергхандаров, поэтому я собрала всю свою волю в кулак и шагнула на парковку, игнорируя его руку. Впрочем, игнорировать долго не получилось, его ладонь тут же накрыла мои пальцы и сжала мягко, но так, что вырваться не представлялось никакой возможности. Ледяные искры впились в ладонь, заставляя вздрогнуть: паляще-жалящее прикосновение отдалось во всем теле волной нестерпимого жара. Мы прошли сквозь шеренгу охраны и оказались у высоченных, в три моих роста стеклянных дверей.

Которые разошлись, когда Ландерстерг приложил ладонь к сканеру.

Двери за нами сомкнулись, и мы оказались в просторном холле одни. Вспыхнул свет, и по стеклам тут же потекла матовая тонировка (инвизибл-жалюзи), окончательно отрезая нас от внешнего мира.

— Поднимайтесь в спальню, — скомандовали мне.

Я вывернулась из куртки, из-под тяжести его ладоней, как виар из-под лапы дракона, и сложила руки на груди.

— Нет.

— Поднимайтесь в спальню, Лаура, — мне указали на край стеклянной лестницы, подчеркнутой штрихами металлических перил. — Или вашим друзьям нужны проблемы?

Задохнувшись под его взглядом, сжала руки в кулаки.

— Ненавижу вас!

— С этим я как-нибудь справлюсь.

Справится он! От души пожелала дракону заморозиться изнутри, съесть собственный хвост и вылететь через окно задом наперед, после чего направилась к лестнице. Страшно было до жутиков, особенно под тяжелым взглядом, протягивающим по спине, как ледяной хлыст. Ступеньки перед глазами расплывались, а пальцы стали ледяными даже без помощи Ландерстерга.

Которая из дверей спальня я поняла, только когда меня развернули к нужной, а потом подтолкнули в ее распахнувшуюся пасть. О том, что я зависла на несколько минут, подумала только когда увидела в руках дракона стакан воды.

— Пейте, — скомандовал Ландерстерг и сунул стакан мне в руки. — До дна.

Я почти поднесла воду к пересохшим, горящим губам, когда правящий шагнул ко мне, на ходу развязывая галстук. Не вполне отдавая себе отчет в том, что делаю, я размахнулась и от души плеснула водой его драконейшеству прямо в лицо.

Мне никогда не доводилось видеть, как вода превращается в снежную крошку прямо на лету. После чего осыпается, как в прозрачном детском шарике, и в ту же секунду в комнате холодает, как если бы открылись все окна разом. Я смотрела на то, как последняя снежинка садится на отполированный до блеска ботинок и чувствовала, как по всему телу волосы встают дыбом. От близости зверя, в глазах которого сейчас даже зрачки дернулись, только чудом не изменив форму.

— Раздевайтесь.

Голос дракона звучал хрипло и так глубоко, что внутри меня снова дернулась невидимая струна. Она захлестывала, оборачивалась вокруг тела невидимым поводком, словно подтягивая все ближе и ближе к стоявшему напротив мужчине. Который отнял у меня стакан одним коротким рывком.

— Не…

— Не провоцируйте меня, Лаура. — Теперь уже в его голос ворвалось глухое рычание, снова отозвавшееся в моем теле. — Лимит проверок на прочность моего терпения вы на сегодня исчерпали. Раздевайтесь. Или я раздену вас сам.

Раздеваться, говорите?

Да пожалуйста!

Я потянула наверх свитер, затем стянула короткую плотную шерстяную юбку, оставшись в нижнем белье и чулках. Взгляд Ландерстерга потемнел до такой глубины, что мне на миг стало нечем дышать, все внутри сжалось тугой пружиной. Подавив желание обхватить себя руками и отступить, я вскинула подбородок и посмотрела на него.

— Что? Белье тоже снимать? Или вы устроите проблемы моим друзьям, и дальше по тексту?

— На кровать, — скомандовала этот бронебойный ледоход.

Ну знаете ли…

— Я вам не дрессированная виари, — сказала я, сложив руки на груди. — И не собираюсь…

Договорить мне не позволили, попросту столкнув на мягкое покрывало. Которое успело слегка подморозиться, и холод иглами впился в обнаженную кожу. Все тело покрылось мурашками, а Ландерстерг уже опустился на кровать рядом со мной. Абсурдность ситуации просто зашкаливала, но в следующий миг все мысли про абсурдность во мне кончились: ладонь иртхана скользнула по моему бедру. По той самой грани, на которой заканчивалось кружево и начиналась кожа, сейчас почему-то особенно чувствительная.

— Вы всегда носите чулки, Лаура? — рычащие нотки ударили в сознание.

А я что говорила?! Драконофетишист хренов!

— Вы меня лапаете!

— Имею право.

— Имела я ваши права!

Вторая ладонь легла мне на затылок, с силой сгребая волосы в горсть. Без боли, но заставляя невольно запрокинуть голову и наткнуться на его взгляд. Учитывая, что сейчас в его глазах вспыхнуло пламя, чувство было такое, будто на меня действительно смотрит дракон.

— Мои права и желания вы будете учитывать в первую очередь, Лаура, — произнес он с такими интонациями, что по телу прошла странная дрожь. — Запомните это.

Если еще пару мгновений назад я готова была стучать зубами от холода, то сейчас воздух вокруг нас раскалился. Прикосновение пальцев к груди, под ключицей, вышло неожиданным, колючим, острым, на кожу словно упала ледяная вуаль. А в следующий миг ее уже обожгло.  Сорвавшееся с пальцев дракона пламя ужалило первым укусом, затем вторым, третьим, и… Раньше, чем я дернулась, ладонь Ландерстерга буквально пригвоздила меня к кровати.

— Лежите смирно, или будет очень больно.

Да мне и так больно! Я не стала говорить этого вслух, зажмурившись, чтобы не видеть, как ледяные искры впитываются в кожу. В детстве меня покусали пчелы, вот и сейчас чувство было такое, будто в меня снова и снова тыкали раскаленными иголками. Несмотря на холод, который их немного смягчал, больно было все равно, и я изо всех сил старалась не разреветься.

От обиды, от того, что отец добровольно отдал меня ему, от… да от всего вместе, наверное! Ресницы дрожали, но я сдаваться не собиралась: если и буду плакать, то точно не перед ним! Чтоб его драконы сожрали и переваривали лет десять, а лучше — двадцать! Чтоб у него отвалилось все, что может отвалиться. Чтобы его импотенция до конца жизни замучила! Чтобы…

Вдоль скулы скользнули пальцы, и я дернулась. Широко распахнула глаза.

— Все.

Дракон по-прежнему нависал надо мной, правда, больше не прикасался. Там, где по моей коже скользили его пальцы, сейчас раскрывался какой-то светящийся голубой узор, но из-за сильного свечения и припухшей кожи пока было непонятно, какой именно.

— Что вы сделали?! — Я с силой оттолкнула его руку и села на кровати. — Что это?!

Потемневшие глаза сверкнули сталью. Металлическим синим светом.

— Это знак того, что вы принадлежите мне, Лаура.

Что?

ЧТО?!

Я взвилась с кровати рывком, бросилась к зеркалу и замерла. Свечение становилось меньше, сквозь него проступали более четкие контуры, как будто пламя ложилось на кожу, впитывалось в нее.

Клеймом.

— Снимите! — резко развернулась к нему.

— И не подумаю. — Ландерстерг поднялся и шагнул ко мне.

— Это противозаконно! Я не давала на это согласия.

— А я его и не спрашивал. — Он поправил запонку на рубашке и накинул пиджак. — Одевайтесь, ферна Хэдфенгер. Первое время может хотеться пить, так приживается на вас мое пламя. Не старайтесь это игнорировать, просто пейте больше воды. Если почувствуете что-то не то, сразу звоните мне.

— Что-то не то я чувствую, когда вы рядом. Когда вас рядом нет, со мной все отлично!

Не дожидаясь ответа, я натянула юбку. За ней — свитер, после чего сложила руки на груди:

— Еще приказы будут?

— Сегодня нет. Хестор уже ждет на парковке, он отвезет вас домой.

Я моргнула.

— Вы всерьез решили, что я стану жаловаться вашему отцу? — Ландерстерг слегка приподнял бровь. — Считайте это уроком, Лаура. Надеюсь, следующие вам не потребуются.

Уроком?! Считать?!

— Вы… вы не просто драконья жопа, вы хрен драконий! — выдохнула я.

— Коньки, — ответил драконий хрен и вручил мне сумку. — Не стоит надевать чулки на каток, Лаура. Застудитесь.

Последнее мне сообщили примерно так же, как могли бы сказать: «Одер, мне кофе. Крепкий».

Я показала ему непристойный жест и вылетела за дверь. По лестнице метнулась тенью, выбежала в холл, на ходу закуталась в курточку.

Хестор действительно дожидался меня на парковке, но все, на что меня хватило — это бросить сумку на заднее сиденье и упасть следом. Там, где меня касался Ландерстерг, до сих пор горели следы ледяного пламени, узор на груди, казалось, вот-вот прожжет свитер. Приложив к нему руку, даже сквозь плотную шерстяную вязку ощутила жалящие ладонь уколы.

«Это знак того, что вы принадлежите мне, Лаура».

Никому я не принадлежу! И никогда не стану принадлежать!

Чтобы немного успокоиться, набрала подругу. Ответом мне стали длинные гудки и сработавший автоответчик: «Всем привет! Это Ринара Великолепная. Если у вас есть важная информация, не терпящая отлагательств, наболтайте ее со всей серьезностью. Я отвечу, как только смогу».

Не дожидаясь гудка записи, нажала отбой и сквозь панорамные окна верхнего холла бросила взгляд на стремительно удаляющийся пентхаус Ландерстерга.

Стилист и пресс-секретарь, говорите?

Это мы еще посмотрим!

[1] Самый известный бренд смартфонов во всем мире