По ту сторону льда
Глава 3 
Сегодня на Солливер платье стального цвета. Оно идеально вписывается в интерьер и остужает его, по меньшей мере, градусов на десять, если не сказать больше. Для встречи с ней я выбрал ресторан «Эрхарден», в переводе с древнефервернского «Непокоренная высота». Располагается он на сто четвертом этаже здания, спроектированного Ульрихом Нигельманном. Сюда наравне с нашими знаменитыми высотками и смотровой площадкой комплекса Грайрэнд Рхай водят экскурсии, но даже летом, в лучах заходящего солнца, интерьер сверкает кристалликами заснеженных вершин.
Нам предстоит ужинать в общем зале, на платформе, возвышающейся на четвертом ярусе у панорамного окна величиной в шесть этажей. Когда Ритхарн идет по залу, на нее оглядываются: и мужчины, и женщины. Она — воплощение элегантности, волосы собраны на затылке, только два завитка обрамляют лицо. Из украшений на ней — только серьги, и я могу сразу сказать, что эти серьги созданы из фервернского льда по эксклюзивному заказу в «Адэйн Ричар».
— Прекрасно выглядите, Солливер. — Я поднимаюсь ей навстречу, и она улыбается.
— Я ждала, что вы это скажете.
— Я так предсказуем? — Мне снова хочется улыбнуться.
— Нет, просто ваши комплименты — это нечто особенное.
Я отодвигаю для нее стул, а после возвращаюсь на свое место. По ощущениям, Солливер не испытывает ни малейшей неловкости от того, где ей приходится ужинать, с кем ей приходится ужинать, и в каком окружении ей приходится ужинать. Мергхандаров она, кажется, не замечает — как само собой разумеющееся.
— Как прошел твой день, Торн?
Инициативу она тоже не стесняется проявлять, равно как и на «ты» переходит с небывалой легкостью.
— В работе.
— Мой тоже. — Она изучает меню на планшете, благодарит официанта за стакан воды (который выбрала вместо аперитива), но акцентирует внимание на моем взгляде. Мы сталкиваемся ими, и в ее глазах я вижу что-то похожее на то, что мог бы видеть в своем. Сканирующий эффект.
— Съемка? — уточняю я.
— Угадал! — Солливер смеется, и, надо признать, смех у нее весьма заразительный. — Известность отрезает сразу несколько возможных тем для разговора. Например: кем вы работаете, и все в том же духе. Или дело вовсе не в нашей известности?
— Кем работаю я, ты точно знаешь.
— Почти справедливо.
— Почти?
— У меня нет на тебя досье.
Она опускает глаза раньше, чем я успеваю ответить, роняя уголки тени от длинных густых ресниц на высокие скулы. А когда поднимает, интересуется:
— Можешь посоветовать хорошее вино?
— Ты не знакома с картой вин «Эрхардена»?
— Тебя это удивляет?
— Скажем так, немного. — Я открываю электронное меню на первой странице барной карты.
— Как я уже сказала, вчерашний вечер у меня был занят, сегодняшний день — тоже. Ну и потом, о том, куда мы едем, я узнала от Хестора.
Я отправил за ней водителя Лауры. Так или иначе подводя черту под этой страницей своей жизни — и я действительно не вспоминал о ней до того, как прозвучало имя водителя. Нет, не о ней. О снимках, на которых она вместе с Эстфардхаром изучает Рагран.
— У тебя было целых сорок минут, чтобы поинтересоваться меню.
— Целых? — Солливер откидывается назад и смотрит мне прямо в глаза. — Я не привыкла заниматься делами, когда еду расслабляться.
Я выделяю несколько вин, и у нее в меню они перехватывают подсветку.
— Странно, у меня создалось ощущение, что ты привыкла изучать игровое поле.
Она приподнимает брови. Делает это так изящно, что мне невольно хочется коснуться ее лица. Ригхарн все делает изящно. Закидывает ногу на ногу. Подается вперед. Даже бокал с водой поднимает так, будто там уже самое дорогое вино.
— Привыкла, — отвечает Солливер. — Если это критично.
Она отмечает вино двухсотлетней выдержки и еще несколько бутылок, смотрит на меня.
— В остальном полностью полагаюсь на твой выбор.
Мы делаем заказ, и спустя пару минут официант уже расставляет бокалы и добавляет необходимые приборы.
— На чем мы остановились? — спрашивает она, когда мы снова остаемся наедине.
— На критичных узлах игрового поля.
— Ах, да. — Солливер закусывает губу — на миг, а после снова пьет воду.
Воду она пьет так, что я сразу представляю ее губы на своем члене.
— Так что для тебя критично? — спрашиваю, так и не дождавшись продолжения от нее.
— Критично… предположим, тот факт, что ты выбрал столик в общем зале, и что нас сейчас могут видеть все. Ты же хотел, чтобы нас все видели, Торн?
— Для тебя это имеет значение?
Мы смотрим друг на друга, и она не отводит взгляд.
— Вероятно, да. Если я спрашиваю. — Солливер чуть наклоняет голову. — Мне нужно понимать правила игры.
— Ты понимаешь их не хуже меня.
Можно сказать, наш разговор завершен, но он продолжается. Продолжение заключается в том, как официант наливает мне вино — на два глотка, и когда я его пробую, она меня изучает. Дожидается, пока я поставлю бокал, и только после этого берет свой. Оплетая изящными пальцами ножку и едва касаясь стекла верхней части.
— Приятное, — выносит свой вердикт.
Я киваю, и официант разливает вино, после чего ставит бутылку на специальный столик-подставку, и уходит.
— Ты что-то говорил о сюрпризе.
— Сюрприз — на то и сюрприз, чтобы оставаться таковым до конца.
Мне нужно понимать, что Солливер не обременяют лишние чувства и надежды по поводу наших отношений, и они ее действительно не обременяют. Либо она прекрасная актриса (потому что на краткий миг мне показалось, что в ее голосе прозвучало некоторое разочарование). Как бы там ни было, сейчас она улыбается:
— Я полагаю, это ужин станет частью нашего соглашения?
— Все верно. — Смотрю на нее поверх сцепленных рук. — Как так получилось, что ты стала моделью?
— Мне хотелось доказать всему миру, что я невыносимо прекрасна. Полагаю, ты стал политиком по той же причине?
А она хороша. Если честно, мне начинают нравиться наши пикировки, и пусть это не входило в планы, будет приятный бонус.
— Совершенно точно нет.
— Нет? Тогда почему?
— В моей жизни стоял выбор между политикой и военной службой. Последнее оказалось невозможным по причине того, что я не готов подчиняться.
— Вот как? — Она снова пригубила вино. — Любишь, чтобы подчинялись тебе?
— Подчиняться тому, кто видит ситуацию шире — наиболее разумный и рациональный способ как можно скорее прийти к наиболее выгодному для себя результату. Пока дожидаемся ужин, поделись своими соображениями по поводу моей реформы.
— А они должны у меня быть? — Солливер снова приподняла брови, но тут же приняла расслабленный и скучающий вид.
— Не должны?
— На мой взгляд, нет. Реформа — твоя, с какой стати мне ее оценивать.
— Я спрашивал не оценки, а твоего мнения.
— Прости, но ты меньше всего похож на мужчину, которого интересует чье-то мнение, Торн.
Я едва скользнул взглядом по мергхандарам.
— Свободны. Ждите внизу.
— Опасно, — заметила Солливер, когда мергхандары спустились по лестнице и остановились у нее.
Пара за соседним столиком, расположенным на полуровня ниже, не сводила с нас глаз. Расстояние до них, правда, было такое, что они вряд ли могли что-то слышать — в этом плане «Эрхарден» идеален.
— Опасно говорить со мной в таком тоне, — сообщил я. — Надеюсь, мы друг друга поняли?
— Тем не менее в ресторан ты пригласил именно меня, а не одну из этих… девочек-припевочек. — Солливер подняла руки. — Я не собираюсь воевать с тобой, Торн. Я просто хочу, чтобы ты уважал мои границы. Мы друг друга поняли?
Она пожала плечами и чуть подалась назад:
— Кроме того, я просто сказала правду. Мне бы хотелось, чтобы между нами с самого начала была исключительно правда — насколько это возможно. В деловых соглашениях я ценю честность, открытость и прямолинейность. Ты всеми этими качествами обладаешь на двести процентов. Только пожалуйста, избавь меня от светских разговоров в ключе «я спрашиваю это у каждой».
— Не у каждой, — хмыкнул я. — Честность и смелость всегда подкупают.
Солливер развела руками.
— Если бы я не могла ответить именно так, я бы не пришла на встречу. Ты же меня сожрешь и не подавишься. И если уж говорить открыто — о твоей реформе — это было честно и смело, и ты сделал это раньше остальных, хотя назревало это десятилетиями. Именно поэтому остальные так бесятся.
Я оперся о подлокотник и подпер подбородок рукой.
— Давно ты следишь за политической ситуацией?
— Я не слежу. Я просто неплохо ориентируюсь в мире современной информации и делаю соответствующие выводы. Драконов ради, это уже напоминает не деловой ужин, а политические переговоры. За нас!
Солливер подняла бокал, мы едва успели сделать по глотку, когда к нам снова поднялся официант.
— Это произведение искусства, — произнесла она, когда мужчина поставил перед ней тарелку с салатом.
— Благодарю, ферна Ригхарн. Я передам ваш комплимент шеф-повару.
— Обязательно.
— Что ты думаешь об отключении щитов?
Этот вопрос я не собирался ей задавать. Но сейчас, наблюдая за легкой игривой непринужденностью, с которой она перевоплощалась, просто не удержался.
— Вероятно, мне полагается высказать что-то очень умное, но я недостаточно хорошо разбираюсь в драконах, Торн. Думаю, со временем ты мне все расскажешь, и я сделаю определенные выводы. А пока давай поставим этот момент на паузу.
Больше мы к политике не возвращались. Обсуждали современную кухню (которая в таких ресторанах больше напоминает искусство), вина и все, так или иначе связанное с этим направлением. Она пришла в восторг, узнав про Доража Эмери и про его карьеру, и в еще больший — когда я пообещал их познакомить.
— Мы, творческие люди, всегда найдем общий язык, — воодушевленно сказала Солливер. — Особенно те, кто сделал себя сам.
— Модельный бизнес — это творчество?
— Еще какое! — Она рассмеялась. — Иногда уже не представляешь, как еще встать, чтобы это не сделали сотни раз до тебя. Я уже не говорю о выражениях лица.
— Уверен, с этим у тебя все в порядке.
— Ты слишком во мне уверен, Торн.
— Иначе тебя бы здесь не было. — Я отложил салфетку. — Как ты смотришь на то, чтобы продолжить вечер в моей резиденции?
Солливер чуть приоткрывает рот, или просто размыкает губы: у нее это выглядит настолько откровенно, что даже к услугам фантазии прибегать не надо.
— То есть ты обещал мне сюрприз, и он, полагаю, находится именно у тебя в резиденции?
— Именно так.
Вот теперь она подается назад и смотрит на меня с улыбкой.
— Ты играешь нечестно, Торн Ландерстерг.
— Я политик.
— Ты сейчас называешь всю политику нечестной игрой?
— Нет, я называю вещи своими именами. Политика — искусство добиваться того, что тебе нужно так или иначе. Не ожидай тебя сюрприз в резиденции, вряд ли бы ты согласилась.
— Сюрприз или предложение, от которого нельзя отказаться. — Она складывает ладони, и тут же кладет их на стол. — А если я все-таки откажусь?
— Тогда ты не узнаешь, что я хотел тебе предложить.
Солливер вздыхает — легко, а после кивает:
— Могла бы сказать, что ты не оставил мне выбора, но это не так. Предполагаю, это что-то очень интересное.
Вместо ответа я поднимаюсь и подаю ей руку. Наше шествие по ресторану отслеживают все, в гардеробе, где я накидываю пальто ей на плечи, и на парковке все тоже смотрят на нас. Я к этому привык и Солливер — тоже. Она реагирует на внимание так, как должна реагировать первая ферна. Она его принимает как должное.
Мы садимся во флайс, и там Ригхарн кладет ногу на ногу.
— Даже не представляла себе, что это будет так.
Чулки она не носит. Или носит, но не постоянно.
Изгиб бедра под платьем вызывает желание скользнуть ладонью по теплой коже под тонкой защитой колготок. Обманчиво-тонкой, когда три года назад изобрели синтетическую ткань, способную сохранять тепло и при этом не выглядеть как наряд рейдера в фервернские пустоши, ее изобретатель обогатился. Точнее, изобретательница, посвятившая этому лет десять своей жизни, которые сейчас сполна окупились.
Ее патент приносит такие доходы, которым могут позавидовать многие.
— О чем ты думаешь, Торн?
— Думаю о том, как ты это себе представляла.
Странно будет сообщить роскошной, соблазнительной женщине о том, что я думал на самом деле, глядя на ее изгибы.
Иногда мне кажется, что она видит меня слишком хорошо. Даже лучше, чем мне бы хотелось, потому что сейчас произносит:
— Примерно так.
А после подается вперед, обтекая меня своим роскошным изящным телом и накрывает мои губы своими.
Ее губы горячие, мягкие и податливые. Раскрывающиеся навстречу моим с той же легкостью, с которой, я уверен, она раскроется, распластанная по кровати. Я пробую их на вкус, зарываясь пальцами в ее волосы, которые шелком скользят по моей ладони.
Вторая вряд ли смогла бы чувствовать так — под слоями новой перчатки беснуется пламя.
Солливер запрокидывает голову, с губ срывается тихий стон — на миг, когда ей перестает хватать дыхания, а после скользит пальцами по моему бедру. Я перехватываю ее ладонь за мгновение до того, как она ляжет на пряжку ремня.
— Не боишься, что сюрприз окажется несколько смазанным?
— Если только он не у тебя в штанах.
Ее ладонь накрывает мой член и мягко сжимает, в глазах, которые разогрелись до невыносимо-яркой летней зелени — полное отсутствие тормозов.
Мне это нравится.
Что мне не нравится — угрожающее рычание внутри и спазм, на миг перехватывающий запястье под перчаткой стальным браслетом.
И дикое, совершенно нереальное желание увидеть на ее месте Лауру Хэдфенгер. Чувствовать все то же самое — как тонкие пальцы скользят по пряжке ремня, расстегивая его, как повторяют движение молнии.
Как светлые волосы растекаются по моим бедрам, а губы обхватывают напряженную до боли головку. Сжимаются плотно, вызывая хриплое рычание в нас двоих — пока еще мягким скольжением сверху вниз.
Я сам не представляю, когда успел завестись настолько, но у меня действительно стоит так, что каждое движение ее рта отзывается наслаждением, способным вынести контроль с мощью беснующегося внутри дракона. Скольжение губ и пальцев — то расслабляющихся, то сжимающихся плотным кольцом.
Я вижу струящиеся между покрытых чешуей пальцев светлые пряди, как наяву, это «наяву» вышибает из меня все, что я взращивал долгие годы. Ладонью поверх шелка волос — в перчатке, сгребаю их в горсть на затылке, плотно насаживая на себя этот податливый рот. Сильнее и жестче, задавая ритм — до той грани, когда очередной спазм наслаждения переходит в пульсацию.
Мощную, сильную, яростную, которую она принимает в себя без остатка.
Солливер поднимает голову, отбрасывая растрепавшиеся волосы за спину, касается пальцами уголков губ, а после облизывает их.
— Да, ты действительно привык все контролировать, Торн, — сообщает с легким смешком, удобно устраиваясь на сиденье.
— Я этого никогда не скрывал.
Дракон внутри рвется, стирая когти о броню внутренней чешуи, рычит, исторгая пламя, а я смотрю на летящий вокруг нас город, в который флайс ввинчивается с немыслимой скоростью.
Пожалуй, сегодня ночью будет следующий оборот. Нам пора привыкать к тому, что мы — единое целое.
По ту сторону льда
Купить
Если честно, я ТАК ждала продолжения… и от того, мне так тепло на душе, что мои ожидание оправдались. Эта история — смесь сумасшедших эмоций + захватывающий, нестандартный сюжет. Каждая деталь продумана. Я ее люблю уже всей собой.
Теперь про Торна. Как же КРУТО описаны его чувства и мысли)))) я именно так себе это и представляла )
Как же его колбасит то) как он старается снова и снова держать всё под контролем, ан нет, милый. Это чувства… здесь так не работает ))) любит он ее, конечно, у меня вообще нет в этом сомнений. Своей совершенно странной и даже местами жестокой драконьей любовью. Просто пока он себе в этом признается, пока научится с этим жить, пройдёт много времени и событий. Когда всю жизнь держишь себя под контролем, а тут такая лавина совершенно новых чувств и эмоций, надо ему как-то это принять, видимо.
Лаура на самом деле — прекрасная героиня. Смелая, сильная. Я вспоминаю как она обозвала его хреном драконьим, пока ещё никем ему не приходилась даже и не могу сдержать улыбки. Думаю в третей книге Торну предстоит познакомиться с ней заново. Она повзрослела ещё больше и теперь об ее характер можно сломать зубы.
Спасибо Марина и Ксения за такую потрясающую историю.
Позже ещё, может, напишу, сейчас надо перечитать ещё несколько раз и чтоб улеглось немного в сознании))))
Ура!!! Переходим на новый уровень. 😀
Спасибо огромное. Вся в переживаниях осталось дождаться продолжения.
Торн так долго жил следи лицемеров и лжецов… и поэтому ему так трудно понять, как женщина может любить своего ребенка безусловно…Он то думал, что она специально вывезла наследника Феверна…, вот это шок для чешуйчатого….
Интересно, а Торн когда-нибудь признает свои ошибки, начнет осмысливать и свои действия? Виноваты все, кроме него.
Елена Мухаммед, ему проще чувства заморозить, чтоб дел не натворить, если будет обдумывать, то заморозит и Аронгару и Ферверн. трусишка
натка, Вот честно представляется картинка, Торн начинает высказывать Лауре гадости, а он это умеет, и Лаура-иртханесса и Льдинка объединяются и охлаждают Торна небольшим сугробом, что бы у него мозги включились. Очень хочется.
Елена Мухаммед, 😂😂😂😆🥊
Елена Мухаммед, Представила Торна в сугробе! Особенно его лицо! 👏 😂.
Елена Мухаммед, Чуть позже, у Лауры в крови тот препарат, который вколол Бен!
Елена Мухаммед, В чужом глазу, как говорится.. Ну, может начнёт, все-таки.. Хотелось бы верить)
Алина Мороз, Ну у него должность обязывает анализировать происходящее, и не только соринки в чужих глазах, хочется что бы он бревно в своих увидел)
Елена Мухаммед, Сейчас включится аналитический разум и начнет доходить…. А жутко же ему будет, когда на свои действия посмотрит со стороны Лауры!
Светлана Герасимова, У него, да и у нас еще целая книга впереди😀 Дождемся наверное когда начнет доходить.
Елена Мухаммед, Ой, дождаться бы! Так хотелось бы больше и больше продочек! В Торна верю! Просто предвкушаю террор, когда раскроется заговор! Мне бы хотелось, чтобы Сол допросили с ментальным воздействием. Вот народ ужаснется то!
Светлана Герасимова, Ну авторы сегодня пообещали что книга будет многогранной и нервотрепательной. Всего дождемся и плохого наверное сначала, а потом хорошего, ближе к концу книги. Запасаемся узбогоительным. Кто каким. 😀
Елена Мухаммед, Ну он уже думал ,что его бесят люди, которые винят других в своих проблемах….правда, это про отца Лауры думал )))
Елена Мухаммед, Вот реально, мне кажется, что начинает что- сдвигаться! Откровенное выступление Лауры, выложенное в сеть мне кажется что-то прояснило! А может это только кажется! Может он не только ледяной, но и деревянный по самое немогу!
На самом интересном месте!
Я вот кстати недавно вспомила историю Леоны и Райнара, когда он поставил на нее таэран. Торн конечно не подарок, но вряд ли бы он в тех же условиях поставил таэран Лауре, скорей всего, как обычно наплевал на чужие мнение
ksysha.sama, Почему?)Постановка таэрран Леоне была абсолютно законной и справедливой. Она использовала ментальный приказ на человеке, что запрещено законом. То, что там была причина и Леона действовала на сиюминутных эмоциях ее не оправдывало. Проблема Рейнара была в том, что он отказался выслушать Леону, и то, по хорошему, это была ошибка мужчины по отношению к своей женщине, но не правящего территории по отношению к иртхану.Я, правда, с трудом могу представить себе наказание, которое назначил бы Торн в таком случае, но не потому что у него «чувства», а скорее потому что ему плевать на людей, и как следствие ,думаю, преступления по отношению к людям его тоже мало интересует. С другой стороны, мог бы ради реформы рассмотреть подобный случай и наказать иртхана…тем же самым таэрран..
Оох! Перенапряжение. Пока повторно читала (а ощущение, что слышала) слова Лауры в видеообращении, почувствовала, что жжет глаза. Может и неплохо, что предстоит перерыв до начала новой книги — надо как-то очухаться… А Торна все-таки прошибло…
Щекн Итрч, Прошибло, но….. что же ему наговорил про Лауру, что он до сих пор не до конца поверил?!!! Из тех его разрозненных мыслей вскользь все же не понятно, что за поклёп на нее был, он же считает, что Лаура помогала отцу в делах оппозиции с целью отмены реформы. И даже сейчас, понимая что Юргран не работал на оппозицию, он не верит!
dubeykate, Да обида в нем говорит и задетая гордость. Вот он и готов поверить, что Лаура последняя стерва. Она же его при всех бросила такого «замечательного», «непогрешимого» и «суперпуперского»)))))) А хорошие девочки так с такими «замечательными» мужчинами не поступают))))) Хорошие девочки таких мужчин «облизывают» и «в рот им заглядывают))))
dubeykate, Да блин, это у нас три дня прошло, а Торн пять минут назад с Юрграном поговорил, да к тому же не факт, что сразу ему поверил — тот врет как дышит. Ему хоть сколько-то времени надо все в голове перетрясти, пока у него только ощущения после видео, не до конца осмысленные.
Щекн Итрч, надолго ли? ща опять заморозит чувства и девочка получит за всех и за того Ваню тоже…
натка, А ему размораживаться опасно, сразу угроза всем и вся, он правильно делает, что замораживается, так хоть себя в руках держит. У него такая реакция на Лауру, что ему становится трудно владеть собой. Ему только еще предстоит научиться с этим справляться, научиться не превращаться в ледяную глыбу и одновременно держить себя в руках, рационально мысля. Он просто столкнулся с такой своей реакцией на женщину и оказался к этому не готов. С этого все беды и начались. Надеюсь, ему все же постепенно удастся найти баланс внутри себя.
Щекн Итрч, ну а как? ей сидеть и утешать себя, ой его не трогать, у него чуйства, иначе он всех поломает-заморозит. Почему Сол ему можно утешать, обнимать, за пальчики держать, а Лаура у нас должна все понимать? я надеюсь она увидит разницу к любимой женшине(пусть Бен сначала и играл) в отношении Бена и Торна. И опять же не пожалел её, что он к ней так плохо отнёсся после наклепа на папашу, а 1 вопрос, она знала, не предали ли его бедного, не сыграла ли? или искренна?
натка, Я писала о том, как сама отношусь к Торну и как понимаю то, что с ним происходит. Это ни разу не совет для Лауры. Думается, как бы она в отношении него не решила себя вести, все будут решать ее чувства к Торну, а не соображения и не сравнение с Беном. А Сол он за пальчики держал, потому как эмоционально его не трогало ее состояние, это как раз ему легко было сделать. Я же говорю, его колбасит исключительно все то, что связано с Лаурой. И естественно он задается вопросом — искренна ли она, потому как до недавнего времени был уверен в обратном, а сейчас боится ошибиться.
Щекн Итрч, моё мнение он должен выслушать её, и если она захочет увезти в Ферверн, а там предоставить отдельное жилье, средства и круглосуточную охрану. А на деле скорее всего будет закинет на плечо и в капсулу, и телефон отберёт, чтоб не болтала чего не надо.
Щекн Итрч, Я его не поняла. Что конкретно он думает. Расчетливая или отчаянная
Татьяна Искандярова, До видео думал, что расчетливая. а посмотрев, почувствовал, что отчаянная
Щекн Итрч, Надо сказать, что Лаура реально не сказала ничего особенного и талантливый спич-райтер мог составить такую речь, чтобы ее публичность произвела нужный эффект. Другое дело, что у нее нет такой команды за плечами, но Торн это только ещё осознает.
Браво, браво, браво! Чистый восторг!!! Как всё здорово описано. Спасибо большое. Всё у Торна и Лоры получится, я давно предвидела эту картину, как они встанут спина к спине и начнут войну со всем миром, в которой одержат сокрушимую победу над всеми врагами и очистят своё имя. Я так рада, что мои прогнозы сбываются. Девочки, вы- лучшие. А Литнет уже давно не радует, общество графоманов- плагиаторов, пишущих по шаблону, просто мрак и жуть. Захожу туда только из- за Светланы Субботы. Обожаю вас и с нетерпением жду завершающую книгу.
а меточка Бена о принадлежности ему Лауры так и осталась…. Мама Лауры мечтала стать чемпионкой, но была травма. Что то это мне напоминает ситуацию с Лаурой. Плюс Сол избавлялась таким же образом от конкуренток, то есть ей помогали в этом. Почерк похож…Интересно, а кто был начальником мамы Лауры Орисы, который лез ей под юбку? нет ли там чего… И что «отец» рассказал Лауре, вполне возможно и Торну, явно не все
На первый взгляд, для Торна Сол выгоднее в качестве первой леди для проведения реформы. Да, завязочки еще те… Сложно, ой как сложно все