По ту сторону льда
Глава 3 
Сегодня на Солливер платье стального цвета. Оно идеально вписывается в интерьер и остужает его, по меньшей мере, градусов на десять, если не сказать больше. Для встречи с ней я выбрал ресторан «Эрхарден», в переводе с древнефервернского «Непокоренная высота». Располагается он на сто четвертом этаже здания, спроектированного Ульрихом Нигельманном. Сюда наравне с нашими знаменитыми высотками и смотровой площадкой комплекса Грайрэнд Рхай водят экскурсии, но даже летом, в лучах заходящего солнца, интерьер сверкает кристалликами заснеженных вершин.
Нам предстоит ужинать в общем зале, на платформе, возвышающейся на четвертом ярусе у панорамного окна величиной в шесть этажей. Когда Ритхарн идет по залу, на нее оглядываются: и мужчины, и женщины. Она — воплощение элегантности, волосы собраны на затылке, только два завитка обрамляют лицо. Из украшений на ней — только серьги, и я могу сразу сказать, что эти серьги созданы из фервернского льда по эксклюзивному заказу в «Адэйн Ричар».
— Прекрасно выглядите, Солливер. — Я поднимаюсь ей навстречу, и она улыбается.
— Я ждала, что вы это скажете.
— Я так предсказуем? — Мне снова хочется улыбнуться.
— Нет, просто ваши комплименты — это нечто особенное.
Я отодвигаю для нее стул, а после возвращаюсь на свое место. По ощущениям, Солливер не испытывает ни малейшей неловкости от того, где ей приходится ужинать, с кем ей приходится ужинать, и в каком окружении ей приходится ужинать. Мергхандаров она, кажется, не замечает — как само собой разумеющееся.
— Как прошел твой день, Торн?
Инициативу она тоже не стесняется проявлять, равно как и на «ты» переходит с небывалой легкостью.
— В работе.
— Мой тоже. — Она изучает меню на планшете, благодарит официанта за стакан воды (который выбрала вместо аперитива), но акцентирует внимание на моем взгляде. Мы сталкиваемся ими, и в ее глазах я вижу что-то похожее на то, что мог бы видеть в своем. Сканирующий эффект.
— Съемка? — уточняю я.
— Угадал! — Солливер смеется, и, надо признать, смех у нее весьма заразительный. — Известность отрезает сразу несколько возможных тем для разговора. Например: кем вы работаете, и все в том же духе. Или дело вовсе не в нашей известности?
— Кем работаю я, ты точно знаешь.
— Почти справедливо.
— Почти?
— У меня нет на тебя досье.
Она опускает глаза раньше, чем я успеваю ответить, роняя уголки тени от длинных густых ресниц на высокие скулы. А когда поднимает, интересуется:
— Можешь посоветовать хорошее вино?
— Ты не знакома с картой вин «Эрхардена»?
— Тебя это удивляет?
— Скажем так, немного. — Я открываю электронное меню на первой странице барной карты.
— Как я уже сказала, вчерашний вечер у меня был занят, сегодняшний день — тоже. Ну и потом, о том, куда мы едем, я узнала от Хестора.
Я отправил за ней водителя Лауры. Так или иначе подводя черту под этой страницей своей жизни — и я действительно не вспоминал о ней до того, как прозвучало имя водителя. Нет, не о ней. О снимках, на которых она вместе с Эстфардхаром изучает Рагран.
— У тебя было целых сорок минут, чтобы поинтересоваться меню.
— Целых? — Солливер откидывается назад и смотрит мне прямо в глаза. — Я не привыкла заниматься делами, когда еду расслабляться.
Я выделяю несколько вин, и у нее в меню они перехватывают подсветку.
— Странно, у меня создалось ощущение, что ты привыкла изучать игровое поле.
Она приподнимает брови. Делает это так изящно, что мне невольно хочется коснуться ее лица. Ригхарн все делает изящно. Закидывает ногу на ногу. Подается вперед. Даже бокал с водой поднимает так, будто там уже самое дорогое вино.
— Привыкла, — отвечает Солливер. — Если это критично.
Она отмечает вино двухсотлетней выдержки и еще несколько бутылок, смотрит на меня.
— В остальном полностью полагаюсь на твой выбор.
Мы делаем заказ, и спустя пару минут официант уже расставляет бокалы и добавляет необходимые приборы.
— На чем мы остановились? — спрашивает она, когда мы снова остаемся наедине.
— На критичных узлах игрового поля.
— Ах, да. — Солливер закусывает губу — на миг, а после снова пьет воду.
Воду она пьет так, что я сразу представляю ее губы на своем члене.
— Так что для тебя критично? — спрашиваю, так и не дождавшись продолжения от нее.
— Критично… предположим, тот факт, что ты выбрал столик в общем зале, и что нас сейчас могут видеть все. Ты же хотел, чтобы нас все видели, Торн?
— Для тебя это имеет значение?
Мы смотрим друг на друга, и она не отводит взгляд.
— Вероятно, да. Если я спрашиваю. — Солливер чуть наклоняет голову. — Мне нужно понимать правила игры.
— Ты понимаешь их не хуже меня.
Можно сказать, наш разговор завершен, но он продолжается. Продолжение заключается в том, как официант наливает мне вино — на два глотка, и когда я его пробую, она меня изучает. Дожидается, пока я поставлю бокал, и только после этого берет свой. Оплетая изящными пальцами ножку и едва касаясь стекла верхней части.
По ту сторону льда
Купить
Торн: по ту сторону логики.
Торн: по ту сторону эмоций.
Торн: по ту сторону счастья.
shamlin67, вот совершенно верно
Спасибо за продолжение. Спасибо за передышку. Опять читаешь со слезами на глазах. Когда же Торн поймет, что Лаура не только его слабость, но и сила.
ну вот теперь еще и войну затеет…
Мне сейчас жаль Торна, мне почему-то видится в нем маленький, потерянный и одинокий ребёнок, который в целях самозащиты, уничтожает все вокруг, особенно достаётся близким, но как с ним справится, даже не представляю! Наверное, Лаура окажется в ситуации, из-за ребёнка скорее всего, когда ее жизни будет угрожать опасность, вот тогда Торн и придёт в себя, поймёт, что он может потерять очередной раз единственного любимого человека и своего драконенка не рождённого, а это совсем не одно и то же, когда она просто уехала и он следит за ней, но знает, что с ней все относительно в порядке! Спасибо за проду 🌺
Врединка, А он и есть одинокий ребенок, потерявщий всех, кого он любил. К тому же в их смерти он себя винит и боится повторения. Его панцирь начал давать трещину с Лаурой, он потихоньку начал чувствовать и жить. Но ее юношеский максимализм и импульсивность все испортили, и броня только наросла. Оба наломали дров
Ксюша, Ну кого ещё обвинить, как не Лауру! Неправильно себя повела и всё испортила своим юношеским максимализмом, не стала нянчиться со взрослым (заметьте!) мужчиной, облечённым властью, которого и профессионалы-то убедить ни в чём не могут.
galina, А где я сказала, что виновата только она? Виноваты оба, в равной степени. Он не хочет понять и принять тот факт, что у людей может быть свое мнение. Она не понимает, что невозможно вот так сразу изменить взрослого состоявшегося человека одним своим желанием. Нужно работать, обоим. Тем более, что сдвиги в поведении были. А что мы видим? Упертого обиженного мальчика » я все могу, и мне все можно» и избалованную девочку, привыкшую, что всегда тсполнялся любой ее каприз. Выйду — не выйду, хочу — не хочу, согласна — не согласна. Тут любой засомневается в искренности и заподозрит нечестную игру и интриги.
Так что белых и пушистых тут нет. Есть два идиота, разгребающих плоды своих поступков. Которые на ошибках не учатся. Торн еще больше лютует, Лаура свое буду — не буду переключила на Бена. То пошел вон, то иди мне помоги, то цветами по морде (образно), то рыдаем в его жилетку.
Ксюша, Вот и я о том же
Врединка, Этот «маленький, потерянный и одинокий ребёнок» взрослый мужчина, правитель страны! Пора ему уже повзрослеть! И побороть в конце концов свои страхи и обиды. Что его жалеть? Он никого вокруг не жалеет. Почему из-за него должны страдать другие? Почему с другими должно произойти что-нибудь плохое, чтобы до него наконец дошло что он неправ, что надо пересмотреть свои ценности.
katya, Потому что он застрял в обидах и одиночестве, ему кажется, что все его бросают, хотя своих ошибок зачастую он не понимает, я не приветствую его методы, но пытаюсь понять, просто пока он не почувствует, что реально может потерять навсегда, до него не дойдёт, как в случае с падением Лауры, мне так кажется
А мне помнится, что Торн приказал Стенгербергу полностью снять с Лауры слежку. Почему же за ней продолжают следить?? Или следили за Арденом? Но вроде такого приказа от Торна не было…
Lea Kantarji, следили за Арденом, а Лаура попала как сопутствующая. т. е Эллегрин он Арден у простил, а Лали нет. забавно
натка, А все что связано с Лаурой он ни ей самой, никому другому не прощает.
Lea Kantarji, в данном случае следили за Арденом 😀
Вот сидишь, читаешь и перекашивает-передергивает от поведения Торна. Его практически невозможно полюбить в качестве ГГ. В нём всё отталкивает, от поганого характера до решений. Как такому сопереживать вообще? Бен на его фоне прямо ангелом кажется. А если и он с подвохом окажется, то история окажется про любовь Лауры к самой себе и пошли все мужики в жэ. Печаль.
Alex, Пока да, трудно сочувствовать Торну. Мы всё понимаем: трудное детство, «недоедал, недосыпал, пил только чай» (с). Слишком рано привитое чувство ответственности до гипертрофированности. Но где, я вас спрашиваю, самовоспитание, человеколюбие, чувство юмора и т.и т.п? Как любить такого недолюбленного? Недоласканного? Недоигранного?
Ирина Орлова, Любят как правило не за что то , а просто люьят и все тут
Ирина Орлова, Вот и я о том же! Пусть говорят, что любят не за что-то, а безусловно, но мне кажется так действует только родительская любовь к детям. Детей любят просто за то, что они есть. А как любить совершенно чужого человека, если он только гадости делает, приказы отдает, харизмой давит? Действия человека немаловажный фактор в вопросах любви. Торн пока, что не сделал ничего хорошего. Не проявил черты характера за которые можно полюбить.
Пункт 1: начальник всегда прав!Пункт 2: если начальник не прав, смотри пункт 1!
Мне хочется его стукнуть. Дайте сковородку — орудие свободы. Взять вот так прям в Рапунцель взять и стукнуть.
Наиля Алиева, Торну и правда хорошего пинка не хватает)
Наиля Алиева, Торна, похоже, жизнь ничему не учит
Торну с таким характером ещё и друга грозит потерять. Баран, он же набл, упертый. Спасибо! ❤️
Татьяна, Пожалуй, лакшачья задница — более точное описание этого дракона😅
Воу! Меня одну смущает, что под трибунал в мирное время в принципе сложно попасть, даже с учётом того что он отказался приказ выполнять. Приказ самодурский по сути и к военным имеет довольно посредственное отношение. Что-то какой-то слишком крутой поворот, даже с учётом попытки показать на сколько у Торна крыша уехала.