По ту сторону льда
Глава 2 
— Что значит — на ней его харргалахт? — интересуюсь я.
Спокойно настолько, что мне становится неспокойно.
— Они обручились.
Стенгерберг никогда не показывает своих чувств, но сейчас чувств вокруг меня слишком много. Или их слишком много вокруг девчонки, которая возомнила, что может играть со мной в игры.
— Напомни, ты должен был привезти мне анализы. Анализы, или ее. Почему я не вижу ни того, ни другого?
— Торн, она под его защитой. Ты это прекрасно знаешь.
Я это прекрасно знал. Я знал, что драконов Эстфардхар — рагранец, и что эта ситуация переросла Ферверн. Теперь она международного масштаба, и я сам это допустил. Это я тоже знал.
— Свободен.
— Торн…
— Я сказал: свободен.
Арден отказался со мной говорить. По крайней мере, он отказался со мной говорить как друг, а тащить его в Айрлэнгер Харддарк приказом мне не хотелось. Мне не хотелось этого по одной простой причине: друга после этого разговора у меня не станет.
Дверь за Стенгербергом закрылась, и я коснулся панели. Блокировка запечатала меня в моем кабинете, сделав стекло матовым, от второй ладони, лежащей на столе, тонкими трещинами расползался лед. Когда Арден осматривал меня впервые, он сказал, что я удержал всю свою силу лишь чудом, сконцентрировав ее в одной точке горения. Сейчас она растекалась свободно, иней чешуей раскрывался на полу и вдоль стен.
Мне нужно оставить Лауру Хэдфенгер в прошлом.
Или она оставит в прошлом меня.
Осознание этого сейчас было столь отчетливым, что я с трудом удержался от желания отменить все встречи и спустя два часа уже быть в Рагране. Смотреть ей в глаза и впитывать ее присутствие всем пламенем. Смотреть ей в глаза, когда Эстфардхар будет снимать свое клеймо и корчиться от боли.
Коротко, надтреснуто пиликнул коммуникатор.
Я сжал руку в кулак, и она отозвалась ледяным хрустом, кристаллы осыпались вниз и растворялись в сиянии пламени.
— Слушаю, Одер.
— Ферн Ландерстерг, к вам ферна Ригхарн. Вы просили поставить ее в приоритет, и я перестроила расписание.
Одер — профессиональный секретарь. Временами мне кажется, что я могу поставить ее вместо нового главы пресс-службы, и справится она в разы лучше.
— Приглашай.
Когда открылась дверь, иней уже отступил. Морозный узор на столе растаял, оставив после себя легкую дымку.
Фото не лгали: ферна Ригхарн была темноволосой и стильной молодой женщиной. Даже не скажешь, что сразу после совершеннолетия она с таким же сопляком и с еще одной не сказать что сильно возрастной парой развлекалась неподобающим образом. Глядя на эту женщину, вообще сложно было представить себе что-то подобное, и у нее была одна совершенно потрясающая черта — она ни капли не напоминала Лауру Хэдфенгер.
— Доброе утро, ферна Ригхарн.
— Доброе утро, ферн Ландерстерг.
Глаза у нее были зеленые, настолько пронзительно-зеленые, что впору заподозрить линзы. Но линзы она не носила, это было в отчете Стенгерберга. Свой цвет. Цвет волос — тоже: насыщенный, как шоколад с карамелью. Карамель возникала, когда на ее волосы попадало солнце, даже сквозь матовое стекло.
— Прошу. — Я указал ей на стул. — Хотите кофе?
— Одер мне его уже предлагала.
Солливер опустилась на стул: плавно и грациозно, линии ног под юбкой-миди были изящны и безупречны.
— В таком случае, предлагаю сразу перейти к делу, — сказал я. — Мне нужна женщина, которая станет моей женой. Вы понимаете, что это значит, ферна Ригхарн?
— Почему я?
Я посмотрел на нее в упор.
— Ваша служба безопасности наверняка знает обо мне все. Соответственно, вы тоже знаете обо мне все, ферн Ландерстерг. Поэтому я повторю свой вопрос: почему я?
— Считаете, что вы недостаточно хороши для меня?
Солливер наклонила голову и улыбнулась:
— Напротив. Считаю, что я слишком для вас хороша.
Я кладу руку в перчатке (несмотря на особое покрытие, этих перчаток хватает от силы дня на два-три) на стол. В отличие от Хэдфенгер, Солливер Ригхарн вызывает во мне разве что исследовательский интерес, и тот — исключительно на уровне драконьих инстинктов.
— Аргументируйте.
— Ну как же, — смеется она. — Вам нужна первая ферна и будущая мать ваших наследников, не больше. А я столько всего умею в постели, что было бы жаль, если бы мои таланты пропали впустую.
— Интересный у нас получается разговор, Солливер.
— Не могу не согласиться, Торн.
Эта женщина общается со мной на равных, и мне это нравится. Нравится ее прямой взгляд и отсутствие кокетства — скорее, это прямая констатация своих достоинств без лишних акцентов на них. Я оценил ее фигуру сразу, как только она вошла, фигуру, стиль, умение держаться. Мне кажется лишним встречаться с кем-то еще после общения с ней, но однажды я уже совершил такую ошибку.
Поэтому сейчас говорю:
— Что вы делаете сегодня вечером?
— Сегодня вечером я занята. Но если хотите, я могу попробовать освободить завтрашний вечер для встречи с вами.
Теперь с губ срывается смешок. Мне кажется, что я впервые за долгое время улыбаюсь — так же впервые я улыбался рядом с Лаурой, и при воспоминании о ней улыбка гаснет. Если бы можно было выжечь ее из памяти, ее и ее имя, раскрошить его так же, как я поступил с тем кольцом, я сделал бы это, не задумываясь.
— Освободите, ферна Ригхарн. — Я снова перехожу на официальный тон. — У меня есть для вас предложение, от которого вы не сможете отказаться.
Солливер приподнимает брови. Они у нее не широкие — по последней моде, но идеальные. Я бы сказал, она вся идеальная на роль первой ферны, но когда-то, глядя на Лауру Хэдфенгер, я подумал так же.
— Вот теперь вы меня заинтриговали, — произносит она.
— Не все же вам интриговать. — Я касаюсь коммуникатора, завершая наш разговор: — Одер, пожалуйста, сделай кофе для ферны Ригхарн. У нее сегодня насыщенный день.
Солливер снова улыбается.
Мы с ней поднимаемся одновременно, и я думаю о том, какого дракона я не рассматривал ее кандидатуру раньше.
Потому что меня заклинило на дочери Юргарна Хэдфенгера. Я считал, что это идеальный политический ход. До той минуты, как я ее увидел, это так и было.
— Хорошего дня, — говорю я.
— Легких собеседований, — отвечает она.
Выходит, оставляя за собой тонкий шлейф духов — кажется, Форрани Седфилз, «Падшие небеса». Я заказывал их для Эллегрин, точнее, их заказывала Одер, и мысли об Эллегрин на миг отбрасывают меня в прошлое. В те дни, где под словом «контроль» я понимал только желание отца всем и вся говорить, что они должны делать.
Эту часть воспоминаний я отсекаю резко и без малейших сожалений: возвращаться сюда мне сейчас точно не стоит. Прошлое вообще не стоит того, чтобы им заниматься, а будущее я создаю сам. Каждый миг.
Поэтому сейчас снова касаюсь коммуникатора:
— Одер, когда следующее собеседование?
— Через полчаса, ферн Ландерстерг.
— Хорошо.
Только сейчас я понимаю, что мы с Ригхарн говорили от силы десять минут. Десять? Если не пять.
По сути, это не так уж мало, особенно в контексте моего графика. Я едва успеваю погрузиться в работу, когда снова пиликает коммуникатор.
Претендентки, по большей части, скучны.
Кто-то восхищается моей реформой, кто-то изображает хорошую девочку (может статься, и не изображает), кто-то пытается впечатлить познаниями в области истории, экономики и политики. После обеда я понимаю, что убить полдня на эти собеседования было бесполезной тратой времени.
Бы.
Если бы этот фоновый шум не вышибал меня из мыслей о Рагране и о том, что Лаура Хэдфенгер, возможно, носит моего ребенка.
Когда поток благородных девиц всех сортов и мастей иссякает, я предупреждаю Одер, что беспокоить меня нельзя, и с головой ухожу в последние сводки, стекающиеся ко мне от глав департаментов.
В Ниргстенграффе сейчас все относительно успокоилось, но там продолжаются поиски Лодингера. Стенгерберг говорит, что его бы обязательно засекли камеры, и что искать там уже нечего, но этот Лодингер не дает мне покоя.
С ним тоже могут быть проблемы, и гораздо более серьезные, чем кто-то может себе представить. Досье на этого психопата я изучил вдоль и поперек, поэтому поиски не прекратятся, пока мне не принесут его тело. Куски его тела. Или что там от него останется.
Информации много, в какой-то момент я теряю счет времени, а прихожу в себя от настойчивого сигнала.
— Слушаю.
— Ферн Ландерстерг, вы просили не беспокоить, но это уже третий вызов из приемной ферна Халлорана.
Я смотрю на часы: да, о времени я действительно забыл.
— Соедини нас. — Я ослабляю галстук и откидываюсь на спинку стула.
— Торнгер.
— Рэйнар. Что-то экстренное? — Не люблю долгие предисловия.
— Об этом я хотел спросить у тебя. Вчера один из наших спутников зафиксировал твой оборот.
Я посмотрел на руку. Сейчас, затянутая в перчатку, она выглядела совершенно обычно, но обычной она не была, и все, что со мной происходит — тоже.
— Скажем так, на то были причины.
— Какие именно?
— Такие, которые я не намерен разглашать.
На том конце мира ненадолго возникла пауза, в которой разрастался лед. Когда Рэйнар заговорил снова, его голос звучал значительно резче:
— Ты знаешь закон, Торнгер.
— Этот закон не имеет никакого отношения ко мне.
— Повтори, пожалуйста?
— Я голосовал против, — произнес я. — И ты знаешь мою позицию по поводу запрета на обороты.
На этот раз пауза была более короткой, но от этого не менее прохладной.
— Торнгер, я помню твою позицию, и разделяю ее. Отчасти. Тем не менее это решение было принято нами совместно, большинством голосов на заседании Мирового сообщества. Ты не хуже меня знаешь, что такое закон, и не хуже меня понимаешь, что будет, если мы перестанем его соблюдать. Особенно мы.
Рэйнар замолчал, но я не собирался ничего говорить. Поэтому продолжать пришлось тоже ему:
— Наше общество держится на соблюдении этих законов. Мы — сильнейшие, и если мы сами начнем переступать через то, что сохраняет наш мир, ничем хорошим это не кончится.
— Наш мир сохраняем мы, — произнес я. — И мы сохраняли его тысячелетиями, сильнейшие из нас. Помнишь, что было, когда мы начали терять силу и связь с теми, от кого началась наша раса? Тогда чуть не рухнуло все. Сейчас мы находимся у истоков нового мира, и наша сила растет. Мы не имеем права держать ее взаперти.
— Вместе с силой растет и ответственность.
«Сила — это ответственность, Торн. Пока ты это не поймешь, из тебя не получится ничего цельного».
«Я уже цельный. И моя ответственность больше, чем ты можешь себе представить».
Я хорошо помнил этот разговор с отцом, и помнил, после чего он состоялся. Тогда мне было одиннадцать, но сейчас никто не станет мне говорить и указывать, что я должен делать.
— Ты прав, сила — это личная ответственность каждого. Я ни разу не позволил вам усомниться в том, что я ей злоупотребляю, не так ли?
— Мировое сообщество встревожено событиями с семьей Хэдфенгеров.
— Тех, которые счастливо живут в Зингсприде в настоящее время?
— Тех, кого ты выслал из Ферверна. Это — злоупотребление властью.
— Что насчет Лодингера, Рэйнар?
Вот теперь пауза повисла долгая.
Настолько долгая, что я сполна успел ей насладиться. По правде говоря, Халлоран своей идеальностью уже настолько меня достал, что сейчас я готов был высказать ему все. И высказал бы, если бы, выражаясь его словами, не ответственность, которая на меня возложена.
— Я не обязан перед тобой отчитываться, Торнгер.
— Совершенно правильно. Точно так же, как не обязан перед тобой отчитываться я.
— В твоем возрасте я совершил много ошибок, — его голос стал еще жестче, — и считаю своим долгом тебя предупредить, что намерен сообщить о случившемся остальным.
— Сообщай. — Я смотрел на перчатку, которая расползалась лохмотьями. — В моем возрасте ты еще не отвечал за целую страну. Удачного дня, Рэйнар.
Ответственность.
Круглосуточный контроль, каждый день, каждую минуту — вот что было в моей жизни с самого детства. Если Халлоран думает о том, что знает, каково быть ответственным за такое, он сильно ошибается.
Драконы не спят по четырнадцать суток: для них это нормальный физиологический процесс — бодрствование в течение такого промежутка времени. Мой рекорд, по крайней мере, рекорд осознанный, когда я оставался в сознании с чистым разумом — пять. Поэтому вторые, по сути, для меня не значили ничего. Я не просто не спал, потому что был занят — а раньше это было именно так. Я не хотел спать.
Ночь Хайрмарга раскрывалась по ту сторону окон миллионами огней, а я проводил время в спортзале. Оборудованный на втором этаже моего пентхауса, он не уступал ультрасовременным фитнес-центрам. Раньше тренировка была для меня обязательной по утрам, для поддержания формы. Силовые тренажеры, беговые, проверка реакции и координации. Чередование стрессовых условий — ледяной душ и ослепляющая жара, которая в теории возможна при столкновении синего и красного пламени в бою.
Сегодня по возвращении из Айрлэнгер Харддарк я провел в спортзале пять часов, но не выжал из себя и десятой части энергии, которая во мне клубилась. Арден был прав, со мной происходило что-то странное. Или что-то странное происходило с драконом во мне, который бился о прутья клетки человеческого тела, рычал, рассыпая внутри ледяные искры. В такие моменты ладонь начинала нестерпимо гореть. Ладонь и клочок запястья, на которое заползал изломанный узор чешуи.
Пиликнул напульсник: пришел отчет Стенгерберга.
Он присылал отчеты о ней три раза в день, и мне казалось, что это длится целую вечность.
Двое суток как вечность: остается только гадать, до каких пределов вечность способна растягиваться.
Строчки были скупыми — разумеется, они не могли отразить ее взгляда, когда Лаура Хэдфенгер спускается по ступенькам грязного перехода. Не могли отразить ее жестов, движений, и уж совершенно точно они не могли отразить тонкую хрупкость ее запястий под моими пальцами.
Шелк кожи.
Пульсацию жилки на шее и хриплые вздохи, когда я был в ней.
Припухшие губы.
Тихое:
— То-орн… — на выдохе.
Глаза в глаза.
Сейчас она вся — раскрытая подо мной.
Моя до последнего вздоха.
Я поймал себя на пределе сил, на боевом тренажере-симуляторе ближнего боя, после чего зашвырнул себя в ледяной душ. Дракон внутри снова сходил с ума, и это было основной причиной, по которой я собирался продолжать обороты.
Этот зверь, с которым мы должны быть единым целым, не станет мной управлять.
Хлещущие по телу ледяные струи сейчас ощущались как летний дождь: спустя пару минут тело перестает воспринимать холод и адаптируется. По-хорошему, ни холода, ни жара не существует — настолько, чтобы выбить меня из равновесия. Именно это определяет мое состояние — равновесие и контроль. Которые я создаю сам.
Угрозой этому не будет никто.
«Отмени слежку».
Я отправляю приказ раньше, чем сознание успевает проникнуться им.
Где-то внутри крошатся осколки вырванных кадрами фотограмм — стоящий у ее дома Эстфардхар с букетом цветов.
Харргалахт над небольшой аккуратной грудью. Я не должен его видеть, но я его вижу — чужой знак принадлежности на нежной коже, отблесками полыхающий на ее белизне. И напряженный сосок под тонким кружевом белья.
И судорожный вздох — когда она раскрывается, когда лежит, раскинув бедра, и пламя льется сквозь них, концентрируясь в харргалахт и отражаясь в его глазах.
Что-то с грохотом рушится.
Лед хрустит под ногами, иглами впивается в кожу, шипы ледяных кристаллов вспарывают каждый сантиметр пространства вокруг, чтобы с грохотом обрушиться вниз. Здесь, в тренажерном зале, тоже звуконепроницаемые стены, и когда последняя изломанная панель осыпается крошкой, как кольцо в моей ладони, я наконец-то чувствую вибрацию.
Вибрация напульсника, сообщающая, что звонит Стенгерберг.
Я стою посреди того, что было тренажерным залом, на хрустящих осколках льда.
— Да, — отвечаю коротко.
— Всю слежку? — уточняет он. — Даже фоновую?
— Всю.
Я отключаюсь и иду в душ.
Тот, что в другой части пентхауса, рядом со спальнями.
Тот, который уцелел.
Автоматическая дверь за моей спиной натыкается на ледяные иглы, раздается жалобный хруст.
Который сменяется тишиной.
Дорогие читатели!
На следующей неделе на роман будет открыта подписка. Совсем скоро мы сделаем о ней блог с подробной информацией, поэтому следите за обновлениями.
ВАЖНО: Книга про Торна будет однотомником.
Также сегодня вечером стартует розыгрыш промокодов на историю «По ту сторону льда» (и не только) 😉
По ту сторону льда
Купить
Что же такого должно произойти, чтобы Торн увидел мир под другим углом? Как же быстро он обрубает все нити, если вдруг они вьются не только вокруг Торна…. Сейчас и единственного друга лишится. Дракона его очень жалко. Спасибо, девочки. Очень эмоционально, хоть и со знаком минус….
Я начинаю понимать заговорщиков. Они действуют во благо )))) Ардэн, пора собирать чемоданы и просить политического убежища в Рагране. Лу как раз ты нужен под боком во время беременности. (серьезно, скоро все от Торна свалят в Рагран. Его ещё удивляет чего от него все бегут?)
У меня вопрос. Ну принесли бы ему анализы Лауры?Дальше что? Она против переезда к нему.Он бы ее украл и запер? Запугал бы, а потом забрал ребенка? Это никак не повлияет на его реформу? Не возмутит людей?( В смысле ,что получится у людей нет никаких прав, можно воспользоваться как инкубатором, запереть, украсть. Никакого преступления он не видит ?)
Nastya, у Иртханов гораздо больше власти, чем у людей. А учитывая, что еще когда впервые Торн посылал Ардена, он охарактеризовал Лауре ее отъезд будучи беременной как похищение наследника правящего… Просто насильно ее привезут и запрут до родов. У него в руках ОЧЕНЬ много власти, плюс еще и помноженной на его силу иртхана… Ни с кем он не считается, готов даже выйти из мирового сообщества…
Anouke, Но людей все же больше. И сейчас существуют недовольные властью иртханы. Думаю поэтрму иртханы все больше расширяют возможности и права людей . Все же не средневековье и сейчас много технологий(человеческих), которые могут нести угрозу иртханам. Так и до беспорядков гедалеко.И законодательство у них также есть. Такое грубо нарушение человеческих прав — идёт в разрез со все, и даже с его реформой ради которой он (вроде как) старается и приносит себя в жертву . Меня на протяжении в них книг терзает вопрос -зачем сейчас иртханы нужны?ведь они сами пытаются убедить всех,что драконы. Просто так не нападают, нужно снять щиты…и все налеты были как раз из за обезумевших иртханов. По сути , иртханы защищают от проблем, которые провоцируют сами иртханы. Так с ыигали у них настолько больше прав?
Nastya, ну как же, даже в нашем мире в реальности власть у тех, кто сильнее. Нас, простых людей, хоть и больше, но сила у тех, кто управляет армией, полицией и пр. По сути, Лаура, сейчас против правителя страны, у которого сила, власть, армия… А она — обычная 21-летняя девченка, она заведомо в проигрышном положении. Это просто удивительно, что у нее хватает сил противостоять властьимущим и не сломаться
Anouke, Ну, все же власть имущие также зависят от населения. Сильно распоясавшиеся — могут очень быстро оказаться за бортом. Тут все не только интересы одной Лавры. Затрагивается вопрос прав в них людей. Глупый правитель — будет строить из себя царя, умный — будет хотя бы давать иллюзию демократии. ))
Nastya, Пока что для своего населения — он хороший правитель — сильный, умный… Ферверн на данный момент самое процветающее государство, поэтому его и переизбрали во второй раз… То, что он творит на личном фронте — ведет его в пропасть, тут он сам себя уничтожить может…
Nastya, Торну снизу продолжают стучать в каждой проде, и чем дальше тем страшнее. Мне интересно как он вообще еще жив, при таком отношении к окружающим, согласна с Вами, очень хочется примкнуть к оппозиции. Пламя похоже все таки выжигает мозги((
Власть для Торна—это стиль жизни, авторы давно нам о этом сказали. Но мы же девочки, мы ждем, эмоций от ледяного дракона, признания если не в любви, то в признания истинности Лауры.
Как политик он идет к своей цели, жестко и бесчеловечно.
О, как! Крыша у Торна слетела капитально. И кто же крышечку к дурной головушке гвоздиками обратно прибить сумеет? Сам-то пока не в состоянии. Спасибо за продолжение!))
Теперь надо чтобы она оказалась при смерти, чтобы он почувствовал как любит ее.Ну или попозже… Но должно сработать
lenadeputatova, Почему Лаура должена оказаться на пороге жизни и смерти, чтобы этот болван наконец- то понял как ему дорога эта женщина, в данный момент всё что его интересует — носит ли она его первенца, который обещает родиться сильным иртханом, а не сама Лаура.. Козёл он чешуйчатый, вот кто он. Недостоин он этой женщины..
lenadeputatova, Если так каждый раз оказываться при смерти, что бы партнёр понял,что он не прав и начал ценить…то есть большой шанс до старости не дожить((
Значит, все таки продолжает следить за Лаурой. В какой момент передумал? Господи, как он бесит. Диктатор.Да иди ты к дракону в пасть. Всё потеряешь, потом опомнишься. Прям зла не хватает. Понесло его знатно
sofi, Скорее всего следили за Арденом.
nika-nika-nika, Да, возможно)
sofi, Ага, прям детская непосредственность — раз, и отменил слежку. Захотелось — возобновил. Что хочу, то и ворочу(((.
И кто он после этого, если не чудовище? Ардена жаль… он знал, что рискует, знал, что Торн узнает… и сейчас он проиграл. За что под трибунал? За отказ потворствовать его желаниям?
Александра, Отказ исполнять приказ правящего, за это. Всё иртханы обязаны исполнять приказы,правящего. исключений мало.
натка, Так все выглядит формально. Но если бы Арден не поехал к Лауре и не поговорил с ней, Торн никогда бы не догадался использовать его таким образом. Трибунала бы не было, а так… он увидел, что друг смог подобраться к Лали и решил воспользоваться ситуацией. Он даже не объяснил Ардену логику своего поступка. Зачем? Он же правящий. Дракон номер один. Друг называется…
Александра, логика проста , ну на мой взгляд, он хочет чтобы она вернулась, этого хочет его драконья сущность, но признаться самому себе в этой слабости очень сложно. пусть вроде само произойдёт, а он среагирует, вроде и она рядом и он не унизился. Жить с такой силой, а она разрушительна очень тяжело, может сейчас для него благо что эта сила и пламя ушло. представляю как его папаша пресовал по этому поводу. контроль, контроль и ещё раз контроль, который он не может потерять. Думаю именно по одной из этих причин он выбрал человеческую женщину, чтобы разбавить эту силу.
p. s. что то меня ведёт, вчера Бена защищала, сегодня Торна.)
натка, Торн и сам за себя постоять может))). Дело в том, что я не отрицаю, что ему тяжело и т.д. Но поставила себя на его место: если бы против меня выступило столько людей, я бы посмотрела, что делаю не так. Хотя бы мысль допустила, что заблуждаюсь в 0.000001 проценте случаев. Торн же считает себя безоговорочно правым. Он просто записывает Лали в предатели и репрессирует ее семью, выходит из мирового сообщества, грозит другу трибуналом, затыкает рот Солливер (хоть она ему и не особа близка, надо сказать, но мог бы послушать). Возможно, есть логическое объяснение его поступкам (как у Снейпа в «Гарии Потере»), но я пока о нем не знаю.
Александра, для меня они-поступки пока тоже хаотичны, не все нам рассказали, я думаю что очень много ответов в прошлом.
натка, Посмотрим.
Ха, смешно насчёт фоточек получилось.😊 Мы-то ждали несколько другого.😉
А что же касается Торна…Вместо того, чтобы прислушаться к другу, к его словам, Торн твёрдо стоит на своём…🙁 Когда же до него дойдёт, что он не прав, что нельзя поступать так, как он…Не знаю…Но, я уверена, просветление наступит…Вопрос только когда и при каких обстоятельствах?..🤔
Девочки, большое спасибо!!!❤
Елисеева Ольга, Представляю что будет после того как появятся фото Лауры из фотосессии. Думаю, у Торна будут большие проблемы с противниками его реформы. И у них появится новая возможность давления на Торна. Да, нелегкие ждут его времена. Ему и сейчас в принципе нелегко, но что ждёт его после 😟😟😟
Ирина, Вы знаете, поначалу я хотела, чтобы Торн узнал, что Лали в положении: я полагала, что-то да ёкнет у Торна внутри, и мы увидим прежнего Торнгера Ландерстерга…Но, чем дальше я читаю, тем больше вижу, что он — непробиваем…Наверное, что-то должно случиться с Лаурой, чтобы он наконец-таки понял, как она дорога ему. И что без перемен в себе — невозможно будет вернуть эту женщину…
Ирина, тоже считаю, если фото с ледяным пламенем станут достоянием общественности, то сторонников реформы стопроцентно поубавится: женится на одной, другая — беременная…Народ в лице людей такое явно не оценит: досближался…🙁
Козел(((((((((((((((((((, пардон за мой французский, больше слов нет. Кончились(
Ха-ха-ха, а фоточки-то совсем не те!))). Молодцы авторы, браво!!! А Торн прямо совсем отвратительный, фу. Мне жаль людей, которые его окружают и вынуждены на него работать. Даже Солливер стало жаль, вот попала девка! Остаётся надеяться, что эти припадки злобы у него пройдут, рано или поздно, и любовь спасёт мир!
Иоланта Карле, Думаю, Сол не настолько проста. Я больше склоняюсь к тому что она заслана
Ирина, Я тоже думаю, что засланка она, но в этой ситуации даже её жалко стало!))). Шпионка-то тоже человек)).