По ту сторону льда
Глава 3 
Сегодня на Солливер платье стального цвета. Оно идеально вписывается в интерьер и остужает его, по меньшей мере, градусов на десять, если не сказать больше. Для встречи с ней я выбрал ресторан «Эрхарден», в переводе с древнефервернского «Непокоренная высота». Располагается он на сто четвертом этаже здания, спроектированного Ульрихом Нигельманном. Сюда наравне с нашими знаменитыми высотками и смотровой площадкой комплекса Грайрэнд Рхай водят экскурсии, но даже летом, в лучах заходящего солнца, интерьер сверкает кристалликами заснеженных вершин.
Нам предстоит ужинать в общем зале, на платформе, возвышающейся на четвертом ярусе у панорамного окна величиной в шесть этажей. Когда Ритхарн идет по залу, на нее оглядываются: и мужчины, и женщины. Она — воплощение элегантности, волосы собраны на затылке, только два завитка обрамляют лицо. Из украшений на ней — только серьги, и я могу сразу сказать, что эти серьги созданы из фервернского льда по эксклюзивному заказу в «Адэйн Ричар».
— Прекрасно выглядите, Солливер. — Я поднимаюсь ей навстречу, и она улыбается.
— Я ждала, что вы это скажете.
— Я так предсказуем? — Мне снова хочется улыбнуться.
— Нет, просто ваши комплименты — это нечто особенное.
Я отодвигаю для нее стул, а после возвращаюсь на свое место. По ощущениям, Солливер не испытывает ни малейшей неловкости от того, где ей приходится ужинать, с кем ей приходится ужинать, и в каком окружении ей приходится ужинать. Мергхандаров она, кажется, не замечает — как само собой разумеющееся.
— Как прошел твой день, Торн?
Инициативу она тоже не стесняется проявлять, равно как и на «ты» переходит с небывалой легкостью.
— В работе.
— Мой тоже. — Она изучает меню на планшете, благодарит официанта за стакан воды (который выбрала вместо аперитива), но акцентирует внимание на моем взгляде. Мы сталкиваемся ими, и в ее глазах я вижу что-то похожее на то, что мог бы видеть в своем. Сканирующий эффект.
— Съемка? — уточняю я.
— Угадал! — Солливер смеется, и, надо признать, смех у нее весьма заразительный. — Известность отрезает сразу несколько возможных тем для разговора. Например: кем вы работаете, и все в том же духе. Или дело вовсе не в нашей известности?
— Кем работаю я, ты точно знаешь.
— Почти справедливо.
— Почти?
— У меня нет на тебя досье.
Она опускает глаза раньше, чем я успеваю ответить, роняя уголки тени от длинных густых ресниц на высокие скулы. А когда поднимает, интересуется:
— Можешь посоветовать хорошее вино?
— Ты не знакома с картой вин «Эрхардена»?
— Тебя это удивляет?
— Скажем так, немного. — Я открываю электронное меню на первой странице барной карты.
— Как я уже сказала, вчерашний вечер у меня был занят, сегодняшний день — тоже. Ну и потом, о том, куда мы едем, я узнала от Хестора.
Я отправил за ней водителя Лауры. Так или иначе подводя черту под этой страницей своей жизни — и я действительно не вспоминал о ней до того, как прозвучало имя водителя. Нет, не о ней. О снимках, на которых она вместе с Эстфардхаром изучает Рагран.
— У тебя было целых сорок минут, чтобы поинтересоваться меню.
— Целых? — Солливер откидывается назад и смотрит мне прямо в глаза. — Я не привыкла заниматься делами, когда еду расслабляться.
Я выделяю несколько вин, и у нее в меню они перехватывают подсветку.
— Странно, у меня создалось ощущение, что ты привыкла изучать игровое поле.
Она приподнимает брови. Делает это так изящно, что мне невольно хочется коснуться ее лица. Ригхарн все делает изящно. Закидывает ногу на ногу. Подается вперед. Даже бокал с водой поднимает так, будто там уже самое дорогое вино.
— Привыкла, — отвечает Солливер. — Если это критично.
Она отмечает вино двухсотлетней выдержки и еще несколько бутылок, смотрит на меня.
— В остальном полностью полагаюсь на твой выбор.
Мы делаем заказ, и спустя пару минут официант уже расставляет бокалы и добавляет необходимые приборы.
— На чем мы остановились? — спрашивает она, когда мы снова остаемся наедине.
— На критичных узлах игрового поля.
— Ах, да. — Солливер закусывает губу — на миг, а после снова пьет воду.
Воду она пьет так, что я сразу представляю ее губы на своем члене.
— Так что для тебя критично? — спрашиваю, так и не дождавшись продолжения от нее.
— Критично… предположим, тот факт, что ты выбрал столик в общем зале, и что нас сейчас могут видеть все. Ты же хотел, чтобы нас все видели, Торн?
— Для тебя это имеет значение?
Мы смотрим друг на друга, и она не отводит взгляд.
— Вероятно, да. Если я спрашиваю. — Солливер чуть наклоняет голову. — Мне нужно понимать правила игры.
— Ты понимаешь их не хуже меня.
Можно сказать, наш разговор завершен, но он продолжается. Продолжение заключается в том, как официант наливает мне вино — на два глотка, и когда я его пробую, она меня изучает. Дожидается, пока я поставлю бокал, и только после этого берет свой. Оплетая изящными пальцами ножку и едва касаясь стекла верхней части.
По ту сторону льда
Купить
Торн просто УХ! Наломает дров, а потом сам же и будет их в поленицу складывать,но я его понимаю, не любит он когда его учить начинают, особенно тот, кто сам милашкой не был.
Посмотрим на противостояние сильнейших.Жду с нетерпением.Спасибо
Значит его действия тревожат не только нас, читателей, но и мировое сообщество? Тревожат, но вмешиваться никто не спешит…Политика — такая политика…а Торн реально нарывается и зарвался…И это уже далеко не личная его проблема…Спасибо))
Да, такому только в лоб да со всей силой! Прямо дракон вселенной — никто ему не указ!!!! Даже мой любимый Гранхарсен так себя не вел — периодически, и даже часто, слушал кого-то кроме себя.
С такими проблемами у него и детства не было.
Суровый
Их из одного теста делают, иртханов. Ни перед кем они не обязаны отчитываться, видите ли. Вот это и плохо. Думают, что они сами справятся с ситуацией. А свой собственный датчик того, что допустимо, а что нет, рано или поздно сбоит. Для этого и существует закон, должны быть не только внутренние рамки, но и внешние. В общем, грядут неприятности для нашего айсберга. И вот что подумалось после этого разговора с Рэйнаром: Ландестерг выслал семью Лауры из страны не из мести, он сделал это, чтобы Лаура тоже уехала и не находилась рядом с ним в зоне досягаемости. Он опасался, что не удержит своего дракона иначе. Боялся потерять контроль, чтоб его. Эх, не тому их в академиях учат. Надо учиться слушать своего дракона, дружить с ним, советоваться 🙂 А Ландерстерг его держит в ежовых рукавицах и в наморднике, и вообще, не кормит! При таком обращении его внутренний зверь сбежит скоро 🙂
Tanya Branco, Представила, как внутренний дракончик собирает чемоданчик и заявляет ‘дорогой, я так больше не могу. . Я от тебя ухожу. Ты меня никогда не слышишь, а мне нужна свобода и уважение. Я сваливаю в Рагран — у меня там пара и ребенок подрастает.’ хммм… Почти такая же, как у Лауры аргументация получилась))
Nastya, Классно! Читать комментарии это хорошая добавка к чтению самой книги. А уж такие прикольные это еще и настроение поднимает😀
Вот уж правда как его «колбасит». Рассудка вроде не теряет, но в нем как будто какая-то внутренняя буря, ураган, которые не находят выхода. Это чревато взрывом, чего и боялся доктор. Может наша новая героиня поработает психологом и поможет ему найти мир самому с собой?
Вот так вот.Иди на фиг,Халлоран.Сам косячил,где только можно,теперь дай накосячить другим:)))
Правители всегда и везде живут по своим законам.