По ту сторону льда
Глава 3 
Сегодня на Солливер платье стального цвета. Оно идеально вписывается в интерьер и остужает его, по меньшей мере, градусов на десять, если не сказать больше. Для встречи с ней я выбрал ресторан «Эрхарден», в переводе с древнефервернского «Непокоренная высота». Располагается он на сто четвертом этаже здания, спроектированного Ульрихом Нигельманном. Сюда наравне с нашими знаменитыми высотками и смотровой площадкой комплекса Грайрэнд Рхай водят экскурсии, но даже летом, в лучах заходящего солнца, интерьер сверкает кристалликами заснеженных вершин.
Нам предстоит ужинать в общем зале, на платформе, возвышающейся на четвертом ярусе у панорамного окна величиной в шесть этажей. Когда Ритхарн идет по залу, на нее оглядываются: и мужчины, и женщины. Она — воплощение элегантности, волосы собраны на затылке, только два завитка обрамляют лицо. Из украшений на ней — только серьги, и я могу сразу сказать, что эти серьги созданы из фервернского льда по эксклюзивному заказу в «Адэйн Ричар».
— Прекрасно выглядите, Солливер. — Я поднимаюсь ей навстречу, и она улыбается.
— Я ждала, что вы это скажете.
— Я так предсказуем? — Мне снова хочется улыбнуться.
— Нет, просто ваши комплименты — это нечто особенное.
Я отодвигаю для нее стул, а после возвращаюсь на свое место. По ощущениям, Солливер не испытывает ни малейшей неловкости от того, где ей приходится ужинать, с кем ей приходится ужинать, и в каком окружении ей приходится ужинать. Мергхандаров она, кажется, не замечает — как само собой разумеющееся.
— Как прошел твой день, Торн?
Инициативу она тоже не стесняется проявлять, равно как и на «ты» переходит с небывалой легкостью.
— В работе.
— Мой тоже. — Она изучает меню на планшете, благодарит официанта за стакан воды (который выбрала вместо аперитива), но акцентирует внимание на моем взгляде. Мы сталкиваемся ими, и в ее глазах я вижу что-то похожее на то, что мог бы видеть в своем. Сканирующий эффект.
— Съемка? — уточняю я.
— Угадал! — Солливер смеется, и, надо признать, смех у нее весьма заразительный. — Известность отрезает сразу несколько возможных тем для разговора. Например: кем вы работаете, и все в том же духе. Или дело вовсе не в нашей известности?
— Кем работаю я, ты точно знаешь.
— Почти справедливо.
— Почти?
— У меня нет на тебя досье.
Она опускает глаза раньше, чем я успеваю ответить, роняя уголки тени от длинных густых ресниц на высокие скулы. А когда поднимает, интересуется:
— Можешь посоветовать хорошее вино?
— Ты не знакома с картой вин «Эрхардена»?
— Тебя это удивляет?
— Скажем так, немного. — Я открываю электронное меню на первой странице барной карты.
— Как я уже сказала, вчерашний вечер у меня был занят, сегодняшний день — тоже. Ну и потом, о том, куда мы едем, я узнала от Хестора.
Я отправил за ней водителя Лауры. Так или иначе подводя черту под этой страницей своей жизни — и я действительно не вспоминал о ней до того, как прозвучало имя водителя. Нет, не о ней. О снимках, на которых она вместе с Эстфардхаром изучает Рагран.
— У тебя было целых сорок минут, чтобы поинтересоваться меню.
— Целых? — Солливер откидывается назад и смотрит мне прямо в глаза. — Я не привыкла заниматься делами, когда еду расслабляться.
Я выделяю несколько вин, и у нее в меню они перехватывают подсветку.
— Странно, у меня создалось ощущение, что ты привыкла изучать игровое поле.
Она приподнимает брови. Делает это так изящно, что мне невольно хочется коснуться ее лица. Ригхарн все делает изящно. Закидывает ногу на ногу. Подается вперед. Даже бокал с водой поднимает так, будто там уже самое дорогое вино.
— Привыкла, — отвечает Солливер. — Если это критично.
Она отмечает вино двухсотлетней выдержки и еще несколько бутылок, смотрит на меня.
— В остальном полностью полагаюсь на твой выбор.
Мы делаем заказ, и спустя пару минут официант уже расставляет бокалы и добавляет необходимые приборы.
— На чем мы остановились? — спрашивает она, когда мы снова остаемся наедине.
— На критичных узлах игрового поля.
— Ах, да. — Солливер закусывает губу — на миг, а после снова пьет воду.
Воду она пьет так, что я сразу представляю ее губы на своем члене.
— Так что для тебя критично? — спрашиваю, так и не дождавшись продолжения от нее.
— Критично… предположим, тот факт, что ты выбрал столик в общем зале, и что нас сейчас могут видеть все. Ты же хотел, чтобы нас все видели, Торн?
— Для тебя это имеет значение?
Мы смотрим друг на друга, и она не отводит взгляд.
— Вероятно, да. Если я спрашиваю. — Солливер чуть наклоняет голову. — Мне нужно понимать правила игры.
— Ты понимаешь их не хуже меня.
Можно сказать, наш разговор завершен, но он продолжается. Продолжение заключается в том, как официант наливает мне вино — на два глотка, и когда я его пробую, она меня изучает. Дожидается, пока я поставлю бокал, и только после этого берет свой. Оплетая изящными пальцами ножку и едва касаясь стекла верхней части.
— Приятное, — выносит свой вердикт.
Я киваю, и официант разливает вино, после чего ставит бутылку на специальный столик-подставку, и уходит.
— Ты что-то говорил о сюрпризе.
— Сюрприз — на то и сюрприз, чтобы оставаться таковым до конца.
Мне нужно понимать, что Солливер не обременяют лишние чувства и надежды по поводу наших отношений, и они ее действительно не обременяют. Либо она прекрасная актриса (потому что на краткий миг мне показалось, что в ее голосе прозвучало некоторое разочарование). Как бы там ни было, сейчас она улыбается:
— Я полагаю, это ужин станет частью нашего соглашения?
— Все верно. — Смотрю на нее поверх сцепленных рук. — Как так получилось, что ты стала моделью?
— Мне хотелось доказать всему миру, что я невыносимо прекрасна. Полагаю, ты стал политиком по той же причине?
А она хороша. Если честно, мне начинают нравиться наши пикировки, и пусть это не входило в планы, будет приятный бонус.
— Совершенно точно нет.
— Нет? Тогда почему?
— В моей жизни стоял выбор между политикой и военной службой. Последнее оказалось невозможным по причине того, что я не готов подчиняться.
— Вот как? — Она снова пригубила вино. — Любишь, чтобы подчинялись тебе?
— Подчиняться тому, кто видит ситуацию шире — наиболее разумный и рациональный способ как можно скорее прийти к наиболее выгодному для себя результату. Пока дожидаемся ужин, поделись своими соображениями по поводу моей реформы.
— А они должны у меня быть? — Солливер снова приподняла брови, но тут же приняла расслабленный и скучающий вид.
— Не должны?
— На мой взгляд, нет. Реформа — твоя, с какой стати мне ее оценивать.
— Я спрашивал не оценки, а твоего мнения.
— Прости, но ты меньше всего похож на мужчину, которого интересует чье-то мнение, Торн.
Я едва скользнул взглядом по мергхандарам.
— Свободны. Ждите внизу.
— Опасно, — заметила Солливер, когда мергхандары спустились по лестнице и остановились у нее.
Пара за соседним столиком, расположенным на полуровня ниже, не сводила с нас глаз. Расстояние до них, правда, было такое, что они вряд ли могли что-то слышать — в этом плане «Эрхарден» идеален.
— Опасно говорить со мной в таком тоне, — сообщил я. — Надеюсь, мы друг друга поняли?
— Тем не менее в ресторан ты пригласил именно меня, а не одну из этих… девочек-припевочек. — Солливер подняла руки. — Я не собираюсь воевать с тобой, Торн. Я просто хочу, чтобы ты уважал мои границы. Мы друг друга поняли?
Она пожала плечами и чуть подалась назад:
— Кроме того, я просто сказала правду. Мне бы хотелось, чтобы между нами с самого начала была исключительно правда — насколько это возможно. В деловых соглашениях я ценю честность, открытость и прямолинейность. Ты всеми этими качествами обладаешь на двести процентов. Только пожалуйста, избавь меня от светских разговоров в ключе «я спрашиваю это у каждой».
— Не у каждой, — хмыкнул я. — Честность и смелость всегда подкупают.
Солливер развела руками.
— Если бы я не могла ответить именно так, я бы не пришла на встречу. Ты же меня сожрешь и не подавишься. И если уж говорить открыто — о твоей реформе — это было честно и смело, и ты сделал это раньше остальных, хотя назревало это десятилетиями. Именно поэтому остальные так бесятся.
Я оперся о подлокотник и подпер подбородок рукой.
— Давно ты следишь за политической ситуацией?
— Я не слежу. Я просто неплохо ориентируюсь в мире современной информации и делаю соответствующие выводы. Драконов ради, это уже напоминает не деловой ужин, а политические переговоры. За нас!
Солливер подняла бокал, мы едва успели сделать по глотку, когда к нам снова поднялся официант.
— Это произведение искусства, — произнесла она, когда мужчина поставил перед ней тарелку с салатом.
— Благодарю, ферна Ригхарн. Я передам ваш комплимент шеф-повару.
— Обязательно.
— Что ты думаешь об отключении щитов?
Этот вопрос я не собирался ей задавать. Но сейчас, наблюдая за легкой игривой непринужденностью, с которой она перевоплощалась, просто не удержался.
— Вероятно, мне полагается высказать что-то очень умное, но я недостаточно хорошо разбираюсь в драконах, Торн. Думаю, со временем ты мне все расскажешь, и я сделаю определенные выводы. А пока давай поставим этот момент на паузу.
Больше мы к политике не возвращались. Обсуждали современную кухню (которая в таких ресторанах больше напоминает искусство), вина и все, так или иначе связанное с этим направлением. Она пришла в восторг, узнав про Доража Эмери и про его карьеру, и в еще больший — когда я пообещал их познакомить.
— Мы, творческие люди, всегда найдем общий язык, — воодушевленно сказала Солливер. — Особенно те, кто сделал себя сам.
— Модельный бизнес — это творчество?
— Еще какое! — Она рассмеялась. — Иногда уже не представляешь, как еще встать, чтобы это не сделали сотни раз до тебя. Я уже не говорю о выражениях лица.
— Уверен, с этим у тебя все в порядке.
— Ты слишком во мне уверен, Торн.
— Иначе тебя бы здесь не было. — Я отложил салфетку. — Как ты смотришь на то, чтобы продолжить вечер в моей резиденции?
Солливер чуть приоткрывает рот, или просто размыкает губы: у нее это выглядит настолько откровенно, что даже к услугам фантазии прибегать не надо.
— То есть ты обещал мне сюрприз, и он, полагаю, находится именно у тебя в резиденции?
— Именно так.
Вот теперь она подается назад и смотрит на меня с улыбкой.
— Ты играешь нечестно, Торн Ландерстерг.
— Я политик.
— Ты сейчас называешь всю политику нечестной игрой?
— Нет, я называю вещи своими именами. Политика — искусство добиваться того, что тебе нужно так или иначе. Не ожидай тебя сюрприз в резиденции, вряд ли бы ты согласилась.
— Сюрприз или предложение, от которого нельзя отказаться. — Она складывает ладони, и тут же кладет их на стол. — А если я все-таки откажусь?
— Тогда ты не узнаешь, что я хотел тебе предложить.
Солливер вздыхает — легко, а после кивает:
— Могла бы сказать, что ты не оставил мне выбора, но это не так. Предполагаю, это что-то очень интересное.
Вместо ответа я поднимаюсь и подаю ей руку. Наше шествие по ресторану отслеживают все, в гардеробе, где я накидываю пальто ей на плечи, и на парковке все тоже смотрят на нас. Я к этому привык и Солливер — тоже. Она реагирует на внимание так, как должна реагировать первая ферна. Она его принимает как должное.
Мы садимся во флайс, и там Ригхарн кладет ногу на ногу.
— Даже не представляла себе, что это будет так.
Чулки она не носит. Или носит, но не постоянно.
Изгиб бедра под платьем вызывает желание скользнуть ладонью по теплой коже под тонкой защитой колготок. Обманчиво-тонкой, когда три года назад изобрели синтетическую ткань, способную сохранять тепло и при этом не выглядеть как наряд рейдера в фервернские пустоши, ее изобретатель обогатился. Точнее, изобретательница, посвятившая этому лет десять своей жизни, которые сейчас сполна окупились.
Ее патент приносит такие доходы, которым могут позавидовать многие.
— О чем ты думаешь, Торн?
— Думаю о том, как ты это себе представляла.
Странно будет сообщить роскошной, соблазнительной женщине о том, что я думал на самом деле, глядя на ее изгибы.
Иногда мне кажется, что она видит меня слишком хорошо. Даже лучше, чем мне бы хотелось, потому что сейчас произносит:
— Примерно так.
А после подается вперед, обтекая меня своим роскошным изящным телом и накрывает мои губы своими.
Ее губы горячие, мягкие и податливые. Раскрывающиеся навстречу моим с той же легкостью, с которой, я уверен, она раскроется, распластанная по кровати. Я пробую их на вкус, зарываясь пальцами в ее волосы, которые шелком скользят по моей ладони.
Вторая вряд ли смогла бы чувствовать так — под слоями новой перчатки беснуется пламя.
Солливер запрокидывает голову, с губ срывается тихий стон — на миг, когда ей перестает хватать дыхания, а после скользит пальцами по моему бедру. Я перехватываю ее ладонь за мгновение до того, как она ляжет на пряжку ремня.
— Не боишься, что сюрприз окажется несколько смазанным?
— Если только он не у тебя в штанах.
Ее ладонь накрывает мой член и мягко сжимает, в глазах, которые разогрелись до невыносимо-яркой летней зелени — полное отсутствие тормозов.
Мне это нравится.
Что мне не нравится — угрожающее рычание внутри и спазм, на миг перехватывающий запястье под перчаткой стальным браслетом.
И дикое, совершенно нереальное желание увидеть на ее месте Лауру Хэдфенгер. Чувствовать все то же самое — как тонкие пальцы скользят по пряжке ремня, расстегивая его, как повторяют движение молнии.
Как светлые волосы растекаются по моим бедрам, а губы обхватывают напряженную до боли головку. Сжимаются плотно, вызывая хриплое рычание в нас двоих — пока еще мягким скольжением сверху вниз.
Я сам не представляю, когда успел завестись настолько, но у меня действительно стоит так, что каждое движение ее рта отзывается наслаждением, способным вынести контроль с мощью беснующегося внутри дракона. Скольжение губ и пальцев — то расслабляющихся, то сжимающихся плотным кольцом.
Я вижу струящиеся между покрытых чешуей пальцев светлые пряди, как наяву, это «наяву» вышибает из меня все, что я взращивал долгие годы. Ладонью поверх шелка волос — в перчатке, сгребаю их в горсть на затылке, плотно насаживая на себя этот податливый рот. Сильнее и жестче, задавая ритм — до той грани, когда очередной спазм наслаждения переходит в пульсацию.
Мощную, сильную, яростную, которую она принимает в себя без остатка.
Солливер поднимает голову, отбрасывая растрепавшиеся волосы за спину, касается пальцами уголков губ, а после облизывает их.
— Да, ты действительно привык все контролировать, Торн, — сообщает с легким смешком, удобно устраиваясь на сиденье.
— Я этого никогда не скрывал.
Дракон внутри рвется, стирая когти о броню внутренней чешуи, рычит, исторгая пламя, а я смотрю на летящий вокруг нас город, в который флайс ввинчивается с немыслимой скоростью.
Пожалуй, сегодня ночью будет следующий оборот. Нам пора привыкать к тому, что мы — единое целое.
По ту сторону льда
Купить
Ну, вот! И снова ему никто не указ! Он же правящий! Етить его в драконью маковку! Я вот ни разу не ясновидящая и не жопочующая, но совершенно точно отольются ему Лаурины слёзки! Второй отбор? Замечательно! Египетскую ящерицу ему в жёны! Надо у Марины спросить нет ли такой в списке невест🤣? Пусть выберет равную себе, такую же холодную и расчётливую статусную стерву! И останутся ему только воспоминания о чувствах и любви. Это ведь оргазм можно симулировать, счастье не получится!И не надо Лауру еще и якорем озабочивать, ей есть о чём и о ком сейчас переживать. На кой буй ей сейчас волнения из-за этой высокомерной чешуйчатой ̶м̶о̶р̶д̶ы особи!Фу! Всё сказала! Простите за резкость высказываний — эмоции прут через край и от одной книги, а уж теперь в двойном объёме!Девочки, спасибо огромное!
Не царское это дело законы соблюдать, да и вспоминать что они есть, тоже не царское 😏 Будут в одном загоне с Веражем мячик на двоих гонять 😎
yuliya-milena, Вон в «Драконьем празднике» Танни тоже обернулась без спец.разрешения, хотя в целом угрозы жизни не было. Расфигачила им там всю резиденцию… И вряд ли Рейнар сделал это достоянием общественности.
dubeykate, Там была угроза жизни ребенка, и времени на получение разрешения у них не было, и другого способа достучаться до сына тоже. Да и Танни перерожденная, для нее оборот, как платье переодеть, ни о чем, а Торн может и застрять в драконе, а выманивать назад некому 🤨
yuliya-milena, Вот пусть и посидит там немного, от политики немного отдохнёт, мысли упорядочит.
fil-inessa, Я только за, осталось авторов уговорить 😉
yuliya-milena, Но ведь есть кому! 😂
dubeykate, Вы про Лауру? Ой сомневаюсь)
yuliya-milena, Почему? Ну а кто? Ненависть тоже сильное чувство.
dubeykate, Если только ненависть, но в этом случае звать совсем не хочется)
yuliya-milena, 😂😂😂😂😂
Не сможет Торн забыть Лауру, и ни одна из претенденток не подойдет ему на роль первой ферны
lesndefnef, Вспомните Поющую! Леона подходила двум иртханам, вернее, пламя было совместимо. Так что вполне возможно существование еще одной ( а может и не одной) совместимой особи.🤔
А оказывается наш мега дракон не оборачивается когда ему вздумается, и вообще не факт что оборачивался. Вот и посмотри насколько сильный товарищь, сможет ли вернуться сам или Лауру звать прийдется.
mariska.dream, Во-во! Узнаем по Сеньке ли шапка! 😂
А как же международные законы? Для кого они писаны? Уже не важно как это отразится на стране? Если хотелось говорить, чего молчал? Назло всем отморозил себе все? 🤔
Nastya, Насмешили! Когда же это высшие политики и пр.верхушка законы соблюдала? Власть им дана, чтобы их (законы эти) сочинять🤣
fil-inessa, Это да))это Лаура должна была все правила соблюдать, а если нет — то ей ай ай делали…. Кто ж это ‘ай ай ай’ Торну сделает? Самоубийц нет =)
Nastya, Ну так Ферверн всегда упоминался как несогласный с мировым сообществом, замкнутый и патриархальный мир (хоть и техразвитый). Где иртханы почти боги. И его правители всегда выступали оппонентами Аронгаре и другим… Вот Торн и не считает нужным просить «вражеских» союзников разрешение на свое спасение.
Юлия Парфенова, Я думала, Ферверн просто более экономически продвинутая страна. А законы для иртханов одни. Они же там регулярно собираются, суды проводят. Вон Торна где то в бункире на собрании держали (когда он Лауре позвонить неделю не мог). Все равно страны не совсем оторваны друг от друга. В дела Раграна они в свое время вмешалась… И если правитель одной страны игнорирует законы… То последствия должны быть. Хотя он может где то там в тихаря незаметно превратится. Но сам факт..🤔
Nastya, Тут можго долго рассуждать, у меня сложилось такое мнение о Ферверне из всех предыдущих упоминаний. Думаю, нам авторы еще эту тему разовьют. Но, в любом случае, у них там почти тоталитаризм, а Торн всерьез думает, что вся страна — его территория. У него много хороших начинаний, но когда просыпается самцовость- туши свечи!😬. Дракон в башне… Ловит принцессу, пунает рыцарей…
Nastya, именно так и было, назло всем. Просто ему сложно открываться перед людьми. Вон и друг у него какой степени близости 🤦♀️
Спасибо за продолжение.🥃🥤Я думаю, что Арден и другие специалисты ошибаются. Оборот не поможет Торну.
Sety, Танни оборот помог избавиться от излишка пламени… Возможно поможет и Торну. Но с оборотом будут связаны пробемы, это точно. Может Лаура его потом будет из дракона выманивать???
Юлия Парфенова, Леона помогла вернуться Рейнару Халлорану, . Может, и Торну помогут. Лаура?
Ирина Орлова, после возвращения с оборота будет еще хуже.
Sety, Да, от этого он не застрахован. Дракон так просто не успокоится.
Ирина Орлова, возможно, именно дракон почувствует, что Лаура беременна. Я уже представила, как Торн летит в Мериуж, хватает Л. и тащит ее в «пещеру». 🤩
Юлия Парфенова, А оно ей надо? Даже если она и любит. Опасность , что он отберёт малыша никуда не делась! А мать за своего малыша и дракона на кошельки может запросто почикерить.
Юлия Парфенова, Ох , да, интересно ее прийдется уговаривать, или сразу побежит.
Sety, Да, именно , тут голову надо лечить.
mariska.dream, очень смешно. 😐 Не нужно лечить его голову, а копаться в древнейших документах, касающихся создания расы иртхан.
Sety, Ну они все же разумная расса, голове большая роль отводится тоже.
mariska.dream, 👏🤝
Очень нравится история про Лаура и Торна, для меня это первый цикл, и не совсем понятны некоторые моменты. Видимо нужно читать предыдущие истории?? В новом кусочек я совсем не поняла, кто лежал на носилках? Что за девушка… И что вообще происходит с Торном???
torttrinitin, В идеале нужно начать с «Поющей для дракона» это первая история по миру, 3 книги, за ней была «Танцующая» 4 книги, и только потом «Парящая», тогда будет полноценное погружение в этот мир, и о ком там иногда упоминается, в том числе в коммах)
torttrinitin, Лаура. ПДД1/гл.23./стр.3,4,5.
По моему мнению, в Торне происходит нечто вроде эволюционного скачка, или количественные накопления превращаются в качественные изменения.😎
torttrinitin, Скорей всего это воспоминание о Лауре когда она упала на тренировке
torttrinitin, Вот что значит читать урывками на работе. Я и внимания не обратила на этот эпизод. Да, здесь Торн вспомнил Лауру на аэроносилках после падения на катке. Важный момент. Спасибо, что заставили перечитать страницу.
torttrinitin, Блин! Вы не читали предыдущие истории??? Чёрт, как я вам завидую! Обязательно прочтите все предыдущие книги! 💯 % не пожалеете!🤗
Спасибо
Вот только рехневшегося зверя не хватает. Самодур. Выпутаться он по законам жанра обязан, но почему-то хочется что он больше не был первым драконом Ферверна, обменял должность на счастье.
Вообще-то, отвлечение Торна на невест, пламя, обороты только приветствую. Пусть перекинет думки с Лауры на хозяйство, и не нервирует девочку, ей вредно. Заодно поостынет (или согреется?).
Лина Мюллер, И поразмыслит наконец то, сравнит женщину которые искренне хотела быть с ним и претендентку, которая желает статуса, денег и власти с таким мужчиной как Торн.
Мария, Думаю, Торну как Правящему такая женщина была много удобнее, чем Лаура с ее непредсказуемыми эмоциями. Но вот дракон, почуявший пару может не дать связаться с другой женщиной — все же между ним и выбранной первой леди должна быть не только игра на публику, но и продолжение рода.