Заклятая невеста

2

Обычно мой день рождения природа отмечала оттепелью, но в этот раз зима задержалась. Видимо, из солидарности с моим настроением: пасмурно-зимним, не желающим меня покидать. Мне такое совершенно не свойственно, но разводы случаются не каждый день, поэтому я его себе простила. Как и многое другое, например, нежелание общаться с природой. Впрочем, природа тут была ни при чем, я не желала общаться ни с кем, поэтому бал в мою честь стал для меня своеобразным испытанием. Как и для тех, кто желал на нем побывать: густой снег заметал окрестности Мортенхэйма, замка и владений Винсента, а я стояла у окна и смотрела на белоснежную пелену, расстелившуюся за окном. Такая же погода была в тот вечер, когда случилось то, о чем я вспоминать не хотела.

— Лавиния, вы готовы… — я обернулась на голос брата, он осекся. — Вы прекрасны.

— Вы всегда умели потрясающе льстить.

— Это не лесть, и вы об этом знаете, — он приблизился, чтобы взять мою руку в свою и коснуться губами пальцев.

За последний год у него стало чуточку больше морщин и чуть больше седины: его личное солнышко больше не грело. Поэтому я позволила себе то, чего не делала уже очень давно — чуть раскрылась, позволяя магии жизни коснуться его сердца.

Винсент укоризненно на меня посмотрел:

— Думали, я этого не почувствую?

— Попытаться я по крайней мере, могла, — я улыбнулась. — Обойти своего брата, сильнее которого мага нет.

— Теперь мне льстите вы.

— Разве что самую чуточку.

Винсент действительно очень сильный маг, сильнее его в мире сейчас есть разве что один человек. Тот, из-за которого случилась их ссора с женой, но это к делу не относится. Брат владеет магией армалов, сильнейших магов в истории нашего мира, живших очень и очень давно. Он управляется с ней, как я — с корешками и котятами, и честно говоря, мне бы не хотелось увидеть, какова она в бою.

— Вы уверены, что не хотите, чтобы я сопровождал вас на бал? — брат вгляделся в мое лицо.

— Совершенно. Не зря же вы пригласили леди Амалию Уайт.

Амалия Уайт, миловидная девушка, дочь провинциального виконта, знакомая Луизе через ее деда, приехала из Вайд Хилл пару недель, чтобы стать моей компаньонкой. Это тоже была идея Луизы, и я не стала отказываться: во-первых, по переписке девушка мне понравилась, а во-вторых, я получила возможность выдернуть себя из мыслей о Майкле и внутренней стужи, и стала ее проводницей в высший свет Энгерии.

— Леди Амалия… Да, — брат вздохнул, словно собирался сказать что-то еще.

— Знаете, по-моему вам пора к Луизе, — заметила я.

— Знаете, по-моему это невежливо.

— Я же не сказала это в переполненном гостями бальном зале.

— А вы бы могли?

Не уверена. Воспитание, которое досталось мне от матушки, вряд ли позволило бы. С другой стороны, оно вряд ли позволило бы мне развестись, но матушка об этом уже не узнает.

— Лавиния, — серьезно произнес Винсент. — Вы можете на меня рассчитывать. Сейчас, сегодня…

— Всегда, — закончила я. — Вы мне это уже говорили.

— Разве?

— Раз десять, — сказала я и поправила шейный платок брата. — Вы тоже потрясающе выглядите, Винсент. А Луиза вас наверняка ждет.

— Я в этом не особо уверен.

— Можете быть уверены. Просто ей нужно время.

— Время? — Винсент усмехнулся. — Прошел уже год.

— Иногда нужно много времени, — философски заметила я. — И вообще, вы здорово ее обидели тогда.

— Она меня никогда не простит?

— Зависит от того, какие слова вы найдете на этот раз.

— Какие слова, Лавиния? Она меня знать не хочет, а приемы мы проводим вместе исключительно потому, что этого требует этикет.

— Но все-таки вы постарайтесь, — сказала я, пряча улыбку.

Наша с Луизой договоренность не должна была раскрыться раньше времени, и если я сегодня постараюсь (а я постараюсь), плотина недопонимания будет, наконец, разрушена. Главное, все сделать осторожно и очень мягко, потому что Луиза хоть и на «вы» с магией, о моей силе очень хорошо наслышана.

— Что ж, — вздохнул Винсент. —  Я передам вашей камеристке, чтобы пригласила леди Амалию. Еще раз с Рождением, сестренка.

— Еще раз спасибо, братец, — я легонько коснулась губами его щеки и дождалась, пока за братом закроется дверь.

Только после приблизилась к зеркалу и коснулась кончиками пальцев сверкающих на груди изумрудов. Подарок брата вобрал в себя всю яркость светильников и яркостью с камнями могла сравниться разве что трава на солнце.

К чести Винсента, он ни разу не упомянул о том, что был против нашего с Майклом брака. Ни в тот день, когда я приехала с новостями о разводе, ни за все время, пока шел процесс (к слову сказать, благодаря связям Винсента закончившийся гораздо быстрее и легче для меня, чем мог бы). Ни разу он не сказал, что неоднократно предупреждал о том, что ничего хорошего из этого брака не выйдет. Поразительно, но против Майкла была вся моя семья, даже Луиза, которая обычно за свободу выбора.

Но я все равно выбрала его.

— Леди Лавиния!

Амалия впорхнула в комнаты, как бабочка: вся в голубом, со светлыми, перехваченными лентой волосами, на плечи накинут дымчатый шарф. Глядя на нее, я невольно почувствовала себя старой, несмотря на то, что нас можно было принять за погодок.

— Мне передали, что вы готовы.

— Да, я готова, — кивнула и улыбнулась. — А ты готова танцевать весь вечер, Амалия?

— Скажете тоже, — смутилась девушка. — Кажется, моя бальная книжка не заполнится и наполовину.

За показной веселостью скрывалось самое что ни на есть настоящее волнение, глубокое и серьезное, поэтому я приблизилась к ней, окутывая теплом магии. Девушка сама не заметила, как расслабилась по-настоящему.

— Заполнится от первого и до последнего танца, — сказала я. — Вот увидишь.

И мы вместе вышли из комнат.

Все балы отличаются друг от друга лишь разновидностями декораций и платьями, красотой и цветами которых все приглашенные стараются перещеголять друг друга. Даже Камилла Уитмор, с которой мне выпала честь (сомнительная, по правде говоря), беседовать еще до начала танцев. Они с мужем, лысым и пузатым графом, который от постоянного курения больше хрипел, чем говорил, прибыли одними из первых. Именно поэтому мы с Винсентом и Луизой (она — на правах устроительницы праздника, я — на правах именинницы) сейчас общались именно с ними.

— Вы чудесно выглядите, Лавиния, — произнесла Камилла после приветствия.

С тем же успехом можно было сказать: «У вас отвратительный вкус», но я уже привыкла к тому, что взгляды и слова в высшем обществе расходятся на высоту пола и потолка бальной залы. Кстати, о потолке: он был украшен живыми цветами, равно как и вся зала. Поскольку меня не допускали сюда (сюрприз, сюрприз!), то сюрприз удался. Я в своем салатовом атласе с нежнейшим белым кружевом напоминала торчащий из лепестков бутон, которому вот-вот предстоит распуститься.

Вообще-то по статусу мне полагался более темный цвет, но я решила не загонять себя в рамки, а Луиза мое желание поддержала. Правда, забыла сказать, что весь зал будет в лепесточках и зелени.

— Лавиния! — шепнула Луиза, ущипнув меня чуть повыше перчатки.

— Ах, да. Спасибо, Камилла.

Я вернулась в реальность и безоблачно улыбнулась.

— Ну-с… чудесного вечера, — пробормотал граф, — у нас для вас приготовлен особый подарок, так что готовьтесь.

Он подмигнул мне и после очередных расшаркиваний потащил недовольную таким поворотом дел жену к столу с пуншами и крюшонами. По традиции подарки именинникам вручали в конце вечера, после бала и праздничного ужина, но зная чету Уитморов, я даже приблизительно не представляла, к чему готовиться.

— Мне кажется, или вам что-то не нравится? — шепнула Луиза, пока к нам шли очередные приглашенные.

Я же обратила внимание на то, как напряженно лежит ее рука на сгибе локтя Винсента.

— Нет, что вы, — я улыбнулась, позволяя магии незаметно просочиться через легкое прикосновение.

Луиза сама не заметила, как расслабилась, и даже не отняла руки, когда Винсент накрыл ее ладонь своей. Брат грозно на меня посмотрел, я же невинно улыбнулась и повернулась к гостям, которые подошли поздороваться.

И так примерно около часа.

За этой время моя улыбка уже достигла такого совершенства, что появлялась сама собой, стоило мне произнести:

— Добрый вечер! Я безумно рада видеть вас в Мортенхэйме.

Когда, наконец, все гости собрались, до первого танца оставался еще небольшой запас времени. Поэтому я нашла Амалию, которая стояла у распахнутого настежь окна в дальнем конце зала.

— Не холодно? — поинтересовалась я, приблизившись.

— Что? — девушка вынырнула из собственных мыслей. — Ох, нет, разумеется нет. Это разве холода, леди Лавиния? В Вайд Хилл такое ближе к концу весны.

— У вас настолько холодно?

Я знала, что Вайд Хилл расположен на севере, но представлять, что где-то почти не бывает весны, казалось мне странным.

— Настолько холодно — это еще мягко сказано, — Амалия рассмеялась. — Кстати, насчет бальной книжки вы оказались правы! Смотрите!

И она показала мне записи, где почти все танцы были расписаны.

— Леди Лавиния.

У говорящего был низкий голос, такой текучий и мелодичный, как если бы кто-то смешал звучание фортепиано и флейты и добавил туда мужской силы.

— Даже не сомневалась, — сказала я Амалии, к которой уже приблизился первый пригласивший.

Равно как не сомневалась в том, что Винсент обязательно кого-нибудь пришлет, чтобы меня пригласили.

— Милорд?

Обернулась я как раз в то время, когда объявили вальс.

— Позвольте ваш первый танец.

А вот о том, что он окажется настолько красивым, я не догадывалась. С некоторых пор мужская красота меня не трогала, но один-единственный взгляд в глаза, странным образом показавшиеся мне сначала похожими на ночное небо, а потом сменившими цвет на свинцово-серый, заставили меня замереть. Сама не зная почему, я вложила руку в ладонь темноволосого мужчины, которого видела впервые в жизни.

Вздрогнула, когда его затянутые в перчатку пальцы легли мне на талию.

А в следующий миг мы уже шагнули в вальс.

По этикету именинница (и хозяйка бала) могла танцевать без предварительной записи, и это неудивительно, поскольку нам нужно было принимать гостей. Тем не менее это не означало, что я могу танцевать с мужчиной, которому не представлена. А если быть точной, с незнакомцем, имя которого мне не известно, но прежде чем я успела открыть рот, он чуть сильнее сжал мою руку и прошептал:

— Вы прекрасны, моя королева.

Это еще что за вольности?

— Простите?..

— Зовите меня Льер.

Ведет он уверенно, столь же уверенно, как Винсент (а я знаю, и мне есть с чем сравнивать). Сейчас, когда вальс уже подхватил все пары, зал почему-то плывет перед глазами, а я, или правильнее будет сказать, моя магия, отзывается на это кружение самым невероятным образом. Она словно поднимается во мне от самых кончиков пальцев, стремясь собраться в груди, чтобы хлынуть через меня в мир.

Ладонь под перчаткой разогревается, а талия, которой касается рука мужчины, начинает гореть.

— Мне кажется, или вы пытаетесь меня очаровать? — интересуюсь я.

Это единственные достойные слова, которые сейчас складываются в более-менее связный вопрос.

— Вам не кажется, — он улыбается, и цветы, обвивающие арку, перетекают следом за нами по потолку.

Все, что мне сейчас приходит в голову: кажется, я переволновалась.

Да, можно десять раз уверять себя, что ты спокойна, но когда в сердце разлад, ничего хорошего из этого не выходит. Я не спала всю ночь, а днем прилегла на пару часов, я хотела отменить этот праздник несколько раз, даже сегодня, после обеда, но об этом никто не узнает. Потому что Луизе и Винсенту хватает своих проблем, и моя совершенно точно будет лишней. Потому что если я позволю себе думать о Майкле и о разводе, я просто сорвусь.

А мне нельзя срываться, потому что я леди.

И потому что я слишком хорошо воспитана.

Да, и сейчас хорошо воспитанная леди танцует с незнакомцем.

— Мы не имели честь быть представленными.

— Я назвал вам свое имя. Там, откуда я родом, этого более чем достаточно.

Голова кружится все сильнее, а я стараюсь не смотреть на потолок.

Потому что боюсь, что цветы, под которыми мы начали танец, снова окажутся у меня над головой, и потому что мне совсем не хочется это проверять. Пусть это останется просто частичкой усталости, о которой я больше никогда не вспомню.

— Откуда вы родом? — интересуюсь я.

И в этот момент танец заканчивается.

Он заканчивается так резко, как если бы время стянулось в одну крохотную точку, вмиг — но такого же не может быть?

— До скорой встречи, моя королева, — мужчина целует мои пальцы, и от одного его взгляда по телу прокатывается жаркая волна.

— Кто вы?! — почему-то шепчу я, но он просто отпускает мою руку и растворяется в толпе.

Зал перед глазами слегка плывет, я вглядываюсь в пестрые цвета, обтекающие меня широкой рекой, но понимаю, что его уже нет. Ни слева, ни справа, ни впереди. Я никогда не жаловалась на зрение, но сейчас не могу разглядеть его в толпе. Перед глазами до сих пор его лицо — алебастровая кожа, подчеркнутые темной каймой нижние веки и шелк длинных волос, стекающих по фраку на спину.

Мне хочется найти брата и задать ему вопросы: кто этот мужчина, и почему нельзя было представить нас заранее. Закусив губу, оглядываюсь, но Винсент приближается первым. Гневно сверкая глазами, интересуется:

— Позвольте узнать, леди Лавиния, с кем вы только что танцевали?!