Заклятые любовники

3

К ужину я выбрала неброское платье темно-фиолетового цвета. Достаточно скромное, с завышенным декольте и освежающим его пенным кремовым кружевом. На брюнетке такое смотрелось бы мрачновато, а блондинку сделало бы прозрачной, но с моим цветом волос пришлось в самый раз. Самое то, что нужно для разведки, читай новой встречи с семьей, которая по твоей милости оказалась на первых страницах газет.

Винсент явился вовремя и окинул меня пристальным взглядом, от которого по спине побежали мурашки, а потом предложил руку и повел меня по длинным коридорам и галереям — будь я здесь одна, блуждала бы неделю. Его спокойствие понемногу передавалось и мне, с герцогом было не страшно выйти и против армии чудовищ, не то что против трех женщин. Точнее, двух: Лавиния слишком юна, чтобы столь умело притворяться.

Стоило нам приблизиться, я услышала тихую мелодию, которая с каждым шагом становилась все громче и громче. Винсент остановился возле приоткрытой двери из которой лился яркий свет, пропустил меня вперед. Я шагнула в большую гостиную, ослепительно золотую. В огромной шестиугольной комнате пылали два камина, под высоким потолком с лепниной сверкала хрустальная люстра. Огромные зеркала с позолотой отражали роскошь в бесконечном зеркальном коридоре. Лавиния играла на черном лакированном рояле, ее тонкие пальцы виртуозно бегали по клавишам. Музыка лилась — чарующая и тонкая, словно повторяя образ пианистки. Сама не знаю почему, но в пронзительно-нежных аккордах я слышала отголоски грусти.

Спиной к нам, на софе с темно-розовой обивкой сидела вдовствующая герцогиня: каштановые волосы уложены в высокую прическу, стройная фигура затянута в синее с узорами платье. Она не обернулась и не пошевелилась, когда мы вошли, Лавиния же закончила этюд, плавно убрала руки на колени.

— Потрясающе! — Винсент несколько раз хлопнул в ладоши, и на нас, наконец, обернулись.

Герцогиня изящно поднялась и медленно приблизилась.

— Винсент, мой мальчик! — Она поцеловала сына, следом повернулась ко мне.

— Добро пожаловать в Мортенхэйм, моя дорогая! — Герцогиня взяла мои руки и поцеловала в щеку.

От неожиданности я чуть не поперхнулась ответом, поэтому выдержала соответствующую приличиям паузу и только после этого присела в реверансе.

— Благодарю, ваша светлость.

Хрупкая невысокая герцогиня для своих лет выглядела превосходно. В темных волосах ни единой седой пряди. Взгляд кошачьих зеленых глаз — изучающий, цепкий и холодный вопреки теплому приему: в отличие от дочери она помнила все. Да, расслабиться не получится. Винсент заставил меня уйти из театра, но в том мире я могла позволить себе быть актрисой лишь на сцене. Здесь же придется играть каждую минуту.

Герцогиня тем временем повела меня к софе.

— С моей младшей дочерью вы уже знакомы, — у ее светлости был мягкий вкрадчивый голос. Лавиния подскочила и сделала книксен, незаметно для матери подмигнула мне и расположилась напротив нас, рядом с Винсентом. — Расскажите, в Лигенбурге уже был снег?

Светские беседы!

— Несколько раз, последний — достаточно сильный. — Пока мы ехали, я заметила, что здесь землю уже украсил тонкий настил. — Говорят, зима в этом году будет холодная.

Герцогиня вежливо улыбнулась, вокруг глаз собрались тонкие морщинки. Сложенные на коленях руки, расслабленные плечи и отличная осанка. Устремленный на меня взгляд вопрошал: «Зачем ты на самом деле понадобилась моему сыну?»

Увы, я сама не знала ответа на этот вопрос.

— Здесь не страшны холода, — лениво ответил Винсент. — Нашей системе отопления позавидует любой.

В Мортенхэйме действительно было тепло даже в дальних коридорах в гостевом крыле, что для такого огромного замка просто невероятно.

— Мы и раньше неплохо справлялись, — герцогиня тут же нахмурилась.

— Изобретение Пирса позволяет отбрасывать одеяло без внутренних содроганий и звучного клацанья зубов.

— Твой отец не одобрял такого, и ты это прекрасно знаешь.

— Если я могу просыпаться в теплой комнате, оно того стоит. Камины в ближайшем будущем станут декорацией и историей.

— Как и магия! — Герцогиня хмурилась все сильнее, в голос ворвались стальные нотки.

— Что за изобретение? — я поспешила разрядить обстановку.

— Неоправданно дорогое, — поджала губы ее светлость.

— Паровое отопление, — Винсент улыбнулся, — вода нагревается в котле и поступает через трубы по комнатам и залам, в радиаторы, за счет этого помещения прогреваются постоянно.

— Если ты сейчас заведешь разговор про пользу электричества, я выйду из этой комнаты, и ужинать стану у себя.

Кажется, тут и без меня есть повод для раздоров. Признаться, в достижениях современной науки я мало разбиралась, краем уха слышала про перспективы развития электричества и даже читала об этом в газетах, но не настолько, чтобы вести о нем беседы.

— Мама, вы несправедливы. Такие как Пирс позволяют Энгерии двигаться в ногу со временем и не отставать от других держав.

— Скорее ставят нас на одну ступень с прочими пустозвонами! Люди были сильны и обходились безо всякой науки совершенно спокойно. Это сейчас все полагаются на… — Ее светлость скривилась. — Изобретения! Скоро последние заклинания забудем.

Я украдкой посмотрела на Лавинию, которая со скучающим видом теребила бант на платье, а потом неожиданно зевнула. Почувствовав мой взгляд, покраснела, выпрямилась, и теперь уже я подмигнула ей, негласно сообщая, что не собираюсь ее выдавать.

— … дает возможность простым людям жить. Жить, а не выживать, — первую часть фразы Винсента я пропустила, поэтому сейчас вся обратилась в слух, пытаясь поймать нить разговора.

— О! — Герцогиня приложила ладони к щекам и покачала головой. — Винсент, немедленно замолчите! Что бы сказал ваш отец?

— Ничего нового. — Мне показалось, или в голосе звучала горечь? Я попыталась поймать его взгляд, но он смотрел в другую сторону. Все, что я могла сделать — это кашлянуть, привлекая внимание к себе.

— А вы как считаете, дорогая? Неужели Энгерия не обойдется без науки?

Ой, зря я это сделала. Ой, зря. Теперь придется выбирать чью-то сторону, а я этого ну очень не люблю! С другой стороны, какая мне разница? Скажу то, что думаю.

— Не вижу ничего плохого в изобретениях, — я расправила платье, — особенно если они могут облегчить жизнь и упростить быт. До того как изобрели газовое освещение, приходилось портить зрение при свечах.

Де Мортен посмотрел на меня со смесью удивления и одобрения, на его губах заиграла легкая улыбка: впервые мы оказались союзниками.

— Если парламент поддержит реформу о присвоении ученым титулов, — ноздри герцогини раздулись, — совсем скоро не отличишь аристократа от простолюдина.

— Не магия определяет благородство, а поступки.

Ее светлость побледнела, резко повернулась к Лавинии. Та не успела спрятать улыбку, за что была награждена осуждающим взглядом и быстро опустила глаза.

— Почему ужин еще не подан? — пробормотала герцогиня и потянулась за колокольчиком, но тут в гостиную влетела, словно вихрь, вторая сестрица Биго. В строгом, с воротником под горло, платье цвета темного шоколада. Высокая, темноволосая и кареглазая, с высоким лбом. Она смотрела на меня с плохо скрытым изумлением и брезгливостью, словно Винсент притащил в дом драную кошку и заставил родных вычесывать блох. Ее широкие брови встретились на переносице.

— Зачем ты привез ее?!

Винсент поднялся и теперь возвышался надо всеми. Он предупреждающе посмотрел на сестру, но если кипящий гнев де Мортена чаще всего прятался под пластами льда, словно у северного вулкана, то злость Терезы вовсю полыхала огнем. Хоть сейчас пиши с нее картину о воительницах прошлого: глаза блестят, кулаки сжаты, подбородок вздернут.

— Тебе мало того, что она сделала? Еще хочешь?!

— Тереза! — воскликнула герцогиня.

— Она моя забота, не твоя, — от голоса де Мортена даже у меня пробежал холодок по коже, они стояли и смотрели друг на друга, словно звери, что не поделили территорию.

— А кто позаботится о тебе?!

Тереза бросила на меня полный ненависти взгляд и вышла из комнаты.

— Это совершенно недопустимо! — Ее светлость подхватила тяжелые парчовые юбки поднялась, но Винсент покачал головой:

— Не нужно, мама. Леди Луизе придется смириться с причудами Терезы, пока она гостит здесь.

Ох да, мне определенно придется смириться. Учитывая, что на всю женскую половину открыто вцепиться мне в волосы готова только Тереза, это уже внушает надежду на благополучный исход.

Вошел Барнс и сообщил о том, что подали ужин, чем немного смягчил недовольство герцогини. Винсент подал мне руку, сжал ее крепче и повел в столовую. Мышцы под моими пальцами были напряжены: ссора с сестрой зацепила его больше, чем он хотел показать. К счастью, Лавиния и ее светлость немного ушли вперед. Я не знала, что сказать и что сделать, в голове крутились десятки мыслей, но ни одна из них не казалась мне разумной. В конце концов, просто придвинулась ближе и легко коснулась губами его щеки.

Де Мортен напрягся еще больше, но не отпрянул, наоборот положил руку на мою талию.

— Не дразните меня, иначе не попадете на ужин.

Угроза звучала многообещающе, но мне удалось его отвлечь: теперь Винсент не витал в невеселых мыслях, а смотрел на меня. Понимая, что вот-вот потеряюсь в его глазах, я не спешила отводить взгляд.

— Еще скажите, что вам не нравится такая идея.

— Снова дразните. — На этот раз де Мортен не сдержал улыбки, да такой, от которой подрагивали колени. — Придется вас проучить.

— А теперь дразнитесь вы, — я невольно облизнула губы, взгляд герцога впился в мое лицо. Винсент наклонился ниже, притянул меня к груди, и я закрыла глаза. Его быстрый поцелуй обжег, сердце заколотилось как безумное, а де Мортен провел большим пальцем по моей щеке.

— После ужина, — пообещал он, — мы сможем дразнить друг друга, сколько захотим.

Я не устояла, перехватила его руку: ненадолго задержала короткую ласку-прикосновение, а после с сожалением отстранилась. Есть окончательно расхотелось, но нарушать этикет недопустимо.

Спрашивается, как теперь пережить ужин?