Королевская магия
Глава 2 
Алисия
Поезд потихоньку стал замедляться. Мы снова выехали из города и покатились вдоль леса, уже раскрывшегося сочной весенней зеленью. За лесом возвышались пики гор, и в отличие от низины, они были еще покрыты снегами.
— Миленько у вас здесь, — изрек Зигвальд, почему-то глядя в упор на меня. Как будто за все «миленько» Гриза отвечала лично я.
— Да, здесь красиво.
— Здесь красиво? Здесь очень красиво, Алисия.
— Это вы еще не видели Синуанские водопады. Через пару месяцев будет не протолкнуться, а когда нет большого наплыва приезжих, очень уединенное и невероятно прекрасное место. В детстве я часто убегала туда, когда хотела побыть одна и подумать над сюжетом…
Я осеклась, понимая, что слишком много говорю.
— Почему вы замолчали? — Зигвальд смотрел на меня с искренним любопытством. — Продолжайте. Мне интересно знать о вас все.
— Не думаю, что это уместно.
— Как будущему мужу — вполне.
Я вздохнула.
— Зигвальд, это просто легенда. В которой я, говоря откровенно, совсем не уверена.
— Из-за моего брата? — Его взгляд потемнел, насколько могут потемнеть рубины.
— Из-за себя. Вся моя жизнь перевернулась с ног на голову, у меня появился магический лев, чужая магия, а моя магия временно у вашего брата, но я даже понятия не имею, откуда она во мне взялась. Мне это предстоит узнать в самое ближайшее время, но я боюсь. Боюсь спрашивать у мамы хотя бы что-то, вы понимаете?
— Почему?
Готовая уже продолжать, я осеклась.
— Что — почему?
— Почему вы боитесь спрашивать? Правда — это всегда хорошо, Алисия. И никогда не страшно.
С этим я бы поспорила, но у меня не осталось сил. Поэтому я просто подняла руки, сдаваясь. Говорить Зигвальду о том, что я согласилась на его легенду, потому что мне все равно, было бы совсем отвратительно, поэтому я просто потянулась за саквояжем… и вспомнила, что его у меня нет. У Зигвальда хотя бы был. Небольшой.
— Скажем, что вас ограбили.
Он что, мысли мои читает?
— Хорошо хоть, что не пострадал при пожаре.
— Что?
Я махнула рукой.
— Не берите в голову.
Помимо львов, перевернувшейся с ног на голову жизни и прочего, у меня в жизни еще случилась первая ночь, о которой я отчаянно хотела забыть. Так отчаянно, что забыла у Райнхарта свою пьесу. Хотя ей с самого начала не везло.
— Алисия, — Зигвальд постучал тростью по диванчику рядом со мной, — не время впадать в уныние. Что бы там ни натворил мой брат…
— Ничего он не натворил, — поспешно сказала я. Пожалуй, слишком поспешно. — Но я не могу представляться вашей невестой.
— Не можете или не хотите?
Я подняла голову.
— Помните, когда мы уезжали? Вы сказали, что будете сопровождать меня как мой деверь. Что изменилось сейчас?
— Я узнал вас еще лучше и понял, что для моего брата вы слишком хороши. Вы слишком живая, Алисия, в вас столько чувств и огня… словом, я всерьез предлагаю вам руку и сердце. Хотя это и выглядит странно.
— Да, странно — это не то слово.
Зигвальд улыбнулся.
— Но, если вы против, я назовусь вашим деверем.
— Правда? — недоверчиво спросила я.
— Правда. Я поехал с вами, чтобы вам помочь, а не для того, чтобы создавать лишние волнения.
Я так привыкла к приказному тону Барельвийских и их специфическим методам решения спорных ситуаций, что сейчас просто не сразу нашлась с ответом. А ответ нашелся, поезд окончательно сбавил ход, дернулся и остановился.
В коридоре зашумели.
— Вас тоже интересует, кто все эти люди, которые так спешат покинуть купе, что толпятся в коридорах?
Я улыбнулась.
— Они просто торопятся.
— Куда можно торопиться в Гризе?
Хорошо, это уже куда больше похоже на Барельвийских.
— Например, к родным и друзьям, по которым соскучились. К любимым. К детям и родителям.
Зигвальд свернул газету и убрал ее на полку.
— Все-таки я в вас не ошибся, Алисия. Вы неисправимо романтичны. Тоже скучали по родным?
— По маме. Отца я не знала.
— По маме.
— Да. Я очень хочу ее увидеть, но…
— Но вы боитесь.
— Да.
— Не бойтесь. Я буду с вами, что бы ни произошло. — Он поднялся: стремительно. Помог накинуть мне на плечи накидку, легко подхватил свой саквояж и открыл дверь. — Вперед. Нас ждет Гриз и ваша совсем не страшная мама.
Зигвальд пропустил меня вперед, потому что в коридоре поезда под ручку ходить было нереально. Несмотря на лучший вагон, на полировку стен, позолоту схемиальных светильников и даже картины, вдвоем мы бы застряли, как Эдер в дверях. Я готовилась спрыгнуть с лесенки, но Зигвальд меня перехватил. То есть удержал, спустился первым и подал мне руку.
— Все-таки вы немного дикарка, Алисия, — сказал он, когда мы попрощались с проводником и пошли по перрону. — Куда теперь?
Перрон в Гризе был простенький, к тому же, один. Не то, что в Барельвице, где при незнании можно запутаться, куда вообще идти. Этот вел к старенькому зданию вокзала, знаменитого огромными витражными окнами и куполообразной крышей, правда, тоже покрытой красной черепицей.
— Сейчас выйдем на площадь, и нужно будет взять экипаж, — сказала я. — Мы живем не в черте города. Чуть… подальше.
— Чуть?
— Чуть.
Я написала это в своей пьесе. То есть не это, разумеется, просто героиня у меня тоже жила за городом и водила мобильез. Основное отличие между моей историей и историей Сесси была в том, что они с мамой изначально жили на ферме и занимались лошадьми. А мы с мамой переехали, потому что случился холодный год, начались перебои с цветами, и эрина Раллберг уже не могла мне платить так много. Через какое-то время мы с мамой сели поговорить о судьбе моих оставшихся не сильно больших сбережений, и она поддержала меня в том, что я должна ехать в Барельвицу.
— На сколько нам их еще хватит? Ну месяца на два. Может быть, на три, — сказала она. — А так ты осуществишь свою мечту.
Несмотря на то, что мама не всегда меня понимала, она всегда в меня верила. Даже когда я не верила в себя сама.
— У тебя все получится, Алисия, — говорила она, когда я приходила из цветочной лавки и бросалась писать.
Даже не представляю, как ей сказать, что у меня ничегошеньки не получилось. Пьеса в Барельвице, несколько раз горелая и побывавшая в Тайной канцелярии, руках эрцгерцога и его сестры (непонятно, что хуже), а я здесь. В одном-единственном новом платье и новой накидке.
Зато с магией.
На небольшой залитой солнцем площади, где я чуть не оставила в щербатом камне каблук, мы быстро поймали экипаж. Ошалевший от щедрости Зигвальда извозчик рассыпался в благодарностях и чуть ли не пылинки с нас сдувал. В Гризе экипажи были попроще: во-первых, таким как в Барельвице просто негде было пройти, а во-вторых, здесь действительно были очень красивые места, и крышу с полотняными боками на экипажи натягивали только во время дождей. Поэтому пока мы ехали, извозчик нам рассказал чуть ли не про все достопримечательности, где обязательно стоит побывать и что посмотреть.
Солнце припекало так, что я даже сняла накидку, а, слушая об известных мне с детства местах, провалилась в собственные мысли. Запоздало подумала о том, что на перроне и в здании вокзала даже не смотрела по сторонам, так что не могла сказать, видел ли меня вообще кто-то.
Меня. Нас.
— Место, конечно, не в центре города, — продолжал бормотать извозчик. — Уж не знаю, почему вы там решили остановиться, но до Синуанских водопадов там рукой подать. Прогуляться, воздухом подышать полной грудью… м-м-м-м… красота!
В подтверждение своих слов он глубоко вдохнул.
Миновав несколько домиков, спрятанных от посторонних глаз за лесом, мы выкатились по изгибающейся дороге к нашему.
— Ну-с, приехали! Благодарю, ваша светлость! Леви!
Я чуть не улетела с подножки, услышав обращение в свой адрес. Не улетела, потому что рядом был Зигвальд, который снова меня поддержал, а следом услышала грозный голос мамы:
— Алисия?! Кто этот мужчина?!
Выглядела мама тоже очень грозно: она стояла, сдвинув брови, сложив руки на груди, и смотрела на меня в упор.
— Мой будущий муж.
Вообще-то я собиралась сказать совершенно другое. Я собиралась сказать, что этот мужчина меня увез из столицы, потому что я попала в неприятнейшую ситуацию, и что он помог мне, когда я осталась одна, но сказала то, что сказала.
Мама открыла рот. Закрыла.
Глаза у нее стали как первые галлиры — круглые и очень большие, и у меня по ощущениям тоже. Положение спас Зигвальд: поставив саквояж на землю, он шагнул к моей маме с самой милой улыбкой, которую только мог изобразить. Взял ее руку в свою и со словами:
— Безумно рад нашему знакомству, эрина Армсвилл, — поцеловал.
Я обернулась на извозчика, как будто он мог мне помочь и все исправить, но извозчик просто наслаждался картиной. Увы, не пейзажей, мне же он подмигнул и поднял вверх большой палец.
— Поздравляю, леви!
В этот момент на него обернулся уже Зигвальд:
— Мы вам очень благодарны, Ричард. Счастливой дороги.
— Да, конечно! — Ричард подхватил вожжи, повозка заскрипела колесами по земле.
Я, если честно, упустила момент, когда извозчик с Зигвальдом успели познакомиться: видимо, когда я стояла на площади, оглушенная прибытием, а они договаривались о цене. Тем не менее сейчас у меня были проблемы поважнее — например, как сказать маме, что я сказала не то.
— Что же мы стоим! — воскликнула она. — Заходите в дом. Я накрою на стол, или сначала покажу вам комнату… Вам придется спать в комнате Алисии, а дочь я заберу к себе. У нас не так много спален.
Последнее мама произнесла немного извиняющимся тоном. С Зигвальдом они еще не успели толком познакомиться, но, судя по всему, в нем безошибочно угадывался аристократ. Или она просто услышала, что сказал извозчик?
— Алисия, дорогая, — мама шагнула ко мне и порывисто меня обняла.
Потом смущенно отстранилась, и, явно испытывая неловкость, указала на распахнутую дверь.
— Прошу, проходите.
Я была не в себе. Я определенно была не в себе, когда это сказала, и еще больше я чувствовала себя не в себе сейчас. Поэтому просто приняла руку Зигвальда, шагнула за ним в дом, а следом за нами уже спешила мама.
— Слуг у нас нет, мы все сами, — забормотала она. — Поэтому располагайтесь вот тут, в гостиной, а я сейчас…
— Эри Армсвилл, — Зигвальд мягко ее прервал, — я высоко ценю ваше гостеприимство, но я из тех, кто в состоянии самостоятельно застелить себе постель и сделать все, что позволяет сделать наличие двух рук и разума. Поэтому я буду благодарен, если вы просто покажете мне, где я могу оставить свои вещи и привести себя в порядок.
— Ох, — мама всплеснула руками. — Да, конечно. Пойдемте.
Поскольку я все еще пребывала не в себе, мне оставалось смотреть, как мама и подмигнувший мне Зигвальд скрываются на второй половине дома. Если так можно выразиться. Домик на самом деле был миниатюрный: две спальни, мамина и моя, небольшая ванная комната с умывальником и поливочной схемой, которая все время ломалась, из-за чего шла то очень холодная, то очень горячая вода. И место, где, собственно, осталась я — кухня и по совместительству гостиная-столовая.
Для привыкшего к совершенно другим интерьерам и масштабам Зигвальда, наверное, это было примерно то же самое, как если бы я зашла в дощатую сувенирную лавочку, которыми пестрели улицы Гриза, и в которой помимо сувениров и владельца не мог поместиться никто, и осталась там жить.
Пресветлый! Что я наделала?!
На этой безумной мысли меня и застала мама.
— Алисия! А где твои вещи? — Она выглядела взволнованной, но улыбалась.
— Я их забыла.
Вот, даже не солгала.
— Забыла?! Как же так?
— Очень торопилась на поезд.
— Ох, узнаю свою девочку. Вечно все теряет. Вечно витает в облаках. Но… его светлость?! Алисия, как вы познакомились?
— Прошу прощения, — к нам вышел Зигвальд, чем снова меня спас. — Алисия, должно быть, сильно устала с дороги. Ты хочешь есть, огонек мой?
«Огонек» меня просто добил.
— Прошу прощения, — это сказала уже я и убежала в спальню.
В мамину, потому что мою занимал Зигвальд, а оказавшись в маминой комнате, поняла, что совершенно не знаю, что мне делать. Я думала приехать, закрыться у себя, прорыдаться и начать все заново — в Гризе, в цветочной лавке, с новой пьесой, но у меня осталась только мамина комната, в которой рыдать не рекомендуется — сразу начнутся вопросы.
Я просто хотела, чтобы меня оставили в покое.
Чтобы я могла как следует подумать о Райнхарте, чтобы потом больше о нем не думать. Совсем. А получилось…
Я подошла к приоткрытому окну. Оттуда тянуло свежестью и теплом, характерным даже для ранней весны. Сколько себя помню, я привыкла просыпаться от этой волшебной свежести, от громкого пения птиц — в Гризе поющих птиц было много и в городе, от ощущения солнечного нового дня. Мне казалось, стоило мне вернуться — и все вернется, но вот я вернулась — и все по-другому.
Как так может быть?
И почему до сих пор так больно?
Прислонившись лбом к стеклу закрытой рамы, как делала в детстве, я смотрела на бегущую вдоль поля дорожку. Мамина спальня выходила сразу на две стороны. С одной — на виднеющийся вдалеке лес и деревья, наклонившиеся к нашему дому так, что тень была даже когда ярко светило солнце, с другой — на дорогу. В моей комнате окна тоже выходили на дорогу, и, когда я уезжала или когда возвращалась, я смотрела на них из повозки и думала об уюте. О том, что это мой дом.
Когда мой дом перестал быть моим домом? И почему?
В дверь тихонечко постучали.
— Да?
Я обернулась на скрип. Мама вошла и осторожно прикрыла ее.
— Солнышко, прости меня. Я даже не подумала, что ты можешь устать с дороги… Но такие новости, сама понимаешь. Я просто не могу с ними справиться.
— Все хорошо, мам. Сейчас я к вам выйду.
— Лучше отдохни и переоденься. Я принесу твое домашнее платье, и, если хочешь, можешь немного прилечь перед ужином. Прости, я так волнуюсь, мне давно не приходилось общаться с его светлостями.
Я моргнула:
— Что?
— Что?
— Ты сказала — давно не приходилось общаться с его светлостями, мам.
Мама покраснела. Потом слегка побледнела.
— Я просто оговорилась, солнышко.
Или не просто. Мне стоило продолжить наш разговор, спросить ее, где она на самом деле общалась с их светлостями и когда, но я поняла, что у меня просто не осталось сил.
— Я принесу тебе твое платье, — поспешно сказала она, — и нижнее для сна. Если захочешь прилечь.
Вышла она очень быстро, а я опустилась в кресло и закусила губу. Стоит ли удивляться, что в моей жизни сейчас столько лжи, если вся моя жизнь — ложь? Мама говорила, что отец умер, когда я была совсем маленькой, но что, если это не так? Что, если он какой-то знатный аристократ, а она… кем она была для него?
Все, не хочу больше об этом думать.
Просто не хочу.
Мама действительно принесла мои вещи, но надолго у меня не задержалась под предлогом того, что оставлять гостя одного неприлично. Что касается меня, я с наслаждением избавилась от корсета, от верхнего платья, от всей красоты, что шила эрина Нерелль с помощницами, и постояла под бодрящей холодно-горячей водой. После чего, насухо растеревшись полотенцем, надела сорочку и нырнула под старенькое потрепанное покрывало.
Я думала, что чуть-чуть полежу, прислушиваясь к голосам Зигвальда и мамы, доносящимся из-за двери: тихим — слов не разобрать, убаюкивающим, а после оденусь и выйду к ужину.
Эта мысль и стала последней в моей голове, я снова открыла глаза только утром. На второй половине кровати спала мама, за окнами потихоньку начинало светлеть.
Я полежала, прислушиваясь к глухому биению сердца, гулкому, ровному. Попыталась почувствовать магию или Эдера, но услышала только тишину. Попыталась почувствовать себя, и на глаза все-таки навернулись слезы.
Выскользнув из-под одеяла, я осторожно, стараясь не шуметь, переоделась в домашнее платье. Подхватила лежащую на кресле накидку, обулась и выскользнула из дома. Прохладное утро попыталось кусаться, но после Барельвийской погоды тут же смущенно отступило.
Чтобы попасть на Синуанские водопады, сразу за поворотом нужно было свернуть к лесу. Потом — по знакомой тропке, по которой я бегала сотни раз, хоть мама и ругалась, когда я уходила одна — до подъема на возвышенность. Там даже сделали лесенку и ступени для приезжих, в детстве я предпочитала карабкаться по склонам сама, но сейчас подумала, что лесенка мне пригодится.
Я шла, ускоряя шаг, все быстрее и быстрее.
Туда, где всегда чувствовала себя свободной. Туда, где отступали все невзгоды, а мир раскрывался яркими вдохновляющими красками. Туда, где встретить рассвет — все равно что встретить Пресветлого.
Я так торопилась, что даже не сразу услышала треск веток за спиной. Когда услышала — обернулась. Наткнулась взглядом на наступающего на меня волка. Ойкнула, шарахнулась назад. Нога подвернулась, я вскрикнула и кубарем покатилась с горки.
Королевская магия
Купить
Что ж интересненько, предпологать что она еще и беременна тоже нельзя?) Разговора конструктивного не получилось, а жаль, хотела бы узнать полную историю любви(думаю ее нам раскажет королева), думаю король вообще в шоке будет от того что он все таки отец, Рейнхарт идиот как ему трудно будет с такой Алиссией гордой непоколебий и знающей лишь то что, ей кажеться что он захотел ее в жены лишь от того что узнал что она принцесса… эх женщина
Narukami, *ей кажеться что он захотел ее в жены лишь от того что узнал что она принцесса… эх женщина* …. а разве не так? Пока Райн не узнал про нее правде , он хотел даровать ей титул графини , чтоб можно было представить ко двору в качестве арэне , не более , это можно прочитать в 27 главе 2 стр. Запретной магии 🤷
Светлана, Да) я эту главу читала, но в конечном этоге он же начал разборки с ней, что мол она до сейпор его невеста, и начал качать права. Не успев разобраться так сказать
…врезала кулак в челюсть… . Я разочарованна. Есть более интеллигентные способы причинить кому-то боль. Физическое насилие определенно неправильный путь.
Sety, Но иногда очень отрезвляющий ….. и в данном случаи , он просто довел Алисию, последняя капля к унижениям которые он ей наносил …. Это ее не красит , но в тоже время он заслужил именно этого и именно от нее.
Светлана, ***Но иногда очень отрезвляющий*** — если следовать этой логике, то Алисии тоже нужна … например … пощечина.
Sety, За что ? Райн ей ни кто , и его Алисия не оскорбляла .🤷
Светлана, это спорно.
Sety, Разве ? А мне кажется , фиктивный жених , которого бросила фиктивная невесте , не имеет прав предъявлять какие то претензии🤷
Светлана, мир не адаптируется к людям, поэтому люди должны адаптироваться к миру, если они хотят достичь того, чего хотят. Процесс непростой, и пока он продолжается, очень часто расхождение между мечтой и реальностью считается оскорблением. Между прочим, после того, как САМА Алисия решила помочь / утешить Райнхарта, когда он был «ошеломлен» ЕЕ магией, которая привела к их первой близости, они больше не являются фиктивными женихом и невестой.
Sety, *которая привела к их первой близости, они больше не являются фиктивными женихом и невестой.*… значит ли это , что все кто *утешал* Райна в постели , автоматически становятся его невестами 🤔 это сколько невест у него. И как можно винить в этом Алисию , неопытную девушку не в плане секса и соблазнения , не в плане магии.🤷 Единственное , что хотела Алисия его спасти. Давайте также не будем забывать , что Райн женится не собирался ,а хотел сделать любовницей и какие у него после этого права? То что он переобулся , не делает ему чести и уж не как право претендовать на руку Алисии. А Алисия и не собиралась адаптироваться , чтоб быть с Райном , она воспитана …. или муж или не как .
Светлана, ***значит ли это , что все кто *утешал* Райна в постели , автоматически становятся его невестами*** — только в том случае, если раньше они были представлены в высшем обществе как невесты. В любом случае, независимо от ее желания, Алисии придется адаптироваться.
Sety, Официальной помолвки не было , 🤷как принято в высшем обществе и на эту тему у Райна с Алисией был разговор , оглашение должно было состоятся позже. Без официального оглашение Алисия имеет право бросить жениха , как в прочем и после официальной , он ей еще не муж . И Алисии не нужно адаптироваться , только потому , что его особунейшество так решило …. это теперь ему придется адаптироваться 😜 О чем спорим , Райн хотел из Алисии сделать , любовницу , ну а когда из цветочницы превратилась в принцессу , переобулся и захотел в невесту , тут двойные стандарты.
Светлана, я пас в этот раз. 🙂 Если случится что-то интересное … кто знает. 🙂 😉
Sety, Согласна со Светланой: то, что у них была близость- не делает их женихом и невестой. Она пошла на это, чтобы его спасти
Sety, Да не утешить она его хотела, он сгорал и не справлялся с ее магией.
Sety, Более интелегентные способы не в характере Алисии))) ! Это проявление ЕЕ ЭМОЦИЙ, ее темперамента, не придушенного дворцовым воспитанием! ( ну, я так это вижу)🙂
Sety, у Алисии было простое воспитание, вся её изящность является большей частью врождённой, так бывает, когда и учиться изысканным манерам не нужно, есть уже в движениях свой шарм и очарование. Жила среди простых людей и поэтому для неё подлость является подлостью, а не фальшивым изображением своих чувств, как в этом «высшем обществе», в котором она успела немного вынужденно побыть. Отсюда и порыв с ударом в лицо, не пощёчина, а именно удар. Видимо так выразилась вся её ярость на то, как ведёт и вёл себя всё время Райнхарт. Он ведь даже не сильно опешил, так что Алисия его не разочаровала своими манерами. Что-то же должно его остановить от опрометчивых действий и высказываний, со временем оба поймут, где ошибались.
Sety, А мне как раз понравилось! Иногда можно только так!
Sety, Не понимает Райн интеллигентных способов, он по-хорошему никаких не понимает, надеюсь, что по-плохому поймет
Мне кажется она и сама уже может справиться с магией
Интересно, , кто ей сейчас приедет на помощь? Если снова Зиг, то это еще больше пошатнет её отношение к Райну.. Он то вроде уехал в гостиницу
Спасибо!!!! Так, горим, рядом Эдер…..наверное должен появиться Райн ))) Может все же объяснятся?! Хотя Райн ещё не совсем понял, что Алисия его единственная, а уж Алисия тем более не поняла, что тоже любит и любима)))) вон, думает, что примчался, потому что узнал, что принцесса🙉 будут доказывать друг другу что именно другой гад?!🙉🤣🦁
Ой ой! Горим! Кто спасёт? Может Эдер притащит кого-то. Или сам её потушит? Или она сама сумеет справиться с магией? Ну от таких новостей и воспламениться можно. Конечно, такая непосредственная и не меркантильная девушка, как Алисия понравилась братьям. А вообще-то, она уже взрослая и её приемная мама Должна была рассказать ей правду. А выбор что с этим всем делать, должен был остаться за Алисией. Но вышло,как вышло.Спасибо за продолжение.
Фаина Сальник, Зиг ближе, чтобы спасти
Девочка сильно расстроилась🙂
Ей теперь трудно будет кому то доверится. :(Спасибо за продолжение
Дайте девушке время, что бы подумать и сил, осуществить «подуманное», уважаемые Авторы!
Мне кажется, Алисия пока не в состоянии принять открывшиеся факты своей жизни… Сложно всё это! Ты знала себя, а теперь-раз… и ты вроде не ты… Нужно время всё переосмыслить. А магия разбушевалась всё же. Надеюсь, никому не принесёт вреда. И, я надеюсь, Райн тоже всё обдумает хорошенько и найдёт правильные слова, чтобы донести свои чувства до Алисии. Зигвальд пытается поддержать Алисию, но ей нужен Райн.