Королевская магия
Глава 2 
Алисия
Поезд потихоньку стал замедляться. Мы снова выехали из города и покатились вдоль леса, уже раскрывшегося сочной весенней зеленью. За лесом возвышались пики гор, и в отличие от низины, они были еще покрыты снегами.
— Миленько у вас здесь, — изрек Зигвальд, почему-то глядя в упор на меня. Как будто за все «миленько» Гриза отвечала лично я.
— Да, здесь красиво.
— Здесь красиво? Здесь очень красиво, Алисия.
— Это вы еще не видели Синуанские водопады. Через пару месяцев будет не протолкнуться, а когда нет большого наплыва приезжих, очень уединенное и невероятно прекрасное место. В детстве я часто убегала туда, когда хотела побыть одна и подумать над сюжетом…
Я осеклась, понимая, что слишком много говорю.
— Почему вы замолчали? — Зигвальд смотрел на меня с искренним любопытством. — Продолжайте. Мне интересно знать о вас все.
— Не думаю, что это уместно.
— Как будущему мужу — вполне.
Я вздохнула.
— Зигвальд, это просто легенда. В которой я, говоря откровенно, совсем не уверена.
— Из-за моего брата? — Его взгляд потемнел, насколько могут потемнеть рубины.
— Из-за себя. Вся моя жизнь перевернулась с ног на голову, у меня появился магический лев, чужая магия, а моя магия временно у вашего брата, но я даже понятия не имею, откуда она во мне взялась. Мне это предстоит узнать в самое ближайшее время, но я боюсь. Боюсь спрашивать у мамы хотя бы что-то, вы понимаете?
— Почему?
Готовая уже продолжать, я осеклась.
— Что — почему?
— Почему вы боитесь спрашивать? Правда — это всегда хорошо, Алисия. И никогда не страшно.
С этим я бы поспорила, но у меня не осталось сил. Поэтому я просто подняла руки, сдаваясь. Говорить Зигвальду о том, что я согласилась на его легенду, потому что мне все равно, было бы совсем отвратительно, поэтому я просто потянулась за саквояжем… и вспомнила, что его у меня нет. У Зигвальда хотя бы был. Небольшой.
— Скажем, что вас ограбили.
Он что, мысли мои читает?
— Хорошо хоть, что не пострадал при пожаре.
— Что?
Я махнула рукой.
— Не берите в голову.
Помимо львов, перевернувшейся с ног на голову жизни и прочего, у меня в жизни еще случилась первая ночь, о которой я отчаянно хотела забыть. Так отчаянно, что забыла у Райнхарта свою пьесу. Хотя ей с самого начала не везло.
— Алисия, — Зигвальд постучал тростью по диванчику рядом со мной, — не время впадать в уныние. Что бы там ни натворил мой брат…
— Ничего он не натворил, — поспешно сказала я. Пожалуй, слишком поспешно. — Но я не могу представляться вашей невестой.
— Не можете или не хотите?
Я подняла голову.
— Помните, когда мы уезжали? Вы сказали, что будете сопровождать меня как мой деверь. Что изменилось сейчас?
— Я узнал вас еще лучше и понял, что для моего брата вы слишком хороши. Вы слишком живая, Алисия, в вас столько чувств и огня… словом, я всерьез предлагаю вам руку и сердце. Хотя это и выглядит странно.
— Да, странно — это не то слово.
Зигвальд улыбнулся.
— Но, если вы против, я назовусь вашим деверем.
— Правда? — недоверчиво спросила я.
— Правда. Я поехал с вами, чтобы вам помочь, а не для того, чтобы создавать лишние волнения.
Я так привыкла к приказному тону Барельвийских и их специфическим методам решения спорных ситуаций, что сейчас просто не сразу нашлась с ответом. А ответ нашелся, поезд окончательно сбавил ход, дернулся и остановился.
В коридоре зашумели.
— Вас тоже интересует, кто все эти люди, которые так спешат покинуть купе, что толпятся в коридорах?
Я улыбнулась.
— Они просто торопятся.
— Куда можно торопиться в Гризе?
Хорошо, это уже куда больше похоже на Барельвийских.
— Например, к родным и друзьям, по которым соскучились. К любимым. К детям и родителям.
Зигвальд свернул газету и убрал ее на полку.
— Все-таки я в вас не ошибся, Алисия. Вы неисправимо романтичны. Тоже скучали по родным?
— По маме. Отца я не знала.
— По маме.
— Да. Я очень хочу ее увидеть, но…
— Но вы боитесь.
— Да.
— Не бойтесь. Я буду с вами, что бы ни произошло. — Он поднялся: стремительно. Помог накинуть мне на плечи накидку, легко подхватил свой саквояж и открыл дверь. — Вперед. Нас ждет Гриз и ваша совсем не страшная мама.
Зигвальд пропустил меня вперед, потому что в коридоре поезда под ручку ходить было нереально. Несмотря на лучший вагон, на полировку стен, позолоту схемиальных светильников и даже картины, вдвоем мы бы застряли, как Эдер в дверях. Я готовилась спрыгнуть с лесенки, но Зигвальд меня перехватил. То есть удержал, спустился первым и подал мне руку.
— Все-таки вы немного дикарка, Алисия, — сказал он, когда мы попрощались с проводником и пошли по перрону. — Куда теперь?
Перрон в Гризе был простенький, к тому же, один. Не то, что в Барельвице, где при незнании можно запутаться, куда вообще идти. Этот вел к старенькому зданию вокзала, знаменитого огромными витражными окнами и куполообразной крышей, правда, тоже покрытой красной черепицей.
— Сейчас выйдем на площадь, и нужно будет взять экипаж, — сказала я. — Мы живем не в черте города. Чуть… подальше.
— Чуть?
— Чуть.
Я написала это в своей пьесе. То есть не это, разумеется, просто героиня у меня тоже жила за городом и водила мобильез. Основное отличие между моей историей и историей Сесси была в том, что они с мамой изначально жили на ферме и занимались лошадьми. А мы с мамой переехали, потому что случился холодный год, начались перебои с цветами, и эрина Раллберг уже не могла мне платить так много. Через какое-то время мы с мамой сели поговорить о судьбе моих оставшихся не сильно больших сбережений, и она поддержала меня в том, что я должна ехать в Барельвицу.
— На сколько нам их еще хватит? Ну месяца на два. Может быть, на три, — сказала она. — А так ты осуществишь свою мечту.
Несмотря на то, что мама не всегда меня понимала, она всегда в меня верила. Даже когда я не верила в себя сама.
— У тебя все получится, Алисия, — говорила она, когда я приходила из цветочной лавки и бросалась писать.
Даже не представляю, как ей сказать, что у меня ничегошеньки не получилось. Пьеса в Барельвице, несколько раз горелая и побывавшая в Тайной канцелярии, руках эрцгерцога и его сестры (непонятно, что хуже), а я здесь. В одном-единственном новом платье и новой накидке.
Зато с магией.
На небольшой залитой солнцем площади, где я чуть не оставила в щербатом камне каблук, мы быстро поймали экипаж. Ошалевший от щедрости Зигвальда извозчик рассыпался в благодарностях и чуть ли не пылинки с нас сдувал. В Гризе экипажи были попроще: во-первых, таким как в Барельвице просто негде было пройти, а во-вторых, здесь действительно были очень красивые места, и крышу с полотняными боками на экипажи натягивали только во время дождей. Поэтому пока мы ехали, извозчик нам рассказал чуть ли не про все достопримечательности, где обязательно стоит побывать и что посмотреть.
Солнце припекало так, что я даже сняла накидку, а, слушая об известных мне с детства местах, провалилась в собственные мысли. Запоздало подумала о том, что на перроне и в здании вокзала даже не смотрела по сторонам, так что не могла сказать, видел ли меня вообще кто-то.
Меня. Нас.
— Место, конечно, не в центре города, — продолжал бормотать извозчик. — Уж не знаю, почему вы там решили остановиться, но до Синуанских водопадов там рукой подать. Прогуляться, воздухом подышать полной грудью… м-м-м-м… красота!
В подтверждение своих слов он глубоко вдохнул.
Миновав несколько домиков, спрятанных от посторонних глаз за лесом, мы выкатились по изгибающейся дороге к нашему.
— Ну-с, приехали! Благодарю, ваша светлость! Леви!
Я чуть не улетела с подножки, услышав обращение в свой адрес. Не улетела, потому что рядом был Зигвальд, который снова меня поддержал, а следом услышала грозный голос мамы:
— Алисия?! Кто этот мужчина?!
Выглядела мама тоже очень грозно: она стояла, сдвинув брови, сложив руки на груди, и смотрела на меня в упор.
— Мой будущий муж.
Вообще-то я собиралась сказать совершенно другое. Я собиралась сказать, что этот мужчина меня увез из столицы, потому что я попала в неприятнейшую ситуацию, и что он помог мне, когда я осталась одна, но сказала то, что сказала.
Мама открыла рот. Закрыла.
Глаза у нее стали как первые галлиры — круглые и очень большие, и у меня по ощущениям тоже. Положение спас Зигвальд: поставив саквояж на землю, он шагнул к моей маме с самой милой улыбкой, которую только мог изобразить. Взял ее руку в свою и со словами:
— Безумно рад нашему знакомству, эрина Армсвилл, — поцеловал.
Я обернулась на извозчика, как будто он мог мне помочь и все исправить, но извозчик просто наслаждался картиной. Увы, не пейзажей, мне же он подмигнул и поднял вверх большой палец.
— Поздравляю, леви!
В этот момент на него обернулся уже Зигвальд:
— Мы вам очень благодарны, Ричард. Счастливой дороги.
— Да, конечно! — Ричард подхватил вожжи, повозка заскрипела колесами по земле.
Я, если честно, упустила момент, когда извозчик с Зигвальдом успели познакомиться: видимо, когда я стояла на площади, оглушенная прибытием, а они договаривались о цене. Тем не менее сейчас у меня были проблемы поважнее — например, как сказать маме, что я сказала не то.
— Что же мы стоим! — воскликнула она. — Заходите в дом. Я накрою на стол, или сначала покажу вам комнату… Вам придется спать в комнате Алисии, а дочь я заберу к себе. У нас не так много спален.
Последнее мама произнесла немного извиняющимся тоном. С Зигвальдом они еще не успели толком познакомиться, но, судя по всему, в нем безошибочно угадывался аристократ. Или она просто услышала, что сказал извозчик?
— Алисия, дорогая, — мама шагнула ко мне и порывисто меня обняла.
Потом смущенно отстранилась, и, явно испытывая неловкость, указала на распахнутую дверь.
— Прошу, проходите.
Я была не в себе. Я определенно была не в себе, когда это сказала, и еще больше я чувствовала себя не в себе сейчас. Поэтому просто приняла руку Зигвальда, шагнула за ним в дом, а следом за нами уже спешила мама.
— Слуг у нас нет, мы все сами, — забормотала она. — Поэтому располагайтесь вот тут, в гостиной, а я сейчас…
— Эри Армсвилл, — Зигвальд мягко ее прервал, — я высоко ценю ваше гостеприимство, но я из тех, кто в состоянии самостоятельно застелить себе постель и сделать все, что позволяет сделать наличие двух рук и разума. Поэтому я буду благодарен, если вы просто покажете мне, где я могу оставить свои вещи и привести себя в порядок.
— Ох, — мама всплеснула руками. — Да, конечно. Пойдемте.
Поскольку я все еще пребывала не в себе, мне оставалось смотреть, как мама и подмигнувший мне Зигвальд скрываются на второй половине дома. Если так можно выразиться. Домик на самом деле был миниатюрный: две спальни, мамина и моя, небольшая ванная комната с умывальником и поливочной схемой, которая все время ломалась, из-за чего шла то очень холодная, то очень горячая вода. И место, где, собственно, осталась я — кухня и по совместительству гостиная-столовая.
Для привыкшего к совершенно другим интерьерам и масштабам Зигвальда, наверное, это было примерно то же самое, как если бы я зашла в дощатую сувенирную лавочку, которыми пестрели улицы Гриза, и в которой помимо сувениров и владельца не мог поместиться никто, и осталась там жить.
Пресветлый! Что я наделала?!
На этой безумной мысли меня и застала мама.
— Алисия! А где твои вещи? — Она выглядела взволнованной, но улыбалась.
— Я их забыла.
Вот, даже не солгала.
— Забыла?! Как же так?
— Очень торопилась на поезд.
— Ох, узнаю свою девочку. Вечно все теряет. Вечно витает в облаках. Но… его светлость?! Алисия, как вы познакомились?
— Прошу прощения, — к нам вышел Зигвальд, чем снова меня спас. — Алисия, должно быть, сильно устала с дороги. Ты хочешь есть, огонек мой?
«Огонек» меня просто добил.
— Прошу прощения, — это сказала уже я и убежала в спальню.
В мамину, потому что мою занимал Зигвальд, а оказавшись в маминой комнате, поняла, что совершенно не знаю, что мне делать. Я думала приехать, закрыться у себя, прорыдаться и начать все заново — в Гризе, в цветочной лавке, с новой пьесой, но у меня осталась только мамина комната, в которой рыдать не рекомендуется — сразу начнутся вопросы.
Я просто хотела, чтобы меня оставили в покое.
Чтобы я могла как следует подумать о Райнхарте, чтобы потом больше о нем не думать. Совсем. А получилось…
Я подошла к приоткрытому окну. Оттуда тянуло свежестью и теплом, характерным даже для ранней весны. Сколько себя помню, я привыкла просыпаться от этой волшебной свежести, от громкого пения птиц — в Гризе поющих птиц было много и в городе, от ощущения солнечного нового дня. Мне казалось, стоило мне вернуться — и все вернется, но вот я вернулась — и все по-другому.
Как так может быть?
И почему до сих пор так больно?
Прислонившись лбом к стеклу закрытой рамы, как делала в детстве, я смотрела на бегущую вдоль поля дорожку. Мамина спальня выходила сразу на две стороны. С одной — на виднеющийся вдалеке лес и деревья, наклонившиеся к нашему дому так, что тень была даже когда ярко светило солнце, с другой — на дорогу. В моей комнате окна тоже выходили на дорогу, и, когда я уезжала или когда возвращалась, я смотрела на них из повозки и думала об уюте. О том, что это мой дом.
Когда мой дом перестал быть моим домом? И почему?
В дверь тихонечко постучали.
— Да?
Я обернулась на скрип. Мама вошла и осторожно прикрыла ее.
— Солнышко, прости меня. Я даже не подумала, что ты можешь устать с дороги… Но такие новости, сама понимаешь. Я просто не могу с ними справиться.
— Все хорошо, мам. Сейчас я к вам выйду.
— Лучше отдохни и переоденься. Я принесу твое домашнее платье, и, если хочешь, можешь немного прилечь перед ужином. Прости, я так волнуюсь, мне давно не приходилось общаться с его светлостями.
Я моргнула:
— Что?
— Что?
— Ты сказала — давно не приходилось общаться с его светлостями, мам.
Мама покраснела. Потом слегка побледнела.
— Я просто оговорилась, солнышко.
Или не просто. Мне стоило продолжить наш разговор, спросить ее, где она на самом деле общалась с их светлостями и когда, но я поняла, что у меня просто не осталось сил.
— Я принесу тебе твое платье, — поспешно сказала она, — и нижнее для сна. Если захочешь прилечь.
Вышла она очень быстро, а я опустилась в кресло и закусила губу. Стоит ли удивляться, что в моей жизни сейчас столько лжи, если вся моя жизнь — ложь? Мама говорила, что отец умер, когда я была совсем маленькой, но что, если это не так? Что, если он какой-то знатный аристократ, а она… кем она была для него?
Все, не хочу больше об этом думать.
Просто не хочу.
Мама действительно принесла мои вещи, но надолго у меня не задержалась под предлогом того, что оставлять гостя одного неприлично. Что касается меня, я с наслаждением избавилась от корсета, от верхнего платья, от всей красоты, что шила эрина Нерелль с помощницами, и постояла под бодрящей холодно-горячей водой. После чего, насухо растеревшись полотенцем, надела сорочку и нырнула под старенькое потрепанное покрывало.
Я думала, что чуть-чуть полежу, прислушиваясь к голосам Зигвальда и мамы, доносящимся из-за двери: тихим — слов не разобрать, убаюкивающим, а после оденусь и выйду к ужину.
Эта мысль и стала последней в моей голове, я снова открыла глаза только утром. На второй половине кровати спала мама, за окнами потихоньку начинало светлеть.
Я полежала, прислушиваясь к глухому биению сердца, гулкому, ровному. Попыталась почувствовать магию или Эдера, но услышала только тишину. Попыталась почувствовать себя, и на глаза все-таки навернулись слезы.
Выскользнув из-под одеяла, я осторожно, стараясь не шуметь, переоделась в домашнее платье. Подхватила лежащую на кресле накидку, обулась и выскользнула из дома. Прохладное утро попыталось кусаться, но после Барельвийской погоды тут же смущенно отступило.
Чтобы попасть на Синуанские водопады, сразу за поворотом нужно было свернуть к лесу. Потом — по знакомой тропке, по которой я бегала сотни раз, хоть мама и ругалась, когда я уходила одна — до подъема на возвышенность. Там даже сделали лесенку и ступени для приезжих, в детстве я предпочитала карабкаться по склонам сама, но сейчас подумала, что лесенка мне пригодится.
Я шла, ускоряя шаг, все быстрее и быстрее.
Туда, где всегда чувствовала себя свободной. Туда, где отступали все невзгоды, а мир раскрывался яркими вдохновляющими красками. Туда, где встретить рассвет — все равно что встретить Пресветлого.
Я так торопилась, что даже не сразу услышала треск веток за спиной. Когда услышала — обернулась. Наткнулась взглядом на наступающего на меня волка. Ойкнула, шарахнулась назад. Нога подвернулась, я вскрикнула и кубарем покатилась с горки.
Королевская магия
Купить
Да уж… кто же этот мужчина?🤔🤣 Вопрос, конечно, интересный. Не понятно, почему настоящая мать Алисии оставила ее без средств к существованию. Если она погибла, то должна была хотя бы какой-нибудь левый счет в банке оставить на черный день, ну или брюлики какие сунуть… почему Алисия с женщиной, которую она считает мамой, остались в таком бедственном положении? Если она где-то скрывается, так тем более должна была хоть как-то помогать. Даже если бы она боялась напрямую связаться с дочерью, можно же как-то через третьих лиц это делать… Ну зато теперь светлости не дадут с голоду помереть.
Jana, Может ей сказали , что ребенок родился мертвый …🤔 и она о дочери не знает ..
Светлана, Может быть. Но тогда почему не позаботились те, кто ребенка решил спрятать? Ведь нэесли оставили в живых, значит зачем-то она им нужна, а где гарантия, что она бы выжила без средств?
Jana, *а где гарантия, что она бы выжила без средств?*… Алисия не сирота , живет с *мамой* , могли приглядывать , а небогатая незамужняя женщина с ребенком , менее заметна , чем обеспеченная или богатая , до бедных меньше дела и сплетен.🤷Потом у того кто скрывал и держал все в секрете , не было цели купать Алисию к в роскоши , главное это до поры сохранить тайну.
Светлана, Так и не надо в роскоши, но не на грани нищеты хотя бы
Jana, 🤔…это если у человека есть сердце и сострадание , а если мы имеем злодея которому наплевать и ему безразлично в каких условиях живет Алисия… Но есть и другой вариант , что если Алисию хотели убить , а камеристка спасла ребенка , убежала и затерялась в провинции…
Светлана, Очень интересно, что же там случилось
Кстати, я подзабыла, в газетах уже объявили, что эрцгерцог женится на цветочнице? Если да, какой к чёрту Зиг жених?!:)))
Julia Snork, Нет , официальной помолвки не было.
Светлана, Спасибо. 🙂
Все таки деверь 😕 а жаль , так хотелось позлить Райна .😢 Как хорошо когда не командуют и не давят ,а находят компромиссы и считаются с твоим мнением , такой как Зик … 🤗
#ХЭ_будет? #не_скажу_а_то_неинтересно_читать Скажите, а? Можно только мне по секрету.
Александра, 😀😀😀
#ВсеЕстьВИнстаграм
Марина Эльденберт, Не нашла (может, плохо искала). Буду верить, что ХЭ, так жить легче.
Александра, все будет, разумеется ) Мы не пишем книги без ХЭ)
Марина Эльденберт, Люблю вас 💖💖💖
Марина Эльденберт, Ушла смотреть)
Не понимаю, а чего бы не сказать маме правду? Тем более, что от мамы тоже потребуется эта самая правда, а не фиалки, которые она до сих пор Алисии за уши совала. Понятно, что для широких масс надо придумать легенду, но зачем сразу женихом-то представлять? Хороший знакомый, и хватит с него. А Алисия опять повелась. То, что Зишу она сразу понравилась даже не сомневаюсь, тем более на базе соперничества с братом
Jana, Нууу… мама ведь тоже правду не говорила , так почему бы и … А Зиг молодец , пусть братец побесится , а то видите ли за ним все бегают и жаждут быть его любовницей . может корону пора с головы Рейна снять и щелкнуть поносу . Мне нравится этот ход , жду реакции Рейна 😉
Светлана, Мама не говорила, подозреваю, чтобы спасти ей жизнь. Хотя, в принципе, когда она потащилась в столицу, могла бы и намекнуть, что это может быть для нее опасно. Или мама сама не знала, чья она дочь? Мне Зиг, конечно, нравится, но вот Алисия пока как коза на привязи, куда потянули, туда и идет
Jana, Понятно , что мама хотела ей добра и оберегала от любых неприятностей , и уж точно не могла предугадать с кем Алисия столкнется . Мать можно понять , но в тоже время Алисия далеко не ребенок и должна знать правду , хотя бы на всякий случай. Может Алисия не хочет расстраивать маму и решилась на это вранье из благих намерений? ..* Алисия пока как коза на привязи, куда потянули,*… по большому счету у нее и выхода другого нет , Зиг ей сейчас необходим , пока она не научится управлять силой … только интересно , что он будет делать , если Алисия воспламенится , также как Рейн лезть целоваться 🤭😉 или все таки существует другой способ.😜
Светлана, возможно, женщина, которую Алисия считает своей матерью, не является ее настоящей матерью.
Sety, настоящая мать Алисии , если Себ не ошибся , является Свентана Эмрос ( биологическая), а сейчас мы говорим о матери которая вырастила …
Светлана, есть несколько вариантов жизни Свентаны. Официальная версия — она покинула Леграссию и живет в чужой стране, но никто не знает, где она и чем занимается. Это может быть правдой. Или, если хотела остаться с ребенком, она притворилась камеристкой своей лучшей подруги.
Вариант 2: если графиня Тимрэ была верна королеве, она избавилась от Свентаны, но сохранила ребенка в качестве будущего козыря.
п.п. Мне кажется, что Зиг и Алисия не найдут ее мать, когда дойдут до дома, где А. выросла.
Sety, ..герцогиня и претворилась камеристкой 🤔и все это время жила , как обычная плебейка , ради того чтоб остаться с дочкой и лишить себя прежней роскошной жизни … мало вероятно . Проще было вывезти дочь из страны и там с ней соединится … например взять как воспитанницу…. Тем более , что ей ни кто все эти годы не интересовался. Второй вариант , более правдоподобен.
Светлана, Полагаю, что достаточно просто телесного контакта, за руку взять, или обнять. Не думаю, что Зиг успеет воспользоваться, сейчас Рейн, если надо будет, вертолёт изобретет, но примчится на всех парах, там же, блин, теперь не просто цветочница и драматург, а еще и выше его в очереди на трон.
Jana, А я бы повторила сцену , когда Алисия с Зигом читали по ролям , 😜🤭 сейчас это было бы в тему . Алисия явно не будет говорить… это не то , что ты подумал…. , а совсем на оборот… именно то что ты подумал😍😂😂😂
Светлана, Ну так-то по законам жанра Рейн в этот момент как раз и должен появиться, но не думаю, что там далеко зайдёт. А вот то,что он будет рвать и метать, это точно. Вообще в этой книге любовная линия пока что явно уступает политической, и тут основной конфликт между героями будет. Учитывая еще и то, что корона, как вы говорите, у Рейна, явно уже ему все уши натерла, тяжело там все будет эмоционально
Jana, Судя по аннотации , королевой будет Алисия , а Рейну придется побороться за ее внимание 😉
Светлана, Так исходя из того, что мы узнали в первой книге, она первая в линии престолонаследия, так что если Рейн хочет править, то жениться ему на ней надо как ни крути, а вот как он этого будет добиваться, вот про это мы и будем теперь читать
Jana, И как он будет сейчас некрасиво выглядеть , не была наследницей предлагал стать только арэне , а узнал … сразу женится…. Бррр…. Алисию жалко , но у девочки есть достоинство и мучаться Райхарну надеюсь долго…
Jana, Согласна, что стоит сказать матери всю правду, когда хочешь услышать её же взамен
pynteranj, Правду стоит, но она видимо не хочет всю,т.к. придется рассказать про Рейна, а она не готова. Она зла на Рейна да и в себе до конца не разобралась. Так что однозначно ответить на все возникшие вопросы не сможет, поэтому пока такой вариант самый оптимальный
Мне вот очень любопытно,а зачем ему это? Я не очень верю в искреннюю влюблённость. Хотя всё может быть. Спасибо.
ojeseleva, А в просто помочь невесте брата ?
Рейнхарт будет очень недоволен и рассержен, и видимо его брат огрёбет от него по полной, ох Алиссия ты влезла в чужую игру, без всяких представлений о ней
pynteranj, А кто виноват? Рейн сам виноват. А брат сможет за себя постоять. Тем более, если ему правда нравится Алиссия, будет бороться за нее и Рейн осознает, что она не одна из его обыденных любовниц
pynteranj, А разве Рейн этого не заслужил , он Алисию выше чем любовницу и не рассматривал, 😡
Йохууу! !! Уррра, прода!!!! Девочки, спасибо что вернулись к этой истории!!!
Алисия своим согласием на легенду о женихе навлекает очередные проблемы на свою пятую точку. Уверена, что Зиг не так прост !
Начала читать роман, очень интересно, много вопросов на какие хочется уже ответы 🤩