Лиарха
Глава 3. Смена курса 
Сообщение от Дженны застает меня на полпути домой. Примерно там же меня застают новости, от которых бросает в холодный пот: «Ромина Д’ерри арестована и обвиняется в покушении на убийство». Раньше я бы многое отдала, чтобы это увидеть или услышать, но сейчас мне становится дурно. Поэтому я не вижу ничего и никого, кроме транслятора, по которому бегущей строкой, в самом низу вытягиваются строки с комментариями. Ведущий беззвучно, как рыба, открывает рот, но все, что он говорит, дублируется в этой бегущей строке. А гусеница вокруг меня кипит и бурлит, точнее, кипит и бурлит человеческая волна, набирающая силу:
— Надеюсь, эта тварь получит по заслугам!
— Сомневаюсь, что они это допустят.
— Как такое вообще пропустили в новости?
— Кому-то это было надо.
Кому-то это точно было надо, но у меня даже пальцы не гнутся, когда я набираю Митри.
— Мит? Вы где?!
— Гуляем. Погода сегодня хорошая…
— Домой. Срочно! — рычу я, и только сейчас понимаю, что они без меня не войдут.
Дальше все сливается в какую-то странную вереницу лиц, окружающих меня, и гул голосов. Я вылетаю из гусеницы, бегу в сторону дома, и только увидев сестер, прихожу в себя. Мне стоит немалых усилий не затолкать их за дверь и спокойно пройти сканирование. Только оказавшись внутри, у лифтов, я выдыхаю спокойнее. Митри смотрит на меня в упор, Тай зевает — видимо, нагулялась и хочет спать.
Оказавшись в квартире, я первым делом спрашиваю, не хочет ли она поесть — но нет, она не хочет. Они действительно нагулялись и перекусили в кафе. Мои сестры перекусили в кафе! Море, раньше я себе и представить такого не могла, а сейчас не могу дождаться, пока Тай заснет. Только когда сестренка начинает тихо сопеть, вываливаюсь из ее комнаты на кухню. По большому счету, это и кухней нельзя назвать, скорее, обеденной зоной. Здесь на высокой мраморной столешнице стоит машина, которая делает льяри, в шкафах полно посуды, а за столом удобно собираться всей семьей. Здесь есть холодильник, который можно забить продуктами, и у меня теперь есть деньги, чтобы это сделать.
Я падаю на стул и утыкаюсь лбом в сцепленные ладони.
Как это произошло? Почему?
— Эй! Мне кажется, или ты должна выглядеть повеселее? — Митри ногой отодвигает стул, а после садится рядом.
Я поднимаю голову.
— Весь Ландорхорн просто гудит! Эта дрянь получит то, что заслужила! — В глазах Митри горит ярость, и сейчас мне кажется, что она невыносимо похожа на Лэйс. — Вирна! Да что с тобой! Ты радоваться должна!
Странно, но радости во мне нет. Я прислушиваюсь к себе и понимаю, что это действительно так. Во мне нет радости по поводу того, что Ромину будут судить, зато возникает множество вопросов — плюсом ко всем, что уже появились сегодня.
— Вам придется посидеть дома.
— ЧТО?!
— Ты не слышала, что я говорила раньше? Ромина не оставит это так.
— Ты поэтому такая кислая? — интересуется Митри, а потом улыбается. — Боишься, что она причинит нам вред?
— Это не смешно! — рявкаю я. А после поднимаюсь и отхожу, чтобы налить себе воды. Вода. Жмурюсь, опираюсь о столешницу, и очки Вартаса, которые я прицепила к вырезу джемпера, падают на стол.
— Может, хватит на меня рычать? — Митри складывает руки на груди, когда я поворачиваюсь. — Ты совсем невыносимая стала после того, что случилось у океана.
Поскольку я молчу, сестра продолжает:
— По-моему, тебе стоит разобраться со своими парнями.
— Что ты сказала?!
— Со своими парнями, — она пожимает плечами. — Один из них сегодня звонил мне, чтобы узнать, где ты, а второй чуть не открутил ему голову на берегу. Ладно. Так что не так с Роминой?
Она переводит тему раньше, чем я успеваю на ней сосредоточиться. Если бы я знала, что не так с Роминой.
— Мне это не нравится, — говорю я.
— Не нравится, что она наконец-то огребет за то, что пыталась тебя убить?
— Не нравится, что это происходит так. Въерхи не ставят друг друга под удар. Даже если предположить, что всплыли какие-то новые доказательства…
— А они всплыли, — сообщает Митри. — Подробностей я не знаю, но тот, кто едва не открутил голову Вартасу, нашел какое-то доказательство. Именно по поводу этого весь Ландорхорн стоит на ушах.
Во мне кончаются не только слова, но даже мысли.
— Все говорят только о том, что въерхи за правосудие… точнее, половина говорит о том, что въерхи за правосудие, а другая — что ей все равно ничего не будет.
— Подожди, — говорю я. — Ты сказала, доказательство нашел Лайтнер?
— А до этого я сказала — разберись со своими парнями, — ехидно напоминает сестра. — Видела бы ты сейчас свое лицо!
Я сегодня достаточно насмотрелась на свое лицо. В особенности — на глаза, чтобы понять, что с Лайтнером нам лучше никогда больше не видеться. То, что он в очередной раз мне помог, дела не меняет. Возможно, стоило бы с ним поговорить и сказать все как есть, но после этого будет только хуже. По крайней мере, для меня. Мне проще знать, что мы с ним так и останемся… я не могу подобрать этому слова. Врагами? Нет, это совершенно точно не то. Мы не враги, не бывшие, не друзья. Мы друг другу никто, наверное, это то самое определение, которое я искала. Пусть так оно и остается, потому что никто — гораздо проще, чем когда даешь себе и чувствам хоть какую-то маленькую лазейку. Возможность, которая будет тянуть, как океанская волна, с силой, которой противиться бесполезно.
— Льяри хочешь? — спрашиваю я.
— Не хочу, — отвечает Митри. — И в школу я тоже пойду. Не собираюсь сидеть дома только потому, что ты решила, что Ромина может мне что-то сделать. Пусть только сунется — я выдеру ей все волосы. И не надо меня пугать тем, что сама она не сунется!
Сестра поднимается раньше, чем я успеваю ответить, и убегает к себе. Хлопает дверь.
Нет, с меня определенно хватит. Поговорю сегодня с Дженной — либо перед погружением, либо после. Надо решать вопросы постепенно, иначе так и свихнуться недолго.
Дженна!
Я вспоминаю о сообщении, которое упало мне на тапет в гусенице, примерно перед тем, как среди шепота и неровного гула голосов я услышала первые слова о Ромине и увидела ту трансляцию. Открываю мессенджер и читаю: «Сегодня с выходным не получится. Жду тебя как обычно на смену».
С обычной сменой все очень сложно. Хотя бы потому, что я еду поздним вечером в солнцезащитных очках. Если бы я была уверена, что сила воды… или сила лиархов, я пока не знаю, как это называть, реагирует только на близость моря и океана, я была бы спокойна. Но помимо моря и океана, еще была раковина в Кэйпдоре и мои глаза перед домом, который вполне себе на суше и весьма удален от воды. Поэтому — солнцезащитные очки, поэтому я еду в «Бабочку» за несколько часов до смены и до того, как нам будут делать макияж.
Остается надеяться, что Дженна на месте, и что с ней я смогу переговорить заранее.
Дженна на месте, я это выясняю, когда приближаюсь к ее кабинету. Она редко повышает голос, но сейчас он резкими нотами вспарывает пространство:
— Нет, едх его утопи, это совершенно нам не на пользу!
Можно остаться и дослушать, но это бессмысленно. Во-первых, здесь повсюду камеры, а во-вторых, Дженна мгновенно берет себя в руки. По крайней мере, дальнейший разговор я разобрать не могу.
Секретаря она предсказуемо отпустила, поэтому сейчас я толкаю дверь и вхожу. Сначала — в приемную, только потом — к ней в кабинет. Уже готовлюсь увидеть непробиваемую физиономию Н’эргеса, но вместо этого вижу вполне себе пробиваемую.
Въерха, который присутствовал на юбилее. Который вместе с Дженной проводил аукцион. От неожиданности замираю, а он поворачивается к ней, хотя рука с сигаретой указывает на меня:
— Это вообще нормально? Это? К тебе все входят без стука? Или в моем клубе просто проходной двор?!
Он почти рычит, и судя по тому, что я вижу, разговор у них складывается не самым лучшим образом.
— Льен, ты знаешь, кто она такая. — В голосе Дженны слышится если не ответное рычание, то очень близко к тому.
— И это повод вламываться к тебе в кабинет?
— Вирна, что ты здесь делаешь? — Дженна затягивается, делая вид, что последних слов просто не слышала.
— Ты сказала про обычную смену, и я…
— Про обычную смену. Когда я сказала про обычную смену, я имела в виду обычную смену. Но раз уж ты здесь, проходи.
— Ты серьезно? — усмехается въерх. — Ты будешь говорить при этой девчонке?
— Почему бы и нет. — Алые губы растягиваются в улыбке. Я все время удивляюсь, как ей удается поддерживать макияж в идеальном состоянии. Особенно губы, хотя она постоянно курит. — У нас с Вирной нет секретов друг от друга. Правда, Вирна?
Мне стоит немалых усилий не потянуться к сумке, где лежат солнцезащитные очки. Вместо этого я отвечаю:
— Правда, — и прохожу к столу.
Устраиваюсь на стуле, всей кожей чувствуя взгляд въерха, липкий и ледяной. От него хочется помыться, и я начинаю жалеть, что с нами нет Н’эргеса. Никогда бы не подумала, что такое скажу, но мне не хватает его отмороженности, чтобы с кожи кристалликами льда осыпалось это мерзкое чувство.
— Вернусь, когда вы закончите, — сообщает въерх, а я пытаюсь вспомнить его имя.
Мильен Т’ерд, кажется. Несмотря на то, что меня трясло на той сцене, имя я запомнила. Получается, он тоже в курсе того, что делает Дженна? Как много въерхов — с ныряльщиками? И почему?
— Вот так, — Дженна пожимает плечами и снова затягивается, — не самый простой день. Уверена, ты уже в курсе того, что развернули с Роминой Д’ерри?
Она говорит настолько спокойно, настолько нейтрально, что если бы я не слышала, как она кричит пару минут назад, ни за что бы не поверила, что эта женщина вообще способна повысить голос. По ощущениям, они идеально гармоничны с Н’эргесом, Мильен Т’ерд выбивается из этого уравнения. Или нет? Слова Алетты всплывают очень некстати — о том, как въерхи выбирают себе любовниц. Дженна и светловолосый — может ли между ними быть что-то большее?
Вопросы множатся, как налипающие на шипастую мину водоросли. Раньше их выбрасывали в море и в океан, чтобы избежать выходов на воду. Говорят, оставшиеся так и дрейфуют где-то в водах, изредка фиксируют вспышки-взрывы. Когда подводные жители забывают об осторожности.
— Да. Поэтому я здесь.
— Поэтому я попросила тебя просто прийти на смену. К тебе сейчас будет приковано самое пристальное внимание.
— Ко мне?
— Разумеется. Ты же не думаешь, что все это будет сделано тихо? Если бы Ромину Д’ерри хотели осудить тихо, мы бы не стали свидетелями того, что творится сейчас. — Дженна откидывается на спинку стула, обводит рукой кабинет. — Зрителями того спектакля, который они устроили. Им нужно показать, как они заботятся о людях, и они нашли способ это сделать. Когда до тебя доберутся журналисты, а они доберутся, от тебя захотят услышать то, что выгодно въерхам. Все, что нам нужно — это дать им понять, что ты готова играть по их правилам. В тот момент, когда они в это поверят, мы нанесем удар. Или попросту расскажем, как все было на самом деле. Это будет легко. Тебе же есть, что рассказать, Вирна?
Она пристально смотрит на меня, дым окутывает тонкие пальцы, а сигарета кажется бесконечной. В эту минуту я вспоминаю про сигарету в банке и бабочку. Ее крылья, кажется, пропитались дымом настолько, что от одного прикосновения она могла рассыпаться пеплом.
— Да, — отвечаю я. — Да, мне есть, что рассказать.
— Вот и чудесно. Мильен устроит нам прямую трансляцию. У него отличные связи в СМИ.
Кресло разворачивается, Дженна закидывает ногу на ногу.
— Мы построим твое интервью таким образом, чтобы всем стало понятно, что правосудие въерхов представляет из себя на самом деле. Я не хотела говорить заранее, но даже лучше, что ты узнала об этом сейчас. По крайней мере, ты будешь готова, когда тебе начнут задавать вопросы. Тебе еще не приходил вызов от политари?
— Нет.
— Значит, скоро придет. — Она задумчиво закусывает губу. — Сейчас самое главное — это вести себя естественно, Вирна.
Вести себя естественно — это, похоже, единственное, что мне остается. Проблема только в том, что с каждым днем во мне все меньше и меньше естественности. Все меньше меня.
— Что насчет погружений? — спрашиваю я.
— Сейчас это уже не так важно.
— Еще сегодня утром это было чрезвычайно важно.
Дженна смотрит на меня в упор.
— Тебе так не терпится снова оказаться под водой?
Первая бабочка в банке была утонувшей. Точнее сказать, ее утопили. Именно поэтому я подумала о Ромине, именно поэтому я не поверила, когда Д’ерри скривилась, увидев банку в моих руках.
Вот только Лэйс имела в виду вовсе не Д’ерри.
— Мне не терпится рассказать всем о том, что въерхи из себя представляют.
— Уже совсем скоро ты сможешь это сделать. — Дженна снова мне улыбается. — В конце этой недели, или, возможно, в начале следующей. Нам нужно выбрать удобный момент, когда ты дашь интервью…
— С интервью все чудесно, — перебиваю я. — Но ты не подумала кое о чем важном.
— О чем же?
— О моих сестрах. Когда я соглашалась быть ныряльщицей, я знала, что сведения об установках изменят мир. Мое интервью мир не изменит.
— Вирна, работать с тобой — одно удовольствие. — Дженна расслабленно откидывается на спинку кресла и бросает окурок в пепельницу. — Когда мы зададим правильные вопросы — почему именно сейчас? Почему правосудие заработало не тогда, когда все случилось с тобой? Или почему избавителем и героем стал именно сын Диггхарда К’ярда? — твое интервью не просто изменит существующий мир. Оно станет взрывом, который его уничтожит.
Не то чтобы я не догадывалась, что сведения об установках произведут взрыв… я не догадывалась, что мне придется говорить о Лайтнере. Я даже согласилась на все это при условии того, что мне не придется приближаться ни к нему, ни к его отцу. Поэтому сейчас мне стоит немалых усилий остаться спокойной.
— Мы так не договаривались, — отвечаю я.
— Ты сейчас о чем? — Дженна приподнимает брови.
— О Лайтнере К’ярде. Я не стану о нем говорить. Ни здесь, ни на прямой трансляции. Если мне зададут вопрос с его именем, я просто на него не отвечу.
Она снова улыбается. На этот раз холодно.
— Я понимаю, Вирна. Тебя с ним связывают непростые отношения…
— Ошибаешься. Нас с ним ничего не связывает, и это так и останется. Ты хотела правды и откровенности — я откровенно тебе говорю. Я ни слова не скажу про Лайтнера К’ярда. Его имя упоминаться не будет. По крайней мере, мной.
— Хорошо. Я тебя поняла. — Она поднимается — пожалуй, чересчур резко, я остаюсь сидеть. Попытка посмотреть на меня сверху вниз ей тоже не удается.
— Мне нужно кое-что еще.
— Что же?
— Гарантия безопасности моих сестер. От тебя лично.
— Н’эргес этим займется…
— Пусть займется этим прямо сейчас. Потому что когда моя смена закончится, я хочу знать, кто будет их охранять. Как этим будут заниматься. Что будет сделано до, после и во время прямой трансляции. И еще. Мои сестры собираются вернуться в школу. С этим тоже нужно что-то решить.
Вот теперь я поднимаюсь, оттолкнувшись пальцами от края стола. Похвастаться ростом я никогда не могла, но сейчас мы смотрим друг на друга на равных. В глазах Дженны мелькает раздражение, которое тут же скрывается под привычной маской.
— Хорошо. Ты все это получишь, — произносит она, — когда смена будет закончена. Меня уже не будет в клубе, поговоришь с Н’эргесом. Он лично тебе все расскажет.
— Чудесно, — направляюсь к двери. В спину мне прилетает жесткий удар голоса:
— Вирна.
Останавливаюсь. Оборачиваюсь.
— Да?
— О чем ты хотела поговорить?
В глазах Дженны — бездна глубиной с Ктарианскую впадину. Она смотрит на меня жестко и так холодно, что по коже снова ползет царапающая ее изморозь. Сейчас мне кажется невыносимой глупостью то, что я собиралась ей рассказать. Особенно то, о чем я собиралась ей рассказать.
— О том же, о чем и ты. Я не настолько наивна, чтобы полагать, что ситуацию с Д’ерри раздули ради правосудия. Хотела узнать, что будет с погружениями. Как теперь все это будет. И что мне делать. Я пришла к тебе за советом, но ты меня опередила. Сообщив о новых условиях нашего соглашения.
Взгляд ее немного смягчается. Немного — это именно то слово.
— Назовем это временной сменой курса, Вирна. К погружениям мы еще вернемся. Чуть позже.
Я растягиваю губы в улыбке, а после разворачиваюсь и выхожу. Внутри меня слегка потряхивает: от поединка с Дженной, но и от предстоящего. Погружение — совсем не то же, что прямая трансляция. Прямая трансляция осуществляется на весь Раверхарн, и если сейчас обо мне знает горстка политари, судья, его дочь и те, кто еще помнит учившуюся в Кэйпдоре калейдоскопницу, то после этого… Мне кажется, что мой мир летит в океан, как когда-то падала я. Только глубину, на которую он рухнет сейчас, не возьмет ни одна раг’аэна. Как бы там ни было, отступать уже некуда, и оглядываться тоже бессмысленно.
У меня только один путь — вперед.
В гримерной я, естественно, появляюсь первой, потом начинают подтягиваться девочки. Одной из последних влетает Тимри, наши помощницы по макияжу оживляются.
— Давайте быстрее, у нас сегодня еще планы на вечер, — говорит одна, подмигивая.
— Скорее уж на ночь, — хохочет Тимри. — У нас тоже — мы всю ночь разносим еду богатым засранцам.
ЗАСРАНЕЦ.
С этого слова началось мое знакомство с Лайтнером.
Ловлю себя на мысли, что улыбаюсь, и мне становится на удивление тепло. Думаю, что это тепло я сохраню на всю жизнь. Это то, что не позволит мне скатиться в страхи, сомнения или отчаяние, когда все начнется. Потому что — что бы ни говорил его отец, или что бы там себе ни думала Дженна, Лайтнер другой. Он настоящий. И то, что произошло с Роминой — не заказное. По крайней мере, с его стороны.
Дурацкие мысли.
Дурацкие мысли, от которых так сложно избавиться.
— Мэйс! Ты вообще собираешься делать макияж?
— Судя по выражению лица, ее с нами нет. — Тимри пихает меня в бок. — Эй!
— Я здесь.
— Надо же!
— К зеркалу давай, — командует девчонка, которая отвечает за макияж. — Говорю же, у нас с Нинни планы на вечер.
— На ночь!
Все смеются, и я к ним присоединяюсь. У меня есть целая смена, чтобы почувствовать себя частью совсем другой жизни. Жизни, в которой я — это просто я.
Лиарха
Купить
Жуть. Дженна больная на всю голову. И мне почему то думается что все таки это не отец Лайтнера отдал приказ на уничтожение других эрлатов с миротворцами и друзьями.
Опа! Люди-лиархи?! Значит нужен какой-то стимул, чтобы пробудить способности… Ведь Вирна тоже была типа человек, что стало причиной?
ТатТри, Секс с Лайтом, к тому же у него не было в тот момент совсем силы въерха, он её потерял, а после секса врач(к которому Лайт отвёз сразу Вирну после потери сознания от того, что её стал сжигать какой-то огонь) констатировал у Вирны полное отсутствие сил(не сил лиархи, он об этом не догадался, а просто сил), а при касаниях с Лайтом они стали обжигаться. У Лайта, наоборот, вернулась сила и он чувствовал себя прекрасно. Так что, вероятно, в этом мире въерхи забирали силу у лиархов, поэтому они исчезли. Дженна расскажет, если опять не будет половину выдумывать, почему лиархи стали людьми и с запертой силой, которая высвобождается только при определённых обстоятельствах. Лэйс не рассказала, как она стала обладать силой лиархи, при каких обстоятельствах. Хотя легенды этого мира, которые Вирна изучала в академии говорят о том, что всегда было три расы — въерхи(управляющие сушей, столпы силы), лиархи(управляющие водой, повелители глубин, берегущие воду в которой началась жизнь) и люди, которые должны были всех объединять. Люди стоят на грани двух миров. Ждём, что будет рассказывать Дженна и о чём говорят тогда легенды.
Тьяна, Супер мысли!! А что если правда въерхи подпитываются от лиархов!!! Это изменит все на 360°!!!
Ольга, Тогда вполне возможен вариант, что и лиархи без въерхов не выживут
Ольга АР, В фэнтезийных историях о магии пишут всегда, что есть магические силы земли, воды, огня и воздуха. По всей видимости жители данной планеты владеют: одни, въерхи, — магией земли и огня, а другие, лиархи — магией воды и воздуха. Лишиться какой-то магии, по всей видимости, не совсем хорошо для природы любого магического мира, так что всё равно те силы прорываются, как их не запирай на все замки. Сейчас назрел кризис, который должен решить эти проблемы, магия должна распространиться равномерно, тогда мир выживет. Каким образом всё объединится, неизвестно, но Лайт и Вирна должны быть вместе, магические силы должны объединиться и не быть враждебными друг другу. Авторы наши знают, как это будет, у меня даже версий нет, потому что для этого нужно иметь необыкновенную фантазию.
Ольга, Вот сейчас вы подали мне версию, что въерхи забрали у лиархов энергию, превратив их в людей без магических сил, а природа сама позаботилась, чтобы часть сил заблокировалась у них и раскрывалась при определённых обстоятельствах, то есть попаданию в свою прошлую естественную среду, океанскую воду, которая и есть для них жизнь. Тогда этот блок разрывался и сила полностью восстанавливалась, как и должна была быть всегда в лиархах. Инициация в воде. Въерхи, конечно, об этом знали, но не все, а только избранные, а также были изменены все прошлые легенды и история, чтобы к прошлому не было возврата. Ещё есть одна загадочная фраза во время занятий Вирны в академии, кто-то в ответ на какой-то вопрос профессора ответил : «До мировой катастрофы расы въерхов не было.» Да и сама легенда о сотворении данного мира является чуть ли не катастрофой, сопряжённой с убийством одного божественного брата другим : «…когда ладони небесного бога Роргха были соединены на время созидания, его вероломный брат Эльд ударил его огненным копьём в спину и тот рухнул на едва возникшую из божественной энергии планету. Упал лицом вниз, между водой и сушей и часть его силы навсегда впиталась в землю а часть ушла в воду.» Далее в хрониках есть такие сведения — в созданном таким образов мире были 3 расы — «въерхи(управляющие сушей, столпы силы), лиархи(управляющие водой, повелители глубин, берегущие воду в которой началась жизнь) и люди, которые должны были всех объединять. Люди стоят на грани двух миров». —))))Лиархи могли существовать как на земле, так и под водой, что делало их доминирующей расой, но они становились слабее, чем дальше уходили от воды. Согласно легенде, лиархи ушли, потому что исчерпали свою миссию на земле.—-))) Всё это из того, что изучала Вирна в академии и нашла в библиотеке въерхов с Кьяной для реферата. Ещё есть легенда «Как земля погубила океан» — о въерхе Хайенн и лиархе Горе, «Ныряльщица» гл 33 «Всё правда о въерхах», где Вирна рассказывает её содержание Лайту. Вот там есть завуалированный рассказ о том, кто у кого забирал энергию, и кто после этого просто мог погибнуть. Только вот ещё можно озаботиться вопросом, а почему обо всё совсем не помнят люди, которые были когда-то лиархами? Потеряли память, когда у них отняли магию?
Тьяна, Вот и я подумала, когда Дженна сказала, что все люди лиархи, значит людей совсем нет? Тогда, если всё-таки есть ещё и люди, значит, они просто все погибнут? Какая-то Дженна и правда маньячина!
Иоланта Карле, Тайна постепенно раскроется, а вот Вирна сейчас опять окажется перед выбором, умереть или спасти мир? Вцепились все в неё, то одного убить, то другого, то подставили так, что не выжить, а теперь ещё Дженна желает укрыться за её именем, убив миллионы невинных, играя жизнью близких. Вот почему её Родди не прикончил, как намеревался? А может Вирна всё же сможет силу перенаправить и свершить вынужденное для неё(никого не лишать жизни), но важное для выживания — обрушить что-нибудь на эту гадину, Дженну. Обрушила же потолок в ПВ.
Тьяна, Ну, вообще-то Дженна мне даже чем-то нравится, просто показана она с негативной стороны. С такими амбициями, умом, хитростью и умением манипулировать людьми, она становится синонимом власти
val.smirnov6767-9208, пока Дженна не открывается настолько, что становится маниакально настроенной на то, чтобы прийти к власти любым путём, она выглядит не страшной. Она использует красивую картинку другой жизни, но на деле тот же диктат, только уже лиархов. Методы те же, бесчеловечные. Когда она только начала рассказывать Вирне, я уже было подумала, что у меня сложилось неверное мнение, но потом…. Угрозы сделать что-либо с Тай… и с другими сёстрами. Тварь! Не уверена пока в сведениях о Диггхарде К’ярде, но будет видно скоро, действительно он расстрелял миротворцев или Дженна опять врёт.
Тьяна, Судя по словам Дженны, Родди пытался её убить, но не смог. При всех его талантах и злости на Дженну что он мог сделать один против этой «паучихи»?
RozInna, гл. 28 3-4 части. Теперь понятно, кто рассказал Родди про Дженну, она интересовалась, от кого тот узнал о ней. Хар тоже сомневался, что Родди что-то может сделать, он гений в местных технологиях, но не убийца. Так и вышло.
Иоланта Карле, Вот я что то сомневаюсь, что ВСЕ люди лиархи! И похоже Дженна и людей и вьерхов собирается утопить..а выживет минимум — лиархи… 🙈🙈🙈🙈
Тьяна, Ух, как вы прямо всё разложили по полочкам…. интересно, совпадёт ли мнение с авторским?!
Тьяна, Вообще даже не думала в этом ключе! Скорее всего так и есть как Вы пишите
ТатТри, Так чуть не утонула. Но по моему больше способствовало то, что они любовь устроили. Только ж после этого обжигаться стали
ТатТри, Я так думаю, что у всех по-разному, но мне кажется, что надо полюбить, чтобы активировать силу лиархи, как было у Лэйс и Вирны.
Да…, Дженна хотела бы «освободить» этот мир от власти въерхов, при этом, хочет сама захватить власть (наверняка, стать «освободительницей», а затем и правителем) и не своими руками (Вирна все сделает):((Надеюсь, что Вирна найдёт выход из этой ситуации
avs_85, Надо «освободить» этот мир от Дженны
val.smirnov6767-9208, Да! Но… Пока все попытки закончились неудачей
Опять Вирна стоит перед выбором, что же у нее за карма такая?! Семья перевешивает все, но какой смысл заключать соглашение с неадекватной психопаткой , стремящейся к власти! Она все равно не выполнит своих обещаний, Дженна уже списала ее в расход. Надеюсь на К;ярдов и друзей! Спасибо!
Какой ужас! Неужели Джене получится воплотить хоть часть своих планов?! Ведь думать о всех просто невозможно…. Очень переживаю как там Лайт? А ребята?… Спасибо большое!!!
Спасибо за продолжение!!!! Дженна говорит только то, что ей выгодно…. если было три расы, люди не могут быть все лиархами…. сама не хочет жертвовать собой, хочет миром править 😡 Держись Вирна!!!!
Zima, Да, тут есть какая-то нестыковка с легендой. Или Дженна опять врет, чтобы запутать Вирну?
RozInna, Скорее всего пытается манипулировать, чтобы заставить Вирну исполнять ее план…. глава называется « вся правда о людях»…. чего то скоро все узнаём))))
Вот прямо ненавижу эту Дженну и Вирну жаль, ради семьи она пойдёт на все. Дженна её руками все сделает, а потом уберёт и её, и сестёр, если не случится чуда. Очень тревожно.
да, напрягаем мадам Дженна. Хотя у нее своя правда. Если все лиархи, в том числе вьерхи, то проблема прикосновений Вирны с л юбимым разрешима. но вызывает боль возможость катастрофы и гибели большого количества людей…
Лидия, Все люди — лиархи, а вьерхи — это вьерхи. Лайтнер же не стал лиархом, когда Вирну спасал.
Мария Пыж, До конца думала, что Дженна всё же окажется не маньячкой, но разочарование всё же настало… Не дать информацию всем людям и подождать, пока они добровольно согласятся на то, чтобы вернуться в свою изначальную сущность, а насильно «осчастливить» и потом использовать по-полной в своих планах. А утонут, ну и подумаешь, «жертвы всё равно будут». Особенно, если учитывать въерхов, которые просто погибнут все в океанской воде, как недавно Ромина. Значит, можно понять из всего, что успела рассказать Дженна, лиархи не ушли в глубины океана, а стали людьми, запечатав свои силы. Теперь можно предположить, что Вирна обрела силу лиархи во время броска её Роминой в океан. Лайт тогда потерял силу, а она обрела. Вот и объясняется её удар по раковине в академии. А внешний вид лиархи она уже обрела постепенно, когда сила стала активизироваться. Всё же секс оказался не главной, но значимой составляющей. Как ни крути, а силу она тогда свою ослабила(подтвердил врач), а Лайт обрёл свою в полной мере, да и жгло её после секса не слабо, что она потеряла сознание, а жечься они стали именно после этого. Глаза стали особенными после волны на побережье, когда она забирала девочек, а Тай первая это увидела. Тогда Вирна первый раз применила свою силу, а Лайт подумал, что это он остановил волну, когда Вирна и пригнала волну и остановила её сама. Вот только куда девались все те лиархи, которые проявлялись в людях во время больших волн и цунами, что провоцировали въерхи в прошлом, когда устанавливали свой диктат?
Тьяна, Видимо, сгинули в Подводном ведомстве. Ведь Вирна стала лиархой, когда Лайтнер её спас и отдал свою силу. Может, в этом причина инициации? То есть просто утопить людей недостаточно? Вот зараза Дженна! Но ведь она тоже как-то стала Лиархой и Лейс тоже. Короче, загадка…
Иоланта Карле, Точно, было не только утопление в океане и спасение Лайтом. Он ей отдал часть своей силы, чтобы она очнулась. Он и так в океане, как все въерхи, терял свои силы от океанской воды, но ещё и потом оживлял Вирну. Да, процесс пошёл уже тогда. Потом странный секс с последствиями, от которого у Лайта полностью восстановились силы и их обжигающие прикосновения.
Тьяна, Мне кажется, что решение их проблемы в «правильном» способе обмена силами. Они это уже делали то спасая друг друга, то в водной среде. А, возможно, есть способ постоянного безболезненного обмена и его просто нужно найти?
Лидия, Интересно, кстати, а почему бы и въерхам не иметь в себе что-нибудь от лиарх? И правда у Дженны такая, выгодная ей, а Вирне, ее семье и множеству людей нет.
Лидия, Нет, почему? Лиархи только люди, не вьерхи. Проблема что они не могут прикасаться друг к другу должна как то по другому решиться
Лидия, Лиархи и вьерхи , разные расы. И как проблема разрешена с прикосновениями ? Вот как раз у Лайта с Вирной и есть эта проблема , а решения пока нет.
Неоднозначная информация про то, что все люди лиархи . Честно кажется, что Дженна больше одержимая своей идеей, чем может быть правдой. И снова Вирна «под ударом» впереди всех. Спасибо, Авторам !
Какая она стерва …. Спасибо большое ❤️❤️❤️❤️