Лиарха
Глава 8. Двойное дно 
Лайтнер К’ярд
Дженна Карринг была управляющей «Бабочкой». Кажется, я даже видел ее на том злосчастном юбилее, на сцене. Но учитывая, что тогда все свое внимание я сосредоточил на Вирне, то запомнил Карринг весьма относительно.
В сети о ней было мало информации. В каких-либо скандалах не замешана. Она начинала как простая официантка, а потом доросла до управляющей высококлассным клубом. Очень высокий статус для человека, для такого нужно, как минимум, обладать высоким профессионализмом, или же оказать неоценимую услугу въерху. Я не знал, что связывало ниссу Карринг с владельцем «Бабочки», но в средствах ограничена она не была, раз занималась благотворительностью вроде устраивания прекрасной жизни для сирот с окраин Ландорхорна. В частности, так случилось с Мэйс.
Карринг могла увидеть в Вирне себя и взяла под свое крыло. Сама доброта.
Одно дело — увеличить зарплату, наградить премией. Совсем другое — поселить все рыжее семейство на Четвертом в классной квартире и оплачивать их счета. Так сказала мелкая, и я ей верил.
Что-то здесь нечисто. Зачем этой Карринг Вирна на самом деле?
Что их связывает на самом деле?
Додумать я не успеваю, потому что вскидываю голову и замечаю маму, спускающуюся по ступенькам одной из высоток на Третьем круге. Здесь живет и работает ее психоаналитик, которого она обязательно посещает раз в неделю в один и тот же день и в одно и то же время. Шанс на то, что она окончательно поправилась и вернулась к своему привычному графику, был равен почти нулю, но как оказалось, мне несказанно повезло.
Мама в темных очках, но я ни с кем ее не спутаю: узнаю по прямой спине и походке. Правда, сейчас ее движениям не хватает свойственной ей плавности, мягкости, и уснувший гнев начинает ворочаться внутри.
Отец. Это всё из-за него.
Точнее, не всё, в том, что с ней случилось, есть часть и моей вины. Но в том, что он не позволяет нам с мамой видеться, только его заслуга.
Рассчитывает, что я просто так сдамся? Ну нет!
Я выхожу из машины и направляюсь к маме, пока она не успела нырнуть в остановившийся напротив входа в здание темный эйрлат. До нее остается валлов двадцать, когда мой путь перекрывают Шадар и один из безопасников отца.
— Пропусти, — приказываю я.
— Не делай глупостей, Лайтнер, — предупреждает Шадар. — Тебе запрещено приближаться к ней.
Он как всегда холоден и спокоен, и поэтому еще больше хочется стереть это спокойствие с его лица. Но я здесь не для этого. Тем более что силу использовать нельзя, если я не хочу обратно в участок политари.
— Дай нам поговорить, а после я уйду.
— Уйдешь сейчас, если не хочешь проблем.
Я толкаю второго безопасника в попытке пройти, прорваться вперед, но меня живой стеной перехватывают. Мама почти села в эйрлат, и у меня не остается выбора, кроме как окликнуть ее:
— Мам!
Она оборачивается: из-за очков я не вижу ее глаз, но она замирает и шепчет мое имя. Я его не слышу, но читаю по тонким губам.
«Ну же, мам, подойди ко мне и прикажи этим едхам не соваться не в их ракушку!» — мысленно прошу я.
Но мама качает головой и скрывается в салоне эйрлата.
Что это значит? Это как вообще?
В этот момент безопасники отталкивают меня.
— Уходи, — говорит Шадар. — И если я увижу тебя еще раз рядом с кем-либо из семьи Кьярд, особенно рядом с ньестрой Кьярд…
— То что? — зло усмехаюсь я. — Уберешь меня по приказу папочки?
— Нет. Я заявлю политари о преследовании. Все будет по закону, Лайтнер.
Закону, который отцу не писан. Точнее, закону, написанному моим отцом.
Я стряхиваю удерживающую меня ладонь с плеча, разворачиваюсь и иду к своему эйрлату. Только мысль о том, что я сам за него заплатил, и за ремонт тоже придется платить самому, останавливает меня от того, чтобы вырывать рогатку с корнем — найти выход моей ярости.
Чем отец запугал мать, если она сама не хочет со мной говорить?
Я почти готов ударить по панели управления, но тапет вдруг взрывается мелодией входящего вызова. Звонит Лира.
— Привет, Лира. Я не забыл насчет плавания, сейчас заскочу домой, и встречаемся в спортклубе через час, как и договаривались.
— Я не пойду в бассейн, Лайт, — отвечает она тихо. — Мне теперь это не нужно. Я не смогу участвовать в съемках. — На последнем слове ее голос срывается, Лира всхлипывает, и я понимаю, что произошло что-то серьезное. Об этом говорит хотя бы тот факт, что работа для Лиры значит всё, а ради рекламы для «Эрры» она даже решилась солгать.
— Что случилось?
Девушка не отвечает и начинает плакать сильнее.
— Где ты?
— Дома.
— Я сейчас приеду.
Благодаря пробкам дорога занимает больше, чем я рассчитывал, но все мои мысли сосредоточены на Лире. Это и к лучшему, потому что если бы я думал о маме, то ничего бы хорошего не вышло. Поднимаюсь на свой этаж и звоню в дверь. Когда никто мне не открывает, просто толкаю ее и вхожу в квартиру.
Лиарха
Купить
Интересно, как же всё-таки вирна сможет с лайтом не испепелить друг друга
Спасибо!!!! Теперь договориться и действовать сообща))))
Я только теперь выдохнула! Как тревожно, просто сердце замирает! Ждём дальше! Спасибо большое!!!
Спасательная миссия появилась 👩🌾👨🌾
Это Лайт наверное летит, надеюсь, не его папашка
Ждать прод становится все труднее и труднее… Очень уже хочется чтобы голубки вместе опять оказались. ) и надавали всем пинков)
Ух, какие страсти… спасибо большое ♥️
Ух, сейчас все проды на одном дыхании залетают 😻 очень надеюсь, что в стрекозах свои прилетели. Хоть и понимаю, что все равно они все встретятся… Но пусть сначала Лайт с Вирной встретятся, хоть на пару минут) Спасибо 🤗
Спасибо! Ураааа, Лайт прискакал на крыльях ночи !! Может остальные ныряльщики окажутся адекватными ? 🙈🙉
Так красиво и одновременно страшно разворачивается водная стихия. Не даром въерхи боялись лиархов. Очень надеюсь, что подоспела помощь с Лайтнером! Спасибо! ❤️
Татьяна, Как легко Лэйс расправилась с Н’эргесом, а потом и Вирну оживила вода с почти сломанной шеей, вот это да, сила же у лиарх. Значит все люди смогут такими стать, если нет какой-то ещё тайны. Хоть бы въерхи и лиархи объединили силы в океане и стали носителями сразу двух сил, то есть магами, кто обладал бы силой земли, а кто воды, но были бы одной расы. Может второй бог-брат этого мира ещё жив, осознал, что натворил, когда убил своего брата, пришёл бы и исправил всё.