Мятежница

Чтобы привыкнуть к тяжелому украшению, понадобилось пройти всего одну галерею, а вот забыть о нем совсем не получалось. Губы до сих пор горели от поцелуя, я же не переставала думать, что это значит. Такой подарок был достойным княжны. Княжны, но не рабыни: Логхард прекрасно дал понять, какое место я занимаю рядом с ним.

Наложница. Постельная игрушка, которую выводят в свет. Пусть даже пока от постели нас отделяет только желание артанского князя позабавиться. Или растянуть удовольствие.

Понятия не имею, почему он медлит, но это ожидание сводит с ума.

— Нравится? — спросил он, когда я в очередной раз бросила взгляд на пояс.

— Лучше бы принесли ошейник, — вздернула подбородок.

В светлых глазах тут же сгустились тучи, а мою ладонь сжали сильнее.

— Это можно устроить позже. Наедине.

Несмотря на вкрадчивость голоса, я поняла, что обещание князь может запросто выполнить, и оставшуюся часть пути мы преодолели в молчании. Только когда остановились перед высокой аркой, за которой изгибалась лестница, Логхард холодно приказал:

— Ни с кем не заговаривай без моего разрешения.

— А то что? — я изогнула бровь.

— Я придумаю, как тебя наказать, — сощурился он.

Внутри полыхнуло гневом, тут же нестерпимо захотелось это правило нарушить.

Мы шагнули в арку одновременно, и с лестницы открылся вид на зал с высоченными потолками. Его освещали множество светильников с голубоватым пламенем. Еще бы! Теперь у Манна обновленный родник, поэтому магии сегодня не пожалели. По обе стороны расположились длинные столы, которые ломились от различных яств. Все места на скамьях заняты, смех, разговоры, музыка — пир был в самом разгаре.

По спине пробежал холодок, и сердце забилось с утроенной силой, стоило нам направиться к столу в дальней стороне зала. Потому что все маннцы были в синих одеждах: мужчины в темных оттенках, женщины — в ярких. В этом море я выделялась как маяк. К тому же, замечая артанского князя, люди поднимались, почтительно склоняли головы, а следом их жадные взгляды впивались в мою фигуру, шепот ударял в спину. На лицах читались самые разные чувства: любопытство, недоумение, зависть.

— Почему вы прислали мне красное платье, когда все в синем? — тихо, чтобы никто не расслышал, спросила князя. К себе-то он обращаться не запрещал.

— Синий — традиционный цвет Манна, — ответили мне. — Обязательный для всех праздников. Красный означает, что ты принадлежишь Артану.

Князь не солгал: ближе к княжескому столу заметила воинов из свиты Мрака в темно-красных кафтанах. Принадлежность к Артану — не самая лучшая новость, но по крайней мере, красный — не цвет наложниц. Стало чуточку легче, всего лишь на мгновение, потому что мы остановились перед Рионом.

Маннский князь восседал за столом на возвышении. По левую руку от него сидела красивая темноволосая женщина, голову которой украшал серебристый обруч, место по правую пустовало. Место Логхарда, как правителя и почетного гостя. А вот где положено сидеть рабыням? Представила, как усаживаюсь на полу у его ног, и внутренне сжалась. Такое унижение я вряд ли выдержу, но сейчас оставалось лишь склонить голову перед княжеской четой.

Рион поднялся нам навстречу, и мы повернулись к гостям. Словно по волшебству, весь зал стих, я затаила дыхание под сотней взглядов.

— Сегодня у нас замечательный повод для праздника, — громко промолвил маннский князь. — Наш Камень угас, но возродился еще более великим. Все благодаря Кейну Логхарду и Артану, нашим союзникам и друзьям…

Зал взорвался рукоплесканиями, и я смогла тихо выдохнуть. Лучше пусть благодарят Артан.

Рион поднял руку, и придворные затихли.

— Благодаря этой женщине, — он вдруг указал на меня, и холод потек по спине, вгрызаясь в позвоночник. — Своим даром она вернула величие Манну!

Рион говорил еще что-то, но у меня шумело в ушах. Никогда в мою честь не устраивали праздников, я никогда не была в центре внимания. Я стояла передо всеми этими людьми, словно обнаженная. Они смотрели на меня, как на диковинку. Я и была диковинкой, рабыней, которая разговаривает с источником. Поняла, что сейчас просто упаду…

Мужская ладонь властно коснулась моей руки, обожгла, посылая по телу волны тепла. Логхард переплел наши пальцы, потянул меня к себе. Стоило встретиться с ним взглядом, и я позабыла про толпу. Остался только артанский князь, который смотрел исключительно на меня. Этого оказалось достаточно, чтобы колени перестали дрожать.

Вдохнула. Выдохнула. И позволила подвести себя к столу.

Только когда опустилась в широкое кресло, с удивлением осознала, что буду сидеть рядом с князем. На месте его спутницы, жены, невесты, но никак не пленницы. И это не укрылось от гостей.

Я мазнула взглядом по тем, кто сидел ближе всего. Судя по положению и дорогим одеждам, рядом расположились дочери Риона. Темноволосые темноглазые красавицы в ярко-синих платьях. Одну из них я узнала сразу.

Лима Тария смотрела на меня с плохо скрываемой ненавистью.

Понять откуда эта ненависть, сложить одно с другим, не составило труда. Дело даже не в том, что меня только что назвали национальной героиней и по словам Риона самой желанной гостьей на этом празднике. Тария не сводила глаз с меня и Кейна Логхарда.

Мужчины, которого называла по имени, которому улыбалась и на которого имела виды. Мужчины, рядом с которым сейчас была другая женщина.

А ведь я помнила улыбку артанского князя, предназначенную этой маннской красавице… Впрочем, открытая ревность ее не красила. Изящные брови сошлись на переносице, губы сжаты в тонкую линию, превращая лицо в хмурую маску. Казалось, еще чуть-чуть, и в моем новом платье прожгут дырку, а после достанут до сердца.

Кто она ему?

Невеста? Вряд ли. Иначе бы я здесь не сидела.

Фаворитка? Это больше похоже на правду: смотрит слишком открыто, не стесняясь, будто имеет право. Вот только показательного презрения отверженных любовниц артанского князя мне не хватало!

Приподняв бровь, смело встретила ее взгляд. Смотрела до тех пор, пока Тария не вздернула нос и не отвернулась. В груди растеклось странное чувство удовлетворения, которое тут же растаяло, стоило мне повернуться к Логхарду. Развалившись в кресле, артанский князь пристально рассматривал меня. Надежды на то, что наш молчаливый диалог с Тарией ускользнул от него, как не бывало.

Ну и пусть! К чему мне скрываться?

— Кто она? — открыто спросила я.

— Старшая дочь Риона.

Значит, княжна, я не ошиблась.

— Из тех, что прочат вам в супруги?

— Мне не нужна жена, если ты об этом, — на губах Логхарда мелькнула усмешка. Казалось, его забавляет наш разговор.

— Почему? Вам не нужны наследники?

— Мне не нужны дети. Артанский престол займет тот, кто сможет выстоять против меня.

Вот теперь во взгляде князя сверкнул лед: такой, что по спине пробежал холодок и мне стало не по себе. Почему Кейн Логхард не хочет наследников? Боится, что сын убьет его, как в свое время поступил он?

— Нравится ли тебе угощение, Кейн? — прервал наш разговор Рион.

Пока князья беседовали, я разглядывала гостей. Справа разместились артанцы, вся свита, не считая Брадена. Не обнаружив среди приглашенных оруженосца, нахмурилась. Он всегда следовал за князем тенью, но со вчерашнего дня я его не видела.

Кроме Тарии за столом слева сидели и другие девушки. Они были младше (одна совсем девочка), но темными косами и манерой держаться чем-то напоминали княгиню. Как и у жены правителя, в их глазах не было ненависти, лишь легкий интерес. Остальные вовсе на меня не смотрели, увлеченные едой и вином.

Нужно отдать должное князю и его поварам, еда стоила того, чтобы ею увлечься: всевозможные соленья, копченое мясо, незнакомые мне овощи. Было непривычно остро, но все равно вкусно. К вину я не притронулась, боясь захмелеть и упустить что-то из разговоров князя. Пока я могла только слушать.

И я слушала, слушала, слушала. Про праздник, про то, что раньше острые края источника пронизывали скалу под дворцом, теперь же Камень стал настолько огромен, что растянулся подо всем Гродом. Я уже начинала думать, что ничего интересного не услышу, когда Рион неожиданно подался к Логхарду и заявил:

— Продай мне свою пленницу, Кейн.

Сердце ухнуло вниз.

Громкий смех, музыка, звон кубков перестали для меня существовать. Очевидно, чтобы отдать дань уважения Логхарду, Рион обращался к нему на артанском. Он даже тост произносил на артанском (видимо, придворные хорошо знали язык союзников). К счастью, потому что я вся обратилась в слух, но в то же время старательно жевала и делала вид, что не понимаю, о чем они говорят.

— Ты получил один из самых могущественных родников на материке, Рион. — Я не могла видеть лицо Логхарда, но в его голосе прозвучало лишь удивление. — Зачем тебе девчонка?

Действительно, зачем? Не считает же он, что я могу открывать источники на пустом месте?

— Мне она ни к чему, — подтвердил маннский князь. — Но девушка заслуживает лучшей судьбы, чем носить рабский ошейник. Я бы хотел ее освободить за то, что она сделала для Грода.

В горле запершило от волнения, пришлось сделать глоток из кубка. Сразу вспомнилась служанка Марна, которая обрела свободу благодаря княжеской чете. На мгновение искренне захотелось, чтобы Логхард согласился. Чтобы я смогла освободиться от его подавляющей власти и отправиться своей дорогой.

— Ты видишь на ней ошейник, Рион?

— Твой дар посильнее любых цепей, Кейн. Но рано или поздно она тебе надоест, и тогда… Такие, как она, в неволе не живут.

По спине побежали мурашки: будущее, которое нарисовал маннский князь, было очень безрадостным. Хотя мое будущее все равно мне не принадлежало, лишь князю Броку и Нифрейе.

— Она слышит источник, и сможет передавать нам его волю, ничем не рискуя, — продолжил Рион. — Если, конечно, захочет.

— Вот именно. Ты не знаешь, что ей нужно.

— А ты знаешь?

— Пока нет, — отвечает Логхард, — но я узнаю о ней все.

Я прожевала кусочек мяса, но сейчас даже не почувствовала вкуса.

— Я смогу вернуть нифрейке нормальную жизнь, — продолжил настаивать маннский князь.

— Ты ничего не знаешь о нифрейцах, Рион.

— Нет, но ты много рассказывал о своей матери. О том, что она так и не смогла смириться с участью рабыни. Хочешь, чтобы эта девочка повторила ее судьбу?

Что?!

От таких новостей потемнело перед глазами. Я ослышалась? Точно ослышалась? Мать Мрака, могущественного правителя Артана — рабыня?! Родом из Нифрейи? Скорее не так поняла. Такого просто не может быть. Это какая-то ошибка! Обман.

Потрясенная до глубины души, я вскинула голову и встретилась взглядом с Логхардом. Чтобы отыскать в нем опровержение словам Риона, но опровержения там не было. Лишь пристальный, цепкий взгляд, как крючок вонзившийся в душу.

Мгновение мы смотрели друг на друга, казалось, даже сердце замерло. Потом артанец знакомо сощурился, в его глазах, прорываясь на поверхность, заискрила серебром магия разума. Только сейчас я осознала, что выдала себя. Но… То, что я узнала — оно того стоило.

Наверное.

Логхард сжал руку в кулак и ответил:

— Нифрейка останется со мной.

Рион отвлекся на тихий вопрос княгини, а я предпочла опустить взгляд и рассматривать содержимое своей тарелки. Точнее, смотрела, но не видела, всей кожей ощущая присутствие Логхарда. Поэтому ничуть не удивилась, когда он подал мне руку.

— Прогуляемся, фрейлина.

— Прошлая прогулка закончилась не очень хорошо, — напомнила я, но все-таки вложила затянутую в перчатку руку в его ладонь. Хотелось покинуть душный зал хоть ненадолго, пусть даже в обществе князя.

— Я заметил, что с тобой не приходится скучать, — усмехнулся Логхард. — На этот раз я просто хочу поговорить.

Пир продолжался: гости глазели на танцовщиц. Вместо того, чтобы вернуться тем путем, которым пришли, Логхард увлек меня к неприметной двери за креслами. Поэтому наш уход заметила разве что княжеская чета.

Мы поднялись по ступенькам и оказались в закрытой галерее, стены которой украшали маннские флаги. Приглушенный свет светильников создавал полумрак, сюда почти не доносились музыка и смех, благодаря чему я чувствовала себя в безопасности. От этой мысли едва не споткнулась. Что это со мной? С каких это пор я чувствую себя в безопасности наедине с Кейном Логхардом? Мужчины, который отнял у меня свободу.

— Артанский. Крииский, — перечислил он, уводя за собой. — Сколько еще ты знаешь языков?

— Только эти, не считая родного. — Смысла скрывать знания больше не было. Заметив скептически приподнятую бровь, уточнила: — Это все.

— Откуда?

— Моя мать считала, что изучение языков развивает память, и что образование для женщины не лишнее. Она тоже была фрейлиной ее светлости.

Логхард нахмурился: пора бы уже привыкнуть, что его раздражает упоминание княгини.

— Поэтому отослала тебя в замок Норг?

— Нет, — покачала головой. — Просто хотела, чтобы я нашла свое место в жизни.

И я нашла. Не место, а цель.

В сердце словно вонзили ледяной осколок. Надеюсь, родители не скоро узнают, что артанский князь забрал меня с собой. Не хотелось причинять им лишней боли.

Прикусила до боли губу. Зачем я вообще рассказываю об этом артанцу? Он все равно ничего не поймет!

Не успела опомниться, Логхард остановился и осторожно притянул меня к себе. Первый порыв вырваться тут же погасило касание губ. Глядя мне прямо в глаза, князь поцеловал тыльную сторону моей ладони. Сначала одну, затем другую.

Эти невесомые поцелуи так разнились с прежним напором, а тепло сейчас было настолько мне необходимо, что я замерла под его взглядом. Сердце колотилось в груди, разгоняя по венам кровь, рождая странное незнакомое чувство. Толкающее меня в объятия Логхарда. Сейчас я не могла сопротивляться ему, потому что не хотела…

— Я тебя везде ищу, Кейн, — раздался позади певучий женский голос.

Вздрогнула и отпрянула от князя. Только потом оглянулась.

Возле входа в галерею стояла Тария, на губах которой играла соблазнительная улыбка.

— Праздник скучный дальше некуда, но я не против покинуть его вместе с тобой и повторить то, что было прошлой ночью.

Прошлой ночью? Посмотрела на князя, но в его взгляде теперь струился холод. И тогда я поняла, куда он вчера ушел. Точнее, к кому.

В сердце, в котором еще мгновение назад царило тепло, ворвалась стужа. Стало обидно и больно. Хотя на обиду я не имела права, и уж тем более не имела права на боль.

Потому что рабыням не бывает больно.

Потому что глупо искать тепла и участия у чудовища, который виноват во всех моих бедах. Очень глупо.

— Не забывайся, Тария.

Глаза Логхарда вспыхнули расплавленным серебром. Мужчина, который только что расспрашивал меня про дом и целовал запястья, исчез: сейчас рядом со мной стоял грозный и опасный правитель Артана. Тот, кого не просто так называют Мраком.

— Дружба между мной и твоим отцом не дает тебе повода прерывать мой разговор. — От тона Логхарда в галерее ощутимо похолодало.

Улыбка вмиг слетела с ее лица, княжна расправила плечи.

— Разговор с рабыней?

Несколько слов, а Тария уже низвергла меня до уровня скамьи возле стенки. Мысленно сжала кулаки от яростного желания уронить ей на голову светильник. Я такая же женщина, как она, только манеры у меня получше.

Впрочем, княжна быстро потупила взор.

— Прости, Кейн. Я не хотела показаться грубой, и не должна была нарушать ваше уединение. — Не успел князь кивнуть, как она смущенно улыбнулась и попросила: — Мы можем поговорить наедине? Нормально поговорить, а не мысленно. Мне нужно сказать тебе кое-что очень важное.

— Это может подождать, Тария, — ответил Логхард по-прежнему холодно, хотя голос его смягчился.

— Не может, — прошептала княжна. — Я бы не пришла, если… Кейн, это не займет много времени. Ты же можешь приказать… Амелии, если не ошибаюсь? Приказать нас не слушать или забыть разговор.

Значит, Тария не знает, что князь не может читать мои мысли! Но одно дело подслушивать беседу Логхарда с Рионом, совсем другое — с фавориткой. Нет уж, избавьте меня от такого счастья.

— Могу я вернуться в зал? — спросила негромко. — Мне бы не хотелось… терять частицу своей памяти.

Логхард сдвинул брови. На миг показалось, что меня никуда не отпустят, но князь удивил.

— Я вернусь через несколько минут, — произнес он, а я облегченно вздохнула и поспешила к выходу. Тария же шагнула к Кейну. Когда мы поравнялись, она даже не взглянула в мою сторону. Вблизи ее одежды казались невесомыми, а синяя ткань подчеркивала смуглую кожу.

Я оглянулась в дверях, княжна как раз протягивала руку Логхарду. Сердце екнуло, настолько красивой парой они выглядели. А потом екнуло снова, потому что мой взгляд упал на заколку, удерживающую каскад черных волос.

Экзотический цветок из драгоценных камней. Прекрасный. Чарующий. Неповторимый. Вот только я его уже видела.

В видении, что показал мне маннский родник.