Мятежница

Стены замка вновь задрожали, ваза из бледно-голубого фарфора на постаменте пошатнулась, словно под порывом ветра. Роуз, сидевшая рядом, схватила меня за руку. От страха ее глаза стали совсем прозрачными.

— Боги, дайте мне это пережить, — прошептала она.

— Все будет хорошо, — так же тихо, но уверенно ответила я, и ободряюще сжала ладонь подруги. — Вот увидишь.

Прошло три дня с тех пор, как артанцы пошли в атаку и преодолели первый рубеж.

Фрейлины по-прежнему собирались в гостиной, но никто не смеялся, не предлагал сыграть на лютне, не обсуждал погоду. Напряжение витало в воздухе, отражаясь бледностью на лицах, в крепко сжатых пальцах и молчании. Когда становилось совсем невыносимо, кто-то начинал говорить, но беседа быстро затухала, стоило почувствовать волну нового магического удара. Ожидание с каждой минутой становилось все более тягостным.

— Артанцы — чудовища, — Роуз сжимала мои руки так сильно, что рисковала оставить на коже синяки, — но главное чудовище — их полководец. Говорят, он сама Тьма, не зря его называют Мраком. Жестокий и беспощадный, смотрит в самую душу взглядом, горящим алым, носит темные одежды и шлем с острыми иглами, а земля дрожит под его шагами.

Меня передернуло. Молва об артанской армии шла впереди нее.

— Это всего лишь слухи, — попыталась я ее успокоить. — Артанцы такие же люди, как мы с тобой. И Кейн Логхард тоже.

— Нет, ты не понимаешь, он…

Лидия, поджав губы, посмотрела на нас неодобрительно, и это сработало. Роуз потупилась, только легкая дрожь выдавала ужас, что наверняка творился в ее душе.

Я бы сама сейчас многое отдала, лишь бы не чувствовать эхо боевых заклинаний и срабатывавших ловушек, не видеть тусклые, далекие всполохи, что отражались в витражных окнах. После каждой атаки сердце сбивалось, а по спине растекался холод. Каждый взрыв означал падение очередного рубежа. Хотелось мерить шагами гостиную или подняться на смотровую башню, только бы не сидеть на месте. Но женщине на войне делать нечего, а замок Норг под надежной защитой. К тому же, я в любой момент могла понадобиться ее светлости.

Ее светлость стояла возле окна. Не проронив ни звука, с широко раскрытыми глазами, в которых плескались серебристые искры. Она использовала свой дар, магию разума, для того чтобы видеть и слышать битву.

Мне бы хоть капельку ее стойкости!

Высвободив руку из цепких пальцев Роуз, я поднялась и подошла к княгине. Остановилась совсем близко, накрыла ее холодную руку своей, стараясь согреть, передать те слова, что недавно шептала подруге.

“Мы с вами, ваша светлость. Все будет хорошо. Мы справимся”.

Она не могла их прочитать, но этого и не требовалось: мою ладонь сжали в ответ, а лицо просветлело, в груди растеклось тепло. Поддержка ей сейчас гораздо нужнее, чем всем нам, потому что она отвечала за свой народ.

Врата Ортоса — нерушимая твердыня, защищавшая от любого вторжения не только замок Норг, но и всю Нифрейю. Ни один маг не мог пересечь эту грань без приглашения ее светлости. Пусть даже для Мрака не существует преград.

Нет, лучше о нем не думать.

Разговаривая с Роуз, я успокаивала и себя тоже. Магия Кейна Логхарда становилась сильнее с каждым годом, с каждым завоеванным источником. А если уж он решился напасть на Нифрейю…

Замка коснулся новый взрыв. Мощный и неудержимый. Сердце подпрыгнуло в груди и ухнуло вниз. Стену, словно шрам, вспорола гигантская трещина, ваза, соскользнув, осколками разлетелась по полу. Кто-то вскрикнул, зашелестели платья: фрейлины, образец манер и спокойствия, вскакивали со своих мест.

Звон все еще стоял в ушах, когда распахнулась двустворчатая дверь и вбежал запыхавшийся стражник.

— Врата Ортоса пали, ваша светлость, — прохрипел он. — Мрак идет сюда.

У меня перехватило дыхание, а сердце оборвалось. Врата Ортоса питало само Древо, поэтому пройти их невозможно! Было невозможно… Какой же мощью нужно обладать, чтобы это сделать?

Одна из фрейлин рухнула без чувств, Роуз и еще две девушки расплакались, остальные зашептались, прижимая руки к груди.

— Тихо! — приказала княгиня.

На миг все шорохи стихли, в гостиной повисло гнетущее молчание, все взгляды обратились к ее светлости. С надеждой.

Серебристые искры магии в глазах погасли, уступая место решимости. Я не знала, что творится в ее душе, но голос княгини даже не дрогнул.

— Все мы прекрасно знаем, зачем он пришел. Вас он не тронет. — Она отпустила мою руку и кивнула первой фрейлине, которая всегда находилась неподалеку: — Лидия, ты знаешь, что делать.

Женщина подхватила юбки и направилась к двери.

— Амелия, мне понадобится твоя помощь. Следуй за мной.

Взволнованные, напряженные взгляды присутствующих сошлись на мне. Молчание просто вибрировало от общих эмоций. Сквозь страх в них просачивались вопросы и непонимание.

— Да, ваша светлость, — я склонила голову, ободряюще улыбнулась Роуз и поспешила за княгиней.

Взрывы больше не касались замка, теперь он содрогался от лязга оружия и топота стражи, которая стекалась к внутренним воротам. Увы, без магической защиты Древа все это бесполезно: армию артанцев удержит только чудо.

Ее светлость шла так быстро, что мне приходилось почти бежать. Мы остановилась перед изваяниями, каменными девами в боевых доспехах, оберегавшими вход в Священный сад. Только члены княжеской семьи могли входить сюда. И те, кого они пригласят.

Ее светлость приложила ладонь к одной из статуй. Воительницы ожили, загудел камень. Статуи разомкнули щиты, пропуская нас внутрь. Потянуло прохладой и хвоей, морозный пар сорвался с губ. Но стоило сделать шаг, высоченные стены срослись, отрезая обратный путь, защищая дерево со светло-золотистой чешуйчатой корой. Корни вспарывали камни, ветви тянулись к небу, серебристые иголки поблескивали в наступивших сумерках.

Родник нифрейцев — не просто единственный в нашем княжестве. Неиссякаемый и могущественный. Последний источник, мощь которого мог использовать любой маг. В прошлом из-за желания обладать Древом десятки вражеских войск потерпели неудачу в лабиринте Ортоса.

— Оно не должно достаться артанцам. — Княгиня говорила о Древе, но смотрела на меня. — Готова ли ты послужить своему княжеству?

— Да, ваша светлость, — ответила, не раздумывая.

Пусть я не маг и даже не воин, всего лишь младшая фрейлина, но если есть хоть малая возможность помочь своей княгине, своей стране и своему народу, я сделаю все, что смогу.

Княгиня облегченно выдохнула и направилась в сторону Древа. Ветер ударил мне в спину, словно подгоняя за ней. Иголки и шишки хрустели под ногами, земля вздыхала и пульсировала в унисон бешено бьющемуся сердцу. Здесь не нужно было быть магом, чтобы чувствовать мощь родника.

Мы остановились у самого подножья. Древо было таким высоким, что, когда я взглянула наверх, закружилась голова.

— В нем вся мощь рода Фэранса. Получив его, артанцы обретут абсолютную власть, но в наших силах не допустить этого.

— Что я должна делать? — откликнулась я и замерла, увидев в руке княгини изящный стилет с древними письменами на рукояти. Не нож, смертоносное жало.

— Родник не просто так называют Древом, его можно пересадить, перенести из одного места в другое, но для этого нужен сосуд. Женщина из магического рода, не наделенная силой.

По спине пробежал холодок, а сердце пропустило удар.

Кажется, моя особенность оказалась куда более полезной, чем я думала.

Княгиня пропела что-то на старо-нифрейском, изначальном языке магов, провела ножом по ладони. А затем прикоснулась к чешуйчатому стволу. По ветвям заструился золотистый цвет, иголки замерцали в темноте.

— Слушай внимательно, — приказала она. — Я спрячу родник в тебе, твоем теле. Никому, слышишь, никому не рассказывай об этом. Никому не доверяй свои мысли. Ты должна найти князя Брока, мой мальчик сейчас в Дибре. Только он сможет вернуть Древу первоначальный вид. Только это поможет освободить и возродить Нифрейю.

Словно в ответ вновь содрогнулась земля. Лицо княгини исказила судорога, ее светлость стянула перстень и вручила мне.

— Это поможет тебе выйти из замка. Покажешь его Лидии, и она соберет тебя в путь.

Она указала на расщелину в стене.

— Камни напитаны магией Древа, они укроют тебя. Дождись, когда артанцы уйдут, а затем возвращайся в замок. Веди себя тихо, не привлекай внимания. Если они поймут, что родник иссяк, надолго здесь не задержатся. Разумеется, часть воинов останется, но это не страшно. В моих покоях есть потайной ход, Лидия покажет его тебе, когда Мрак уйдет. Спаси Нифрейю, девочка. Спаси всех нас.

В ее взгляде было столько надежды, что я опустилась на колени, поцеловала морщинистые руки и пообещала:

— Клянусь жизнью, ваша светлость.

Стихийная волна ударила снова, но княгиня уже прикрыла глаза. С ее губ сорвались слова заклинания. Ветер растрепал мои волосы, от напоминавшей старинную песню магии глубоко в груди зарождалось тепло. Древо засияло, золотистые искры взлетели в воздух и вихрями потянулись ко мне. Неожиданно мелькнула мысль: что, если я не выдержу могущества нифрейского источника? Мелькнула и ушла.

Искрящиеся потоки окутали светом — мягко, как материнская ласка. Вокруг разлилась весна, время словно остановилось. И не было ни артанской армии у стен замка, ни страха. Только я и сила, которая потоком хлынула в мое тело: она захлестнула полностью, сомкнулась над головой сгустившимся воздухом. Я тонула в ней, как в водовороте, выныривала на поверхность и вновь шла ко дну. Пока все не закончилось так же резко, как и началось. Последний всполох силы погас, едва коснувшись меня.

В этот же миг я осознала, что уверенно стою на ногах. Так, словно вовсе не в меня только что перелили всю мощь Древа.

— Поспеши, — прошептала ее светлость севшим голосом.

Только тут поняла, что она ничего не говорила о себе.

— А вы?

— Позже. Мне нужно завершить ритуал.

Подхватив юбки, я бросилась к тайнику. Нырнула в расщелину, а после обернулась.

Древо сияло, все сильнее и сильнее. Каждая ветвь, каждая иголочка. Я затаила дыхание, не в силах отвести взгляда от хрупкой фигуры княгини, которая запечатала заклинание. Пение оборвалось, и ее светлость занесла стилет.

Боги, нет!

Взмах, и короткий точный удар. Прямо в сердце.

Зажала рот рукой и крепко-крепко зажмурилась. Грудь пронзило болью, словно это я рухнула к корням утратившего силу родника, к горлу подступил комок.

Прогрохотал новый взрыв, заставив широко распахнуть глаза.

Вход в Священный сад разлетелся на осколки, из разлома в стене брызнул свет. Древо погасло, ссохлось, будто ссутулившийся от болезни старец, крона его поредела. Словно в страшном сне я смотрела на отряд воинов, устремившихся внутрь.

С рук первого мага сорвались языки пламени и огнями взмыли ввысь, освещая сад. Воины растеклись вдоль стен, замыкая круг, а после в разлом шагнул мужчина. Высокий, широкоплечий, с темными спутанными волосами и щетиной. В доспехах, которые таяли у меня на глазах, открывая серые, присыпанные пылью и каменной крошкой, одежды. Бушующее в глазах серебро невиданной силы, казалось, способно испепелить сад без огня.

Иголки Древа жалобно захрустели под ногами, когда Мрак остановился рядом с княгиней и носком сапога перевернул ее на спину.

— Тварь! — выплюнул он на нифрейском.

Неслыханное кощунство заставило вздрогнуть. От захлестнувшей меня ярости в грудь словно вонзили стилет. Вцепилась ногтями в одежды и до боли закусила губу, чтобы себя не выдать. Спина взмокла, холод забирался под платье, а языки пламени промелькнули совсем близко. К счастью, надолго не задержались.

Мрак резко вскинул голову и посмотрел в мою сторону, словно почуял меня. Наши глаза встретились, запела вытащенная из ножен сталь, и сердце оборвалось. Нет, этого не может быть… Кровь застучала в ушах, я вжалась в стену, насколько это возможно, но артанец только мазнул взглядом по каменной кладке и отвернулся.

Не почувствовал.

Облегчение затопило душу до краев: даже погибнув Древо все еще оберегало меня.

Иголки и камень снова зашуршали под ногами воинов.

Уходят!

Огни погасли, теперь опустевший сад освещал только тусклый лунный свет. Выждав время, осторожно придвинулась к самому краю расщелины: никого. Маги, прикрывавшие развороченный вход, тоже ушли.

Глубоко вздохнув, раскрыла ладонь: там, где перстень впивался в кожу, пламенел узор. Слегка подрагивающими пальцами сунула кольцо в туфлю, досчитала до ста, и только затем выскользнула из убежища.

Меч взметнулся прямо перед моим лицом, срезая летящую прядь волос.

Я дернулась назад, но поздно. Порыв ветра ударил в спину, швырнул меня на колени.

Прямо к сапогам из темной, присыпанной пеплом кожи.

Сердце замерло, чтобы рухнуть вниз, следом за мной. Со всех сторон вспыхнул огонь, ослепляя, замыкаясь в кольцо высотой в стену. Я неосознанно прикрыла глаза рукой, но подбородка коснулось острие меча. Заставляя щуриться и все же скользить взглядом по темной тунике, подхваченной поясом, по меху накидки. Почти запрокинуть голову, наткнуться на холодные, как лед, глаза. Серебристые искры уже погасли, но эти глаза я бы не спутала ни с какими другими.

Передо мной стоял Мрак.

Тот, кто пришел поработить Нифрейю. Тот, кто повинен в смерти ее светлости. Женщины, что стала моей наставницей, заменила мне мать с той минуты, как я приехала в замок Норг.

Внутри поднялась такая ярость, что я едва не задохнулась. Ярость темная, отравлявшая кровь, сжигавшая все светлое, что еще горело в груди. Даже холод лезвия не отрезвил. Я сжала зубы и вложила в ответный взгляд все свои чувства.

— Назови свое имя, — голос артанца был хриплым, как после глубокого сна.

— Амелия, — сказала, словно выплюнула. — Амелия Сингтон.

— Кто ты такая?

— Фрейлина ее светлости.

— Что карга сотворила с Древом?

— Не смейте называть ее та…

Он передвинул лезвие меча ниже — к бьющейся на шее жилки. Тонкие губы сжались, глаза вновь засияли серебром.

— Я спросил, что здесь произошло?

Его голос, похожий на рычание, отозвался дрожью в пальцах.

Я почувствовала легкое дуновение ветра, когда меня коснулась магия разума. Коснулась и потекла дальше, оставляя послевкусие чужой силы.

С губ сорвался смешок. Ну что, дошло, что трюк не пройдет? Но если их темнейшество хотят правды, они ее получат.

— Древо уничтожено.

Взгляд Мрака тяжестью вдавливал в камни, но я только сильнее сжала кулаки.

— И почему ее светлость, — он жестко выделил «ее светлость», — уничтожила родник?

— Чтобы он не достался вам.

— Заодно лишила магии все княжество. Совсем из ума выжила баба.

Лезвие исчезло, меч вернулся в ножны. А я вздохнула глубоко-глубоко, будто не дышала до этого вовсе.

— Альферц, забирай девчонку! — приказал Мрак. — Она здесь единственный трофей. А старую ведьму и это трухлявое бревно сожги.

— Нет, — тихо охнула. — Нет!

Артанец повернулся ко мне спиной, и я взвилась в воздух. Рывком бросилась на него.

Меня резко перехватили, развернули и прижали спиной к каменной груди. Огонь расступился, позволяя пройти, жесткие пальцы сжали подбородок, заставляя смотреть на Древо. И на то, как в руках магов рождается пламя. С губ сорвался всхлип, я крепко зажмурилась, чтобы не видеть этого ужаса.

— Смотри, фрейлина, — прошипел Мрак. — Смотри, иначе это ждет каждого, кто остался в замке.

— Чудовище! — выдохнула я.

Высушенная, лишенная магии родника, древесина вспыхнула мигом, превращая дерево в огромный костер. Точно так же Мрак сожжет всю Нифрейю: уничтожит мою родину, подомнет под себя, как десятки других народов, если я не найду князя Брока. Мысль об этом отрезвила: я перестала вырываться, расправила плечи в стальных тисках его рук.

Не сопротивлялась даже когда меня грубо толкнули в сторону боевого мага. В ледяном взгляде я прочитала свой приговор, но лишь вздернула подбородок. Ее светлость умерла, чтобы я могла жить, чтобы мы все могли жить, и я сдержу обещание.

Чего бы мне это ни стоило.