Мятежница

Весь остаток ночи я проворочалась: то соскальзывала в тяжелую полудрему, где меня тут же мучали кошмары, то возвращалась к действительности. Вскидывала голову, и становилось еще страшнее. Потому что в голове возникали картины случившегося в подземелье. И в отличие от снов они были реальны.

Чтобы сдержать слезы, сильнее сжимала кулаки, вонзала ногти в многострадальные ладони. Кольцо клеймом горело на пальце, я несколько раз порывалась стянуть его и бросить в огонь. Но потом напоминала себе, что мой путь не закончен. И что теперь только от меня зависит судьба Нифрейи.

Когда забрезжил рассвет, я чувствовала себя так, словно не спала сотню ночей. Голова болела, в глаза будто насыпали золу из камина. По крайней мере, именно так мне показалось, когда попыталась их приоткрыть. Скользнула взглядом по комнате, и вздрогнула: у кресел стоял мужчина.

Остатки сна словно рукой смахнуло.

Темноволосый артанец пристроил поднос со снедью и большим кувшином на столике. Я следила за ним из-под приопущенных ресниц, чтобы не выдать себя. Но он даже не смотрел в мою сторону.

Кто он? И зачем здесь?

Притворяться спящей дальше не было смысла, поэтому я осторожно стянула покрывало и села. От шнуровок болела спина, платье и накидка измялись, а другие остались в покоях для фрейлин. Поэтому я отыскала туфли и постаралась расправить юбки. Не сильно помогло. Обычно нам с Роуз прислуживала горничная, но теперь все это осталось в прошлом.

Артанец, что расставлял еду, обернулся на шорох и едва не сбил кувшин. В последний миг подхватил его, водрузив обратно на стол и пробормотал:

— Извините… Кхм-кхм, — он прочистил горло и поклонился со смущенной улыбкой. Правда, улыбка предназначалась балдахину, потому что на меня он старался не смотреть. — Доброе утро, леди.

Не знаю, отчего я опешила больше, от вежливости или улыбки артанца. На вид не старше, а может и вовсе младше меня, невысокого роста, он улыбался так широко, словно мы были лучшими друзьями.

— Я принес завтрак, но уже ухожу.

— Это шутка? — Моему ледяному тону мог позавидовать даже сам Мрак.

— Шутка? — приподнял брови артанец и оглянулся на стол. — Нет. К сожалению, это все, что я смог достать.

Я всматривалась в него, пытаясь отыскать подвох и раздуть в душе пламя ненависти, но натыкалась на искренность.

— Я не про завтрак, — раздраженно махнула рукой. — Про то, как ты меня назвал.

Артанец сосредоточено нахмурился.

— Ах, вы про леди? Но вы же леди!

— Я пленница.

— Но это же мешает вам быть леди, — совсем сбил он меня с толку. — Вы первая пленница моего господина, остальные сами приходили.

По ощущениям глаза полезли на лоб.

— Простите, — непонятно за что извинился артанец.

Хлопнула дверь, и в спальню вошел Мрак. Внутри тут же поднялась волна гнева, которая отразилась горечью на языке, тяжестью осела на плечах. На нем совершенно не отпечаталась усталость бессонной ночи, в мою сторону он даже не посмотрел. Словно яростный огонь в глазах мне ночью привиделся. Где он провел ночь, даже знать не хотела. К счастью, далеко от меня.

 Мужчины не сказали друг другу ни слова, только серебро сверкнуло во взгляде. Молодой артанец тут же ушел, притворив за собой дверь. А Мрак направился к столику и скомандовал:

— Поторопись, если хочешь есть. Через час мы покидаем замок.

Час? Всего лишь час?

Так мало…

Бессмысленно спрашивать, относится ли ко мне это «мы». Вещи всегда путешествуют вместе со своим хозяином, а я теперь трофей.

Трофей.

Так называли кабаньи головы или оленьи рога, что вешали на стены после удачной охоты, а еще больших рыбин, которых удавалось поймать в море. Но не людей! От одних только попыток примерить это звание на себя накатывало отвращение. В Нифрейе не было рабства, и каждый человек рождался свободным.

Аромат выпечки и молока дразнил ноздри. Кроме хлеба на столе оказалось вяленое мясо, сыр и вареные яйца. Под пристальным взглядом замершего в кресле Мрака кусок не лез в горло. Но я все равно заняла соседнее кресло и заставила себя жевать. Назло ему! И чтобы не свалиться в голодный обморок. Пусть думает, что хочет, называет, как ему вздумается, но я никогда рабыней не была и не буду!

— Почему я тебя не слышу? — хрипло спросил он, нарушая тишину.

Наверное, секрет этой хрипотцы крылся в его привычке приказывать мысленно. Со мной же приходилось разговаривать с помощью слов.

— Потому что я молчу, — ответила, рассматривая стену за его спиной. Гобелен валялся на полу, а тайный ход теперь закрывали камни — маги постарались, чтобы никто больше не прошел этим путем.

— Твои мысли. Они скрыты.

Продолжала есть, но почти не чувствовала вкуса. Внутри разрасталось напряжение, которое нельзя было выдавать. Я старалась не встречаться с ним взглядом, но этого было недостаточно. Все равно продолжала чувствовать его. При свете дня артанский князь выглядел менее мрачным: темные волосы падали на плечи, даже резкость за счет исчезнувших теней немного смягчилась, только глаза оставались холодными. Сейчас он казался моложе, чем представлялось вчера, но я хорошо помнила его истинное обличье. Слишком хорошо, чтобы поверить в обманку нового дня.

— Как ты это делаешь? — спросил он.

— Делаю что?

— Закрываешься от меня. — В его голос скользнули ноты раздражения. — В чем суть твоей магии?

Разговаривать с ним не хотелось, но возможно, получив ответы на свои вопросы, он просто уйдет.

— Это не магия, князь, — ответила я. — Это моя особенность, с рождения. Я ощущаю магию разума, но на меня она не действует.

— Почему?

— Никто не знает, — пожала плечами.

Мрак подался вперед, сцепив пальцы в замок, взглядом прижигая меня к креслу. Хотя лицо его оставалось спокойным, я знала, что это тоже обман.

— И я должен поверить тебе на слово?

— А у вас есть выбор? — Я вздернула подбородок: несмотря на то, что внутри все мигом сковало льдом. Прекрасно знала, что выбор есть всегда. Покосилась на его руки, вспомнив о той боли, что он уже причинил. Реши артанский князь вытрясти из меня правду силой, выдержу ли?

Он не спешил разубеждать.

— Я разгадаю все твои загадки, фрейлина, — неожиданно произнес он. — Собирайся. Времени осталось мало. Браден проведет тебя вниз.

Браден?! Это он про молодого артанца?

Я подскочила следом.

— Мне нужно забрать свои вещи.

Наряды княгини не подходили мне по росту, да и брать их — настоящее кощунство. К тому же, я привыкла к замку Норг, к небольшой комнате, которую делила с Роуз. Но помимо светлых воспоминаний там осталось все, что я привезла с собой из дома. А еще я хотела попрощаться с единственной подругой. И это стоило того, чтобы немного поступиться собственной гордостью.

— Прикажу, чтобы их собрали и принесли сюда.

— Я могу сделать это сама.

Мрак прищурился.

— Нет.

Ну и на что я надеялась?

— Позвольте хотя бы поговорить с подругой, — сделала последнюю попытку. — Ее зовут Роуз, она тоже фрейлина.

— Хорошо, — вдруг легко согласился Мрак. Подозрительно легко.

Его глаза полностью заволокло серебром, как снег на солнце узором. Серебром, за которым даже не рассмотреть зрачков. Ее светлость редко использовала магию, и ее взгляд лишь подергивался дымкой. Именно так княгиня общалась с фрейлинами или стражами, когда хотела скрыть свои мысли или сделать это незаметно. Я присутствовала при таких разговорах, замечала всякий раз. Но сейчас в комнате никого не было. Либо кто-то стоял за дверью, либо… Насколько же он могуществен?

Затем он просто протянул руку.

— Перстень. И больше никаких глупостей.

Прищурилась, но стянула кольцо и вручила ему. Его ладонь обожгла, и я быстро отдернула пальцы, отвернулась, пытаясь унять бешено колотящееся сердце.

К счастью, Мрак сразу же вышел, оставив меня одну. Обещание он свое выполнил: через некоторое время вновь появился молодой артанец с моим сундуком, а следом за ним в комнату вошла Роуз.

— Роуз! — Я бросилась к подруге, заключила ее в крепкие объятия. Она обняла меня в ответ, но как-то слабо. Бледная, дрожащая, от улыбчивой хохотушки не осталось и следа.

— Что с твоими волосами? — тихо спросила она.

И тут пришло осознание, почему Мрак это сделал. Почему позволил нам увидеться.

Потому что не мог читать мои мысли, но мысли Роуз — вполне. Чтобы я ни рассказала подруге, чем бы ни поделилась, все это тут же обернется против меня.

А поделиться очень хотелось. Болью. Скорбью. Страхами. А еще надеждой.

Но даже этого я была лишена. Пока Мрак видит во мне загадку, считает просто пешкой, пока не знает про Древо, я буду жить. Сейчас любые слова опаснее ядовитого кинжала. И не только слова. Мысли.

— Это все магия, — соврала, покосившись на юношу. Только бы не обратил на это внимание! — Меня задело заклинанием, когда… Когда на замок напали.

— А что с твоими руками?

Покрасневшие ладони и правда выглядели так, словно я заново училась вышивать. Не совсем удачно.

— Я просто упала.

Роуз осторожно погладила запястья.

— Нужно промыть и перевязать… Он велел собрать твои вещи и помочь тебе.

Подруга все время боязливо оглядывалась на молодого артанца, словно он вот-вот на нее накинется. Пришлось попросить его принести теплой воды. Стоило юноше выйти, Роуз горько разрыдалась. Я бы хотела присоединиться к ней, но понимала, что не могу себе этого позволить. Не сейчас, когда нужны все силы. Когда каждое слово смертельно.

— Роуз, что случилось? Тебя кто-то обидел?

— Артанец, — всхлипнула она. — Огненный маг. Один из тех, что стерег фрейлин в большой гостиной. Нас заперли там. Всех, кроме вас с Лидией. И ее светлости. Он вытащил меня за двери, сказал, что просто позабавится со мной, потому что я красивая, и чтобы я не сопротивлялась, если хочу жить. А потом…

У меня все внутри оборвалось, затопило горечью и отвращением.

Чудовища! Они все настоящие чудовища!

В памяти оживали прикосновения Мрака. Когда он держал меня за подбородок. Когда взвалил на плечо. Вчера меня спасло чудо, но Роуз не повезло.

— Нам сказали, что княгиня мертва, — пробормотала подруга, опустив глаза.

Кивнула, и Роуз заплакала еще горше.

— Боги, пошлите ее душе лучший мир, — пробормотала она, сложив руки на сердце, — а этому артанскому зверю — адские муки. Всем им! За то, что они с нами сделали.

Меня передернуло. Обхватила заплаканное лицо ладонями, заставляя подругу смотреть мне в глаза.

— Он за все заплатит, — поклялась горячо.

За смерть княгини. За гибель стражников. За то, что назвал своей игрушкой и пытается подавить мою волю. За Роуз.

За Нифрейю.

Не знаю, сколько времени прошло, пока она перестала всхлипывать и обняла меня, как раньше. Только на этот раз крепко-крепко.

— Помоги мне переодеться, — попросила подругу, оглянувшись на дверь. Времени оставалось совсем мало.

В первую очередь открыла сундук и отыскала взглядом шкатулку. К счастью, она была на месте, и в ней — все мои сокровища. Остальное меня интересовало меньше.

Руки мы спрятали под перчатки, волосы под светлую сеточку, а измятое платье сменили штаны и дорожное серое, с длинными разрезами по бокам. В этом костюме я приехала в замок Норг. Впервые в жизни рассматривала громаду, заслоняющую половину неба. Тогда шел снег и приходилось кутаться в черную накидку, отороченную соболем, потому что я отказалась от экипажа. Ехала верхом, вместе с отцом и братьями, но с тех пор не садилась на лошадь: что достойно для мужчины, недостойно для фрейлины ее светлости. Казалось, сотня лет минула, не меньше. Отец хотел для меня лучшей судьбы, поэтому и представил ее светлости, а мой дар привлек внимание княгини. Мог ли он представить, как все обернется? Что дар заинтересует артанского князя и станет моим проклятием?

Мысли оборвались: молодой артанец пришел, чтобы проводить меня к своему господину. При упоминании Мрака губы Роуз снова задрожали.

— Что же с нами будет?

Этого пока не могла знать. Нифрейцы лишились магии Древа, а значит, не смогут дать отпор и останутся беззащитными. До тех пор, пока князь Брок не оживит родник. Но кое-что хорошее было точно: жители замка пережили эту ночь. Это немного, но согревало сердце.

— Все будет хорошо, — пообещала я, сжав ее руки.

— А с тобой?

— И со мной.

В больших глазах Роуз я прочитала сомнение, но времени убеждать ее не осталось.

За пределами покоев княгини я ожидала увидеть тьму и скорбь, но замок напоминал взбудораженный улей, а сквозь окна вовсю плескало солнце. По пути попадались артанские воины: все куда-то спешили.

Мрака я заметила, когда мы подошли к главному входу. Я вздернула подбородок и смело встретила взгляд, что прошелся по мне тысячей игл. В глазах артанского князя сверкали серебристые искры магии, способной подчинить любого. Любого, но не меня.

Чудовище. Зверь.

Но на каждого зверя найдется свой охотник.

Он никогда не сможет меня прочесть, и это — мое оружие. Оружие, которое сокрушит его, когда придет время.