Парящая для дракона

Глава 2 settings

     

    К собеседованию я подошла со всей серьезностью. Сложно было подойти к нему иначе, но пока вокруг меня бегали стилист с визажистом, я изучала информацию. Собственно, изучать ее я начала еще вчера: все, что можно было найти в сети про Торнгера Ландерстерга, я нашла.

    Он стал Верховным правителем Ферверна в двадцать семь, тем самым обскакав Рэйнара Халлорана, Председателя Совета Аронгары. Тот, если не ошибаюсь, занял этот пост в своей стране будучи на десять лет старше или вроде того. Ландерстергу удалось обойти более старших и опытных соперников, когда за него проголосовало большинство, девяносто пять процентов населения Ферверна выразило свое желание видеть его на посту.

    Династия Ландерстергов корнями уходила к древнейшим родам Севера и силы в нем было немерено (а у иртханов сила ценится превыше всего). Для того, чтобы управлять драконами, недостаточно просто обладать какой-то огненной кровью, в ней нужна мощь. Та самая, с помощью которой современная технология позволит раскинуть над огромным мегаполисом щит, та, которая способна подчинить и развернуть даже самого опасного зверя в случае потенциального налета.

    У Ландерстерга все это было, единственным минусом считался его возраст, на который упирали все его соперники в своих предвыборных кампаниях. Тем не менее когда год назад снова происходили выборы (выборы в Ферверне происходят раз в пять лет), он снова победил с огромным отрывом от других кандидатов. Людям он нравился: нравилось то, что вопреки всем мировым веяниям он не прогибается под политику Аронгары. Ну а после реформы он вообще стал национальным героем.

    — Ферна Хэдфенгер! Посмотрите, — говорит стилист и отступает в сторону. — Как вам?

    — Шикарно, — говорю я, едва взглянув в зеркало.

    Я выгляжу, как должна выглядеть одна из претенденток на роль будущей супруги главного дракона Ферверна: мои волосы уложены, подхвачены, крупными волнами стекают по шее на спину. Никаких лишних украшений, только серьги, сливочное платье — с открытыми плечами, тем не менее у него воротник под горло, от которого расходится лиф. Строго, соблазнительно, элегантно. Правда, к платью мне еще полагается пиджак — как раз, чтобы прикрыть плечи, пиджак можно снять, но снимать его я не собираюсь. Я вообще не собираюсь показывать Ландерстергу ничего лишнего, пусть даже это просто мои плечи.

    — Превосходно, — это уже отец.

    С той минуты, как я сказала, что готова собеседоваться, он пребывает в чудесном расположении духа. Отец обнимает меня осторожно, чтобы не помять платье и не повредить прическу, а потом отступает.

    — Ты великолепно выглядишь, Лаура.

    Его глаза горят неподдельным восторгом, на миг меня даже кусает совесть, но я мигом ей напоминаю о том, что отец вообще-то не спрашивал меня о том, чего я хочу. И о том, что в мои планы совершенно точно не входит становиться политической марионеткой, поэтому я улыбаюсь уже без тени сомнений:

    — Спасибо, папа.

    В холле я ловлю на себе недовольный взгляд Ингрид — мачеха не любит, когда кто-то выглядит лучше нее, и восхищенный Сильви.

    — Удачи! — шепчет сестра и посылает мне воздушный поцелуй.

    В ответ я подмигиваю.

    — Удачи, — повторяет отец, провожая меня к дверям. — У тебя все получится.

    Надеюсь, что нет.

    — Просто будь собой.

    Это я могу.

    У нас двухэтажная квартира в одной из высоток в центре, не пентхаус, конечно, но в целом весьма просторная. Только сейчас, оказавшись за дверями, я понимаю, насколько на самом деле волнуюсь. У меня есть опыт общения с одним из ведущих адвокатов Ферверна, но опыта общения с драконами у меня нет. Точнее, у меня нет опыта общения с Ландерстергом, а сегодня я собираюсь его приобрести.

    Ой, мама.

    Отец открывает передо мной дверцу флайса, предупреждает:

    — Когда ты вернешься, меня не будет дома. Встречаюсь с клиентом, поэтому поговорим позже, — после чего помогает мне сесть.

    Полы пальто распахиваются, холод тут же вгрызается в тонкие чулки. Солнце слепит так, что я сразу же надеваю очки. Водитель косится на нас с интересом, но когда отец говорит «Айрлэнгер Харддарк», его лицо вытягивается.

    Айрлэнгер Харддарк — место, где сосредоточена власть, сила и защита нашего города. Образно говоря, самая крутая высотка столицы, излучающая волны абсолютно безвредные для людей и иртханов, но не подпускающие драконов к городу. Там же сидит наше правительство, и прежде чем я успеваю об этом подумать, дверца флайса отрезает меня от отца.

    — Погодите-ка, — говорит водитель, когда мы поднимаемся в воздух. — Это что, я сейчас забираю дочку ферна Хэдфенгера?

    Я невольно улыбаюсь, глядя на отдаляющегося отца, оставшегося на верхней парковке. Флайс стремительно идет ввысь, занимает место в очереди на выход из рукава на центральную аэромагистраль.

    Loading...

      Комментарии (498)

      1. Бедная Лаура, все против нее((( Торн наверно тоже ей не поверит и даже если не расторгнет помолвку, перемирию между ними пока не бывать. Так грустно за героев что плакать хочется((( Так волнуюсь, что их ждет во второй книге. Девочки у меня вопрос. Конец бонуса Танцующей будет в конце второй книги или намного раньше?Спасибо за продолжение! С нетерпением жду вторую книгу!

        1. megi.rekhviashvili.93, конец бонуса Танцующей — это начало второй книги 🙂

          1. Марина Эльденберт, О боже, не думала, что это будет так скоро! Что же так всех удивило? Теперь надо дожить до начала второй книги!)))

            1. megi.rekhviashvili.93, что удивило — обязательно узнаем! И не только это 😉

      2. Я начала следить за этой историей ещё на ЛН, не читала сам текст, только комментарии иногда. Из любопытства. И какое-то время читательницы всё спрашивали: «Что он в ней нашёл?» И я бы даже отчасти согласилась с ними, Лаура временами кажется слишком… девочкой. Слишком импульсивной и эмоциональный, совсем не такой, какой должна быть первая леди государства. Но, наверное, именно такая и нужна тому, «в чьём мире нет места чувствам». Торн привык быть в состоянии замороженный ледышки, но

        1. Юлиана Болотова, это не значит, что ему самому нравится это состояние.

      3. спасибо огромное за еще одну потрясающую историю👏 с нетерпением буду ждать продолжение)

      4. Вот бы снова окунуться в этот омут с головой! Скорей бы…скорей…

      5. Спасибо за волнующую и замечательную книгу, девочки! Жду с нетерпением продолжения! 🌸

      6. Печалька 🤦‍♀️

      7. поскорее бы 4 мая😅🌺я уже скучаю по героям😍

      8. Ээээх, будем ждать… С большим нетерпением и надеждой))))

      9. Только радостно обрадовалась тому, что книга уже дописана, как выясняется о второй части…! Ну чтож, буду ждать и вторую часть!

      10. Мне вот не понятна реакция отца…Вроде Лаура не давала повода думать, что она любительница выпить или так себя вести. И если человек утверждает, что он ничего кроме сока не пил, почему же нет доверия? Почему вместо слов поддержки одни упреки и больше волнения по поводу как теперь это отразиться на его должность? Очень надеюсь, что Торн выслушает и разберется. Всё таки в ресторане и друзья и официант видели, что она пила. И если ей, что-то подмешали, то в крови должна быть какая-нибудь примесь. Ох, надеюсь Торн и Лаура не наломают дров. А Миста надо стереть в порошок! С нетерпением жду вторую книгу!

        1. Ирэн, реакция отца вполне понятна, учитывая, что поставлено на карту. Вернитесь к началу книги и посмотрите на политическую ситуацию. Какова цель реформы Торна, почему это первый раз, когда человек избирается в Совет, даже брак Торна изначально был предназначен для этого. И незадолго до того, как Юргерн Хэдфенгер вступил в должность и официальной помолвке Лауры и Торна, все стало намного сложнее из-за ее действий и дало замечательный козырь их противникам. Теперь будет необходимо погасить огонь не между отцом и дочерью или женихом и невестой, а между избирателями, которые проголосовали и доверились, и теми, кто считает этот путь развития Ферверна неустойчивым. И так как новости быстро распространяются, это означает, что они наняли кого-то с достаточным опытом и связями, чтобы представить то, что произошло в самом негативном свете.
          Я думаю об одном кандидате, у которого есть личные мотивы — Мильда.