Парящая для дракона
Глава 12 
Я не успела удивиться. Вдохнуть и то не успела, когда над ледяной пустошью, взрезанной потревоженной цепью гор, разнесся душераздирающий крик. Этот крик ударил в меня так сильно, что я едва удержалась на ногах, и то исключительно благодаря тому, что рядом был Ландерстерг: он подхватил меня под руку.
— Все в порядке, — я опередила его, не позволив задать вопрос.
И тут же отняла руку, давая понять, что вполне способна стоять самостоятельно. К нам уже приблизился правящий Ниргстенграффа, а за ним мергхандары. Военных здесь было столько, сколько я не видела никогда, но и… драконов здесь было столько, сколько я никогда не видела. Они кружили в воздухе, создавая этот безумный плач, и от него то становилось нечем дышать, то леденели руки и ноги.
— Ферн Ландерстерг. Пострадали шесть гнезд. Под завалами три драконицы с детенышами, но самые серьезные опасения по поводу новой кладки… если не ошибаюсь…
Ошибается он или нет, правящий Ниргстенграффа так и не узнал, потому что Ландерстерг шагнул к завалам, и я последовала за ним. Рычание пытающихся разбросать камни и тонны снега драконов было бессильным, от пламени, которое они выдыхали, завалы превращались в жуткую непробиваемую толщу льда.
— Назад, Лаура.
Отрывистый приказ прозвучал, когда мы приблизились к оцеплению перед завалами, и я наткнулась на шлагбаум руки одного из сопровождающих. А Ландерстерг шагнул за кордон. Туда, где в бессильном отчаянии бились пытающиеся спасти своих дракониц и детенышей звери.
Мне оставалось только смотреть.
Как разворачиваются драконы, встречая вторгшегося на их территорию чужака. Как шипованные хвосты вспарывают снег, как из ноздрей вырываются струйки пара. И как в следующее мгновение они отступают, подчиняясь короткому приказу:
— Назад.
Один за другим.
— Вверх.
Как звери один за другим взмывают в воздух.
В лицо ударил порыв холодного ветра, разбросанного крыльями, колючие снежинки обожгли щеки, и я прикрыла глаза рукой. Казалось, лишь на миг, потому что уже в следующую минуту, когда я ее отняла… я им не поверила. Окутавшее Ландерстерга пламя струилось над ним, вокруг, текло с его пальцев и впитывалось в землю. Монолиты льда, камней и снега шли трещинами, крошились, чтобы в одно мгновение взмыть ввысь и рассыпаться искрящейся крошкой.
Кольцо ледяного пламени полыхнуло над нами и разошлось ударной волной на высоте, над нашими головами. Когда оно рассеялось, я увидела кладки. И пикирующих к ним драконов.
— Целы! — выдохнул кто-то. — Невероятно! Они целы.
Несколько гнезд, устроенных в скалах, действительно не пострадали, и драконы буквально падали на снег, бросаясь к огромным, бережно уложенным в выемке из камня и льда яйцам. Еще двое дракониц, оставшихся в пещерах с детьми, сейчас выглядывали наружу, рыча от напряжения.
А последняя… последняя, у самой разрушенной скалы, не шевелилась. Возможно, именно поэтому я совсем не удивилась, когда Ландерстерг скомандовал:
— Сюда.
Мергахандары и правящий бросились к нему, и я, почувствовав, что про меня все забыли, последовала их примеру. Как раз в тот момент, когда прямо на их пути в снег рухнул огромный дракон, иссиня-белый, с расправленными крыльями. Ландерстерг вскинул руку, и все остановились, словно перед ними и правда вылетела стена. Меня дернуло назад, я даже не сразу поняла, что кто-то из военных просто перехватил меня за талию.
Дракон рычал, колотил хвостом, не подпуская к своей паре. Оглядывался на гнездо, срывался на крик и снова шипел, вспарывая когтями землю. Я сглотнула, когда Ландерстерг остановился в двух шагах от него, и второй раз, когда он протянул к нему руку.
Тишина над пустошью воцарилась такая, что кажется, я слышала, как бьется мое сердце. Или как бьется сердце того, кто меня держал. Дымка пламени, окутывающая Ландерстерга, почти растаяла, но сейчас снова набирала силу. Его мощь чувствовалась на физическом уровне: все волоски встали дыбом, и отнюдь не от холода.
Зверь зарычал, а потом тяжело, словно надломленный, опустился на землю.
Я смотрела, как Ландерстерг идет мимо, как обходит его: поклясться могу, он ни слова не сказал, но дракон позволил ему пройти.
— Здесь нужна помощь.
Меня отпустили, мергхандары бросились к неподвижно лежащей драконице. Даже не будучи ветеринаром, можно было сказать, что она уже не поднимется, и я подавила порыв отвернуться. Просто шла, отмечая неестественный излом ее хребта и расправленные крылья, которыми она прикрыла детеныша.
— Вы хотели помогать? Помогайте.
Пока снег, подчиняясь силе ледяной магии, приподнимался, мергхандары вытащили драконенка. Совсем крохотного, видимо, он недавно родился, потому что чешуйки у него были совсем мягкие, как пластиковые пластиночки. На Ландерстерга (хотя преимущественно на меня) смотрели странно, но ни слова не сказали. Особенно когда перепуганного детеныша подтолкнули ко мне, и я обхватила его руками. Насколько хватило рук: он уже был с меня ростом и отчаянно пищал, пытаясь подобраться к матери. Коготки у него тоже были тоненькие и хрупкие, и я придержала его лапу, когда один сломался об лед.
Парящая для дракона
Купить
Бедная Лаура, все против нее((( Торн наверно тоже ей не поверит и даже если не расторгнет помолвку, перемирию между ними пока не бывать. Так грустно за героев что плакать хочется((( Так волнуюсь, что их ждет во второй книге. Девочки у меня вопрос. Конец бонуса Танцующей будет в конце второй книги или намного раньше?Спасибо за продолжение! С нетерпением жду вторую книгу!
megi.rekhviashvili.93, конец бонуса Танцующей — это начало второй книги 🙂
Марина Эльденберт, О боже, не думала, что это будет так скоро! Что же так всех удивило? Теперь надо дожить до начала второй книги!)))
megi.rekhviashvili.93, что удивило — обязательно узнаем! И не только это 😉
Я начала следить за этой историей ещё на ЛН, не читала сам текст, только комментарии иногда. Из любопытства. И какое-то время читательницы всё спрашивали: «Что он в ней нашёл?» И я бы даже отчасти согласилась с ними, Лаура временами кажется слишком… девочкой. Слишком импульсивной и эмоциональный, совсем не такой, какой должна быть первая леди государства. Но, наверное, именно такая и нужна тому, «в чьём мире нет места чувствам». Торн привык быть в состоянии замороженный ледышки, но
Юлиана Болотова, это не значит, что ему самому нравится это состояние.
спасибо огромное за еще одну потрясающую историю👏 с нетерпением буду ждать продолжение)
Вот бы снова окунуться в этот омут с головой! Скорей бы…скорей…
Спасибо за волнующую и замечательную книгу, девочки! Жду с нетерпением продолжения! 🌸
Печалька 🤦♀️
поскорее бы 4 мая😅🌺я уже скучаю по героям😍
Ээээх, будем ждать… С большим нетерпением и надеждой))))
Только радостно обрадовалась тому, что книга уже дописана, как выясняется о второй части…! Ну чтож, буду ждать и вторую часть!
Мне вот не понятна реакция отца…Вроде Лаура не давала повода думать, что она любительница выпить или так себя вести. И если человек утверждает, что он ничего кроме сока не пил, почему же нет доверия? Почему вместо слов поддержки одни упреки и больше волнения по поводу как теперь это отразиться на его должность? Очень надеюсь, что Торн выслушает и разберется. Всё таки в ресторане и друзья и официант видели, что она пила. И если ей, что-то подмешали, то в крови должна быть какая-нибудь примесь. Ох, надеюсь Торн и Лаура не наломают дров. А Миста надо стереть в порошок! С нетерпением жду вторую книгу!
Ирэн, реакция отца вполне понятна, учитывая, что поставлено на карту. Вернитесь к началу книги и посмотрите на политическую ситуацию. Какова цель реформы Торна, почему это первый раз, когда человек избирается в Совет, даже брак Торна изначально был предназначен для этого. И незадолго до того, как Юргерн Хэдфенгер вступил в должность и официальной помолвке Лауры и Торна, все стало намного сложнее из-за ее действий и дало замечательный козырь их противникам. Теперь будет необходимо погасить огонь не между отцом и дочерью или женихом и невестой, а между избирателями, которые проголосовали и доверились, и теми, кто считает этот путь развития Ферверна неустойчивым. И так как новости быстро распространяются, это означает, что они наняли кого-то с достаточным опытом и связями, чтобы представить то, что произошло в самом негативном свете.
Я думаю об одном кандидате, у которого есть личные мотивы — Мильда.