Поющая для дракона. Между двух огней

Глава 2 settings

    Глава 2

     

    — Чудесно выглядишь, — сообщил Айн и отступил, чтобы полюбоваться делом рук своих.

    Ну и магии современных технологий, разумеется.

    Раньше для смены цвета волос требовалось просиживать в салонах часа три-четыре. Колорист рассказывал об этом, когда мы только познакомились. Сам он эти времена уже не застал, но вот его отец, который тоже работал в сфере красоты, как раз много рассказывал о старых методах окрашивания и о том, как сильно они портили волосы. Зато сейчас на такую длину требовалось пятнадцать минут для сведения цвета (в специальной колористической капсуле), столько же для нанесения нового оттенка, после чего на откуп мастера оставались процедуры ухода и восстановления. Последнее, честно говоря, относилось больше к спа-направлению, потому что окрашивание в наше время волосам почти не вредит.

    Я смотрела в зеркало, пытаясь привыкнуть к новой себе. Это было по меньшей мере необычно. Собранный из нескольких платиновый оттенок на родной цвет лег идеально, сейчас даже странным казалось, что я не выбрала его раньше, когда задумалась о сценическом образе. Черты лица стали более мягкими, и, почему-то мне так показалось, более тонкими. А еще самую чуточку прохладными.

    Действительно необычно, но мне нравилось.

    — Спасибо, — искренне сказала я. — Особенно за то, что нашел время так быстро.

    — Брось, — он ослепительно улыбнулся. — Ради тебя я всегда свободен. Почти всегда.

    На самом деле мне просто повезло, особенно учитывая сколько у него клиентов. Я позвонила Айну вчера, и он пригласил меня на сегодня на раннее утро. По-хорошему, смена образа по контракту ждала еще пару недель — с того момента, как меня официально представят прессе как Люси, но я решила не затягивать. Одной из причин стали присланные мне платья, которые вместе с купальниками и драгоценностями отправились в благотворительный фонд местры Халлоран. Надеюсь, там найдут достойное применение щедрым дарам ее сына.

    — И с татушкой клево смотрится, — подвел итог стилист.

    Похоже, пора привыкать к тому, что таэрран называют татушкой — это было первое, на что колорист обратил внимание и сказал в точности то же, что и Танни. К счастью, Лэм сегодня была во вторую смену, случись нам пересечься, ей бы я точно соврать не смогла. Как бы там ни было, именно из-за таэрран мы выбрали прохладный оттенок, который сочетался с алой вязью не меньше, чем темные волосы. О магической наказательной росписи я вчера читала весь вечер, пытаясь понять, что же она из себя представляет, и с каким отношением я столкнусь в Зингсприде. В мире иртханов таэрран начинали надевать на детей со дня первых признаков пробуждения силы, за проступки и неповиновение.

    Варварская традиция истоками уходила ко временам Погасших костров. В те века многие иртханы безнаказанно пользовались своей силой на людях и на более слабых иртханах. Это привело к первому серьезному и кровопролитному восстанию против их власти. Восстание было подавлено, а запирающую роспись-заклинание впервые воссоздал и применил на своих подчиненных правитель Огненных земель — так тогда называлась территория Аронгары. Из-за колоссальных залежей золота в горных породах и постоянных пожаров. Последние случались по вине смельчаков, пытающихся это золото извлечь, потревожив обитателей пустошей и гор.

    Вначале таэрран пытались наносить даже на драконов, усиливая кровью последних, чтобы те не могли жечь поселения. Заканчивалось это в большинстве случаев печально: попытки усмирить силу зверя под таэрран неизменно приводили к гибели дракона, а это провоцировало налеты. В конечном итоге опыты с таэрран и драконами оставили, зато на провинившихся иртханов надевали без малейших проволочек. Избавить от нее мог только тот, кто наносил (в каждое плетение добавлялась частичка личного огня иртхана, как клеймо или роспись), и только в самом крайнем случае.

    Впоследствии иртханы признали таэрран как меру пресечения не только злоупотребления магией, но и за любые провинности. Таэрран бывает разная по силе, от одного дня до нескольких лет. Самую серьезную нанесли правящему, допустившему налет — до конца жизни. Гаррмаланх Хаатхар Эаррн оставил город под угрозой разъяренных драконов, чтобы спасти свою жену, которую похитили его недруги. Произошло это четыре столетия назад.

    — А ну, покрутись! — потребовал Айн, вырывая меня из размышлений.

    Я покрутилась. Волосы взметнулись за спиной и объемным шелком легли на плечи. После того, как ко мне вернулся светлый цвет, объема почему-то стало больше.

    — Ну, что я говорил? Шик!

    Пепельную шевелюру колориста украшали черные «штрихи». В сочетании с его темными глазами и белой кожей смотрелось на удивление стильно. Хотя сейчас, рядом, мы вообще выглядели гармонично, как модели перед показом.

    — Так… — сообщил он, ткнув в стенд, где стояло бесчисленное множество средств для волос. — Пока не забыл. Оттеночные средства для поддержания цвета «Латрикс». И еще шелк для светлых волос. Рекомендую. Особенно рекомендую оттеночные, потому что с твоим натуральным ты сможешь бывать у меня в два раза реже. Это, несомненно меня печалит, но…

    Фыркнула.

    — Подбери мне что-нибудь, Айн. На свое усмотрение.

    — Договорились. Соберу самое необходимое и передам Ирни.

    Зная его, можно было представить, что самое необходимое поместится в большой пакет. В очень большой пакет.

    Распрощавшись, я вышла в коридор, чтобы наткнуться на ледяной взгляд безопасника. Сегодня меня сопровождал другой мужчина, но он не потрудился даже представиться.

    Валентен снова молчал: от дружелюбной обстановки, которая царила в присутствии Лидса, не осталось и следа. Впрочем, сейчас у меня все мысли были заняты сестрой. Разговор с ней я отложила, потому что запалу после общения с Халлораном мог позавидовать оголенный провод под напряжением. Рассудив, что нам с Танни сейчас лишние эмоции ни к чему, решила немного остыть и подумать. Тем более я пока не решила с какой новости начать: с поездки в Зингсприд или с телохранителя.

    Или с новой школы.

    Броджек прислала все необходимые документы, кроме выплаты по неустойке, объяснив это тем, что я забираю сестру по своей воле. В ответ я написала, что если она хочет решать вопрос через юриста, это вполне можно устроить. С тех пор ответа так и не получила, но разбираться с директрисой пока не было времени. Вчера я занималась контрактом, законами, а заодно пообщалась с секретарем Халлорана.

    То есть сообщила «все, что необходимо для бронирования отдельного номера».

    Для себя и для Танни.

    Приказ ведь подразумевал, что я должна сопровождать его в оперу. Но это вовсе не значит, что я буду сопровождать его в номер.

    С приказами правящих вообще все было «чудесно». То есть фактически, любой иртхан, проживающий в Мэйстоне, безоговорочно подчинялся местру Халлорану. Там был еще свод с иерархией и воинскими рангами, но в него я закапываться не стала. Все равно вальцгардом мне стать не грозит. К счастью. Что касается гражданских, подчиняться и контролировать эмоции иртханы учились с самого детства, читай в семье. Преимущественно, из-за силы и звериной сути. Которая пробуждалась пусть и поздно, вместе со стихией, но могла сыграть злую шутку, если не уметь с ней справляться.

    Приказ правящего считался неправомерным в следующих случаях (это я запомнила буквально по пунктам):

    1. Если он несет угрозу жизни или здоровью исполнителя.
    2. Если исполнитель не способен выполнить условие приказа по ряду объективных причин, включая недостаточный уровень магии или физические недуги.
    3. Если он идет вразрез с нормами морали современного общества.
    4. Если он содержит принуждение к физическому контакту.

    Судя по тому, как подробно был расписан раздел «Злоупотребление властью» и соответствующие меры пресечения, такое случалось не раз и не два. Наказания там тоже полагались соответствующие, начиная от таэрран и заканчивая смещением с должности и экстренными перевыборами. Как бы мне ни хотелось найти лазейку, ее не было. Даже в том, что касалось Танни — во время путешествия в Зингсприд Халлоран обеспечивал мою сестру не только надлежащим уровнем защиты, но и сменой обстановки, которая, по сути, сейчас пришлась бы ей как нельзя кстати.

    По-хорошему, и мне самой не помешало бы отдохнуть, особенно учитывая, что репетиции предстояли насыщенными. Премьеру назначена в первых числах после Смены Времен, а значит, репетировать будем с утра до ночи. Из сопроводительного письма Хейда я поняла, что скоро уже начнется рекламная кампания. Поскольку таэрран на мне будет целый месяц, в таком виде я и предстану перед прессой во время презентации. В таком виде меня увидит весь Мэйстон, поэтому… остается только носить его с честью. С первого до последнего дня. И наплевать, кто и как будет на меня смотреть.

    С этой мыслью я шагнула в холл, размотала шарф и уже совсем спокойно посмотрела на «татушку». Осталось только подобрать наряды и украшения для выхода. Хотя к таэрран обычные украшения не пойдут, придется импровизировать. Потрепала крутящегося у ног Марра по голове, улыбнулась. Вывернулась из куртки и замерла: одежды сестры на вешалке не оказалось.

    — Танни?

    В последние пару дней после прогулки с Марром она умудрялась подняться к себе даже в ботинках, не говоря уже о том, чтобы толком раздеться. Но почему так тихо? Не считая пыхтенья виара, не доносилось ни звука. Не было даже привычных взрывающих мозги басов и вопящих под них рок-гитаристов. Надрывающих голоса так, что мне самой становилось больно.

    Поднялась по лестнице, толкнула дверь. Сестры в комнате не обнаружилось, зато обнаружился бардак: такое ощущение, что после уборки Мэлз прошел целый месяц. На полу валялись разбросанные вещи, щедро сдобренные фантиками и палочками от леденцов. Поднос с пластиковой посудой, в которой застывали остатки еды, упаковка из-под гамбургера и вскрытая банка шипучки. Взгляд зацепился за магнитную шайбочку, валявшуюся на кровати в гнезде кислотно-сиреневой пижамы с дракончиками. Обычно Танни оставляла на ней сообщения, если не хотела меня будить после ночного выступления в Ландстор-Холл.

    Сжала в руке и услышала:

    «Я знаю, что ты мне не сестра».

    Миг — и меня бросило в холодный пот. Пальцы противно затряслись, шайбочка выскользнула и закатилась под кровать. Я бросилась к вещевому шкафу, и дверь отъехала в сторону: часть вещей пропала. Походный рюкзак Танни, который она таскала с собой на пикники с Имери и друзьями, тоже.

    Чувствуя, как бешено колотится сердце, набрала ее номер, чтобы наткнуться на автоответчик.

    «Если вы слышите эти слова, я либо сдохла, либо сижу на уроке эссы Руйкер. Неизвестно что хуже. В общем, говорите все, что хотели».

    Не дожидаясь сигнала, нажала отбой.

    Как? Как она могла узнать?..

    Так, это сейчас не главное. Главное найти ее до того, как…

    До того, как — что?

    Куда могла пойти Танни, если ей плохо? Раньше поехала бы к Имери, но с Имери они серьезно поругались. К отцу она теперь на расстояние драконьего дыхания не подойдет, а значит… значит, остается только одно место, куда она могла поехать.

    Из квартиры вылетела, на ходу заворачиваясь в куртку.

    Дежуривший на стоянке Валентен тут же выскочил из машины, чтобы подать мне руку, но я отмахнулась.

    — Двадцать третий остров.

    Собственно, островом он назывался чисто символически, потому что плавно перетекал в пустоши. Дом, где мы жили в прошлом, сейчас со всех сторон сдавили новостройки. В основном, небогатых торговых компаний, выстроивших складские клетушки зданий повсюду, из-за чего ночью здесь, наверное, стало еще страшнее ходить. Наш район всегда был не особо благополучным, но в моем детстве здания еще не боролись за каждый клочок земли, а тонкие воротнички переулков были гораздо шире.

    Валентен с трудом выбрал место, где посадить флайс. Собственно, и парковок здесь было наперечет. Жители двадцать третьего в большинстве своем не могут похвастаться личным транспортом. Стоило припарковаться на свободной зоне, на нас тут же начали коситься трое здоровенных парней в потертых куртках. Косились ровно до того момента, как из флайса вышло мое сопровождение, после чего они мигом утратили интерес и к машине, и ко мне.

    Выскочив прямо в грязное месиво, в которое превратился посыпанный какой-то химией снег, я бросилась к бывшему дому.

    Когда мы только-только переехали, у Танни был не самый легкий период.

    Расставание с Имери и друзьями, перевод в новую школу. Как-то мы очень сильно поцапались, после чего она убежала сюда. Села на спинку скамейки и часа три глядела в окна квартиры, в которой прошло наше детство. А потом приехала домой и рассказала, что от нашего двора остались одни воспоминания. Тогда мы обнялись и пообещали друг другу, что больше никогда не будем ссориться.

    Потому что мы сестры, и мы есть друг у друга.

    Вот только сегодня Танни здесь не оказалось, а сваленный в кучи снег полностью закрывал скамейку.

    — Что мы здесь делаем? — подал голос безопасник.

    И меня прошило воспоминанием. Коротким, но отчаянно острым, как игла ледяного дыхания.

    «Что мы здесь делаем?» — спрашиваю я.

    «Маму ждем», — Танни потирает замерзшие руки: в подземке сыро, даже когда от раскаленного асфальта становится трудно дышать. Она еще совсем маленькая, хвостики одного цвета торчат в разные стороны. Один повис, потому что съехала резинка.

    «Мама больше не придет, Танни», — говорю я. И на глаза наворачиваются слезы, поэтому приходится запрокинуть голову и смотреть в высокий, с наспех замазанными трещинами потолок станции. Недолго, ровно столько, чтобы проморгаться.

    Опускаю голову, протягиваю сестре руку, чтобы увести, но она упрямо качает головой.

    «Еще пять минуточек. Пока поезд не приехал, я могу ждать».

    И высматривает грохочущий в глубине тоннеля поезд, на котором мама обычно возвращалась со смены.

    Мы ждали ее по утрам, когда она работала в ночную смену, и по вечерам, когда в дневную. Эсстерд Барт с нами не ходил, потому что уставал на работе, а сотрудники подземки уже узнавали нас в лицо и пропускали без оплаты, чтобы мы не тратили лишние жетоны.

    Мы ждали ее вместе.

    В то утро тоже. А потом вместе поднялись наверх и больше не встречали поезда.

    Когда я очнулась, безопасник смотрел на меня так, словно я тронулась умом.

    Может и тронулась, потому что припустила в сторону подземки, поскальзываясь и рискуя грохнуться прямо в грязь. Собственно, бежать здесь было недалеко, сразу за поворотом — вход. Станции подземок натыканы гораздо реже, чем остановки аэроэкспрессов, и протянуты между центром и бедными районами. Это единственный способ передвижения для мэйстонцев, которые не могут оплатить абонемент полета.

    Дыхание перехватывало, когда я летела по потрескавшимся ступенькам в потеках.

    Не знаю, что буду делать, если ее там не окажется.

    Не знаю, но…

    Я сунула карту в терминал и поймала выскочивший в ладонь жетон. В ушах грохотал пульс, за спиной — шаги безопасника. Что он там будет делать, меня волновало мало: сожравший жетон турникет моргнул, раздвинув скрипучие железные лапы. По ступенькам эскалатора приходилось обегать пассажиров. Кто-то толкался, кто-то ругался, когда я задевала локтем или ногой, но только выбежав на станцию, остановилась. Грудь жгло, пришлось опереться руками о колени, чтобы перевести дух.

    Обычно мы сидели в самом начале: под корявым граффити, которое перекрывала пошлая надпись. Сейчас от надписи ничего не осталось, граффити тоже затерли, но…

    Танни сидела на скамейке, подтянув колени к груди и уткнувшись в них лицом.

    Разноцветные пряди расплескались по капюшону, между коленями зажат рюкзак.

    Я на миг замерла, не веря своим глазам.

    А потом бросилась к ней.

    — Танни.

    Мой голос звучал удивительно ровно, как будто сердце не сбивалось с ритма все это время.

    Сестра вздрогнула и подняла голову. Недоверчиво посмотрела на меня и нахмурилась:

    — Я не вернусь домой.

    Вместо ответа я опустилась рядом с ней. На холодное металлическое сиденье, серая краска с которого частично облупилась и кое-где проступала ржавчина. Надо отдать должное безопаснику, он приближаться не стал, застыл в паре метров от нас, у стены. Заметив сопровождающего, Танни уставилась себе под ноги, на побитую плитку, узор которой давно перестал быть связным. Вцепилась в рюкзак, словно я собиралась его отнять или волоком тащить вместе с ней к выходу из подземки. Пальцы ее побелели, но она упорно смотрела в одну точку, как если бы меня не было рядом. А я пыталась подобрать слова. Слова, которых было слишком много, но которых сейчас не хватало. Наверное, потому что чувства сложно передать словами, а если получается легко, то это уже не чувства.

    — Я сама недавно узнала, — произнесла тихо, но твердо. — И это оказалось… слишком. Я не знала, как тебе сказать.

    Да что там, и сейчас не знаю.

    — У папаши таких проблем не возникло, — фыркнула сестра, не отрывая взгляда от плитки.

    Диран?!

    Хотя чему я удивляюсь. После его поступка в школе и нашего разговора…

    — Не возникло, потому что ему все равно. Но мне не все равно, Танни.

    — Неужели? — Она упрямо не поднимала глаз. — С чего бы?

    — Потому что для меня важна ты. Твои чувства. Потому что я боялась тебя ранить, понимаешь?

    — Броджек позвонила ему и сказала, что ты срываешь меня посреди года, и что он должен на тебя повлиять. — Сестра принялась колупать значок с героем комиксов, которыми увлекалась несколько лет назад. От увлечения остался только значок, подарок Имери. — Судя по всему, повлиять на тебя он зассал, поэтому позвонил мне. А я сдуру ответила. Потому что так и не сохранила его мобильный в контактах. Говорил, что я должна остаться в школе, потому что у тебя совсем другие приоритеты. И что тебе плевать, даже если я стану драить квартиры богатеньких.

    Ну разумеется. А он с радостью воспользовался растерянностью девчонки, чтобы вывалить на нее новость, которую мама просила его сохранить в тайне. Я мысленно пожелала отчиму добровольно сигануть в налий для аккумуляторов. Может, переплавится во что-то более дельное. Хотя вряд ли. Если из него до сих пор ничего дельного не получилось, уже не получится.

    — И ты поверила?

    — Поверила, потому что… — Танни вскинула голову. — Ты ведь одна из них, Леа? Поэтому ты встречаешься с правящим.

    Ну что за…

    — А об этом ты как догадалась?

    — Как-как… Иртханы не встречаются с людьми. Я имею в виду, не сопровождают их до дома, и вообще. Просто раньше я думала, что дело в твоем папаше.

    М-да. Сестра у меня, оказывается, очень наблюдательная.

    — Для меня это ничего не меняет.

    — Уверена? — Она усмехнулась. — Ты действительно хочешь, чтобы я жила с тобой? Просто человек, рядом с такой, как ты?

    Загрохотал поезд, принося с собой порыв затхлой сырости из тоннеля.

    — Мама всегда выходила из последней двери последнего вагона, — сказала я, чтобы разорвать молчание. — Прямо напротив нас.

    Сестра неверяще взглянула на меня:

    — Ты так поняла, где меня искать?

    Кивнула.

    — А что ты помнишь еще?

    Ее слова слились с грохотом синхронно раскрывшихся дверей и шумом устремившихся на станцию и в вагоны людских потоков.

    — Многое. Помню, как мы ходили выбирать подарок на ее день рождения, и ты расстроилась, потому что наших карманных денег за полгода не хватило на сумочку, которая нам понравилась.

    — Поэтому мы купили шляпку, — фыркнула Танни.

    Мама носила эту шляпку, хотя к тому времени они уже выходили из моды, и у нее не было решительно ни одного подходящего под нее платья. Носила, пока края у шляпки не стерлись, но даже тогда она ее не выкинула.

    — Она стоила ровно столько, что еще осталось на замороженный крем в стаканчике. И ты жаловалась, что я ем быстрее, поэтому тебе достанется меньше.

    — Ты действительно ела быстрее, — хмыкнула сестра и обхватила себя руками.

    — Мама больше не придет, Танни, — повторила свои же слова, не позволяя ей снова закрыться, — но я здесь. Я приду всегда. Я всегда буду на твоей стороне, что бы ни случилось. Потому что я твоя сестра, и это тоже навсегда.

    Танни моргнула. Фиолетовые глаза, один в один мамины, стали еще больше, а потом губы у нее задрожали. Она поспешно отвернулась. Пожалуй, слишком поспешно: рюкзак с глухим стуком свалился на пол. Сестра потянулась, чтобы его поднять, под дрожащими ресницами сверкнули непролитые слезы.

    — Эй, — прошептала тихо. — Я люблю тебя.

    А потом мягко притянула ее к себе, позволяя уткнуться лицом в куртку и глядя поверх растрепанных разноцветных прядей на растекающиеся по станции перекрестные реки людей. Танни плакала мне в плечо: тихо, вздрагивая всем телом, я же все крепче сжимала ее в объятиях, осторожно гладила по голове. Почему никто не говорил, что быть иртханессой — это чувствовать так… проникновенно. Яростно. До глубины сердца, до сбивающегося дыхания.

    Будь то отчаяние или…

    Нежность, переходящая в светлую радость.

    — Хорошо, — прошептала во вздрагивающую макушку. — Все будет хорошо.

    Так мы и сидели, позабыв обо всем. До тех пор, пока тихие всхлипы не сошли на нет, а с противоположной стороны не загрохотал очередной поезд.

    — Леа… — Танни икнула и судорожно выдохнула мне в шарф.

    Осторожно отстранилась, словно смутилась минутной слабости.

    — Что?

    Она подняла глаза, поспешно вытирая их рукавами.

    — Это ведь ты заставила Мика скакать без штанов?

    Разумеется, ей уже донесли, что Мик припустил по стадиону именно после нашего разговора. Глупо было надеяться, что она не узнает: даже несмотря на то, что Танни почти не общалась с одноклассниками, эта история наверняка вызвала ажиотаж. Ну и пусть. Несмотря на то, что благодаря случившемуся я обзавелась таэрран, ни на минуту не пожалела о содеянном. Даже сейчас. Пусть Лодингер на своей шкуре испытает всю прелесть высокого статуса голозадый скакун.

    — Да, — призналась честно.

    — Как? — Глаза ее по-прежнему блестели, но теперь уже не только от слез. — Ты что-то ему сказала, или…

    Ну все, если в ход вступило здоровое подростковое любопытство, значит, можно спокойно выдохнуть. Хотя бы на время.

    — Или.

    Танни закусила губу, взволнованно глядя на меня:

    — Ты… то есть все это время… слушай, а что ты вообще умеешь?

    Так, а вот это лишнее.

    — Поговорим об этом позже.

    Сестра разочарованно вздохнула:

    — Позже так позже. А что мы будем делать сейчас?

    — Поедем домой и выберем тебе новую школу.

    Танни фыркнула и закатила глаза.

    — Почему я не сомневалась, что этот вопрос не заставит себя ждать?

    — А вечером выберемся в торговый центр за купальниками. Как ты смотришь на то, чтобы устроить себе небольшие каникулы?

    Решила закрыть тему сразу, пока сестра не успела опомниться.

    — Каникулы?

    — Да. Пару денечков отдыха на Зингспридском побережье нам не помешают.

    Глаза ее загорелись.

    — Зингсприд?! — Танни вскочила так резко, что я едва успела подхватить рюкзак, чтобы он снова не кувыркнулся. — Погоди-ка… Ты едешь знакомиться с семьей?

    Вот теперь икнулось мне.

    — С чего бы?

    — Ты ведь знаешь, кто твои родители? Или ты уже с ними встречалась?

    — Нет.

    — Но…

    — Моя семья не особо жаждет меня видеть.

    Сама не знаю, зачем это сказала. Не собиралась ведь, слова просто вырвались сами. И я рассказала ей все, начиная со вспышки на юбилее и заканчивая тем, что удалось узнать в Рагране. Рассказала, избегая подробностей, с упором на свое происхождение, а не на магию. О том, что в прошлом моя настоящая мама вынуждена была бежать в другую страну, о том, что вся ее жизнь по чьей-то милости утрачена безвозвратно, и что нужно проводить расследование, чтобы выяснить, кто я на самом деле. Танни слушала, не перебивая, слезы высохли окончательно. Странно, но говорить об этом с сестрой было легко. Я словно чувствовала, как трескается панцирь напряжения. Трескается и осыпается шелухой.

    Даже удивительно, как легко и спокойно стало на душе после этого разговора.

    Впервые за все время после ужина в Скай Стрим.

    — Вот же наблы, — подвела итог Танни, когда я замолчала. — Не переживай, Рэйнар точно их найдет.

    Мне икнулось второй раз.

    Говорить о Рэйнаре я сейчас точно была не готова, равно как и о том, что поисками родителей теперь намерена заняться сама. Поэтому поспешно поднялась.

    — Поехали домой.

    Танни взяла у меня рюкзак, и мы направились к эскалатору.

    — А он что, постоянно за тобой таскается? — Сестра кивнула на сопровождение.

    — Это временно.

    — Потому что ты с Рэйнаром, и у вас все серьезно?

    — Танни!

    — Ладно, молчу.

    Молчала она недолго, до выхода из подземки.

    — А ты уже видела драконов?

    — Видела.

    Танни задохнулась.

    — Серьезно?! Страшно было?

    Страшно?.. Ну, если вспомнить пустоши, наверное. Хотя сейчас, с высоты всего, что узнала, я бы не назвала страхом то, что испытала в тот вечер. Не говоря уже о чувствах, которые вызывал ковыляющий по полигону драконенок, переваливающийся с лапы на лапу. Или дракон, который смотрел мне в самое сердце, когда наши сердца бились в унисон. Когда пламя текло от меня к нему и обратно.

    — Нет, — покачала головой.

    — Нет?!

    — Разве что немного. Драконы очень красивые.

    — И ты не боялась, что тебя могут спалить? Ничуточки?

    — Драконы не нападают без причины.

    — Совсем? Никогда?!

    Покачала головой.

    — Никогда.

    — А…

    — Танни, на сегодня достаточно.

    Надо четко оговорить с сестрой, о чем можно говорить, а о чем нет. По идее, приближенные к иртханам люди в курсе многих нюансов, в том числе и магии, но все они подписывают бессрочные контракты о неразглашении. Неустойки и методы пресечения за длинный язык по ним драконовские. Буквально. Неудивительно, что в мир людей просачиваются самые крохи — те, что иртханы считают незначительным. Разумеется, Танни никакой контракт подписывать не будет, но серьезно поговорить на тему конфиденциальности все равно придется.

    — Очешуеть! Личный водитель. Привет!

    Танни помахала Валентену, плюхнулась на заднее сиденье флайса и первым делом откинула крышку портативного визора.

    — Включу, ты же не против?

    Ответить не успела, потому что главный канал Мэйстона явил нам местрель Стоунвилл во всей своей неповторимой идеальности. На сей раз она принимала мэйстонского репортера в резиденции отца во Флангстоне, о чем гласила бегущая строка. Надо отдать должное, резиденция была зашибись, но судя по отведенному на передачу времени, попали мы на самый конец трансляции.

    — … счастливы, что вы возвращаетесь. С чем был связан столь скорый отъезд? Если мой вопрос уместен, разумеется.

    — Разумеется, — Ирргалия ослепительно улыбнулась. — Это было небольшое семейное недоразумение, которое, к моему счастью, недавно благополучно разрешилось.

    — Это кто? — поинтересовалась Танни.

    То ли выражение лица у меня было чересчур говорящее.

    То ли челюсть неудержимо стремилась вниз.

    Небольшое? Семейное? Недоразумение?

    Благополучно разрешилось?!

    — Что ж, взаимно рад, — репортер расплылся в улыбке. — Что бы вы хотели сказать мэйстонцам, которые с замиранием сердца ждут вашего возвращения?

    Местрель Стоунвилл посмотрела в камеру своими пронзительно-сиреневыми глазами.

    — Я жду встречи с вашим гостеприимным городом и со всеми вами. И искренне счастлива, что в самом скором времени Мэйстон станет мне родным.

    — Вы смерти моей хотите! — патетично воскликнул стилист.

    Тот же самый, который готовил меня к выступлению на юбилее. Новость о том, что он приедет, мне вечером сообщила секретарь Халлорана. Я не стала возражать, тем более что платье все равно уже было куплено, а собираться самой в разы сложнее, чем когда вокруг тебя порхают стилист и визажист.

    Сейчас же только развела руками.

    — Но… как? — взвыл он. — В прошлый раз, когда мы виделись, вы были брюнеткой!

    — Шатенкой, — поправила я. — Мне захотелось перемен.

    — И платья! У вас же должно быть красное на сегодня…

    — Красный не подходит к моему новому образу.

    К слову, к новому образу я выбрала бледно-розовое платье в пол. Остановилась на стильной классике с элегантным вырезом-лодочкой, потому что украшение на шее других украшений не предполагало. Зато руки были открыты полностью, не считая перчаток. Спина тоже — хоть и менее откровенно, чем на платье для выступления в Ландстор-Холл, все равно достаточно, чтобы притянуть взгляд. Пока стилист приходил в себя, я устроилась у зеркала и приготовилась становиться красивой. Очень красивой.

    Вчера, несмотря на крайне насыщенный день, я долго не могла заснуть. Сначала пыталась не думать про Ирргалию. Часа так два с половиной. Возвращалась она на свою помолвку, которая должна была состояться на следующей неделе. По всему выходило, что Шахррейн с сыном ездили во Флангстон, чтобы просить у Стоунвилла ее руки. Странно, что метящий в Председатели согласился отдать дочь не за правящего, но видимо, такое родство его полностью устраивало. То ли он рассчитывал на статус ректора Райгенсфорда, почетного гражданина и второго лица Мэйстона, то ли на то что рано или поздно Шахррейн станет правящим. С наибольшей вероятностью второе. Поскольку сила крови древнего рода (в сочетании с поддержкой Председателя Совета, разумеется) способна поставить их на одну ступень с Халлоранами.

    По-хорошему, Шахррейн и Стоунвилл провернули стратегически верный трюк. Запретить невесте аристократа въезд в город — значит, не только окончательно поставить под угрозу дипломатические отношения между городами, но и вбить клин между сильнейшими семьями Мэйстона. Что, в свою очередь, приведет к распрям уже в нашем городе.

    Короче, как ни крути — дерьмо.

    От таких мыслей у меня в прямом смысле пухла голова. Хотелось пойти на кухню потопать ногами и разбить чашечку, а лучше две. Впрочем, можно и больше, об голову Ирргалии и ее папаши, можно сразу кофейный сервиз на четырнадцать персон. Ну и о головы Шахррейнов заодно. Сама не представляю, с чего так завелась: по-хорошему, все эти иртханские политические игры меня не касались. А по-нехорошему… заснуть все равно почему-то не могла. С политики мысли то и дело перескакивали на встречу с Рэйнаром. Сердце начинало биться в горле, а губы гореть. Не знаю, почему именно губы. Я несколько раз одергивала себя, но тщетно. В итоге плюнула и опять взялась за законы: если прочистить себе мозги не получается, нужно их забить.

    — Как вы смотрите на то, чтобы убрать волосы наверх? С вашим, эммм…

    Я не знала, в курсе ли стилист, что такое таэрран, поэтому внимательно посмотрела на него:

    — Целиком и полностью доверяю вашему вкусу.

    Мужчина улыбнулся.

    — Тогда поднимем и пустим волну по лбу, справа налево. К такому фасону и с вашими чертами будет идеально.

    Кивнула и закусила губу.

    Танни уже должна была собраться — по крайней мере, с утра она носилась как заведенная. Даже представить не могла, что предстоящая поездка ее настолько увлечет. Сестра на удивление спокойно восприняла новость по поводу Рольгена, а во время знакомства сама вызвалась приготовить нам кофе. Кофе, правда, у нее вышел как обычно, вот только сути это не меняло. Поскольку прибежали мы вчера аккурат к приезду Лидса, вопрос со школой решила отложить до возвращения. Пусть отдохнет и развеется, а на свежую голову подумает, чего хочет на самом деле.

    Главное сейчас, что между нами не осталось никаких тайн. Почти. Я постоянно ловила на себе любопытные взгляды и не сомневалась, что как только выдастся минутка посвободнее, меня снова забросают вопросами про иртханов.

    Правда, это беспокоило гораздо меньше предстоящего.

    И гораздо меньше того, что все-таки удалось вычитать по поводу наставничества. Неудивительно, что я ничего не нашла сразу: «Хаэррмарэ вэйлерр», в переводе с древнеиртханского «Единство пламени». Довольно древний ритуал, в современном мире такое случалось крайне редко и являлось скорее прецедентом, нежели нормой. Оно и понятно — зачем кому-то избирать себе наставника, если существуют Академии? Да еще и связывать себя почти неразрывными узами на все время обучения.

    Вэйлар оказался прав, этот договор действительно нерасторжим.

    За исключением одной маленькой поправки: оспорить наставничество после проведения ритуала мог только верховный правитель. Он единственный мог заменить наставника без претензий и политических конфликтов. Если бы рассмотрел в ученике потенциал, который захотел развивать лично.

    Верховный правитель.

    Гердехар Аррингсхан.

    И у меня осталась его визитка, на которую я сегодня смотрела бесчисленное множество раз.

    Перед тем как убрать в клатч.

    Чтобы не смахнуть что-нибудь с туалетного столика, пришлось положить вспотевшие ладони на колени и вонзить взгляд в свое отражение. Прямиком в таэрран. Всякий раз, когда я смотрела на пламенеющую вязь, взгляд вопреки всякой логике холодел, и разум тоже. Внутри нее, как в реалистичном 3D-шоу, текли огненные реки, словно магма по ущельям, раскаляя четко очерченные контуры, зато мысли выстраивались стройными рядами и дышать становилось проще.

    — Вы великолепны, — визажист отступила. — Нравится?

    Удивительно, но несмотря на внутренний ураган сейчас моему взгляду могла позавидовать даже местра Халлоран: теплый макияж не сумел растопить холод. Прическа по последней моде была безупречна. Крупные волны собраны на затылке, лоб и лицо обрамляет почти касающаяся правой брови прядь. Браслет и серьги из белого золота охлаждали теплый оттенок платья: неброские драгоценности шли к волосам, туфелькам и клатчу, поэтому все было гармонично. Наверное, никогда раньше я не казалась себе такой… местрель.

      — Недурственно! — бормотал стилист, забегая, чтобы посмотреть на меня с разных сторон. — Недурственно… невероятно!

    Не представляю, что означало «невероятно» в его исполнении, но довольное выражение лица однозначно говорило о том, что образ удался. Впрочем, когда я вышла из комнаты, большие глаза Танни развеяли остатки сомнений. Пока спускалась по лестнице, она рассматривала меня так, будто видела впервые, но стоило мне приблизиться, отмерла.

    — Тебя даже обнимать страшно, — сообщила сестра.

    Вместо ответа я обняла ее сама.

    — Так лучше?

    — Значительно, — она широко улыбнулась и ткнула в сумки, стоявшие у дверей. — Все готово.

    — Тогда выдвигаемся. Не скучай, чудовище, и веди себя прилично.

    — Виу! — Чудовище заглянуло в глаза и принялось умилительно переминаться с лапы на лапу: «Не уезжайте»!

    Присмотреть за Марром вызвалась Лэм. Мы договорились, что виар останется дома, но они с Дрэйком по очереди будут к нему заглядывать — погулять, покормить, почесать между ушами, чтобы не так отчаянно скучалось и грустилось.

    Потрепала Марра по голове и шагнула к дверям. Стилист накинул мне на плечи полушубок, который предстояло снять сразу по прохождению телепорта в Зингсприд. Хотел помочь сестре, но Танни уже привычно упаковалась в дутик, который скрыл майку-безрукавку. Легкие джинсы с дырками на коленях и не только, особенно интересно смотрелись в сочетании с зимними ботинками.

    — Что? — поинтересовалась она, поймав мой взгляд. — Не хочу тратить время на переодевания.

    — Так и будешь гулять по Зингсприду? — хмыкнула.

    — Только шлепанцы надену.

    Глаза сестренки сияли, она уже предвкушала приключения. Мне предстояло сразу ехать в оперу с Рэйнаром, а Танни в отель: весь вечер будет в ее распоряжении. Вчера после шопинга она сразу уселась составлять список мест, где хотела бы побывать. Как все это можно успеть за два дня — не представляю, но главным пунктом назначения был музей 3D-моделирования при известной киностудии «Ларгори Стейзерс».

    Стоило открыть дверь, Дыр-дыр окинул меня небрежным взглядом, стремительно меняясь в лице.

    Стилист театрально вздохнул и бросился к лифтам. На этот раз мы не опаздывали, но мне все время приходилось себя одергивать, чтобы не бежать в ритме ускоряющегося сердца. О том, что последние минуты отсчитывают время до встречи, тоже старалась не думать. Перехватила удивленно-восхищенный взгляд Валентена, ответила короткой улыбкой и села во флайс. Танни сразу прилепилась к стеклу: она явно не собиралась упускать ни минуты полета по верхней аэромагистрали в лучах зимнего солнца.

    — Чудесно выглядите, эсса Ладэ.

    — Спасибо, Валентен.

    Поправлять не стала — если водителю хочется держать дистанцию, это его право.

    — Передадите ключи Лэмерти Долливан, как мы договаривались?

    — Разумеется.

    — Танни, ты не забыла?

    — Что?

    — Ключи, разумеется.

    — Неа. — Сестра сунула руку в карман дутика и помахала карточками.

    Добрались быстро, снова шли уже знакомой дорогой к ВИП-залам. Танни озиралась по сторонам, запрокинула голову, когда над нами раскрылась голограмма, я же смотрела перед собой. Тем не менее постоянно ловила на себе взгляды, раньше такое было только на сцене. Сейчас я же чувствовала, как они скользят по моему лицу, одежде и волосам. Самые разные, от настроения до настроения.

    — Эсса Ладэ, — сотрудница Мэйстон-телепорт одарила меня неизменной улыбкой, такая же досталась Танни. — Эсса Ладэ.

    Прежде чем я успела сделать шаг, Танни дернула меня за рукав и зашептала:

    — Меня назвали эсса Ладэ! ВИП-зал! Серьезно?! Ты видела, как она на нас смотрела?

    Мне удалось нацепить маску ледяного спокойствия, но, когда я шагнула в зал, внутри все перевернулось. Успела только отметить, что охраны здесь сегодня как на пресс-конференции.

    Иртхан повернулся ко мне и замер, пробежавшись взглядом по волосам, по губам, по сгибам локтей. Огонь его глаз прожег от завитушек таэрран до кончиков пальцев.

    Мгновение узнавания между ударами сердца.

    Неверие. Темнеющий взгляд.

    Яростное алое пламя отозвалось в каждой клеточке тела, словно на мне была не одна, а тысячи его меток.

    — Эсса Ладэ. — В сильный голос ворвались едва уловимые рычащие нотки.

    Глубоко вздохнула и ответила легкой улыбкой: удивительно, но во мне почти не осталось переживаний. А те, что остались, я затолкала так глубоко, как только была способна. Сегодня Зингсприд увидит не наказанную полукровку, а иртханессу, которая даже таэрран носит с достоинством.

    — Местр Халлоран, — чуть понизила голос.

    И протянула руку для поцелуя.

    Loading...

      Комментарии (23)

      1. Прочитала серию на одном дыхании! Хотела сказать вам спасибо за все! За все ваши работы, которые я зачитала уже до дыр, и буду перечитывать еще много раз, спасибо вам! Вы делаете что-то невозможное. Дело и в таланте, и в том, что нужно много в жизни пережить и почувствовать, чтобы такое написать. Все герои идеально раскрыты. После прочтения невозможно вернуться в реальность. Вы вдохновляете меня и многих людей. Спасибо!

      2. Чудесная серия книг👍

      3. Сколько страсти, интриг! Очень понравилась книга, 2 дракона это что то! И бонус… Как приятный глоток воздуха !!

      4. Неожиданный поворот, интересно, что будет дальше! Интригует с каждой страницы))

      5. Так вышло, что эту историю прочитала последней…после Танни и Гроу, очень чувственно, переживательно, ярко и завораживающе..спасибо огромное авторам! Однозначно буду перечитывать.❤❤❤

      6. Спасибо! Слов нет, пока вся на эмоциях 🙂

      7. Спасибо большое за возможность прочесть!

      8. Мои любимые авторы! Я просто не знаю, где мне еще высказать свое восхищение вашей «Поющей для дракона», а если не выскажусь, не поблагодарю вас, просто взорвусь от эмоций. Я покупала книги еще на Литнет и читала Он-лайн, а сейчас в самоизоляции решила перечитать сразу все: три дня — три книги. Боже, такой накал страстей, я даже плакала, когда Леона в пустоши обратилась в драконицу. Вот вроде все знаешь: что было, что будет, чем сердце успокоится, а все равно безумно интересно, просто восторг. Спасибо, спасибо, спасибо вам большое! Удачи и вдохновения!

        1. kashirina_tlk, благодарим! ❤❤❤

      9. Обложка супер! Как меняется героиня изнутри, так и ее визуальный образ напоминает нам о бушующих страстях между драконьими отношениями! Трудно быть ЛЕДИ во всем! Но весь цикл «Танцующей» стоит того, чтобы прочесть и получить заряд позитивных эмоций! Спасибо авторам! Творческого вдохновения!