Заклятые супруги. Золотая мгла

5 settings

    5

    А.Ф., А.Ф., А.Ф.! Знала бы я, какую подлянку готовит мне винехейш!

    Кинжал с мягким хрустом вошел в дерево. Я подошла, выдернула его и снова отступила на несколько ярдов. Замах — бросок — и легкий треск многострадальной доски, на которой уже живого места не осталось. Лучше уж на ней, чем на ком-то еще, если мою ярость сразу не направить в нужное русло, ничем хорошим это не кончится. Луни то и дело недовольно ворчал: он всегда меня чувствует. Чувствует, если так можно выразиться в отношении зомби, который уже двадцать два года не упокоен и на покой не собирается. Чему я несказанно рада — с ним приятно разговаривать: никогда не спорит, а в отличие от живых людей еще и никогда не предаст.

    А.Ф.! Вопреки моему наивному предположению вовсе не лорд Альберт Фрай. Анри Феро, граф де Ларне, чтоб ему сдохнуть на месте! Вот и верь после этого армалам.

    Шаги на лестнице — это кто там такой самоубийца? Я резко указала в сторону дальних подвалов, где в Темные времена во время войн и набегов находились камеры узников. Луни поднялся и беспрекословно потопал из залы. Роста в нем под два метра, силищи — как в носороге. Как я совсем крохой умудрилась вытащить этого увальня с той стороны, не понял даже отец. Но именно с того дня моя жизнь была предрешена.

    — Тереза, можно к вам?

    К чему спрашивать, если уже вошла?

    Луиза застыла в дверях, расширившимся глазами оценивая размах бедствия. А посмотреть было на что: свет факелов озарял искромсанные в щепки столбы, валяющаяся неподалеку сабля, позаимствованная в оружейном зале Мортенхэйма, теперь сгодится только для выставок. Настенное деревянное полотно ощерилось ранами от кинжала, куча тряпья на топчане превратилась в истлевшие ошметки. Некоторые считают, что сила некромага распространяется только на живую материю. Наивные! Обратить в тлен можно все.

    — Нет, — резко сказала я.

    — Что — нет?

    — Я не стану говорить с Винсентом.

    — Почему?

    — Он знал, но ничего мне не сказал.

    На этой мысли ядовитая ярость снова побежала по венам, я рванула кинжал с такой силой, что дерево жалобно треснуло, а спустя миг отозвалось тоненьким хрустом под новым броском.

    — Уходите.

    Луиза подошла ближе. Ее тень метнулась по плитам подземелья, дрогнула и вползла на стену.

    — Тереза, он знал об этом немногим больше вашего.

    — Он знал.

    Она перехватила мою руку до того, как я снова вцепилась в кинжал. Я вперила в нее свирепый взгляд, но Луиза и не подумала отступить. Не знаю, чего в этой женщине больше: смелости или глупости.

    — Винсенту сейчас не лучше, чем вам. Он просил графа подождать, для него случившееся у Уитморов стало…

    — Ай бедняга!

    — Тереза, поговорите с ним.

    — Я же сказала: нет.

    — Не хотите говорить с Винсентом, поговорите с графом де Ларне. Попросите его…

    — Вы рехнулись?

    Я резко вырвалась и отступила. Нет, она точно не в своем уме. И чем дальше, тем больше в этом убеждаюсь. Я — Биго, стану о чем-то просить какого-то вэлейского мерзавца?

    — Поговорите с ним! Расскажите о своих чувствах.

    О да. Я расскажу ему о своих чувствах — к Альберту! А потом в подвале Мортенхэйма найдут хладный труп вэлейца. Ничего личного, просто некоторые истории убивают.

    — Обо всем можно договориться.

    — Так, как вы договорились с моим братом?

    Луиза слегка побледнела, я же сложила руки на груди и с вызовом посмотрела на нее. Нечестно, знаю: не так давно их связало смертельное заклятие на крови, из-за которого они поначалу друг друга чуть не поубивали. Но я не просила ее приходить и изображать добрую фею.

    — Вы прекрасно знаете, что я этого не одобряю.

    Не одобряет? Гм, как-то это мягко сказано. Я слышала, в каких выражениях она объяснялась с Винсентом по поводу поступка отца. Вот только ее неодобрение мне ничем не поможет.

    — Я не стану с ним разговаривать.

    Винсент найдет способ убедить графа де Ларне расторгнуть наш брак, после чего тот пушечным ядром полетит в сторону Вэлеи. А если решит остаться, очень сильно об этом пожалеет! Равно как и о том, что сразу не дал мне развод.

    — Граф де Ларне…

    — Самовлюбленный идиот. Он обещал Винсенту, что не приблизится ко мне до тех пор, пока мы не будем представлены…

    — Тереза, вы были представлены. Попробуйте хотя бы…

    — Я что-то не пойму, на чьей вы стороне?

    — Поступайте, как знаете! — огрызнулась Луиза. — Только когда ваш муженек перекинет вас через плечо и потащит к себе, будет уже поздно. Потому что он имеет на это полное право.

    О да. Пока что — согласно заключенному нашими родителями договору, он имеет на меня все права. Хоггарт откопал второй экземпляр в архивах отца, и за последние дни я изучила эту клятую бумажку до каждой буковки, до каждого крохотного пятнышка крови — моей и Анри, которые сливались воедино и заменяли наши подписи.

    Обручальный обряд провели, когда я была совсем маленькой. Уже тогда мы считались мужем и женой, а скреплением договора стал — чтобы вы могли подумать — поцелуй после совершеннолетия! Очень символично, потому что любое заключение брака этим слюнообменом и заканчивается. Одно непонятно, почему новоявленный муженек так долго откладывал это счастливое событие. Хотя не наплевать ли.

    — Если это все, что вы хотели мне сказать, вам лучше уйти.

    Луиза подошла к стопке книг, лежащей в углу. Наклонилась и вздрогнула.

    — История пыток и казней — от армалов до наших дней? Тереза!

    Первые часы по возвращению в Мортенхэйм только это и читала, каюсь.

    — Старинные брачные обряды.

    Луиза вздохнула с облегчением, я же с силой сжала пальцы — наверняка на руках останутся синяки. Я до дыр затерла страницы про это древнее обручение, но ничего утешительного не нашла. Армалы веками заключали союзы — нерушимые, расторгнуть их можно было только по взаимному согласию сторон. Вот только они никогда не проделывали такого с детьми, потому что в отличие от современников были цивилизованными и разумными. Это в Энгерии женщину могут выдать непонятно за кого непонятно зачем, когда она еще не соображает, что это вообще такое.

    — Уверена, все наладится.

    Луиза приблизилась, мягко накрыла мою руку ладонью, но я стряхнула ее и отвернулась. С одной стороны, отчаянно хотелось вцепиться в нее и умолять остаться в Мортенхэйме, с другой — как можно скорее избавиться от ее общества. Она еще несколько минут стояла рядом — видимо, чего-то ждала, потом развернулась и вышла. Я слушала удаляющиеся шаги, пока они не затихли, резко выдернула кинжал. На этот раз не стала уходить далеко, просто била в дерево до тех пор, пока пальцы не свело судорогой. Отшвырнула его в сторону, и тонкому звону вторил жалобный вой Луни. Он хотя бы выть может, я — нет. Не умею. Не приучили.

    Перед глазами снова замелькали строки, и меня затрясло от ярости.

    «Браслеты связывают мужа и жену духовно и физически, и связь эта день ото дня станет крепчать. Разомкнуть их невозможно, пока живы оба супруга или пока они не заявят о нежелании идти по жизни рука об руку, вместе».

    Хором, ага.

    Определенно, первый пункт внушает надежду. Не то чтобы я хотела крови вэлейца, но… нет, все-таки хотела. Судя по книге, если убью его сейчас, у меня просто голова заболит. А вот если чуть позже, может какая-нибудь гадость приключиться. Армалы в прямом смысле разделяли с супругом жизнь и смерть, горе и радость, и что там еще положено разделять. Поэтому уход одного для другого становился страшным ударом не только в поэтическом смысле.

    Тяжелые шаркающие шаги — снова притопал Луни. Положил огромную лапищу мне на плечо и заворчал. Я вздохнула, обняла его и уткнулась носом в сюртук. Чистый, выглаженный, пахнущий луговыми ромашками и тленом. Не знаю, кто как, а я за ним ухаживаю. Причесываю, переодеваю, даже гулять вожу, когда никто не видит. Непонятно, почему Луиза его в первый раз напугалась — ну сероват слегка, ну сосуды просвечивают. Для зомби так вообще шикарно выглядит. Не разлагается даже. Почти.

    — Считаешь, стоит с ним поговорить?

    Я задрала голову и заглянула в пустые стеклянные глаза.

    Луни никак не считал, а я в этот миг подумала — почему бы и нет? В конце концов, терять мне особо нечего.

    Знала бы Луиза, что на самые безумные мысли и необдуманные поступки меня наводит она! Взять хотя бы злосчастный бал, с которого все началось, но могу поклясться, даже Луизе никогда бы не пришло в голову сделать то, что собираюсь сделать я.

    Барнс принял трость из рук Альберта, лорд Фрай направился в коридор, я же поспешно нырнула назад и перевела дух.

    Соберись, Тереза! Немедленно соберись!

    — Леди Тереза?

    Он вышел из-за поворота слишком неожиданно: я забыла и про реверанс, и про взгляд из-под ресниц, и про милую улыбку. За все время нашего знакомства мне ни разу не удалось понять, когда и что чувствует Альберт, да и чувствует ли что-то вообще. Зато сердце снова затрепыхалось, как рыбина на крючке, когда он поцеловал мои пальцы.

    — Лорд Фрай, можем мы поговорить наедине?

    Он слегка приподнял брови — похоже, мне все-таки удалось… что-то. Что-то да удалось. Глаза у него зеленые-зеленые, точно листва ночью под светом фонарей. Почему-то когда природа создает совершенство, она не задумывается, как будут чувствовать себя другие. Жаль, я рисовать не умею. Кожа у него светлая, но бледной не назовешь, волосы каштановые и коротко стриженные, по последней моде. А еще длинные, чересчур хрупкие на вид пальцы, вот только когда он брал меня за руку, я чувствовала исходящую от него силу.

    — Думаю, Винсент не обидится, если я немного задержусь.

    Это вряд ли. Если к Винсенту на минуту опоздать, потом можно выслушать много всего приятного, но… сейчас. Или никогда.

    Мы прошли по коридору, и лорд Фрай открыл передо мной дверь в Зеленую гостиную. На миг окатило стыдом — горячим, удушливым, но я все равно уверенно шагнула вперед. Фисташковые обои плавали перед глазами вместе с мебелью, камином и статуэткой из лацианского стекла.

    — Речь пойдет об графе де Ларне, я полагаю? Могу вас заверить, что делаю все от меня зависящее…

    Знаю, что делаете.

    — Поверьте, я вам искренне благодарна, но говорить хочу о другом.

    В последние дни все с ног сбились, чтобы найти способ избавить меня от него, лорд Фрай — не исключение, и от этого на сердце самую капельку теплее. Но даже останься он безучастен, моих чувств это бы не отменило.

    — Альберт, дело во мне. То есть в нас. В вас и во мне… то есть…

    Я расправила плечи и решительно встретилась с ним взглядом.

    — Я должна была поговорить с вами раньше.

    Пять лет назад, когда брат впервые представил меня вам. Или два года спустя, когда вы стали чаще бывать в Мортенхэйме и развлекать матушку беседами. Когда наша семья снова стала ужинать вместе: не ради приличий, а потому что вы нас помирили и объединили.

    — На сезон я приехала из-за вас. Я бы никогда не осмелилась покинуть Мортенхэйм в своем возрасте, и тем более не решилась на такой дерзкий наряд.

    Я глубоко вздохнула и сцепила руки — так, что заломило пальцы.

    — Мои чувства к вам родились не вчера, но я молчала, потому что… Не знаю, почему, это все неважно, и прошлое я изменить не могу. Зато могу изменить настоящее. Альберт, я люблю вас.

    Признание далось непросто, но голос не сорвался. Своды Мортенхэйма не покосились и не рухнули, не погребли меня под завалами. Дыхание не прервалось — напротив, стало как-то легче, даже в груди больше не жгло.

    — Я польщен, — он сжал мои руки, и меня затрясло. — Польщен тем, что вы обратили на меня внимание, тем, что приехали в Лигенбург ради меня и тем, что решились вызвать на откровенный разговор. Вы удивительная женщина.

    Слишком много комплиментов на одну невзрачную меня. Неужели?..

    — Откровенность за откровенность, леди Тереза. Я женат.

    Я отняла руки, отшатнулась.

    Женат?

    Всевидящий, этого не может быть! Никакой жены в Мортенхэйме ни разу не было. На бал Уитморов он приезжал один, и на Зимний праздник — тоже! А ведь они с Винсентом лучшие друзья! Он знал об этом? Да почти наверняка знал!

    Вот теперь на меня что-то рухнуло, по ощущениям — всей тяжестью могильной плиты из фамильного склепа. Плечи сгибались, а мертвый холод проникал в каждую клеточку тела, отравляя изнутри.

    — Почему я никогда ее не видела? — Прозвучало зло.

    Да я о ней даже никогда не слышала!

    Он шагнул вперед и оказался со мной лицом к лицу. В глупых мечтах Альберт меня целовал, я дрожала в его объятиях, а холод в душе таял, точно лед в бокале в летний день. Нет, теперь мне уже никогда не отогреться.

    — У меня много врагов, миледи.

    Врагов? На государственной службе? Ну да, наверняка много, он же занимается безопасностью при дворе или чем-то вроде — Винсент особо не распространялся об этом.

    — У Винсента тоже, но он не прячет свою невесту.

    Глупый упрек: Луиза едва не погибла из-за политических игр брата.

    — Вы ее прячете? Закрыли в милом уютном домике и никому не показываете?! Как она, счастлива такой жизни?

    Он попытался взять меня за руки, но я отпрянула.

    — Уходите! Не нужно жалости.

    Особенно вашей.

    Может, у них и дети есть?

    Дура, какая же я дура!

    — Леди Тереза, я бы не позволил себе жалеть вас. Вы достойны восхищения, а ваш избранник станет самым счастливым человеком.

    Да что вы говорите! Один уже стал. Стоит и светится от счастья… с другой!

    Но светился Фрай не от счастья, он просто выделялся из той непроглядной тьмы, которая расползалась от меня: черное облако, отравляющее все живое. Он его не видел, никогда не увидит — просто в такие минуты людям становится рядом со мной не по себе, и они стараются сбежать из комнаты. Альберт же даже на шаг не отступил, но я не хотела, чтобы оно коснулось его хотя бы случайно.

    — Уходите! Забудьте обо всем, что я вам наговорила. Убирайтесь!!!

    Лицо его тронуло что-то похожее на сожаление: уголки губ опустились, в глубине глаз мелькнула затаенная боль. Альберт молча поцеловал мою руку и вышел, я же без сил рухнула в кресло.

    Воздух в гостиной стал вязким, цвета утратили яркость. Ни звука, ни дуновения ветерка, только глухие удары сердца звенели набатом: на грани между жизнью и смертью пустота сильнее всего. Обои поблекли, а лацианская танцовщица на каминной полке напоминала лоскут призрачной тени, холодный бесцветный сгусток стекла. Я смотрела на пепельно-мертвенные портьеры и улыбалась, видеть мир через призму смерти не страшно. Куда страшнее смотреть на жизнь через розовые очки.

    Loading...

      Комментарии (28)

      1. Роман очень понравился, сюжет яркий и энергичный. ГГ-настоящая; с ошибками, но кто же их не совершает. Главный герой- опасный игрок. Обязательно буду читать продолжение.

      2. Перечитала всюсерию «Леди Энгерии» кроме этой трилогии. Сейчас понимаю, что зря. Книга очень интересная. Спасибо за ваше творчество

        1. Наталия, Может вы тогда подскажите в каком порядке идут книги. Прочла только заклятые любовники,какая следующая?

          1. Надежда, Порядок книг можно увидеть, если в списке книг выбрать фильтр серии леди Энгерии. Это вторая книга после Заклятых любовников.

            1. Ксения, Спасибо большое за пояснение💋

      3. Люблю Ваш и книги. Они всегда неповторимые…..

      4. Интересно было узнать Терезу и про ее непростую судьбу.

      5. В этой книге интересная детективная линия. Здесь есть загадки прошлого, и интрига, и неожиданные повороты сюжета. Приятна встреча с некоторыми героями из первой книги. Спасибо!!!!!!

      6. 😀 Я на литнете купила все книги этой серии- они чудесные. как и серия книг поющая для дракона и танцующая рекомендую прочесть получите огромное удовольствие

      7. Я ещё не читала «девушку в цепях», но Эрик поразительно похож на Рамси Болтона. Аж жуть берет!

      8. Спасибо за книгу. Было интересно наблюдать за Терезой, за её чувствами к графу Ларне

      9. Ха ха ха😂кринолин заправленный в панталоны, сделал мой день!!!

      10. Пока я читала мое мнение о книге металось подобно маятнику: в начале мне казалось, что она немного интереснее и более непредсказуемая, чем книга о Луизе, потом мне очень надоело читать про многочисленные балы и платья (даже думала бросить), но на последних нескольких главах главная интрига стала наконец-то проступать, и оторваться было уже невозможно. Только в самом конце я поняла, что данное произведение лишь кусочек пазла, который только предстоит собрать. Спасибо, дорогие авторы!