Снежное колдовство
6 
Шарлотта
Я люблю семью Эрика. По-настоящему — за то, каким он становится рядом с ними. Жестким и колючим, иногда — циничным, непробиваемым, но это все грани моего мужа, и мне нравится, что рядом с ними он способен их обнажать. Рядом со мной он другой, он меняется, словно пытается держать свою истинную суть под замком, и, видимо, не понимает, что я люблю его всего: от резких нот в интонациях, когда они прорываются, до небрежного сумасшествия, когда он старается быть более нежным. Более осторожным. Более… мягким.
Я видела самые разные его стороны, и ни одна из них меня не пугает, как может ему показаться. По-настоящему меня пугает только его взгляд, когда он смотрит на Терезу.
Эта женщина — его прошлое, но временами мне кажется — она настолько въелась ему под кожу, что он сам не понимает, насколько. Я видела его картины, и на каждой была она. Болезненно-остро, с надломом, через такую глубину чувств, не понять и не ощутить которые просто невозможно.
Сейчас она сидит рядом со своим мужем, и она совершенно точно не виновата в том, как Эрик на нее смотрит. Но рядом с ней (а я ведь знаю всю их историю из первых уст), рядом с ней он всегда был настоящим. Он мог позволить себе быть рядом с ней настоящим, потому что она — маг смерти, и с ней не надо носиться, как он делает это со мной. Наверное, считает, что я статуэтка, которая может надломиться от неосторожного обращения, но это не так. Я гораздо сильнее, чем могу показаться, тем не менее именно рядом с ней он становился собой: жестким и даже жестоким, именно болезненная страсть к Терезе заставила его написать все те картины… и вытолкнула его в Иньфай, где он сделал все, чтобы измениться.
Измениться ради нее.
— А ты что думаешь, Шарлотта? — ко мне обращается Луиза.
Я возвращаюсь в реальность и понимаю, что почти не притронулась к еде: праздничное жаркое так и лежит у меня на тарелке в первозданном виде. И кажется, ему совсем уже не жарко, но в чем заключается основной конфуз, так это в том, что я совершенно выпала из разговора, который происходил за этим столом.
— Моя жена далека от размышлений об артефакторике и ее роли в раскрытии магии в нашем мире, — положение спасает Эрик.
Ну как спасает… отвечает за меня, потому что считает, что должен это сделать.
Зачем он это делает?!
— Разве? Мне казалось, Шарлотта активно интересуется магией, — улыбается Анри.
— Разумеется, интересуюсь. — Мой голос звучит резче чем обычно.
— Ну так разрешите наш спор, — снова улыбается Луиза. — А то он вышел слишком горячим: мужчины считают, что будущее за артефактами, а мы с Терезой полагаем, что магия снова вернется в наш мир через людей.
Мы с Терезой!
— Если верить тому, что магия пришла в наш мир через элленари, — говорю я, — и что она слабела с каждым годом, отрезанная от основного источника, единственный способ сохранить ее — поместить в накопители, коими, по сути, являются артефакты. Сейчас в нашем мире существуют сильные маги, но что будет спустя несколько сотен лет? Нам предстоит изобрести накопитель, который при вложенной в него искре будет генерировать магию и поддерживать ее на должном уровне бесперебойно.
— Бесконечный источник магии? — Тереза приподнимает брови.
— Почему бы и нет. Если замкнуть контуры на воссоздании магии, мы получим то, что не позволит магии уйти из нашего мира. Никогда.
— Всевидящий, — говорит Луиза.
Мужчины молчат, Тереза наклоняет голову.
— Эрик, твоя жена, кажется, только что изобрела ключ к мировому господству.
— Не забывай, чья она жена. — Эрик смотрит на нее в упор.
— Разумеется, я это помню.
Мне хочется встать и уйти, вместо этого я мило улыбаюсь и кладу ладонь поверх руки мужа.
— Скажи, дорогой, это возможно?
Эрик наконец-то поворачивается ко мне.
«Ты никогда не называла меня дорогой, Шарлотта», — говорит его взгляд.
Разумеется, не называла! Я много как тебя еще не называла, и многого не делала — из того, что тебе хотелось бы. Например, я никогда не готовилась по книге заклинаний к битве с тобой. Хотел бы ты проиграть — ей? Или хотел победить?
И сделать с ней все то, что отражают твои картины?
Не представляю, что со мной творится, ревность бежит по венам, как самый сильный яд. Отравляя, обжигая, лишая остатков спокойствия и рассудительности. Мне хочется заявить свои права на него при всех. Прямо здесь.
Но главное — при ней.
Ей все равно.
А ему?!
— Давай поговорим об этом позже, Шарлотта. — Он мягко сжимает мою руку. — Ешь.
— Позже? Отчего? Здесь так горячо об этом спорят.
Эрик сдвигает брови, глаза становятся холоднее. Когда он хмурится и смотрит так, становится похожим на Ормана. Орман, его вторая суть, тоже постоянно хмурился, но тогда он, по меньшей мере, был со мной искренен. Он умел быть жестоким, и он был настоящим. Кто рядом со мной сейчас?
— Споры — не лучшее занятие для семейного ужина! — восклицает Луиза, разрушая воцарившуюся за семейным столом паузу. — Знаете, когда я работала в театре, мы в ресторанах играли в удивительную игру…
— Не думаю, что ваше прошлое уместно упоминать в контексте семейного ужина.
Снежное колдовство
Подробнее
Какие же они все чудесные!!!
Спасибо за маленькое окошко в жизни героев!Буду по ним скучать. Особенно по Эрику, он прекрасен.
Счастье — это здорово!!!
Как жалко расставаться с героями. Мои любимые Анри и Тереза
Блек!!!
Спасибо за интригующую возможность встретиться с любимыми героями «разом» и увидеть, как в едином порыве они решают, казалось бы не разрешимую задачу).
Спасибо. История потрясающая, волшебная. Очень рада тому , что все объединились, сплотились, простили друг другу все ошибки и стали семьёй.
Спасибо! Отличная история! Но что то я пропустила !!! Я не читала книгу про Лавинию и её мужа.. и кто такая Ирэя ? Подскажите , как называется книга о них ? 🙏🙏🙏🙏
IRINA, Книга о них называется «Заклятая невеста»
Чем дальше тем более ухищрёнными становятся заклинания и тем сложнее в них становится разобраться ))))) немного открытый конец, непонятно что там на самом деле произошло и кто же действительно виноват.. напрашивается продолжение ))
Влюбилась в истории про всех Леди Энгерии. Будет ли книга про Ирэю?