Снежное колдовство

2

Луиза

Всевидящий, кто придумал эти идиотские портальные амулеты?! Я приложила ладонь к губам и сделала вид, что восхищаюсь видами замка де Ларне. Честное слово, лучше восхищаться видами замка, чем выглядеть так, будто тебя вот-вот стошнит. Даже если тебя и правда вот-вот стошнит.

— Луиза, с вами все в порядке?

Мой муж в своем репертуаре.

— И будет еще лучше, Винсент, если ты прекратишь называть меня на вы.

Дарен тоже прикрыл рот ладонью, Хлоя плотно сжала губы. Даже мои дети переносят порталы лучше меня!

— Могу вам напомнить, леди Луиза, что не далее как год назад вы сами настаивали на том, чтобы я называл вас на вы.

Время идет, а ничего не меняется. Как был злопамятным, так и остался, а между прочим, в нашей серьезной ссоре был виноват он сам!

— Могу вам напомнить, ваша светлость, что я в тот момент настаивала и на кое-чем еще, — замечаю я и выразительно приподнимаю брови.

До Винсента, кажется, доходит, о чем я говорю, и лицо у него слегка вытягивается (ну да, в то время у нас были разные спальни). А вот пусть не думает, что у него одного хорошая память. Дарен тоже плотно сжимает губы:

— Мам, пап, может пойдем?

Наши вещи доставили заранее, поездом, поэтому сейчас нам не надо беспокоиться о багаже. Это, пожалуй, плюс портальных амулетов. А минус в том, что меня до сих пор тошнит!

Мы идем по расчищенной дорожке, приближаемся к массивным дверям, залитым золотым светом фонарей. Кажется невероятным даже представить, что еще несколько лет назад здесь были развалины. Я их никогда не видела, и искренне этому рада: мне гораздо больше нравится видеть замок де Ларне таким сияющим и полным жизни.

В холле нас встречают Анри и Жером:

— Как добрались? — интересуется Анри.

Он весь сияет, и даром что не буквально: его антимагия, она же золотая мгла, пугает меня до жутиков. Впрочем, как однажды сказала Тереза, меня до жутиков пугает даже собственное отражение спросонья. Что бы она еще понимала!

— Отлично, — как всегда, за всех отвечает Винсент. — Кристоф и Кристиан уже здесь?

— Да, они приехали вчера.

— Тогда Дарена можно проводить к ним.

Жером едва заметно улыбается и кивает нашему сыну:

— Пойдем. Покажу тебе твою комнату.

Дарен стряхнул с волос снег и, на ходу развязывая накидку, направился следом за ним.

— У меня есть к тебе серьезный разговор, де Ларне. Мэри?

Мэри спускалась по лестнице, и мой муж, разумеется, не мог ее не заметить. В этом он весь: стоит кому-то попасть в поле его зрения, и начинается раздача приказов и прочего.

— Поможешь моей жене и дочери устроиться?

— С удовольствием, — Мэри протягивает нам руки. — Пойдемте. Вы наверняка хотите отдохнуть и переодеться.

Чего я сейчас хочу точно — так это наступить Винсенту на ногу! Больно. Потому что он, как всегда, не спросил, чего я хочу, а еще потому, что лицезреть его спину, властью наделенную, мне уже порядком надоело. Тем не менее сейчас мы с Хлоей идем вслед за Мэри, а она на ходу рассказывает, что Тереза уже почти готова, и скоро может составить нам компанию. Говорит, что у нас будет своя камеристка и горничные, которые помогут нам одеться и расстелить постель после праздника, она вообще много говорит, но я мало слушаю.

Мне кажется, что точно так же Винсент не слушает меня, но если в случае со мной и с Мэри это допустимо, то между любящими друг друга людьми — совершенно точно нет! Правда, Винсент, кажется, категорически этого не понимает. Равно как и не понимает, что наша ссора началась именно с этого. Образно говоря, началась она с того, что он мной воспользовался, чтобы заманить в ловушку Эрика Эльгера, которого считал злом во плоти. Совершенно не считаясь ни с моими чувствами, ни с чувствами девушки, которую я, получается, подставила. Да что там, мне до сих пор неловко смотреть им в глаза, даже несмотря на то, что эта ситуация давно разрешилась, а Эльгер с моим мужем заключили относительное подобие перемирия.

Ключевое слово: подобие.

— … ваша комната, а вот комната Хлои, — Мэри отступила в сторону, позволяя мне полюбоваться на убранство детской.

Что ни говори, а оформлена она была волшебно. В детстве я и сама от такой бы не отказалась. В детстве…

Мне вдруг отчаянно захотелось стать маленькой, вернуться в то время, когда папа желал мне доброй ночи и укутывал одеялом. Или хотя бы в то время, когда я думала о том, что смогу стать самой любимой на свете… Но нет, у Винсента одна-единственная страсть на все времена: это власть и контроль. А мне, похоже, придется, с этим смириться.

— Мама, мама, я смогу остаться с вами после ужина? — Хлоя с размаху запрыгнула на постель прямо в накидке и сапожках.

Винсент говорит, что я ее балую, и это правда.

— Можно, — сказала я, подхватывая дочь на руки, — но только до десяти. Обувь, Хлоя!

— Ой! Прости!

В глазах дочери мерцают веселые искорки, на самом деле она ни капельки не раскаивается.

— Иди сюда, — усаживаю ее себе на колени и снимаю сапожки. — Давай-ка устроимся, пока к нам идут горничные и камеристка.

Все-таки часть из того, что сказала Мэри, я услышала: наверно, этот навык обретается с титулом. А еще вместе с титулом обретается самый невыносимый герцог на свете. На этой мысли я себя останавливаю и возвращаюсь к Хлое, которая уже предвкушает, каким чудесным будет семейный праздник.

Мне бы ее оптимизм!