Запретная магия

Глава 7 settings

     

    Алисия

    Пару минут я моргаю, пытаясь осознать, что только что сказал этот… этот. А потом интересуюсь:

    — Простите, что?!

    — У вас со слухом плохо?

    В этот момент я понимаю, что спасенная от магии пьеса все-таки достаточно тяжелая. И ей, наверное, ничего не будет, если пару раз опустить ее на голову этого… этого!

    — Вы с ума сошли, если решили, что я буду с вами спать!

    — Спать со мной я вам и не предлагаю.

    Интересно, если я скажу льву «Сьешь его!» — это будет покушение или уже убийство? Как быстро действуют эти самые… как он его назвал? Маджеры!

    — А что вы мне предлагаете? — язвительно интересуюсь я, стараясь восстановить дыхание. Оно, зараза такая, никак не хочет восстанавливаться. Шутка ли, когда тебя на заброшенных складах лапают всякие высокопоставленные хамы.

    — Я вам предлагаю поехать со мной. Спокойно. Без истерик.

    — Это кто тут истерик? — спрашиваю я, мысленно мечтая о том, чтобы оказаться во вчерашнем дне и за юбки оттащить себя от того места. Развернуть в другую сторону, да хоть в недавно вскрывшуюся реку прыгнуть, только не на него!

    Магия.

    Которая может меня убить.

    Да тут кто хочешь истериком станет!

    Потому что если меня не убьет магия, меня убьют эти другие, которые хотели убить его, или я его убью, и меня посадят, а потом меня убьет магия. Куда ни кинь, одни сплошные убийства и плохой финал. А я, между прочим, ненавижу драмы! У меня даже пьеса со счастливым концом!

    — Так, Алисия…

    — Ры!

    Это сказал маджер. Видимо, в моем отношении к его светлости что-то снова поменялось, а в его глазах снова промелькнуло раздражение.

    — Я отвезу вас к себе, и мы продолжим разговор. Согласны?

    Согласна ли я? А у меня есть выбор?

    — Хорошо, — соглашаюсь я. — Везите. Но если вы попытаетесь меня тронуть еще раз, я попрошу маджера откусить вам…

    Мой взгляд однозначно упирается в то, что я хотела сказать. Не специально, к слову, потому что у его светлости там бугор. Его светлость, кажется, тоже это осознает, потому что суровеет лицом. То есть багровеет. Слегка.

    — Что вы себе позволяете?! — рычит он.

    — Не больше, чем себе позволяете вы!

    Он вздыхает. Глубоко. Потом запахивает полы пальто с таким звуком, что они хлопают друг о друга, как крылья гигантской бабочки или льва. Почему-то мне представляется, что именно так хлопают крылья этого льва. Милого.

    — Мы с вами должны спокойно выйти из здания вокзала и сесть в мобильез. Для начала уберите льва, — командует он.

    — Как?!

    Он что, думает, я всю свою жизнь только и делала, что львов убирала?

    — Подумайте о том, что с вами все хорошо. Что он вам не нужен, и представьте, что вы его отпускаете. Как будто рвется невидимая цепочка.

    Да, всего-то.

    — А если у меня не получится?

    — Получится! — почти рычит его светлость. — Делайте!

    — Хм.. гм…

    Я смотрю на льва, который смотрит на меня, и мне совершенно не хочется его отпускать. Ну милая же киса! К тому же, защищает меня ото всяких… его озабоченностей. То, что он прикрыл пальто, вовсе не означает, что он избавился от своих гнусных намерений. Которые, впрочем, при других обстоятельствах могли бы оказаться не такими уж гнусными — внешностью его светлость природа не обделила. Широкие плечи, глаза как угли, и волосы темные, зачесанные назад. Такие, густые…

    А-а-а-а! О чем я вообще думаю?!

    Лев издает громогласный рык и начинает наступать на эрцгерцога.

    — Вы что подумали?! — рычит этот.

    Так я тебе и сказала, что я подумала.

    — Ничего. Просто у меня не получается справляться с вашей магией!

    — Дышите глубоко, Алисия.

    — Не называйте меня Алисия!

    — А как мне вас называть?

    — Эри Армсвилл. — Я стараюсь говорить так, как наша учительница в школе для девочек.

    Это вообще самое несексуальное, что только можно представить. Не учительница, в смысле, а ее голос. Хотя и учительница тоже.

    Лев останавливается, складывает крылья. Поворачивается ко мне.

    Я глубоко вздыхаю и представляю себя в цветочном магазине. Вот я составляю букеты, напевая себе под нос, и думаю о том, как приду домой и буду писать пьесу. Вот ко мне приходит эрина Раллберг и говорит, что мы будем делать композиции для свадьбы дочки мэра, и я в восторге! Потому что это позволит мне поехать в Барельвицу и отвезти свою пьесу к антрепренерам. Мне спокойно и хорошо, и никакие львы мне не нужны…

    — Пойдемте!

    Приказ вырывает меня из моих мыслей, но когда я открываю глаза, льва рядом уже нет.

    — Пожалуйста, — сообщаю я.

    — Не за что, — отвечает он. — Дайте мне руку, эри Армсвилл.

    — Обойдетесь.

    — Дайте руку. Я не хочу, чтобы вы сыпали искрами, как неисправная схема.

    — Мне холодно.

    — Что?!

    — Мне холодно. Мое пальто сгорело.

    Его светлость снова что-то рычит, потом набрасывает мне на плечи свое.

    — И пьеса. Понесите ее, пожалуйста. Я не хочу, чтобы она сгорела.

    Судя по выражению его лица, стукнуть пьесой меня хочет уже он. Тем не менее возвращается за тем, что осталось от моего пальто, перекидывает через руку и подхватывает пьесу. Я подавляю желание скосить глаза вниз, чтобы убедиться, что садиться с ним в машину безопасно.

    После чего все-таки позволяю ему взять себя под руку и в таком милом виде мы выходим в гудящий вокзал. Странно, дорогу, как сюда бежала, я почти не помню, зато сейчас отмечаю и высокие стены, и шум перрона за дверями с толстенными стеклами, и ожидающих пассажиров на скамейках.

    — Как вас зовут? — спрашиваю я.

    — Что? — Он вскидывает брови.

    — Как вас зовут? Как мне к вам обращаться?

    — Вы шутите? — Теперь он еще и моими словами говорит!

    — Я же должна знать, с кем имею дело!

    — То есть вы меня не знаете? — хмыкает он.

    — Нет. Вчера мне сказали, что я совершила покушение на эрцгерцога Барельвийского, но на этом все.

    Кажется, его светлость теряет дар речи. Который к нему возвращается уже на выходе из вокзала.

    — Вы что, в самом деле меня не знаете?

    Я пожимаю плечами:

    — Я не интересуюсь политикой.

    Он смотрит на меня с таким видом, как будто я сказала невероятную глупость.

    — Газет вы тоже не читаете?

    — Нет, с чего бы? Там иногда пишут страшную ерунду.

    — Ерунду?

    — Страшную.

    Его светлость замолкает: видимо, на осознание того, что его магия в женщине, которая не интересуется политикой и не читает газет, ему нужно время. Мне же нужно время, чтобы принять то, что во мне есть. То есть… смогу я вообще это принять?! У детей магия просыпается в детстве, мягко и плавно, раскрывается крупицами силы. Постепенно, чтобы научиться работать со схемами и с потенциалом можно было спокойно. Тем не менее начиная с самого детства магически одаренных детей направляют в другие школы. Если родители способны оплатить обучение — отлично. Если не способны, тогда все сложнее. Ребенка тестируют, проверяют уровень магии и оценивают потенциал, после чего принимается решение — либо ему оплачивают обучение из казны, либо магию запечатывают.

    Последнее, на мой взгляд, крайне жестоко, но, если возможности учиться нет, достаточно сложно управляться с магическим потенциалом. Особенно нестабильным он становится у подростков, поэтому без обучения — никак. Заканчивающие школу маги поступают в университеты или отправляются на военную службу, это что касается мужчин. Девушек же просто выдают замуж: считается, что для них достаточно школьного обучения. Вот, кстати, еще одна серьезная проблема нашего общества. Если магический дар проснулся у девочки, а ее родители не в состоянии оплатить для нее школу, ее просто сразу запечатывают.

    — Витаете в облаках, эри Армсвилл? — жестко интересуется его светлость, открывая передо мной дверь мобильеза. — Пора избавляться от этой привычки. Вы же не хотите устроить самовозгорание на глазах у публики, потому что в очередной раз задумались про цветы?

    Я с тоской смотрю на пьесу в его руках (жаль, что нельзя ею огреть этого сноба), а потом просто сажусь в машину. Почему изо всех, от кого мне могла достаться магия, мне она досталась от него?!

    Мобильез трогается, и мы быстро проплываем мимо здания вокзала, оставляя его позади. Здесь улица широкая, но и поток экипажей, мобильезов и городского транспорта тоже огромный. Стоит нам проехать совсем чуть-чуть, как машина встает за каретой, занявшей сразу треть улицы.

    — Прежде чем мы приедем…

    — А куда, кстати, мы едем?

    Его светлость награждает меня тяжелым взглядом.

    — Ко мне.

    — К вам домой?!

    — К сожалению.

    — К чьему? — уточняю я.

    — К нашему общему, я полагаю. И поскольку мы с вами вместе оказались в столь неловкой ситуации, мне придется как-то вас представить обществу и моей семье.

    Я даже замираю после такого заявления.

    — Будете моей арэнэ.

    — А?

    — Арэнэ, — повторяет эрцгерцог. — Надеюсь, что это такое, вам объяснять не надо?

    Точно не надо, но насчет этого я предпочла бы оставаться в блаженном неведении. Потому что сейчас мне захотелось не только огреть его пьесой, но заодно и в самом деле попросить льва откусить ему что-нибудь. У меня даже пальцы закололо, ладони снова заискрились, а сзади раздался какой-то грохот, шум, после чего я услышала жалобное:

    — Ры!

    — Гьердова пасть! — рявкнул эрцгерцог.

    Пасть там действительно была. Скомпановавшись на задних сиденьях (насколько позволяли габариты), лев грозил заполнить собой все пространство. Это я поняла, когда мне на голову легло магическое крыло, а его светлости на голову положили хвост.

    — Уберите! — прорычал высокопоставленный сноб.

    — Я не буду вашей любовницей!

    — Вы считаете, что это смешно?

    — Я не собираюсь портить свою репутацию исключительно потому, что вы не в состоянии уследить за своей магией!

    — Ничего с вашей репутацией не случится. Арэнэ — не любовница.

    — А кто?!

    — Муза. Возлюбленная. Называйте как хотите.

    — Ну вот я и назвала — любовница!

    По правде говоря, арэнэ была не совсем обычной любовницей. Так называли женщин, крайне образованных и утонченных, которые в силу своего происхождения не могли претендовать на замужество с состоятельными мужчинами, но составляли им компанию. Они могли поддержать беседу на любую тему, с ними не стыдно было выйти в свет, но… но… я никогда не представляла себя арэнэ. Хотя бы потому, что это совершенно другая жизнь. У арэнэ никогда не будет семьи — на них не женятся, и никогда не будет счастливой жизни. Несмотря на роскошь и богатство, которыми их окружали покровители, они все равно оставались всего лишь женщинами для утех и приятного времяпровождения.

    Нет, это точно не мое.

    Нет!

    — У вас нет выбора, эри Армсвилл, — сообщили мне, отбрасывая магический хвост магического льва за спину.

    — Выбор есть всегда.

    — Неужели?

    — Да. Я не настаиваю, чтобы вы вообще как-то меня представляли, но быть вашей арэнэ не собираюсь!

    — И что вы предлагаете? — поинтересовался его светлость. — К моему величайшему сожалению, взять вас невестой мне не позволяет положение.

    В его голосе было столько сарказма, что я пожелала льву сесть ему на голову.

    — К моему величайшему облегчению, взять меня вам не грозит вовсе, — процедила я.

    — Уберите льва!

    — Ваш лев, вы и убирайте.

    В таком благоприятном расположении духа мы и продолжали путь (вместе со львом) в напряженном молчании. Не знаю, кто из нас напрягался больше, но я даже по сторонам особо смотреть не могла. Только на свои руки, которые, к счастью, сейчас не искрили, да на льва, который каким-то образом умудрился устроиться на заднем сиденье и сейчас громко сопел.

    Дорога показалась мне бесконечной, поэтому я ненадолго закрыла глаза. Под мерное постукивание колес о брусчатку сама не заметила, как провалилась в сон.

    Глаза я открыла от того, что мы остановились.

    Первое, что я обнаружила — льва не было рядом.

    А второе… города тоже не было. Мобильез стоял на подъездной дорожке перед возвышающимся над нами замком.

    Я поморгала. Замок не исчез.

    Зато появился его светлость, который открыл для меня дверь мобильеза и подал мне руку.

    — Куда вы меня привезли?

    — К себе домой.

    — Домой?! Это у вас дом такой?

    — Дом у меня в городе. Но в Барельвице у меня нет такой библиотеки, которая позволит мне как можно скорее разобраться в нашей ситуации.

    Я приняла его руку и вышла из машины.

    Перед величием замка, честно говоря, все остальное как-то терялось. Это монументальное сооружение, должно быть (судя по характерным башенкам), возвели еще во времена Даргейна-завоевателя, если не раньше. Высокие арочные окна и колонны, величественная лестница, ведущая к главным дверям. Я задрала голову, чтобы оценить пять этажей великолепия, протянувшегося справа и слева, в окружении бесконечных дорожек, тропинок, парковых зон и фонтанов.

    — Эдельз Грин, — сообщил его светлость. — Построен восемьсот лет назад.

    — Я поняла, — ответила я, возвращая голову в исходное положение, потому что она уже начинала кружиться. — Если я сгорю здесь, никто не заметит, а мой пепел потом просто сметет в совочек одна из двухсот семидесяти ваших горничных.

    Его светлость кашлянул. Хотя мне показалось, что у него уголки губ дрогнули.

    — У вас интересное чувство юмора, эри Армсвилл.

    — А кто сказал, что оно у меня есть? — Я потерла друг о друга замерзшие ладони.

    За городом было гораздо холоднее, но я с какой-то радости представила, как здесь красиво поздней весной и летом.

    — Пойдемте, — кивнул эрцгерцог. — Мне нужно еще кое-чем заняться, пока вы обустраиваетесь.

    Обустраиваюсь?

    — Я не собираюсь здесь обустраиваться! — возмутилась я.

    — Вы же не думаете, что я оставлю вас в городе?

    — Что значит — не оставите?

    — Это значит, что если вы будете жить в моем городском доме, вам придется общаться с моей семьей, а я этого не хочу. Чем меньше вопросов вызывает ваше присутствие, тем лучше.

    — Чудесно.

    — Я рад, что мы с вами наконец-то пришли к согласию. Раньше начнем — раньше закончим.

    — То есть существует вероятность, что мы со всем разберемся уже сегодня?

    На меня посмотрели сверху вниз.

    — На разработку схемы белого уровня уходит от одного дня до недели, — сообщил его светлость тоном занудного лектора в магуниверситете. — На разработку схемы, которая понадобится нам с вами — от четырех месяцев до полугода.

    Четыре месяца?!

    Никогда в жизни я еще не была так близка к тому, чтобы позорно хлопнуться в обморок. И я бы даже упала, если бы мне пообещали, что по возвращении все это забудется как страшный сон, но вряд ли. Поэтому я предпочла бодрствовать и ступила все-таки на лестницу, по которой до меня, должно быть, ходили исключительно именитые особы королевских кровей.

    — Вы снова чем-то недовольны, эри Армсвилл?

    Издевается, особун королевских кровей.

    — Нет, я в восторге от того, что мне придется терпеть ваше общество четыре месяца.

    Его светлость сдвинул брови.

    — Четыре — при учете того, что я сегодня же найду и разберу принцип создания запрещенной схемы.

    — А вы можете его не найти?!

    — Библиотека моего рода крайне обширная, но все же не безграничная. Запрещенных схем в готовом виде не существует, только отдельные элементы.

    Я бы скисла, но в этот момент перед нами распахнули двери. Просторный холл, залитый светом от нескольких люстр (выделялась из них одна, центральная, состоящая из такого количества хрустальных деталей, что считать их можно было не один день), предсказуемо оказался пустынным. Не считая дворецкого, поклонившегося моему спутнику, и его помощника — такого же отстраненно-учтивого, не изменившегося в лице, даже когда его светлость отдал мое горелое пальто, в окрестностях никого больше не было.

    Я не уверена, что тут вообще кто-то был.

    Не считая двухсот семидесяти горничных, разумеется.

    — Комната для эри Армсвилл готова, ваша светлость, — сообщил дворецкий.

    — Замечательно. Я лично ее провожу.

    Мои вещи!

    — Мои вещи, — напомнила я, когда мы двинулись к следующей лестнице. Она уводила на второй этаж, раскидав свои широкие ладони вправо и влево, и подставляя гигантские пальцы, чтобы мы могли по ним подняться.

    — Ваши вещи?

    — Все мои вещи остались в «Розовом кусте»!

    — Документы, надеюсь, при вас?

    — Да, они в сумке.

    — Вот и отлично. Все остальное пусть в «Розовом кусте» и останется.

    Я чуть не споткнулась.

    — Мне нужны мои вещи!

    — Они вам не нужны. Моя арэнэ не будет ходить в кошмарных платьях с кошмарными декольте.

    С кошмарными?!

    — Если бы ваш взгляд постоянно не прилипал к моему кошмарному декольте, я бы расценила это как оскорбление, — хмыкнула я. — Но поскольку ваш ограниченный мужской ум не способен отделить элементарное физическое влечение от желания запаковать меня в непроницаемый футляр, из которого будут торчать только шея и уши, я оставлю ваши комментарии без внимания.

    — Не сомневаюсь, что вы ничего без внимания не оставите, эри Армсвилл, — хмыкнул он.

    — Мне нужны мои вещи.

    — Хорошо. Вам их доставят. Но ходить в них вы не станете.

    — А в чем, с вашего позволения, мне ходить?!

    — С моего позволения завтра к вам приедет портниха. До того вы будете отдыхать в своей комнате, чуть позже вам подадут ужин, а вечером я к вам приду.

    Я не успела сообщить ему, что буду ждать — с чем-то тяжелым и несгораемым, например, с кочергой, когда его светлость ядовито заметил:

    — Обсудить детали нашего взаимовынужденного сотрудничества. Поскольку ваш весьма развитый женский ум с не менее развитой фантазией уже нарисовал себе перспективы в красках, вынужден вас огорчить: при должных умениях и, если станете меня слушаться, к крайним мерам нам прибегать не придется. Чему я, в сложившихся обстоятельствах, несомненно рад.

    Последнее его светлость произнес с раздражением.

    В эту минуту я обнаружила две вещи: во-первых, что мы стоим у какой-то двери. А во-вторых, что я слегка покраснела.

    — Чудесно! — повторила я, рывком отнимая у него пьесу и сумку. — В таком случае, я буду соблюдать все правила!

    Не дожидаясь ответа, рванула дверь на себя и шагнула вперед, намереваясь захлопнуть ее перед носом этого… этого!

    — Эри Армсвилл, это моя комната. Ценю ваше желание перейти к обсуждению прямо сейчас, но ваша дверь — соседняя.

    Я отпрыгнула назад. Так резво, как если бы там находилась змея, которая может меня укусить.

    — Это вам. — Он раскрыл ладонь, на которой лежала крохотная золотая пластинка с выгравированной на ней схемой. Я впервые видела постоянную схему на металле и уж тем более впервые видела артефакт. Артефакты стоили безумных денег исключительно потому, что они работали сами по себе, без присутствия мага, и заложенная в них схема не только работала для каких-то целей, но и самовосполнялась магически.

    — Что это? — переспросила я, потому что его светлость так и не отдал пластинку мне. Нахмурившись, смотрел на лежащий на его ладони кругляш с аккуратной дырочкой, в которую вполне можно было продеть золотую цепочку. Мой голос словно вытолкнул его в реальность.

    — Это деактиватор магии. Применяется для подростков, когда обучение магии проходит самую опасную фазу. Сила ребенка с десяти до шестнадцати очень нестабильна, и может быть всякое. Случись с вами что-то серьезное, он примет удар на себя.

    — Но тогда мне вовсе не нужно…

    — Нужно, — отрезал он. — Мою силу деактиватор не выдержит, он попросту сгорит. Но до того, как что-то случится с вами, я уже буду рядом. У меня есть вторая часть, эта схема зацикленная.

    Зацикленная?

    — Что это значит?

    — Это значит, что магия перераспределяется между двумя схемами, находящимися на расстоянии. До вечера, эри Армсвилл. — его светлость вложил кругляш мне в ладонь. — Куда бы вы ни шли, что бы вы ни делали, не расставайтесь с ним.

    Его светлость развернулся раньше, чем я успела ответить, и направился в сторону, откуда мы пришли. Я проводила его взглядом, и, пожав плечами, толкнула уже правильную дверь.

    Loading...

      Комментарии (3 469)

      1. Отличная история!!!

      2. Дорогие авторы! Можно я здесь поделюсь впечатлением об озвучке книге Любовью Боинской. Начала слушать и …. ну не ее это формат:( Хочется послушать вашу книгу и передергивает на каждом «ути-пути», когда чтец пытается на женскую роль перестроиться. Получается какой-то инфантильный лепет, не говоря уже об акценте. Если есть возможность передать редакции наши пожелания, то пусть ваши книги озвучивают те чтецы, которые делали озвучку «Девушка в цепях», например, или цикл про драконов поющая, танцующая…🙏

        1. Ольга, Ольга, чтецов на согласование нам присылают только в издательстве ИДДК 🙂 Честно, я ни одной своей книги в аудио не слышала, поэтому мне сложно что-то сказать 😊

          1. Марина Индиви, Очень рекомендую, оборжаться можно (зачеркнуто) словно детская сказка по ролям, хоть главочку и сразу станет понятно, что «ну, не то» 🙃. Особенно интимные, страстные сцены.

      3. Ух, прям кровь стынет в жилах😍 надо срочно читать продолжение, иначе я с ума сойду😱❤❤❤

      4. Интересный, захватывающий сюжет! 😍 Купила, не раздумывая!

      5. Только что купила. Сама себе завидую😍

      6. Читала и не могла остановиться пока не дочитала до конца!!! Как здорово, что Вы проводите разные конкурсы для своих читателей!!! Промокод к этой книге я мечтала выиграть как только Вы объявили «ПРОМОСАФАРИ» и вуаля, мне повезло именно с этой книгой!!! Спасибо за Ваше творчество!!! Остальным участникам конкурса удачи!!! Авторам вдохновения и лёгкого пера!!! Вы лучшие!!!

      7. Ооочень интересненько!!!

      8. Прочитала на одном дыхании! Спасибо большое за ваш труд, буди приступать к продолжению)

      9. Даже не знаю к чему готовится 🤔. Я не блогер. Моя психика не позволяет переживать с героями все сложности жизни, своих хватает, ☝🏻Ваши книги хочется читать и перечитывать!!!! Спасибо💋

      10. Начала читать эту серию! Я в восторге от предыдущих книг. Долго ждала завершения «Парящий» и «Бабочку….» . Новая серия (7 глава) , а меня уже захватила история. Сказки о Золушке, Красавице и …, Красотки 😉. Вы единственные раскрываете политику мира «Всего! И не только вымышленного», аналитики отдыхают. Ваша подача выше всяких позвал!!! Некрасов, Грибоедов…Даже Гоголь, Пушкин и Есенин…не смогли донести это неравенство, а у вас это вышло!!!!!