Запретная магия

Глава 2 settings

     

    Райнхарт

    — Где она?

    В здание Тайной канцелярии я не просто вошел, а влетел. Гвардейцы, встречающие меня, вытянулись по струнке и, видимо, попытались цветом слиться со стеной, потому что кровь резко отхлынула от их лиц.

    — Отвечайте, — поторопил я. — Где она?

    — Кто, ваша светлость?

    — Женщина, которая пыталась меня убить.

     Рыжую привезли сюда отдельно, а мне пришлось немного задержаться.

    — Не можем знать точно, ваша светлость. Но либо во временной камере, либо в допросной.

    Последнее было бы идеально. Потому что все, чего мне хотелось — узнать, на кого работает эта девица. Узнать, кто ее заказчик: я собирался вытрясти из нее его имя. Даже если придется трясти ее буквально.

    Признаюсь, встряхнуть рыжую как следует хотелось. И себя заодно. С тех пор, как она в меня врезалась. Как прыгнула в объятия, обволакивая свежим запахом цветов, врываясь в реальность живым пламенем, вплавляясь телом в тело, и поднимая на меня расширенные глаза. Светло-карие, как у львицы, из-за которых я потерял целую секунду. Которая могла стоить мне жизни. И не только мне.

    Только сработавшие рефлексы, вбитые в меня с самого детства, спасли тому мальчику жизнь. К счастью, я успел нейтрализовать заклинание, разрушив алую схему.

    Алую!

    Захоти эта девица подобраться ко мне через постель, я бы еще мог понять. Но использовать запретную магию через ребенка? Гадина!

    Допросные показались в конце коридора, и я ускорил шаг, но тут на моем пути возник Себ.

    — Третье покушение, Райн! — воскликнул седовласый герцог Марирский. — Третье покушение за месяц! А ты еще даже не стал королем!

    Себастиан — первый королевский советник, а еще друг моего отца, поэтому я остановился и мрачно ответил:

    — Ничего не поделаешь, я пользуюсь популярностью.

    — Это не шутки!

    — А я разве шучу, Себ? Отставка Гориана должна была держаться в секрете, так какого гьерда я не могу шагу ступить, чтобы меня не пытались отравить, заколоть или разорвать на части?!

    Либо отвлечь (а после приложить алой схемой) девицы с пышными прелестями.

    От моего тона Себастиан пошел красными пятнами и кивнул мне на дверь в кабинет начальника Тайной канцелярии.

    Вообще-то покушений было не три, а четыре. Сегодня — два одновременно. Учитывая, что с тех пор, как король стал сдавать, меня пытались убить уже несколько раз, я перестал верить в подобные совпадения. Сегодня кто-то явно старался отвлечь внимание маджера с помощью бомбы, а потом подобраться ко мне с помощью этой девицы. И ведь почти подобрался!

    Этому кому-то очень не хочется, чтобы я взошел на престол.

    — Информация о твоей коронации держится в секрете, — поджал губы первый советник.

    — Поэтому о ней знает вся Барельвица?

    — Гориан болен, это известно многим, а ты единственный, кто достоин занять его место.

    — Не единственный.

    Ответить Себастиан не успел: наш разговор прервало появление Рэстриджа, владельца кабинета. Тощего, с зализанными волосами и с почти прозрачными глазами типа.

    — Ваша светлость, — он склонил голову, — мы все узнали про эри Алисию Армсвилл. Она сейчас находится в допросной комнате.

    Алисия.

    Я мысленно повторил ее имя, понимая, что оно идеально легло в образ.

    — Покажите, — приказываю я.

    Рэстридж кивает и чертит в воздухе лиловый узор, похожий на пустую раму для картины — заклинание видения. Как только добавлен последний завиток, пространство внутри рамки вспыхивает и идет рябью, а после показывает рыжую, сидящую на стуле посреди комнаты.

    Обычная практика Тайной канцелярии — оставить арестованного в одиночестве на несколько часов и заставить нервничать. Но по лицу эри Армсвилл было сложно сказать, нервничает она или нет. Она сидела, будто королева на троне во время дворцового праздника. В случае, когда этикет позволяет откинуться на спинку и расположиться поудобнее. При этом вид у нее был не испуганный, а скучающий.

    Притворяется или действительно спокойна?

    На чем же ее взяли? Ради чего она на это пошла?!

    Я так сильно сжал кулаки, что хрустнули пальцы.

    — Докладывай, — велю я Рэстриджу.

    — Она родом из Гриза, что на юге. Работает в цветочной лавке, живет с матерью.

    Значит, мотив уже есть — деньги.

    — В Барельвице недавно. Приехала, чтобы предложить свою пьесу.

    Пьесу? Так себе прикрытие для женщины.

    — Разумеется, утверждает, что к покушению никакого отношения не имеет. Магический анализ показал, что магией эри не обладает.

    — Совсем?

    — Совсем. Мы протестировали ее через схему уровня магии. Он — нулевой. Источника силы при себе не было, оружия тоже.

    Нулевой? Для активации алой схемы нужна как минимум восьмерка, а то и девятка. Разумеется, я не думал, что она обладает уровнем силы выше второго-третьего, но запрещенные артефакты (в частности, Источник силы) способны временно увеличить уровень магии до предела.

    Заканчивается это тем, что маг на несколько месяцев превращается в пустышку, а в худшем случае может и вовсе скатиться в близкие к нулю показатели, но не думаю, что для этой девицы магия имеет значение. Впрочем, все это доказывает только то, что ее использовали для отвлечения внимания. А она прикрывалась ребенком!

    Я провожу по рамке рукой, размывая ее контуры, а потом поворачиваюсь к Рэстриджу.

    — Проводите меня в допросную, — пристально смотрю на него. — Я хочу лично с ней побеседовать.

    Допросная напоминала коробку с серыми стенами, яркой, питаемой универсальной городской схемой, лампой под потолком и единственной дверью.

    Рыжая тут же выпрямилась на стуле и встретила мой взгляд. На миг глаза ее широко распахнулись, а после сузились. Девица так ими сверкнула, словно это я на нее покушался.

    Хорошая актриса? Вероятно, лучшая в своем деле.

    Хотя в том, что она лучшая я не сомневался. Сам видел.

    Признаться, посмотреть было на что. Даже весьма небогатая одежда и растрепанный вид не скрывали яркую красоту. Изящные брови, высокие скулы и пухлые губы, густые локоны, будто живое пламя.

    На волосах и лице девицы природа не остановилась и щедро наделила ее пышными формами, которые я сегодня имел удовольствие не только увидеть, но и почувствовать. Тот, кто отправил ее ко мне, явно долго изучал мои вкусы в отношении женщин, но не учел того, что смазливого лица и соблазнительного декольте мало, чтобы я утратил бдительность.

    Я сжал зубы, заложил руки за спину и приблизился, стараясь оставаться беспристрастным. Но как можно быть беспристрастным с женщиной, которая не побрезговала использовать ребенка?! От воспоминаний об этом внутри заворочалось нечто злое и темное.

    — Знаешь, кто я такой? — поинтересовался я, останавливаясь за ее спиной и положив ладони на спинку стула. Она напряглась — довольно-таки ощутимо, бешено бьющаяся на шее жилка и неестественно прямая спина говорили о том, что она нервничает.

    Наконец-то.

    — Мужчина, который приказал арестовать ни в чем не повинную девушку.

    Что?!

    Дерево под моими пальцами натужно заскрипело, поэтому я оттолкнулся от спинки стула и в пару шагов оказался с ней лицом к лицу. Она смотрела на меня с вызовом, но и не с таких спесь сбивали.

    — Нет, Алисия. Я тот, кого ты пыталась убить. И тот, кто может сделать твою жизнь невыносимой. — Я говорил тихо, с трудом сдерживая клубящуюся внутри ярость. — На кого ты работаешь?

    Теперь во взгляде Армсвилл на мгновение отразилась растерянность. Правда, она тут же улыбнулась, показав очаровательные ямочки на щеках.

    — На эрину Раллберг, ей шестьдесят восемь, — сообщила она самым будничным тоном, сложив руки на груди. — У нее цветочная лавка в Гризе.

    И я еще рассчитывал на благоразумие этой девицы?

    Только небо знает, каким чудом я сдерживаюсь.

    — Кто заплатит тебе за участие в покушении?

    — Никто. — Она сверкнула глазами. — Это я так… исключительно на добровольных началах. В качестве благотворительности.

    Издевается! Она еще смеет отпускать шуточки по поводу того, что случилось?!

    Перед глазами вспыхнула алая схема и перепуганное лицо мальчишки, которого едва успела перехватить мать.

    — Это можно считать чистосердечным признанием? — прищурился я. — Будет жаль, если тебя казнят. Впрочем, казнят тебя не сразу, для начала тебя будут допрашивать уже совершенно другими методами.

    Вот теперь она побледнела искренне, глаза расширились.

    — За что?! — Армсвилл резко подскочила. — Я просто спасала ребенка и врезалась в вас! Я понятия не имею кто пытался вас убить! К моему величайшему сожалению, я с ним или с ней не знакома! Вы не имеете права…

    Сколько чувств! Кажется, на этот раз действительно настоящих.

    — Я имею право сделать с тобой все, что захочу. И можешь поверить, ты пожалеешь о том дне, когда согласились взять у заговорщиков деньги. Через несколько дней в Барельвицу доставят твою родительницу, которую тоже привлекут к допросам. Уверен, она расскажет много всего интересного.

    Ее глаза вспыхнули, на миг даже показалось, что золотом, а потом она с криком бросилась на меня. Я перехватил тонкие запястья мгновенно, от резкого рывка ее снова швырнуло в меня. Так близко — лицом к лицу, ударив знакомым цветочным запахом и тонкой белизной кожи. Она замерла на миг, а после рванулась назад, яростно сверкнула глазами.

    — Отпустите!

    В дверь постучали, и я разжал руки, наградив ее предупреждающим взглядом. Она вызывающе вскинула подбородок, отвернулась и потерла запястье.

    — Ваша светлость, — говорит Рэстридж, когда я выхожу из допросной, хлопнув дверью, — прошу прощения, что вмешиваюсь, но подтвердились кое-какие факты. Пьеса, о которой говорила эри Армсвилл, действительно существует. Один из моих людей изъял ее у заместителя антрепренера в «Короне д’Артур».

    Он вручает мне листы бумаги, исписанные тонким девичьим почерком. Красивым, к слову сказать.

    — Эри Люмец, секретарь антрепренера, подтвердила, что за полчаса до покушения Армсвилл была у нее и оставила пьесу. Антрепренеры других театров тоже сообщили, что Армсвилл к ним приходила. Если это и подготовка, я имею в виду, к покушению, то крайне основательная, и… кхм, странная.

    Странная?

    Это я чувствую себя странно. Потому что под пальцами по-прежнему бешено бьется ниточка пульса, а мягкая кожа обжигает ладони даже через ткань. И этот цветочный запах… гьердов цветочный запах, а в руках сейчас — тяжесть исписанных листов. Я переворачиваю один, второй, третий, и понимаю, что ни гьерда это не подготовка и не какой-то там план.

    Это действительно пьеса, которую рыжая… эри Армсвилл написала и привезла в Барельвицу.

    — Вы почерк сверили? — резко спрашиваю я.

    — Что?

    — Почерк. Она должна была подписать показания. И здесь. — Я показываю пьесу.

    — Разумеется. — Рэстридж даже выше становится от негодования, как будто я его поймал на некомпетентности.

    — Гьердово племя.

    Ругательство срывается с губ раньше, чем я успеваю его поймать. Ну да и пусть.

    Я резко разворачиваюсь и возвращаюсь в допросную: девчонка стоит у стены, обхватив себя руками. Меня слышит, но не оборачивается, только подбирается вся.

    Я тяжело швыряю пьесу на стул и спрашиваю:

    — Это вы написали?

    Loading...

      Комментарии (3 469)

      1. Девочки, спасибо за продолжение! ❤ Как-то некрасиво получается… Так и хочется спросить, а кого ты хотел увидеть😟 Одним взглядом и словом все испортил…

      2. Милые авторы подскажите пожалуйста сколько книг планируется.Очень хочется прочитать,но не хочу нарваться на незавершенную серию,тяжело читать в процессе,хочется все и сразу.Буду благодарна за ответ.

        1. bogacheva64, две 💖

          1. Марина Эльденберт, Спасибо. Буду ждать.

      3. Спасибо за продолжение!!!!💐 Эх, если он не вспомнит ничего, будет «беда»)))

        1. Василина, Беда будет еще та. Капец😱😱😱

      4. Просто красавец, блин

      5. Ну вот теперь точно все случиться)

      6. Красивая сцена

      7. Нет! Не отвертится. Их, небось, вся столица слышала и видела.

      8. Все таки у них получилось все) а он что думал это сон ему снится и открыл глаза и понял что это на яву и офигел?))) продолжение дальше…. Хочу

      9. Как это по-мужски — прикинуться валенком )))

      10. Это что же на него магия так подействовала?