Запретная магия
Глава 1 
Алисия
— Жуткая пьеса!
— Жуткая?!
— Просто кошмарная! — Антрепренер потряс у меня перед носом листами, которые грозили вот-вот разлететься.
— И чем же, с вашего позволения, она кошмарная?!
— Всем! Решительно всем! Например, главная героиня водит мобильез.
— Это так страшно?
— Ужасно! — возопил мужчина. — Нам и без того хватает этих… воинственно настроенных барышень, чтобы еще пропускать их в современное искусство!
— То есть по-вашему, женщина должна сидеть дома и вышивать?
— По-моему — да! В любом случае, дражайшая, я больше не намерен вести с вами эти беседы. Вы и без того отняли у меня бесчисленное множество времени. Поэтому — вот! — Он громыхнул рукописью о стол. — Никуда не годится!
Стоит ли говорить, что этими словами он перечеркнул год моей работы? Не только он, между прочим. Это был уже пятый столичный театр, в котором мне отказали. И последний, куда я предлагала свою пьесу.
Один их самых известных, который я оставила напоследок и надеялась на прогрессивность руководства — с тех пор, как его величество подписал указ, что женщины могут наравне с мужчинами претендовать на некоторые должности и писать (в том числе и для разного рода постановок), многие до сих пор не могли этого принять. Многие, но в столичных театрах я рассчитывала найти понимание.
Видимо, зря.
Но это не значит, что я так просто сдамся!
— Хорошо, — с милой улыбкой сказала я, собирая все-таки разлетевшиеся по столу листы.
Для этого мне пришлось наклониться, и взгляд антрепренера в ту же минуту прочно прилип к моему декольте. Я чувствовала это уже на уровне инстинктов, поскольку чаще всего именно туда мужские взгляды и прилипали. Природа щедро наградила меня ярким цветом волос и большой грудью, которая притягивала взгляд даже будучи плотно запечатанной глухой тканью. Что касается меня, я никогда не старалась ничем ее запечатать, игнорируя матушкины причитания на тему, что это бессовестно — выставлять такие формы на всеобщее обозрение.
А я, между прочим, ничего нарочно не выставляла. Точно так же, как и не собиралась прятать. И это касается абсолютно всего!
— М-м-м… эри Армсвальд…
— Армсвилл, — поправила я, выпрямляясь и прижимая к груди свою пьесу.
Теперь взгляд антрепренера прилип к пьесе, странно, что она дымиться не начала.
— Да-да, эри Армсвилл. Мой вам совет — оставьте вы эту драматургию. Подумайте лучше о достойном мужчине рядом. — Он даже плечи расправил, явно намекая на то, что достоин конкретно он, несмотря на обручальный браслет на запястье. — Устроитесь в столице, будет у вас премилый домик, и, возможно, собачка…
Намек был настолько прозрачный, что я подавила желание треснуть его пьесой по сверкающей лысине.
— Собака!
— Что? — У него округлились глаза.
— Собака, — повторила я. — Уменьшительно-ласкательные превращают мужчину в мальчика.
Антрепренер побагровел.
— Вон! — весьма театрально произнес он и для верности вскинул руку.
Получилось очень пафосно, но этого ему показалось мало:
— Вы, видимо, считаете, что ваша пьеса — верх гениальности! Но это всего лишь женская писанина, на которую не польстится ни один уважающий себя постановщик и ни один серьезный антрепренер.
— Ошибаетесь! — Я шагнула вперед так резко, что стихия вокруг пришла в движение. Это я скорее почувствовала: у нас в роду были воздушники, управляли ветрами, должно быть, от них мне и досталось это умение — тонко чувствовать колебания воздушных потоков даже на другом конце комнаты. Впрочем, это было единственное, что мне досталось, потому что магии во мне не было ни капли. — В течение полугода мою пьесу поставит Мориц Ларр[1], а вы будете жалеть об этом всю свою оставшуюся жизнь!
Оставив антрепренера с открытым ртом, я вылетела из кабинета в приемную, где секретарь с тонкими, напоминающими ниточку усиками, тут же подскочил.
— Прошу вас, эри! — произнес он, подхватив мое пальто со старой колченогой вешалки, грозящей вот-вот завалиться набок, и набрасывая его мне на плечи.
— Благодарю!
После душного помещения весенняя оттепель окатила промозглой сыростью. Будучи южанкой, я привыкла к тому, что в это время у нас все цветет, в столице же только-только сошли снега, обнажая щербатые камни мостовых и серые, потертые после суровой зимы стены. Небо не расщедрилось даже на пару солнечных лучиков, зато от души разбросало повсюду глубокие лужи, через которые горожанам приходилось забористо прыгать. И мне вместе с ними: моя короткая поездка подходила к концу, поэтому денег на магический общественный транспорт совсем не осталось. Что уж говорить о конном частном извозе: словно чувствуя, что их дело доживает последние дни — после изобретения Марджем Каэльским универсальной магсхемы для движения любой повозки — цены они драли такие, что проще было ходить пешком.
Запретная магия
Купить
Райнхарт поступает совершенно недопустимым образом, по моему мнению, скрывая тот факт, что у Алисии до сих пор его магия! Это ведь очень опасно, она ничему не училась и является взрывоопасной смесью. Как будущий Король он несет Ответственность за своих подданных, но ровным счетом ничего не делает, чтобы научить Алисию управлять этой силой, тем более, если они обменяются обратно, у нее силы будет еще больше..
Ииииии…. счаааз кааак начнется… бал)
Ты посмотри, может, когда хочет:)И мысли переключил,и удовольствие получил:)Так сказать,одним арбалетным болтом двух куропаток убил:)))
Особун медленно, но верно очаровывает Алиссию. И да, пора бы последней уже догадаться, что она дева с магией
Наверно зал встретит гробовой тишиной, все в шоке, рассматривают будущую жену, а несчастные соперницы исходят злобой….лишь бы бал прошёл без катастроыических происшествий
Как волнительно. Хотелось бы чтобы бал прошел без происшествий.
Поцелуй — успокоительное😘
Ох, Райн! Договорились же что будут честными друг с другом! Надеюсь, после бала он расскажет Алисии, что она совсем не без магии осталась. Спасибо за продолжение, девочки! Как всегда, вкусно и красиво написано! 😻
Девочки, спасибо за продолжение! ❤️ Опасно Райн работает 😃 вот зря он не сказал Алисии, что магия у неё до сих пор есть. А если она в факел превратится на глазах у всех…
какая милота😍❤