Запретная магия

Глава 1 settings

     

    Алисия

     

    — Жуткая пьеса!

    — Жуткая?!

    — Просто кошмарная! — Антрепренер потряс у меня перед носом листами, которые грозили вот-вот разлететься.

    — И чем же, с вашего позволения, она кошмарная?!

    — Всем! Решительно всем! Например, главная героиня водит мобильез.

    — Это так страшно?

    — Ужасно! — возопил мужчина. — Нам и без того хватает этих… воинственно настроенных барышень, чтобы еще пропускать их в современное искусство!

    — То есть по-вашему, женщина должна сидеть дома и вышивать?

    — По-моему — да! В любом случае, дражайшая, я больше не намерен вести с вами эти беседы. Вы и без того отняли у меня бесчисленное множество времени. Поэтому — вот! — Он громыхнул рукописью о стол. — Никуда не годится!

    Стоит ли говорить, что этими словами он перечеркнул год моей работы? Не только он, между прочим. Это был уже пятый столичный театр, в котором мне отказали. И последний, куда я предлагала свою пьесу.

    Один их самых известных, который я оставила напоследок и надеялась на прогрессивность руководства — с тех пор, как его величество подписал указ, что женщины могут наравне с мужчинами претендовать на некоторые должности и писать (в том числе и для разного рода постановок), многие до сих пор не могли этого принять. Многие, но в столичных театрах я рассчитывала найти понимание.

    Видимо, зря.

    Но это не значит, что я так просто сдамся!

    — Хорошо, — с милой улыбкой сказала я, собирая все-таки разлетевшиеся по столу листы.

    Для этого мне пришлось наклониться, и взгляд антрепренера в ту же минуту прочно прилип к моему декольте. Я чувствовала это уже на уровне инстинктов, поскольку чаще всего именно туда мужские взгляды и прилипали. Природа щедро наградила меня ярким цветом волос и большой грудью, которая притягивала взгляд даже будучи плотно запечатанной глухой тканью. Что касается меня, я никогда не старалась ничем ее запечатать, игнорируя матушкины причитания на тему, что это бессовестно — выставлять такие формы на всеобщее обозрение.

    А я, между прочим, ничего нарочно не выставляла. Точно так же, как и не собиралась прятать. И это касается абсолютно всего!

    — М-м-м… эри Армсвальд…

    — Армсвилл, — поправила я, выпрямляясь и прижимая к груди свою пьесу.

    Теперь взгляд антрепренера прилип к пьесе, странно, что она дымиться не начала.

    — Да-да, эри Армсвилл. Мой вам совет — оставьте вы эту драматургию. Подумайте лучше о достойном мужчине рядом. — Он даже плечи расправил, явно намекая на то, что достоин конкретно он, несмотря на обручальный браслет на запястье. — Устроитесь в столице, будет у вас премилый домик, и, возможно, собачка…

    Намек был настолько прозрачный, что я подавила желание треснуть его пьесой по сверкающей лысине.

    — Собака!

    — Что? — У него округлились глаза.

    — Собака, — повторила я. — Уменьшительно-ласкательные превращают мужчину в мальчика.

    Антрепренер побагровел.

    — Вон! — весьма театрально произнес он и для верности вскинул руку.

    Получилось очень пафосно, но этого ему показалось мало:

    — Вы, видимо, считаете, что ваша пьеса — верх гениальности! Но это всего лишь женская писанина, на которую не польстится ни один уважающий себя постановщик и ни один серьезный антрепренер.

    — Ошибаетесь! — Я шагнула вперед так резко, что стихия вокруг пришла в движение. Это я скорее почувствовала: у нас в роду были воздушники, управляли ветрами, должно быть, от них мне и досталось это умение — тонко чувствовать колебания воздушных потоков даже на другом конце комнаты. Впрочем, это было единственное, что мне досталось, потому что магии во мне не было ни капли. — В течение полугода мою пьесу поставит Мориц Ларр[1], а вы будете жалеть об этом всю свою оставшуюся жизнь!

    Оставив антрепренера с открытым ртом, я вылетела из кабинета в приемную, где секретарь с тонкими, напоминающими ниточку усиками, тут же подскочил.

    — Прошу вас, эри! — произнес он, подхватив мое пальто со старой колченогой вешалки, грозящей вот-вот завалиться набок, и набрасывая его мне на плечи.

    — Благодарю!

    После душного помещения весенняя оттепель окатила промозглой сыростью. Будучи южанкой, я привыкла к тому, что в это время у нас все цветет, в столице же только-только сошли снега, обнажая щербатые камни мостовых и серые, потертые после суровой зимы стены. Небо не расщедрилось даже на пару солнечных лучиков, зато от души разбросало повсюду глубокие лужи, через которые горожанам приходилось забористо прыгать. И мне вместе с ними: моя короткая поездка подходила к концу, поэтому денег на магический общественный транспорт совсем не осталось. Что уж говорить о конном частном извозе: словно чувствуя, что их дело доживает последние дни — после изобретения Марджем Каэльским универсальной магсхемы для движения любой повозки — цены они драли такие, что проще было ходить пешком.

    Loading...

      Комментарии (3 469)

      1. Лев очень классный. И мне кажется, что бывший хозяин заблуждается на его счёт. И ласку лев почувствует, и имя свое запомнит. Спасибо!

        1. Tanya Branco, посмотрим, Татьян 🙂

      2. спасибо за продолжение😍

      3. Хорошая умная киса. Зря он так к ней относится. Всё-таки защитник. И героиня характер свой не забывает показывать😀

      4. Замечательная киса!)) Спасибо за продолжение.

      5. )) Котики — они такие, любят, когда их гладят!)) Чудесное утро! Спасибо!))

      6. Ласка любому приятна. А вдруг лев не пожелает обратно к прежнему владельцу? 😉 Спасибо.

      7. Озорная девушка!)) Игривая!)) И заботливая!!! Спасибо большое за продолжение!

      8. Спасибо за продолжение)

      9. Лева скорей всего непростой)

      10. Спасибо ☺☺